Двойное оплодотворение у цветковых растений: Оплодотворение - это процесс слияния мужской и женской половых клеток с образованием зиготы...
Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...
Топ:
Оценка эффективности инструментов коммуникационной политики: Внешние коммуникации - обмен информацией между организацией и её внешней средой...
Основы обеспечения единства измерений: Обеспечение единства измерений - деятельность метрологических служб, направленная на достижение...
Характеристика АТП и сварочно-жестяницкого участка: Транспорт в настоящее время является одной из важнейших отраслей народного...
Интересное:
Распространение рака на другие отдаленные от желудка органы: Характерных симптомов рака желудка не существует. Выраженные симптомы появляются, когда опухоль...
Наиболее распространенные виды рака: Раковая опухоль — это самостоятельное новообразование, которое может возникнуть и от повышенного давления...
Лечение прогрессирующих форм рака: Одним из наиболее важных достижений экспериментальной химиотерапии опухолей, начатой в 60-х и реализованной в 70-х годах, является...
Дисциплины:
2023-01-02 | 44 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Пока Моряков, Солнышкин и вся команда «Даёшь!» спешили на помощь погибающим, жизнь на «Светлячке» тоже не стояла на месте.
Лауреат будущей премии порывисто исписывал нотами листок за листком. Репортажик бегал по холодному кубрику и хлопал себя рукой по голове:
– Я его прославил! Я первый сообщил о зимовке! А он меня – учить «Навигацию»! – и Репортажик хлопнул себя ещё и учебником.
– Так это ты сообщил? – спросил Барьерчик.
– Я! – Репортажик похлопал ладонью по висевшему на груди фотоаппарату.
– А как же ты о зимовке узнал?
– Я сам видел. – Репортажик показал пальцем вниз.
– Откуда?
– С самолёта!
– С самолёта? – Барьерчик горько засмеялся. – Он видел с самолёта, а мы тут лови собак и жуй компот из камбалы!
И к удивлению задравшего голову Репортажика, курсант ударил учебником по столу:
– Тогда учи «Навигацию»!
Смущённый Репортажик захлопал ресницами, присел на край кефирного ящика, а Барьерчик, вышагивая метр туда, метр обратно, воскликнул:
– Люди совершают кругосветку, воюют со штормами, а мы из‑за этих банок‑бутылок, – он посмотрел на Репортажика, – сидим среди дурацкого льда в этой каморе! – Он ткнул сапогом в звякнувший ящик.
– Ну, мы тоже совершаем кругосветное плавание или кругосветный полёт, – сказал начальник.
– Мы – кругосветное плавание? – Барьерчик с сожалением взглянул на него.
– Да! – сказал начальник. – Совершенно точно! Каждый из нас в сутки совершает кругосветное путешествие – с кораблём, или с домом, или с кроватью. Мы и сейчас с льдиной и «Светлячком» совершаем оборот вокруг Земли – в двадцать четыре часа. И не такое уж это маленькое плавание. – Глаза начальника вспыхнули. – Дело только в том, что за это плавание мы успеем сделать. Один двадцать четыре часа проспит, другой – напишет песню. – Он нарисовал в воздухе пальцем музыкальный ключ. – Один сделает глупость, другой – открытие. Один кого‑то предаст, другой – спасёт человечество. Один решит мировую проблему, а другой – не выучит дважды два. И всё это в двадцать четыре часа! Только нужно чувствовать, какое это важное плавание, и быть толковым капитаном! Слышите, как мы быстро плывём?
|
Начальник прислушался.
Барьерчик тоже загорелся. Ему показалось, что он видит бег звёзд, слышит, как летит «Светлячок», как вместе с ним летит вокруг Земли остров Камбала. Ему почудился невероятный полёт океанского ветра.
Но через минуту Барьерчик угас и усмехнулся.
В кубрике была тишина. Слышалось грустное звякание бутылок и какие‑то быстрые удары, будто по льду, с пыхтением, в несколько рук били ломом.
– Вот мы и плывём с этой дурацкой льдиной, сказал Барьерчик. – За двадцать четыре часа мы при помощи этого друга, – он кивнул на корреспондента, – наделали столько глупостей!
– Но я не знал, что можно выбраться. Я немедленно напишу статью. Я докажу! – И Репортажик стал искать в кармане авторучку.
Удары за бортом стали сильней и чаще. Барьерчик хотел выглянуть в коридор, но дверь оказалась запертой.
– Нашёл первоклассников! – сказал Барьерчик. – Посадил под замок. Еще без обеда оставит! – И курсант стукнул в дверь кулаком.
