Новости (эфир «Авторадио») 24 августа 2006 года

80 дней, 43 000 километров, Европа, Азия и Америка! Автор и ведущий программы «Автоликбез», Юрий Гейко, отправляется в кругосветное путешествие на своем верном железном коне «КИА‑Спектра» отечественной, ижевской сборки. Слушателей Авторадио ждут увлекательные репортажи «с колес», специальные включения, уникальные интервью.

Выпуски программы «Автоликбез» будут записываться в пути, передаваться в Москву через Интернет и звучать в эфире «Авторадио» в урочное время. Предусмотрены также включения в «Новостях» в «Утреннем шоу» и специальные выпуски народных новостей.

Следите за хроникой пробега.

 

Да, друзья, час «икс» наконец‑то настал – давайте присядем на дорожку, и пора в путь.

В понедельник, 28 августа, в полдень, от редакции «Авторадио» мы отправляемся вокруг всего земного шара. Мы – это журналист славного журнала «За рулем» Евгений Калугин, ваш покорный слуга, ведущий «Автоликбеза», и его собственный, прошу заметить, автомобиль «КИА‑Спектра» ижевской сборки выпуска прошлого года с пробегом на спидометре 22 000 километров.

С чего вдруг, с какого бодуна и по какой‑такой нужде, спросите вы, предпенсионный ведущий «Автоликбеза», уже однажды, 17 лет назад, обогнувший земной шар на автомобиле, опять собрался в столь непростое путешествие?

Я бы мог ответить – да, и комплексы возраста имеются, их надо преодолевать, и авантюрная жилка в душе не умирает, и ветер дальних странствий давно не опалял лицо... но я скажу просто – «Автоликбез» обязывает.

Идея кругосветки родилась после отпускного майского путешествия по Франции. Казалось бы, нашего человека Европой уже не удивишь, но когда пошли мои передачи о том, как за 20 дней я проехал 10 000 европейских километров, когда вы, мои слушатели, после каждого выпуска требовали продолжения и когда вместо двух‑трех передач, как планировалось, вышло целых семь – то есть рассказ о путешествии получился длиннее самого путешествия, – вот тогда я и подумал: а не замутить ли что‑то пограндиознее? А не объехать ли нам с вами вокруг шарика земного?

Я‑то уже объехал его 17 лет назад, а вы‑то нет! Да, друзья, даю вам честное слово – только ради вас. Для вас. С вами!

Да и «Спектра» отечественной сборки произвела на меня самое хорошее впечатление. Ехать на плохой машине – у меня бы и мысли такой не возникло.

Маршрут такой: Москва – Владивосток – Корея, южная, естественно, поскольку русская «КИА» не может не навестить своих корейских родственников, да и они ей будут наверняка рады, смотрины устроят, потом Соединенные Штаты и, наконец, старушка Европа – и Москва. Всего почти три месяца и 22 000 километров, не считая двух океанов и одного моря – Японского.

Передачи «Автоликбеза» будут идти с колес, по привычному для вас расписанию – современные средства связи позволяют. Кроме того, в народных новостях вы тоже услышите наши голоса, наши новости. На сайте «Авторадио» вы увидите карту, на которой ма‑а‑ленькой точечкой будет обозначен наш автомобиль. И тексты всех выпусков «Автоликбеза» тому, кто их не смог послушать в эфире, удастся прочитать на моем сайте www.avtolikbez.ru – все, как и прежде. Фотографии там тоже будут.

Мы с вами проедем всю нашу огромную страну от Москвы до Владивостока, увидим ее не с парадных подъездов аэропортов и вокзалов, а изнутри. Мы оценим строящуюся трассу Москва – Владивосток, познакомимся со множеством интересных людей.

Мы проедем по Корее, интереснейшей стране, кстати, я там еще не был. Мы протестируем на заводе «КИА‑Моторс» новую модель, предназначенную для российского рынка, мы пересечем Тихий океан – о, как много нового, автомобильного, можно узнать за две недели болтания в океане!

