Ориентация на результат, а не на процесс

 

«Важно то, что из этого выйдет»

 

Бывший канцлер Германии Гельмут Коль был постоянным источником цитат. Например, многие из приписываемых ему высказываний демонстрируют традиционные аспекты проблем мужчин, например:

1. Амбивалентность по отношению к женщинам: «Кто говорит «да» семье, должен также сказать «да» женщине!»

2. Эгоцентризм: «Центр там, где я!»

3. Принципиальный отказ от саморефлексии: «Я имел дело с психологией, но я никогда не применял ее к себе!»

В высказывании «Важно то, что из этого выйдет!»[11] Коль также демонстрирует свою тесную связь со стратегиями экстернализации мужчин, в данном случае с принципом ориентации на результат. Коль пропагандирует приоритет цели, результата по отношению к пути и выбору средств. Это находит отклик у многих мужчин, поскольку их опыт, поведение и структура мотивов обычно направлены на достижение цели. Вовлечение в процесс, в котором результат неизвестен, довольно проблематично для многих мужчин.

Этот акцент на результате можно найти в самых разных сферах жизни. В интеллектуальных дискуссиях необходимость оставить за собой последнее слово, убедить других перевешивает любознательность, позволяющую развить какую‑либо тему. В сексуальной жизни оргазм (собственный или партнерши) часто является единственным решающим фактором. Все, что ему предшествует, то есть «прелюдия», является только «разминкой». Книгу читают, чтобы получить информацию и потом иметь возможность обсудить ее. Лондон посещают, чтобы увидеть Тауэр. Мужчины освоили «режим результата» – в отличие от «схемы самой по себе»! Я и сам слишком привязан к этому «режиму результата». Но я знаю, что некоторым женщинам действительно нравится гулять по городу с подругой, примеряя восемь разных платьев и не покупая ни одного. Для большинства мужчин это было бы пустой тратой времени.

Столь же целеустремленно мужчины разговаривают. Такая целеустремленность чрезвычайно уместна во многих ситуациях. Например, если вы хотите купить новый автомобиль, вам нужно подробно обсудить критерии, которые важны лично для вас (пространство, мощность, расход топлива, экологичность). Соответственно мужчины подходят с четкими целями и к разговорам о своем внутреннем мире.

Господину Ларсену 33 года, работает в банке. Он приходит в консультационный центр из‑за сексуальных проблем. На первую встречу он приносит с собой папку с файлами, которую открывает сразу же после того, как устроился на стуле.

– Вы хорошо подготовились! – говорю я с улыбкой. Хочу сразу обратить его внимание на папку, которая, боюсь, будет стоять между нами, как стена. Ларсен не улыбается в ответ – кажется, он вообще не видел мою улыбку, потому что листал свою папку.

– Разговор должен быть результативным! – отмечает он вскользь.

– Мне придется приложить все усилия, – я стараюсь направить беседу в другое русло.

Но он игнорирует и это замечание. Вместо этого он сразу переходит к сути:

– Я отметил пять пунктов, которые хотел бы обсудить с вами сегодня.

Пытаюсь удержаться, чтобы не сказать что‑то вроде: «Тогда начните с пункта 4!» Просто ясно чувствую, Ларсен не вернется, если мы не достигнем сегодня хотя бы крошечного «результата». Итак, сначала позволяю ему встать у руля. Возможно, получится поговорить с ним позже или в следующий раз о его чрезмерной ориентации на результаты и успех – и об отказе его тела предоставить «результат» в сексе.

 

НИКТО ИЗ МУЖЧИН НЕ ХОЧЕТ ЗНАТЬ О ПЕРЕЖИВАНИЯХ ДРУГИХ, ПОТОМУ ЧТО ПЕРЕЖИВАНИЯ ДРУГИХ НЕИЗБЕЖНО НАПОМНЯТ ОБ ИХ СОБСТВЕННЫХ СКРЫТЫХ ЧУВСТВАХ.

 

Уже описанная ранее значимость всех стратегий экстернализации также существует в случае односторонней ориентации на результаты. Там, где на первом плане находится результат, а не интерес к процессу, нет места для ранее неизвестных или потерянных чувств и потребностей. Участие в процессе, таком как терапевтический, и непредсказуемость его хода означают потерю контроля. Возникает опасность, что отвергнутые импульсы достигнут сознания. Таким образом, ориентация на процесс является еще одной угрозой мужской идентичности.