Но начальник вскинул вверх палец: «Тихо!»
– Вы что, боитесь? – удивился курсант.
– Я – боюсь?! – сказал начальник, но вдруг снова замахал руками и прислушался. – Тихо, тихо! – попросил он. – Получается настоящая песня! Сначала будет про бурю, про ветер – как у Дунаевского, а потом… потом вот так. – И он пропел:
Ровно в двадцать четыре часа
Совершим кругосветку, ребята!
Только нужен инструмент.
– Инструмент? – Барьерчик подумал, выставил на стол десяток кефирных бутылок и с усмешкой постучал по ним карандашом.
|
– А что?! – начальник быстро расставил их в каком‑то порядке, провёл пальцем по горлышкам и, постукивая то по одной, то по другой, стал напевать бодрый мотив.
Начальник напевал. Барьерчик прислушивался. А рядом сидел Репортажик и, хлопая себя по голове, причитал:
– Ах, я дурак! Вот дурак!
Это, кажется, были те самые слова, которые уловил незаслуженно обиженный Морячок.
Звучали эти слова в кубрике «Светлячка» так громко, что заглушали удары лома и крики на льдине, где Плавали‑Знаем, Васька и Уточка строили ледяные укрепления.
А в кубрике стоял Барьерчик и смотрел то на ящик из‑под кефира, то на иллюминатор так решительно, будто наконец задумал взять самый главный барьер если не в жизни, то в двадцатичетырёхчасовом кругосветном плавании, которое он совершал на борту «Светлячка». Как ни странно, слова начальника запомнились и тревожили, а его мелодия, ещё до конца не ясная, начинала звучать и призывала действовать.
Но вдруг курсант перевёл взгляд на дверь: внимание его привлёк всё приближающийся шум.
ПЕРВАЯ ПОБЕДА ПЛАВАЛИ‑ЗНАЕМ
Полночи Плавали‑Знаем ходил по баку «Светлячка» в своём полярном тулупе, качал головой и цедил сквозь зубы: «Захотели отнять славу! Ну нет, этот номер у них не пройдёт. Не выйдет!»
Наконец капитан отозвал в сторону Ваську и стал с ним шептаться, кивая то на клюз, то на лежавшую у ног доску.
– Во! Вот это придумано! – захохотал в ответ Васька и показал большой палец.
Но тут нос его повернулся сам собой, вытянулся по ветру, и собаки тоже быстро задёргали ноздрями. Со стороны океана крепко запахло украинским борщом с помидорами и котлетами в соусе! Пахло так вкусно, что собаки сделали колечком хвосты, будто говорили: «О!»
«Так! Думают взять на борщ!» – усмехнулся Плавали‑Знаем и, сдёрнув шапку, стал отгонять от себя ветер. Скоро он увидел силуэт приближающегося парохода, на носу которого рядом с Буруном стоял растрёпанный Борщик и. размахивая поварёшкой, кричал:
– Супчик! Супчик!
И из открывшейся двери камбуза раздалось радостное и удивлённое:
– Борщик!
Борщик подпрыгнул:
– Жив, Супчик?!
– Здравствуй, Борщик! – Счастливый Супчик махнул колпаком.
Перекличку друзей заглушил хриплый голос Буруна:
– Принимай буксир!
И тогда‑то в ответ прогрохотало на весь ледяной остров знакомое всем «Плавали! Знаем!».
|
Уточка, подхватив буксир, протащил его по льду, подал Ваське, тот, весело подмигнув Плавали‑Знаем, вместо того чтобы надеть трос на чугунную тумбу, зацепил его за валявшуюся на палубе доску и лихо махнул Буруну: «Давай!»
– Самый малый! – прогремел в темноте голос Морякова.
Трос стал натягиваться, и плутоватые физиономии Васьки и Плавали‑Знаем тоже потянулись вперёд.
– Сейчас, сейчас, – прошептал Васька.
И в тот миг, когда Плавали‑Знаем в азарте наклонился посмотреть, как слетит канат, доска взвизгнула и, разорвавшись пополам, тяпнула его по макушке, а Ваську по лбу.
– У! – завыли они в два голоса и завертелись волчком.
Но, увидев, что «Даёшь!» уходит в море, утаскивая за собой канат, переглянулись и, потирая лбы, закричали:
– Ура! Первая атака отбита!