Потом мы вместе с вами проедем по Сан‑Франциско, Лос‑Анджелесу и всему Голливуду, – американские звезды и наши соотечественники уже ждут нас и записываются в очередь к нам на интервью. Мы обязательно крутанем рулетку в Лас‑Вегасе и резко поправим наше материальное положение – я не шучу: я дважды был в Лас‑Вегасе, раз пять метал на зеленый стол фишки и ни разу, слышите – ни разу! – не проиграл. И сейчас не собираюсь. Мы не только испытаем судьбу в игорной столице мира, но и расскажем об этом городе – об одном из чудес света.

Мы постоим на самом краю Гранд‑Каньона и расскажем, как это грандиозно и даже страшно – полуторакилометровый разлом земли, где далеко внизу, в голубой толще воздуха, летают птицы.

Мы обязательно сходим в музей атомного оружия в городе Альбукерке, послушаем грохот Ниагары и слижем с губ ее холодные брызги. Мы побродим по ночному Нью‑Йорку, понюхаем высокооктановый выхлоп гоночных трасс Канзас‑Сити и Сент‑Луиса, мы еще две недели поболтаемся в другом океане – Атлантическом, а потом – Ев‑ро‑па! Почти что дом родной и почти что курорт! Поедем домой через Скандинавию – годится? В Питере тормознем, естественно...

Ох, как уже хочется домой!!!

 

...Что‑то я размечтался. Да, выезжаем. Все вроде учтено, все готово. Остались, конечно, кое‑какие хвосты, обязательства и недоделанные дела...

Присядем, друзья, на дорожку, и в путь.

 

* * *

 

Скажу сразу – первый день был одним из самых тяжелых, какие ожидаем мы в этом путешествии, но план этого дня мы выполнили! За 12 часов нам с корреспондентом журнала «За рулем» Евгением Калугиным надо было преодолеть 850 километров от Москвы до Казани, проехать пять городов, и не просто проехать, а упасть в объятия друзей из этих городов, и главное – вырваться из них.

И нам это удалось! Москва, Владимир, Нижний Новгород, Чебоксары, Казань. Самый страшный город это, конечно, Москва. Проводы, которые нам устроило «Авторадио», потрясли меня так, что уже на пятидесятом километре от Москвы я почувствовал смертельное желание спать – это у меня такая реакция организма на нервные стрессы.

Зная, что самый верный способ борьбы со сном – это вовсе не поспать, а посадить за руль другого, я уступил свое место Калугину – сон прошел мгновенно, но за руль я уже не садился. Евгений едет так, слава богу, что его действия протеста во мне не вызывают – большая редкость.

А стрессовать было от чего – мы еще ничего не сделали, метра не проехали, а наш пробег уже объявили беспрецедентным, необыкновенным, таким, каких в природе еще не было. А потом я подумал: а ведь и вправду!

Нет, вокруг света люди ездили, и не раз, и не десять раз, а вот такое, извините за выражение, реалити‑шоу, когда человек не просто едет, а одновременно рассказывает об этом так, что миллионная аудитория становится его спутницей, такого реалити‑шоу еще не было.

Будет!

Единственное, чего мы не смогли предусмотреть, набив полмашины не личными вещами, а подарками тем же друзьям из тех же городов, что количество подарков в нашей машине будет не уменьшаться, а увеличиваться, потому что нам будут дарить больше, чем дарим мы.

Пятилитровая банка восхитительных огурчиков, огромный арбуз, потрясающий пирог, сыгравший во Владимире роль хлеба‑соли, коробки шоколадных конфет, домашние чебуреки, татарский чак‑чак, бутылки чувашского бальзама, подушки (!) в нашу машину, флаг Казани, детские рисунки, фонарь на лоб с аккумулятором, диски с музыкой в дорогу, набор автокосметики – не то что к Владивостоку, уже к Уралу наша «Спектра» готова была лопнуть по сварочным швам, и мы взмолились: «Ребята, у нас же не „Икарус“!»