Ориентация на результаты для мужчин также формирует их способ ведения разговоров. Для мужчин гораздо чаще, чем для женщин, главным является его содержание, а не отношения. Если мужчина видит смысл разговора в достижении определенного результата, связанного с содержанием, он, конечно, сконцентрируется на продвижении разговора вперед. В рамках мужской ориентации на результат общение с акцентом на отношениях имеет смысл только в случае наличия цели, связанной с отношениями, например при попытке завоевать женщину или произвести впечатление на ее родителей. Поэтому мужчин, а особенно подростков, которые делают комплимент кому‑либо, обычно «высмеивают», думая, что те просто льстят. Ориентированный на отношения комплимент интерпретируется как нацеленный на результат: «Он хотел чего‑то от него – вот почему он был таким милым!» Другие мужчины или молодые люди не могут представить себе, что сделавший комплимент хотел так выразить свою симпатию или просто быть любезным.

Подобно принципу рациональности, ориентация мужчины на результат не обязательно подразумевает предпочтение определенных видов деятельности или предметных областей. Скорее это специфическая форма подхода к различным видам поведения. Многие недопонимания и конфликты между мужчинами и женщинами связаны с тем, что оба пола делают одно и то же (часто вместе), но относятся к совместному действию или процессу совершенно по‑разному. При встрече с друзьями она может наслаждаться общением, пока он ждет, когда же наконец можно будет поиграть в новую настольную игру. Во время спора он лихорадочно думает, как бы его разрешить, а она просто обсуждает с ним предмет разногласий.

 

 

Конкуренция и успех

 

«Мы должны победить, все остальное – главное»

 

Мужская склонность к конкуренции и к ориентации на успех очевидна. Это проявляется практически во всех социальных и индивидуальных сферах жизни: в политике и бизнесе, в школьной и профессиональной жизни, в спорте и других хобби, в сексе. Проще говоря: мужчины могут соревноваться в чем угодно. Есть чемпионаты мира по плеванию вишневыми косточками и поеданию перца чили, и я не думаю, что в них принимает участие много женщин.

Ориентация на успех возникает у мальчиков уже в раннем возрасте. В дополнение к чрезвычайно сильному социальному давлению со стороны ровесников важными факторами являются также требования со стороны взрослых. Во многих спортивных секциях тренер уже с 10‑летними спортсменами обсуждает не столько сплоченность и удовольствие от спорта, сколько победы и результаты. Большинство мальчиков в детстве и юности смотрят фильмы о спорте, в которых героям удается несмотря ни на что выиграть. Фильмов или сериалов, в которых речь идет о проигрышах, намного меньше. Неудивительно, что и мальчики, и мужчины с трудом переживают поражения. В фильме Монти Пайтон «Рыцари кокоса» пародируется именно эта черта мужчин: в бою рыцарь лишается руки, но все равно хочет продолжить бой. Затем противник отрубает ему вторую руку и хочет уйти. Безрукий стоит у него на пути и требует продолжить сражение. Противник, немного раздраженный, отрубает ему обе ноги. Тогда наш «герой» заявляет: «Хорошо, скажем, ничья, ок?»

Мохамеду, смышленому марокканскому мальчику, было 11 лет, когда я руководил группой мальчиков в центре досуга в Билефельде в 1994 году. Как и все остальные в группе, он зарегистрировался на турнир по настольному теннису во время дня открытых дверей. Я руководил турниром. После первого раунда я пошел немного прогуляться. Когда я вернулся, перед досуговым центром стоял Мохамед: вид понурый, глаза опущены. Я подошел к нему и спросил, что случилось. Он, не поднимая глаз и сдерживая слезы, тихо произнес:

– Я занял только второе место!

Я молча кивнул и пробормотал что‑то утешительное. Но в глубине души мне было абсолютно понятно – единственным утешением для Мохамеда были бы мои слова, что победитель был дисквалифицирован за допинг.

И я отлично понимаю его. Ох, как я его понимаю! Когда вспоминаю свое детство и юность с двумя родителями и братом, на три года старше меня, то могу без колебаний сказать, что на протяжении многих, многих лет моей мотивацией было превзойти моего брата. Как только он приходил домой, я предлагал ему поиграть в теннис, настольный теннис или шахматы. Мой брат был не только на три года старше меня, но и на три года выше, сильнее и умнее – отличный спортсмен и ученик. В общем, я проигрывал! И пытался его обыграть снова! И опять проигрывал! И пробовал еще раз – как тот рыцарь из фильма Монти Пайтон! Когда я стал достаточно взрослым для рационализации, я использовал интеллектуальные приемы: «Мой удар справа технически чист», «Моя подача выглядит лучше». Пользы от этого было мало, лишь кратковременное утешение.