Правда, Васька вздохнул и растерянно замигал: такие вкусные запахи уплывали…
Запахи уплывали, бобики жалобно взвизгивали, и Васька качал головой: «Двенадцать блюд! Десять баллов». Но Плавали‑Знаем, хотя и его аппетит заводил бодренькую пластинку, торжествовал: «Атака отбита! Крепость выстояла!»
Он даже замурлыкал песенку, которую напевал когда‑то в молодости:
Входит в порт моряк красиво,
А куда рулит моряк?
Он рулит неторопливо
В бар, где рядом с кружкой пива
Золотится красный рак.
Спустившись в столовую, Плавали‑Знаем расстегнул тулуп и, ухарски бросив на стол шапку, крикнул:
– Супчик, «Крепыша»!
– Кончился, – Супчик взмахнул поварёшкой.
– Ну, клади «Малыша»!
– И «Малыша» съели, – язвительно сказал Супчик, но с долей огорчения. Конечно, бывалый кок оставил кое‑какие запасы на всякий случай, но, заглянув в кладовку, всплеснул руками: он нашёл там только отпечатки кошачьих лап.
– И «Малыша» съели? – протянул Плавали‑Знаем. – Ну и отлично! Отлично! – И, сыпанув в рот горстку соли, загрохотал в кубрик, откуда доносились звуки песен.
– Отлично? – сказал сердитый Супчик. – Отлично? Так я тебе покажу отлично! – И, схватив с полки мешочек, он стал швырять через иллюминатор на лёд горсти крупной соли – так, как это делают в морозную погоду дворники.
|
А Плавали‑Знаем спустился в кубрик и, присаживаясь на ящик, спросил:
– Что, поёте?
– А кто‑то в это время работает! – сказал вошедшей следом Уточка, возводивший стену.
– А мы поём! – сказал начальник училища.
– Да не какие‑нибудь кабацкие песни, – добавил Барьерчик.
– А о чём же вы поёте? – уставился на него Плавали‑Знаем.
– О том, как люди борются со льдами и как они выберутся ни них!
– Выберутся… – капитан грустно качнул головой и сказал: – Только что сюда приходил ледокол! Не слышали?!
Все разом вскочили и бросились к борту, но Плавали‑Знаем остановил их рукой.
– Когда?! – крикнул Репортажик. Он прозевал такое событие!
– Когда? – подхватил начальник.
– Только что, – сказал Плавали‑3наем.
– Ну и?! – спросили зимовщики разом.
– Тянул! – сказал капитан, потирая лоб.
– И хоть бы что! – Васька развёл руками.
– Не вышло! – сказал Уточка. – Ушёл.
– Так что единственный выход – зимовать. И зимовать как следует, ничего без меня не предпринимая. Пока не снимут фильм! – сказал Плавали‑Знаем так решительно, что собравшийся протестовать Репортажик призадумался: «А может быть, я не такой уж дурак?»
– Вернутся! – уверенно сказал начальник. – Вытянут! – И тут же подумал, что надо торопиться, надо встретить друзей новой песней.
– Не выйдет, – сказал Плавали‑Знаем, хотя знал, что раз пришли спасать – будут спасать, и надо что‑то предпринимать. – Связались с Антарктидой насчёт матча? – озабоченно спросил он у Уточки.
– Пока нет. Но шахматное поле готово. Осталось доделать фигуры, – сказал Уточка.
– Тоже мне, двенадцать подвигов Геракла! – засмеялся, не выдержав, Барьерчик.
– Мы не Гераклы, но подвиги будут! – ответил капитан.
– Конечно, – сказал Васька, собравшийся было снять шапку, но, посмотрев на заиндевелые стены, нахлобучил её ещё крепче.
– А сейчас мог бы совершить подвиг? – спросил вдруг у Васьки Плавали‑Знаем.
– А что?
– Ну хотя бы сходить в разведку, узнать, что они там делают, – он кивнул в сторону «Даёшь!».
– Запросто! – сказал Васька, но тут же прикусил язык: к стоявшему невдалеке пароходу надо было добираться вплавь!
– А вы? – капитан посмотрел на Уточку.
– Ещё бы! – сказал Барьерчик. – Он всегда готов!
– И готов, – сказал Уточка. – Только пусть поработает и тот, кто пел, пока мы трудились. – Он потянул из кармана платок, чтобы промакнуть трудовой пот, и на палубу посыпались шпаргалки по навигации.
– «Трудились»… – с издёвкой сказал Барьерчик.
– Что это? – краснея за своего ученика, спросил начальник училища.