Напряженный план первого дня путешествия мы выполнили еще и по приключениям – в Нижнем Новгороде, на перекрестке, в нашу «Спектру» врезалась «девятка» с такой силой, что выпрыгнула вся мелочовка из кармашков и полочек, и первая моя мысль была: «Все, приехали!» Оказалось, что «Москвич» врезался в «девятку», а «девятка» врезалась в нас. Каково же было мое удивление, когда, выскочив из машины с матюками наперевес, мы увидели, что и «Москвич», и «девятка» стали короче сантиметров на десять: разбиты бампера, фары, помят капот и багажник, – а у «Спектры» задний бампер самортизировал, получил две царапины и немного отошел от крыла. В итоге мы с места ДТП уехали, а наши «благодетели» остались разбираться.

Ну, а теперь по существу. Поздравляем Россию с хорошей дорогой Москва – Нижний Новгород, которой в прошлом году еще не было! Приятная неожиданность. Точно такая же неожиданность, но неприятная – отвратительный кусок дороги М‑7 в Чувашии. И опять приятная – отличные дороги Татарстана. Ну а уж Казань!..

Город‑картинка, мы ехали по ночной уже Казани, вымотанные, еле живые, но не остановиться и не сфотографироваться на фоне чуть ли не Лас‑Вегасской подсвеченной красоты было просто невозможно. Иногда казалось, что мы в Европе – чисто, красиво.

На погоду нам обижаться было грех: почти всю дорогу светило солнце, но сразу после Москвы на нас обрушились не дождь, не ливень, а шквал, водопад дождя и постоянное полыхание молний. Щетки метались по стеклу – бесполезно, они перестали справляться с водой. Скорость пришлось снизить километров до тридцати в час, казалось, что еще немного, и придется встать.

Не скажу, что такого я в жизни не видел, – видел. Но всего один раз, в Германии. Вчера был второй.

О том, как нас встречали, можно написать не передачу, роман – какие лица, какие слова и признания! Да ради такого на край света поедешь. И вернешься потом.

В Казани мы отказались от гостиницы – вместе с ребятами из «Авторадиоклуба» и «Авторадио‑Казань» в час ночи (!) нас встретили и мои друзья: Айсылу и Николай Козновы, ветераны форума сайта www. avtolikbez.ru, молодые бизнесмены‑рекламщики: мы поехали к ним домой. Со всеми вытекающими последствиями. Тяжела доля путешественников.

Машинный быт наш потихоньку налаживается – в нагромождениях сумок, коробок и подарков на заднем сиденье мы научились разыс кивать воду, колбаску и телефоны, по которым нас вызывает Москва каждые три часа и просит рассказать о наших новостях.

На следующий день у нас Ижевск, русско‑корейская родина нашей «Спектры», там поправят ее задний бампер, потом Набережные Челны, Уфа, Стерлитамак, Челябинск...

Отчеты будут. Приключения? Да разве в России без них бывает? Во всяком случае, вы все узнаете первыми.

 

* * *

 

Окончен четвертый день нашего с Евгением Калугиным, журналистом славного журнала «За рулем», кругосветного путешествия. А кажется, что прошло недели две. Гениально сказал великий Пржевальский: «Самый верный способ удлинить жизнь – это путешествия». Мы едем под советским лозунгом «Время, вперед!», потому что почти каждый день переводим часы на час вперед, и нам кажется, что этот час отрывается от нашего сна, так как выспаться вдоволь пока невозможно.

Мы пересекли Уральский хребет. Наша «Спектра» ныряла на самое дно лесистых ущелий, поднималась на вершины гор, тонула в туманах и облаках, которые уползали ночевать в долины. Мы видели девственные леса и быстрые горные реки, перед нами открывались такие дали, что захватывало дух. Вот бы то, что потрачено на «Челси», вложить в эти края – они бы втрое больше отдали!

Перед городами нас встречают так, что, банально говоря, щиплет глаза и комок к горлу подкатывает. И этих людей – наркорров, простых водителей – никто не организовывал, не заставлял, им просто сказали по «Авторадио», что в их город примерно во столько‑то прибывает «Автоликбез» с кругосветным автопробегом, на таком‑то километре у въездного поста ГАИ вы можете их увидеть и с ними поговорить.