Когда мне было 16 лет, во время моего первого похода на футбольный стадион Миллернтор в Гамбурге я испытал альтернативу ориентации на мужское выступление. Шел сильный дождь, команда местного футбольного клуба «Санкт‑Паули» играла ужасно и проиграла 1:5 кандидату в более низкую лигу. Когда на последней минуте игрок клуба пропустил пенальти, я ожидал обязательных возмущений и свистков. Но все оказалось совсем не так: болельщики поздравляли команду не с издевками, а искренне напевая «плевать, плевать, плевать!» и классику Монти Пайнтон – «Всегда смотри на светлую сторону жизни!»[12] Я был в восторге – и помню это ощущение до сих пор.

В 2002 году социальный работник из управления по делам молодежи позвонил мне в мужской консультационный центр и попросил назначить встречу для клиента:

– Вы уже знакомы с этим молодым человеком, – сказал он мне. – Его зовут Мохамед Ламучи.

Через две недели Мохамед сидит передо мной и со стыдом признается, что ударил кулаком своего преподавателя из училища. Тот поставил ему на уроке неудовлетворительно и отказался обсуждать оценку с Мохамедом. Я напоминаю ему о той нашей встрече перед досуговым центром.

– Неужели вы еще помните?

Мохамед поражен, и затем ему интересно посмотреть, как тема успеха и признания пронизывает его жизнь. Он рассказывает, что его отец, который ушел из семьи, имел обыкновение требовать каждое воскресное утро от всех четверых детей отчетов о результатах недели: школьных оценках, спортивных и творческих успехах. Отец спокойно слушал все отчеты и выбирал самого успешного ребенка, чтобы вместе с ним провести время: сходить поплавать, поесть мороженое, поиграть в футбол.

– В основном это был мой младший брат, но иногда и я, – с грустью говорит Мохамед.

– И ты ударил своего отца по лицу кулаком? – спрашиваю я, когда сеанс подходит к концу и я хочу вернуться к акту насилия.

Мохамед громко смеется:

– Конечно, нет. – Через некоторое время он добавляет: – Но мне и правда часто хотелось ударить его. По крайней мере, он заслуживал этого больше, чем мой учитель.

Ориентация мужчин на результат, вероятно, наиболее устойчива, из всех тенденций к экстернализации ее сложнее всего изменить. С одной стороны, это связано с тем, что успех поднимает настроение. Победа или достижение доставляет удовольствие и удовлетворяет еще одну основную человеческую потребность: повышает самооценку. Большинство других тенденций к экстернализации, которые мы видели до сих пор, являются исключительно стратегиями избегания, они сами по себе не приносят радость.

Кроме того, ориентация на результат имеет психологическую ловушку. Даже если человек субъективно осознал, что с ней всегда связаны проблемы и страдания, это не обязательно приводит к сомнению в отношении принципа ориентации на результат. Нередко мужчина ищет проблему в себе: я просто недостаточно постарался, поэтому мне придется приложить больше усилий в будущем. Дело в том, что власть и успех в принципе достижимы для каждого мальчика – в конце концов, не в одной, так в другой области.

По иронии судьбы мужская ориентация на результат часто заканчивается тем, чего следует избегать любой ценой: чрезвычайной уязвимостью, слабостью и беспомощностью. Потому что чем больше мужчина игнорирует свои собственные физические, сексуальные и другие особенности, препятствующие достижению результата, например путем гипермаскулинного поведения, чем больше он отрицает свои слабость и уязвимость, тем печальнее конец. Крутой воин погибает в бою, рискующий автомобилист оказывается в больнице, трудоголик становится алкоголиком.

Конечно, трудно понять без объяснения несколько запутанное название этого раздела. Прекрасное выражение «Мы должны победить, все остальное главное!» приписывается австрийскому экс‑футболисту Хансу Кранклю. Хотя это высказывание было классической оговоркой во время эмоционального интервью, остроумная фраза Кранкля определенно является важным вкладом в мужскую тему. В его словах есть, с одной стороны, мужское стремление к победе, которое Кранкль намеревался выразить на сознательном уровне. Однако его оговорка невольно указывает на то, что эту особенность формирования идентичности необходимо преодолеть: потому что в конечном счете главное не победа, а «все остальное», то есть здоровье, счастье, справедливость, командный дух, признание, достоинство, чувство самоуважения. Это ни в коем случае не означает, что победа не важна. Она, конечно же, важна и прекрасна – просто не играет ключевую и уж тем более «единственно важную» роль, как подразумевает мужской принцип стремления к победе.

