Страх перед собственными «слабыми» чувствами

 

Выше уже шла речь о том, что мальчики и мужчины учатся бояться своего внутреннего мира, особенно таких «слабых» чувств, как страх, беспомощность, грусть или уязвимость. Эти чувства угрожают мужской идентичности и снова порождают беспомощность, если с ними не обращаются должным образом. И тут снова обнаруживается огромное регулирующее значение мужской работоспособности: если она ухудшается, основная часть внешних механизмов мужчины разрушается. Внезапно он сталкивается со многими своими внутренними побуждениями. К этому столкновению он не готов и чувствует себя перегруженным.

Теория Зигмунда Фрейда призвана пролить свет на положительные стороны страха или кризиса личной жизни. Фрейд предполагал, что в каждом страхе скрыто желание. В данном случае это означает, что страх людей перед собственной печалью, любовью, слабостью или уязвимостью в конечном счете также включает в себя глубокое желание вернуться в состояние раннего детства, где все эти чувства еще можно было бы испытать и жить свободно.

На этом фоне также можно понять мужскую склонность к самоуничтожению. Конечно, мужчины боятся собственной «гибели», крушения лишенного эмоций фасада и пытаются это предотвратить на сознательном уровне. Но когда это происходит, появляется определенное облегчение. Но не только это облегчение после катастрофы доказывает действие фрейдовского «страха‑желания». Вклад мужчины в ускорение катастрофы также указывает на это. Один клиент рассказал мне, как спрятал порнофильмы, которые он смотрел с вожделением и стыдом, в комоде в гостиной, где его жена должна была рано или поздно их найти. Однако он заверил меня, что сделал это совершенно неосознанно. Соответственно он был «невероятно шокирован», когда жена их обнаружила, и упорно отрицал, что они принадлежат ему. Этот мужчина позже спросил меня, как можно объяснить с точки зрения психологии, что «достаточно разумный человек делает что‑то чрезвычайно глупое». Ответ на этот вопрос звучит так: «Потому что, по крайней мере, его часть очень хотела этого!»

Повторно открыть свой внутренний мир хотят не только мужчины, разрушающие себя, дабы прорваться через оборону чувств, молчание и эмоциональную отстраненность. Некоторые мужчины становятся поклонниками самопознания: как только начало положено, страх постепенно уменьшается. Они регулярно посещают персональные или групповые встречи – даже если они уже давно не работают над симптомами, из‑за которых первоначально пришли к психотерапевту. Эти люди теперь просто наслаждаются безопасным подходом к своему внутреннему миру, им свойственны любознательность и предприимчивость: они уже больше не «Железные Гансы» в своем пруду, а настоящие Марко Поло.

 

Страх перед женщинами

 

В отношении мужского страха перед женщинами выделяется фундаментальное женское превосходство: способность рожать и кормить грудью. Тысячелетия патриархата, сожжения ведьм или заявления о зависти к пенису не помогли: никакой способ борьбы или обесценивания женщин не может скрыть тот факт, что только женщины способны на что‑то значительно более важное, чем нарастить гору мышц или заработать миллионы. Конечно, по‑прежнему для зачатия нужны двое. Но в итоге именно женщине принадлежит живот, в котором растет ребенок, тело, из которого он рождается, и грудь, которая его кормит. И мужчины не могут ничего с этим поделать, даже если они посетят все мыслимые курсы по подготовке к родам, будут вместе с партнершей дышать собачкой до посинения и присутствовать непосредственно во время процесса. В конечном счете любому будущему и свежеиспеченному отцу трудно не почувствовать себя непричастным к чуду, которое происходит на его глазах, но не внутри его тела.

 

МАЛЬЧИКИ С РАННЕГО ВОЗРАСТА УЗНАЮТ, ЧТО «ПРОСЬБЫ И МОЛЬБЫ» ЯВЛЯЮТСЯ ПРИЗНАКОМ НЕМУЖЕСТВЕННОСТИ И СЛАБОСТИ. ВЗРОСЛЫЕ МУЖЧИНЫ ИХ УЧАТ: «В ЭТОМ МИРЕ ТЕБЕ НИКТО НИЧЕГО ПРОСТО ТАК НЕ ДАСТ, ТЫ ДОЛЖЕН САМ ЭТО ВЗЯТЬ!» СООТВЕТСТВЕННО НЕКОТОРЫЕ МАЛЬЧИКИ УЖЕ С ДЕТСТВА ВЕДУТ СЕБЯ СОГЛАСНО ЭТОМУ ДЕВИЗУ.