В Ижевске нас встречали за 120 километров от города, с флагами. В Челябинске на обочине нас два часа ждали около полусотни людей, с детьми, с подарками. Под Курганом нас направили на летное поле и попросили посмотреть на небо – там, совсем невысоко, прямо над нами, крутил неимоверно красивые фигуры высшего пилотажа красненький самолетик. «Это наша Оля Романенко, – сказали нам, – она чемпионка Европы, и делает это специально для вас». Я не поверил и помахал Оле рукой – а она тут же в ответ покачала крыльями. Когда она спрыгивала с крыла – очаровательная, стесняющаяся, – я подал ей руку, поцеловал ее и подарил ей все, что у меня было с собой: свою книгу с автографом, диски, свой и «Мурзилок», майку пробега, сувениры «Авторадио».

И тут же, со съемочной группой Курганского телевидения, меня поднял в небо пилот Александр на маленьком вертолетике «МИ‑2», он сделал символический круг над городом с флагом «Авторадио». Саша тоже получил подарки и огромное автоликбезовское спасибо.

У знаменитой стеллы «Европа – Азия», где мы дурачились, стоя одной ногой в Европе, а другой в Азии, нас окружили дальнобойщики. Они подходили к нам везде – водители фур, «Газелей», легковушек. Они сигналили нам, когда мы их обгоняли, они останавливались, когда мы вставали на обочине.

Вот и здесь, у стеллы, они издалека замахали руками: «„Авторадио“! Вы – Юрий Гейко!» – и стали дарить нам все, что было у них припасено, все, что нашлось у них под руками, – брелоки, туркестанский коньяк, знаменитое курганское пиво, осетинскую водку, пирожки с картошкой, чудодейственный прополис, настоянный женой на спирте в дальнюю мужнину дорогу, ручки, майки – дарили, дарили, дарили. А мы, конечно, – им.

Полуседой красивый мужик Александр вез на своем огромном «Рено»‑рефрижераторе 20 тонн мороженых судаков. И вез их из Алма‑Аты... в Германию! Восемь с половиной тысяч километров за двадцать пять дней! Один, без напарника. Не на легковушке, на тяжелогрузе. Продираясь через жуткие наши дороги, через аварии и заторы, через поборы инспекторов. И на всех пресс‑конференциях, когда журналисты твердили о нашем героизме, спрашивали о трудностях кругосветного путешествия, я вспоминал Сашу и говорил, что да, нам нелегко, но провезти 20 тонн судаков из Алма‑Аты в Германию – гораздо труднее.

 

Наше, простите за выражение, реалити‑шоу набирает силу – каждые три часа я по телефону – мобильному или спутниковому – докладываю в Москву обо всем, что с нами происходит. Ранним утром у наших гостиниц собираются самые верные автомобилисты‑поклонники, поскольку ведущие авторадийных новостей называют гостиницы и время отъезда, а только мы с журналистами и телевизионщиками вошли в Кургане после аэродрома в зал пресс‑конференции, как тут же замерли у приемника, поскольку все услышали мой восторженный рассказ о том, как мы с Ольгой летали!

 

О ГАИ. На мой сайт www.avtolikbez.ru приходит много писем о том, что вот в Татарстане, например, гаишники лютуют. В Башкортостане лютуют. Челябинские – тоже не сахар. Мы проехали их, мы останавливались, нас останавливали, мы разговаривали. Мы видели, что они не лютуют. Они – РАБОТАЮТ. Работают так, как должны работать. Не так, как в Москве, – кнопочки светофоров нажимают, – а пашут по‑черному. Если уж честно говорить. И того, кто соблюдает правила, они никогда не тронут. Вся беда в том, что соблюдать правила на дорогах России могут единицы. Да если бы были у нас нормальные дороги и нормальные знаки на них, разве бы мы говорили об их лютости?!

И о главном. Нас встречало и сопровождало ГАИ в трех городах – в Ижевске, Уфе и Кургане. В Ижевске, полыхая огнями и завывая сиреной, машина ДПС бросалась на всех попутных и встречных буквально в лобовую. Дважды мы слышали визг тормозов и охали за людей в тех машинах, которые раскидывали по обочинам.