Но в это время от парохода «Даёшь!» с ветром нахлынули котлетные запахи, все вздохнули, и Васька решительно встал: «Иду!»
НАДО ДУМАТЬ!
|
В заставленной раковинами и кораллами каюте Солнышкина и Перчикова шло шумное обсуждение недавних событий. Почему сорвался буксир? Почему не сдвинулся с места «Светлячок»? Тысячи всяких «почему» вспыхивали и сгорали в воздухе.
– Без должной подготовки! – сказал Моряков, виня только себя за то, что быстро пошёл на сближение со «Светлячком», не уточнив ледовой обстановки.
– Но ведь всем хотелось вывести его из льдов побыстрей, – вздохнул Солнышкин. – И всё было по правилам…
– Как в цирке, – сказал Бурун, сидевший у переборки, и вздохнул: в Океанске пропадал его билет на цирковое представление.
– Что вздыхать, – сказал Борщик, остановившийся возле каюты с бачком картофельных очисток. – Завтра, как только подойдём к льдине, берём ведро борща, ведро котлет и первым делом…
Не договорив, он тревожно замигал, и все переглянулись: за бортом послышался такой сладкий протяжный вздох, что бачок едва не вырвался у Борщика из рук. Верный вскинул уши и зарычал.
– Чует нерпу, – сказал боцман, но для точности приложил ухо к переборке и прислушался: у этого острова не раз случались неприятности и с прошлой войны всплывали мины. Но всё стихло. И боцман снова сел на место.
– На пенсию пора, медведики снятся, – подмигнул Перчиков.
Вспомнив медведиков, экипаж зашумел, припоминая и гиппопотамов, и пингвинов, одного из которых гладил сейчас Солнышкин. И тропический компот, которым Борщик угощал Землячка и мистера Понча.
Но Моряков прервал воспоминания:
– Всё это хорошо, но надо думать, как спасти товарищей. Нужен план!
– Пилой и ломиком! – сказал Перчиков.
– Шуточки! – рассердился Моряков. – А дело может быть серьёзней, чем мы предполагаем!
И хотя казалось странным, что на помощь больше никто не звал, успокаиваться не было никаких оснований. Капитан обдумывал план действий. Ломиться навстречу «Светлячку» – рискованно. Можно получить пробоину. Ещё раз брать на буксир? Может быть… Не вышло ночью – получится утром. Но надо знать толщину льда…
– Разогнаться и напролом! Как в Антарктиде! – сказал Борщик и двинул бачком вперёд.
– Во всяком случае, – сказал Моряков, – стоять всё время наготове и не упускать «Светлячок» из виду…
Но рядом раздалось:
– Утечка полезного времени…
Моряков возмутился: «Выучили!», но Морячок, покачиваясь, забормотал чужим голосом:
– Это будет необыкновенная зимовка, замечательное кино, сногсшибательный матч… – Потом сказал уже другим голосом: – А вообще на «Светлячке» хочется есть… – И вдруг запел: – «Вперёд, вперёд, ломая лёд!»
Команда вновь переглянулась. Капитан удивлённо повёл в его сторону глазами. Не всё в бормотании деревянного матросика было лишено смысла. Что‑то требовало разгадки…
Перчиков пожал плечами, но Борщик, который хорошо понял, что на «Светлячке» хотят есть, крикнул:
– План планом. А первое дело – утром на «Светлячок» борщ и котлеты!
– Конечно, – сказал Челкашкин, – отдаю всю завтрашнюю порцию!
– Я две, – сказал Перчиков.
– А я за всю неделю! – крикнул Солнышкин.
Тут в борт грохнуло, боцман, сорвавшись с места, побежал на палубу с багром, а Борщик выкатился с бачком.
– Нерпа, – сказал он. – Нерпуша! – И, достав из кармана большую морковку, бросил её вниз. – Пусть закусит! – Но нерпа вдруг сказала: «Хап!», и у кока вывалился из рук бачок.
В ту же минуту какой‑то мохнатый клубок, отвалив от борта, стал быстро грести к льдине. И коку показалось, что у нерпы обозначилось знакомое, очень знакомое человеческое лицо. Более того, он готов был утверждать, что нерпа вскарабкалась на лёд и направилась к трапу парохода «Светлячок».
|
|
Особенности сооружения опор в сложных условиях: Сооружение ВЛ в районах с суровыми климатическими и тяжелыми геологическими условиями...
Двойное оплодотворение у цветковых растений: Оплодотворение - это процесс слияния мужской и женской половых клеток с образованием зиготы...
Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...
История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!