 

Но мужчины боятся женщин не из‑за возможности материнства. Они боятся женщин из‑за страха перед чувствами. Потому что женщины представляют эмоциональный мир, те чувства, которые больше всего отвергают мужчины: горе, страх, беспомощность, а также преданность, страсть и нежность. Чувства обычно предстают перед мужчиной в виде женщины. Есть старый анекдот о мужчине, которому джинн обещает исполнить его желание.

– Хм, – думает мужчина, – построй‑ка мне автостраду над Атлантикой, от Гамбурга до Нью‑Йорка!

– Уф, – говорит джинн, – это сложная задача, я не уверен, что справлюсь. Неужели у тебя нет другого желания?

– Хорошо. Сделай так, чтобы я понимал женщин.

На что джинн отвечает:

– Какую автостраду, двух‑ или трехполосную?

Если в этой шутке женщин заменить на «свой собственный мужской внутренний мир», смысл не изменится.

Прежде всего женщины настолько неизвестны и непредсказуемы для мужчин, что последние часто испытывают трудности в понимании их эмоциональных реакций. И не потому что они такие специфически женские – вовсе нет. Скорее мужчины признают эмоциональные реакции женщин с таким изумлением, так как сами не испытывали таких сильных эмоций, потому что они еще не столкнулись с ними в себе. Но это не означает, что подобные импульсы не существуют внутри – наоборот, просто у мужчин часто нет доступа к ним. Женщина является своего рода волшебным зеркалом для мужчины, которое показывает, на что он может быть похож, если мог бы себе позволить не отвергать свои импульсы. В женщине отражается внутренняя сущность мужчины. Это прекрасно! И опасно! И пугающе!

Поэтому женщина – постоянный источник угрозы для мужчины: а вдруг он снова столкнется через нее с такими чувствами? Угрожающие чувства могут проникнуть в его жизнь в любое время – зеркало, от которого нельзя спрятаться. Распространенная ситуация: мужчина приходит домой, а партнерша хочет поговорить о своих страхах, печалях или неудовлетворенности отношениями. Хуже того, она может захотеть поговорить о его чувствах. Многие мужчины пытаются уклониться и от того, и от другого. Собственное эмоциональное состояние просто отрицается: «Нормально!», «Все в порядке!», «Что со мной может случиться?» А ее эмоциональное состояние объясняется, например, менструацией. Кстати, это практично по двум причинам. Это помогает научиться дистанцироваться от таких «всплесков чувств», чувствовать себя в безопасности, потому что менструация на самом деле – «чисто женское». И это освобождает мужчину от необходимости всерьез учитывать эмоциональный отклик женщины. Но, несмотря на всю защиту, фундаментальная неуверенность полностью не исчезает, по крайней мере у большинства мужчин. Остается тошнотворное чувство: почему‑то подозрительно, что у партнерши периодически критические дни, а с тобой всегда все в порядке.

 

Страх быть брошенным

 

Вернемся к тезису Фрейда о том, что в каждом страхе есть желание. Что касается страха перед женщинами, это, несомненно, относится к большинству мужчин: конечно, есть желание иметь женщину – как спутницу, как возлюбленную, как подругу. Привлекательность женщины также основана на стремлении мужчины к его собственной эмоциональности: через женщину – и часто только через нее – можно обрести хотя бы частичный доступ к своему внутреннему миру. Это символически изображено в сказке «Железный Ганс»: женщина, в данном случае мать, держит ключ к клетке, в которой заперт Железный Ганс. Это объясняет зависимость мужчин от женщин, так как они имеют, так сказать, ключ к их внутреннему миру. Эта зависимость напрямую увеличивает страх быть брошенным. Для мужчин, которые ищут терапевтическую помощь по собственной инициативе, недавний или надвигающийся разрыв с партнершей является наиболее распространенной мотивацией для консультирования.