Я вспомнил свою первую кругосветку, 1989 год, когда въехав в Брест колонной, мы наблюдали то же самое. Машина ГАИ гоняла несчастных, как зайцев. Наши иностранцы затихли, их рации замолкли, и потом американка Сусу спросила меня: «Юрий, это остатки тоталитарного общества?»

Мы с Евгением не могли такое выдержать. Демонстративно отстали от ижевского ДПС и поехали по правилам: в населенках – 60 км в час, на шоссе – 90 км в час. А позже в прямом почти часовом эфире на ижевском «Авторадио» сказали, что нам было стыдно за такое сопровождение. Что, даже сопровождая гораздо более важных персон, чем мы, надо уважать людей, а не вытирать о них ноги.

Каково же было наше удивление, когда уже на следующий день, в Уфе, машина ГАИ, ведущая нас с такой же полыхающей «люстрой», ехала спокойно, не завывая. Она останавливалась на красный (!), она ждала, когда загорится стрелка! То же самое повторилось и в Кургане. Люди, не со страхом и ненавистью, а улыбаясь, смотрели на нас из автомобилей, с тротуаров и радостно махали руками.

Открою вам секрет – не было у нас никакого удивления: просто в Уфе и Кургане мы перед поездкой провели с инспекторами маленькие производственные совещания. Сказали им: мы – «Авторадио», мы – «За рулем» и «Автоликбез», и мы просим вас сопровождать нас, соблюдая все правила. Мы просим вас сопровождать нас с уважением к окружающим участникам дорожного движения. Пусть они гордятся и вами, и «Авторадио», и «Автоликбезом», и тем, что они – жители своего города. И их уважают.

И инспекторы Уфы и Кургана сделали так. И им очень понравилось – это было видно. Да спросите их сами.

Мы обращаемся к инспекторам всей страны – сопровождайте, охраняйте, несите службу, исполняйте свой долг, но делайте это с уважением к остальным людям.

 

* * *

 

Полпервого ночи. Я пишу эту программу в гостинице Иркутска. Пока не напишу, спать не лягу. Рано утром запишу ее на «Авторадио‑Иркутск», передам в Москву, и мы с Евгением возьмем курс на Читу, где нас ждут ребята с «Авторадио‑Благовещенск», которые совершили настоящий подвиг – они проехали полторы тысячи километров по бездорожью, чтобы сопроводить нас в свой город. За такое не благодарят, после такого остаются друзьями на всю жизнь. Мы только что проехали 1100 жутких километров, и завтра предстоит столько же, но, говорят, менее жутких.

А вчера мы с Евгением Калугиным отметили неделю, первую неделю нашего путешествия. Пошла вторая. Еще 12 раз по столько. Ужас. Кажется, что мы в пути целую вечность. Джинсы грязные и порвались. Куртку пора стирать. Под ногтями давно пора почистить. Кстати, постираю куртку, и ногти будут чистыми.

Между нами и Москвой пять часов разницы во времени и почти 6000 километров. В Чите нас ждут друзья из Благовещенска. Но до Читы 1100 километров, и еще 1600 до Благовещенска. Но каких километров! Слова «Жерекен» и «Сковородино» уже два года, со времен прошлого пробега «Авторадио», сидят в моей памяти двумя геморроями.

Праворульные «япошки» идут нам навстречу постоянно, стайками по четыре – шесть машин. Все они – с заклеенными скотчем мордами, по уши в грязи. На московских рынках они будут стоять сияющие, а водители будут показывать липовые железнодорожные накладные на их перевозку. Перегонщики подходят к нам на переезде, насмешливо рассматривают «Спектру», интересуются:

– А у вас запасные стойки подвесок есть?

– Нет.

– А глушитель?

– Тоже нет.

– Зря, наверняка пригодится. А колеса?

– Есть, три колеса и две камеры.

– До Владика не хватит. А вы что, в одиночку едете?

– Нет, у нас два «Калашникова» имеются.