 

 

Насилие

 

«А если я не смогу, применю силу» [13]

 

Тема насилия, хотя и не исключительно, в значительной степени считается именно «мужской темой»: как на политическом или экономическом уровне, так и в личной жизни.

«Мужское насилие» в более узком смысле означает агрессивные действия отдельно взятого мужчины, которые преднамеренно наносят вред или осуществляются с целью причинения вреда.

В этом контексте необходимо кое‑что сказать об определении «агрессии»: как в разговорном языке, так и в специализированной литературе иногда упоминаются «агрессивные чувства». Прежде всего это злость или ее более сильная форма – ярость, иногда ненависть или чувство мести. Однако, поскольку в переводе с латинского языка «aggredi» означает «приступать, нападать», агрессия – это на самом деле действие, а не чувство. Хотя все эмоции имеют специфические физические реакции (такие, как повышенное мышечное напряжение, сердцебиение и частота дыхания в случае страха), они не обязательно приводят к определенным действиям. Поэтому злость или ненависть могут привести к агрессивным действиям, но так происходит не всегда. В конечном счете люди в принципе способны к саморефлексии, то есть взвешивать различные альтернативные варианты действий и контролировать свои импульсы.

Я так активно подчеркиваю здесь это важное различие между гневными чувствами и агрессивными действиями, потому что именно мужчины не всегда осознают свои возможности борьбы со злостью и яростью. Многим мужчинам знакомы только очень специфические виды реакции на определенные ситуации и события: оскорбления, особенно «клеветнические» высказывания, должны приводить к физическим наказаниям, сексуальное возбуждение – к половому акту, эмоциональные травмы – к немедленной контратаке, сильное чувство стыда – к самоубийству. Парадокс в том, что эти немедленные, «автоматические» ответные действия должны поддерживать мужской принцип активности и предотвращать состояние пассивности. «Я не буду мириться с этим!» – любят говорить жестокие преступники и воображают, что они контролируют ситуацию. Это самообман, потому что в конечном итоге нет ничего более пассивного и менее свободного, чем одна и та же постоянная реакция на определенный стимул. Например, порыв ветра в глаза обычно запускает рефлекс век для защиты глаз. Творящий насилие мужчина, который считает себя хозяином ситуации, подобен глазному веку, который думает, что он властелин ветра.

И снова обратимся к нашему биологическому наследию: человек принадлежит к семейству, члены которого регулярно убивали своих собратьев для реализации своих личных потребностей. Я имею в виду семейство гоминидов, включающее больших человекообразных обезьян, а также необходимость индивидуального выживания и успешного выращивания потомства. Несмотря на более чем 95 %‑ное совпадение генов, мы, люди, в отличие от членов нашего семейства, шимпанзе и горилл, имеем гораздо большее соотношение между корой больших полушарий и мозговым стволом[14].

Благодаря этому мы обладаем способностью думать о нас и окружающей нас среде, планировать будущее и передавать индивидуальный опыт в письменной и устной форме. Это дает нам основную возможность частично сублимировать наши психологические потребности.

 

В психоанализе сублимацией называется «защитный механизм», посредством которого отторгнутые желания и потребности превращаются в социально приемлемые и даже желательные цели. С психоаналитической точки зрения возникновение всей человеческой культуры является результатом сублимации.

 

 

ОТЦЫ ПООЩРЯЮТ МАНЕРУ ПОВЕДЕНИЯ И ИГРЫ СВОИХ СЫНОВЕЙ, ЕСЛИ ОНИ СООТНОСЯТСЯ С ГЕНДЕРНОЙ РОЛЬЮ МУЖЧИНЫ, В ТО ВРЕМЯ КАК НЕТИПИЧНОЕ ПОВЕДЕНИЕ НАКАЗЫВАЮТ. К ОТКЛОНЕНИЯМ ОТ ГЕНДЕРНОЙ РОЛИ В ПОВЕДЕНИИ СВОИХ ДОЧЕРЕЙ ОНИ ЯВНО ОТНОСЯТСЯ ТЕРПИМЕЕ.

 

В принципе homo sapiens способен удовлетворить свои собственные потребности с помощью социально приемлемых действий: в искусстве, науке и обществе. Мужчины, которые могут сублимировать, выражать словами или иным образом управлять своими собственными чувствами гнева без насилия, скорее всего, будут популярнее, чем те, кто сразу же наносит удар.