Зависимость от партнерши также относится к области личного признания. Дело в том, что многие мужчины определяют себя и свои действия пропорционально ценности для других, особенно для партнерши или семьи. Мужская внешняя ориентация снова становится ясной: мужчины делают «то, что нужно сделать». Они ожидают признания за эти достижения. Это признание является наградой и удовольствием. Если его нет, мужчины страдают. Я видел много брошенных мужчин, самая большая травма которых заключалась в том, что жены не признавали их достижений для семьи: «Если бы только она однажды сказала, как это здорово, что я приношу столько денег домой!» или «я строил наш дом по вечерам и выходным, а она не оценила этого!»

Поскольку мужчины постоянно отгораживаются от этих травм, они не умеют с ними правильно обращаться, обсуждать их, соответственно не получают ни решения, ни сочувствия. Как следствие мужчины эмоционально все больше отдаляются от своих жен как в пространственном, так и во временно́м отношении. Время от времени сдерживаемый гнев по поводу переживания травмы прорывается в совершенно других ситуациях, в мелких деталях, а основная проблема по‑прежнему замалчивается. Именно эта комбинация эмоциональной холодности и вспышек холерика является причиной, по которой женщины уходят. Таким образом, мужчины субъективно испытывают двойное унижение: их достижения долгое время не признают и, наконец, их наказывают за то, что они «недостаточно» сделали на уровне отношений.

По иронии судьбы, но, что вполне логично, все это чаще всего происходит с традиционными мужчинами, чей доступ к своему внутреннему миру особенно тщательно заблокирован. Наиболее сильные и независимые внешне мужчины, которые обесценивают женщин и женственность, отрицают слабость и беспомощность, возможно даже заботу и нежность, больше всего нуждаются в своей партнерше. Если их отношения рушатся, вся их эмоциональность, их нуждающаяся в признании сторона остается совершенно без внимания и заботы. Потому что они не умеют правильно с ней обращаться. Если мужчина лучше понимает собственные импульсы благодаря активной роли отца или в результате психотерапии и личных размышлений, зависимость оказывается не столь сильной. И хотя разрыв приносит грусть и боль, он может позаботиться о своих чувствах и, как правило, о своих собственных потребностях без поддержки женщины. У него есть ключ от клетки.

 

 

Беспомощность

 

Как показывает пример эмоциональной зависимости от женщин, беспомощность в большей или меньшей степени свойственна всем мужчинам. Образ «ребенка в мужчине» по‑прежнему актуален.

 

Ребенок в мужчине

 

В своем романе «Мой мальчик» Ник Хорнби знакомит нас с двумя беспомощными мальчиками: подростком, живущим с матерью‑одиночкой, подумывающей о суициде, и мужчиной за 30, который не готов взять на себя ответственность ни за свою жизнь, ни за жизнь мальчика[22]. Оба влачат существование без цели. Тем не менее такое мальчишеское отношение иногда восхваляется обществом. В рекламе счастливые жены снисходительно говорят о «своих мальчиках», хотя у них только один сын. И в наше время встречаются мужчины, которые не хотят или не могут стать взрослыми. Это может показаться «милым», но на самом деле это серьезная проблема. Во‑первых, вряд ли есть что‑то более унизительное, чем когда к тебе относятся со снисходительной улыбкой. Во‑вторых, незрелые мужчины, которые не могут справиться с унижениями и травмами в своей жизни, каждый день наносят кому‑то непоправимый ущерб: я говорю о насилии над детьми или партнершами.

Конечно, проблема заключается не во внутреннем мальчике, а в отсутствии взрослости у мужчины, который заботится о нем. Такая взрослая часть обладает силой и устойчивостью, чтобы выдержать чувство страха, грусти и уязвимости, не пытаясь убежать от них. Она может вынести беспомощность, неспособность «стереть» перенесенные в детстве унижения и раны. Она способна утешить внутреннего мальчика, а не думать о мести. Основное условие для такой эмоциональной зрелости – это контакт с внутренним мальчиком. Там, где его не хватает, где нет сострадания и заботы о себе, не может быть эмоционального взросления.