И на прощание я им выдаю:

– А я знаю, почему вы «япошкам» морды заклеиваете.

– От камешков.

– Нет, не от камешков – чтобы не перекосило ужасом от российских дорог.

 

К машине в этих негустонаселенных краях отношение почти мистическое: ее начинаешь чувствовать, как близкого человека. Как доктор – пациента, которого еще рано называть «больной». Потому что на многих сотнях километров ни одного человека – от автомобиля здесь зависит жизнь.

От передачи до передачи «Автоликбеза» – от вторника до пятницы или от пятницы до вторника – мы проезжаем примерно три тысячи километров и три‑четыре города, где нас встречают и провожают. Да так, что в горле появляется ком, мы долго молчим в машине, едем и вспоминаем, даже слезы на глазах некоторых появляются. Спасибо вам!

Рассказать обо всем не получится. Например, о том, как начальник Барабинского поста ГАИ старший лейтенант Вадим повез нас в кафе пить кофе с пирожными, а потом подарил ящик воблы. И я спросил его: «Вадим, а вы знаете, что ваш Барабинск для „Авторадио“ и для меня особый город?» Вадим не знал. И тогда я рассказал ему про девочку Таню Пичеву из Барабинска, которая два года назад вышла на трассу помахать рукой нашей колонне пробега Владивосток – Москва, через десять дней оказалась в Кремлевском дворце на гала‑концерте, посвященном окончанию пробега, а теперь учится на втором курсе Новосибирского государственного университета, на отделении радиожурналистики. И что та желтая ее курточка, которую Таня втихаря измазала «пылью со всей России» с борта нашей машины, висит до сих пор нестиранной на вешалке.

 

Ежедневные 10 – 12 часов в гудящей от скорости машине обязывают меня рассказать о моем спутнике подробнее. Каждый день мы доверяем друг другу жизнь. С Евгением Калугиным мы познакомились перед поездкой. Совпасть по многим параметрам невозможно, но очень важно совпасть хотя бы по одному, главному – чтобы манера езды друг друга не раздражала. Не раздражает. Женя едет с большим запасом надежности. Когда же мы опаздываем, меня это раздражает. Но тогда я сам сажусь за руль. Сегодня я впервые за многие‑многие годы своего водительства спал на правом сиденье. Это высшая степень доверия.

Когда Калугин первый раз сел в «Спектру», он принюхался и заявил: «У меня в „Форде“ точно такой же запах – кокос с ванилью». В моем бардачке он обнаружил свои любимые записи: Высоцкий, Окуджава, «Любэ», Шевчук. Оказалось даже, что и глюкозу мы оба любим. Только я певицу, а он – таблетки. Но самое удивительное и редкое – у нас за рулем абсолютно одинаковая посадка и ничего не надо поправлять – ни зеркала, ни сиденье, ни рулевую колонку. Очень удобно – сел и поехал.

Женя рассудительный оптимист‑аналитик. Я импульсивный, взрывной, с перепадами настроения от счастья до отчаяния. Мы прекрасно друг друга уравновешиваем и дополняем: я повышаю свой иммунитет к плохим мыслям, а Евгений повышает рекорды своих средних скоростей. Так что в нашем экипаже все нормально. Единственная странность моего спутника: выходя из машины на остановках, Евгений не бежит в кусты, как я, а сначала скребет обочины – он собирает в пластиковую бутыль по дороге землю со всей России. И по возвращении собирается вручить ее Путину. Я над ним посмеиваюсь, но не слишком: а вдруг и вправду вручит?

На сегодня достаточно, дорогие друзья, – уже полтретьего ночи, надо бы и поспать. В следующей программе я расскажу вам о том, как велика Россия (а то вы этого не знали!).

 

* * *

 

Признаюсь сразу – эту передачу я записал еще в Иркутске, впрок, потому что там, где мы с Евгением находимся в те минуты, когда вы слушаете ее, нет ни Интернета, ни мобильной связи, а по спутниковому телефону много не передашь. Это – «черная дыра», строящийся кусок трассы от Читы до Благовещенска. Семнадцать лет назад, в первой кругосветке, я пролетал его с машинами на военно‑транспортном самолете. Два года назад я проезжал его с пробегом «Авторадио» в обратном направлении и видел по обочинам горы покрышек. Средняя скорость на самом геморройном куске была 12 километров в час в течение семи часов (!), ехали мы 1600 километров три дня на «Ленд‑Крузерах», и впервые в жизни мне захотелось тогда трусливо сбежать из автомобиля на самолет или поезд, потому что все мои человеческие силы были исчерпаны. Но о нем я расскажу позже, а сейчас наблюдения с тех почти 6000 километров России, которые мы рассматривали в упор и каждая ямка которых прочувствована нашими задницами.

Ох, велика же ты, Россия‑матушка! А вы этого не знали?

Первое – и все‑таки Россия хорошеет, богатеет, строится, что бы там ни говорили вражеские голоса. И все‑таки дороги ее улучшаются, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Второе – какая же она красавица! Раньше, в социалистические годы, она оставалась красавицей только там, где была нетронута человеком. Потому что все новостройки и следы индустриализации облик России уродовали. Сейчас новые кварталы, храмы, гостиницы, развлекательные и торговые комплексы строятся такими красивыми, что будут радовать глаз и следующих за нами поколений.

Описать красоту Уральских гор, стремительных рек, туманных долин, величественной тайги и просторов, открывающихся взгляду путешественника, – можно. Но лучше – увидеть, хотя бы раз в жизни.

Только не на дороге Красноярск – Иркутск! На карте она обозначена красным цветом федеральной трассы М‑53. Это вранье. На самом деле дороги нет: из 1070 километров около 300 (!) километров – не просто плохая дорога, а полное ее отсутствие.

Иркутск отрезан от Большой земли, здесь ездят только по очень большой нужде. Мы никак не могли понять – всей стране известно, что строят трассу Москва – Владивосток. Там – строят, а здесь? Следов дорожной техники не наблюдается. И, словно в насмешку над уродующимися в ямами автомобилями, в 100 метрах от них пролетают поезда по легендарному БАМу – по рельсам же можно подвезти все и быстро: гравий, асфальт, строительную технику. Никто не чешется.

Когда мы начинали движение по трассе федерального значения М‑53, перед самым концом... нет, не света, а асфальта дорогу прямо перед нашей «Спектрой» перебежала черная кошка. С нее, заразы, все и началось.

До Красноярска водители соблюдают недавно введенный пункт правил, предписывающий езду за городом даже днем с включенным ближним светом. За Красноярском это правило игнорируют около 90 процентов водителей. В лучшем случае, они включают подфарники, даже и грузовые, не понимая, что это все равно что мертвому припарка, – их совершенно не видно, а если хотя бы небольшой дождь, то вообще атас!..

Езда ночью по этой части России очень тяжела. Из‑за узких дорог и отсутствия разметки? – да. Но и из‑за света фар. Фары практически каждого встречного автомобиля буквально бьют по глазам, потому что этот автомобиль праворульный. Вообще проблема праворульных японских машин нарастает за Уральскими горами в такой прогрессии: Омск – около 60 процентов праворульных автомобилей. В Новосибирске – до 70 процентов. В Кемерово снижение – не более 40 – 50 процентов. Здесь бросается в глаза большое количество отечественных машин. В Иркутске около 70 – 80 процентов всех автомобилей – праворульные. А там, дальше, во Владивостоке и Хабаровске, леворульный, привычный нам, автомобиль – вообще редкость. Раритет.

Около восьми миллионов населения России завязаны на праворульный бизнес.

Мы ехали по шоссе много тысяч километров и видели вблизи и издалека, как идет на обгон праворульный автомобиль – неохотно и с опаской: он слишком высовывается на встречную полосу. Были бы у нас хотя бы двухполосные, в одном направлении, дороги – было бы еще полбеды, но с одной полосой...

Праворульные автомобили, безусловно, опасны, и в каждом городе на пресс‑конференциях нас спрашивали: какое мы видим решение проблемы? Думаю, что надо отложить разговор на эту тему до посещения Приморского края – интересно послушать мнение самых ярых сторонников японского автопрома.

 

* * *

 

Я уже не помню, какой сегодня день нашего путешествия – день недели, число и час мы спрашиваем у аборигенов. Чем дальше на восток, тем четче мое ощущение, что плотность «Автоликбезов» сильно уступает плотности происходящих с нами событий. Если бы была возможность, я бы после каждой тысячи пройденных километров давал в эфир «Автоликбез». Но...

«Чем дальше на восток, тем красивее девушки», – сказал недавно мой спутник и друг, неженатый тридцатичетырехлетний Евгений Калугин – ему простительно. Только теперь, в Благовещенске, нас одна очень симпатичная журналистка спросила: «Восемьдесят дней кругосветного путешествия – это понятно, но как вы обойдетесь восемьдесят дней без секса?» Честно говоря, это самая большая проблема нашего путешествия. Но скажу вам, друзья, честно – можно! Можно, если тебя любят, если ты любим и любишь сам – у тебя впереди такое!..

В Чите нас ждал шикарный джип из Благовещенска. Это директор благовещенского «Авторадио» Игорь Горевой с друзьями проехал почти две тысячи километров по бездорожью, чтобы сопровождать нашу «Спектру», еще почти две тысячи километров без асфальтового покрытия – у вас есть такие друзья?

Скажу о главном – дорога Москва – Владивосток есть. Она строится. Если два года назад, когда мы ехали по ней же, но в обратном направлении, в пробеге «Авторадио», по нашим оценкам, дорога была готова процентов на тридцать, то теперь – на семьдесят. Тот чиновник, о котором я вычитал в Интернете и который обещал Путину, что в следующем, 2007 году она вступит в строй, врет – не вступит. Не успеет. Еще идут взрывные работы. Еще много кусков, где «конь не валялся». Но уже дымят по обочинам трассы, так нужной России, асфальтово‑бетонные заводики, работает день и ночь техника, вагончики строителей улучшают настроение тех, кто едет. А едут многие. Грузов практически нет. Да груженая машина здесь и не проедет, только пустая. Перегонщики «япошек» и мы – кругосветка.

Как мы проехали не на джипе, а на «Спектре» эти почти две тысячи километров – умолчу. Мысль о том, что каждый камень, каждая яма могут поставить точку на нашем кругосветном путешествии, давила на нас с Евгением стотонной тяжестью. Были моменты, когда я приходил в отчаяние. Женя меня подбадривал. Но иногда я не выдерживал – раскладывал правое сиденье и погружался в полусон‑анабиоз: только бы быстрее доехать! Только бы скорее кончилась эта мука – почти две тысячи километров без асфальтового покрытия! Тысячи – не сотни, не десятки, – ты‑ся‑чи километров ям, тряски, без‑до‑ро‑жья! Это было на пределе человеческих сил. Когда отчаяние проходило, я брал ручку и в тряске писал очередной текст «Автоликбеза», потому что другого времени на это не было.

Под Жерекеном, который два года назад был самым геморройным куском трассы, нам встретилась белая старенькая «японка». Буквально вылетевший из‑за ее руля Антон заорал: «Авторадио! Гейко! Да я только что слышал, что вы здесь едете! И вдруг – навстречу!»

Но каково же было мое удивление, когда от него я узнал, что в Жерекене есть «Авторадио» и что самое главное – есть мобильная связь, а сам Антон работает оператором этой самой мобильной связи! А ведь два года назад – тьму‑таракань была: строится, богатеет Россия!

Где‑то я вычитал, что самым гениальным изобретением прошлого, ХХ века американцы признали мобильник. Просидев два года у постели неподвижной, парализованной тещи, я самым гениальным изобретением признал памперс. А сейчас с полной ответственностью скажу вам, что самое гениальное изобретение прошлого века – это асфальт!

Два прокола‑прорыва острыми камнями наших колес – ерунда. Трещина лобового стекла от камешка – ерунда тоже. Как не расплавились стойки, как машина выдержала это двухтысячекилометровое издевательство, особый разговор. Но когда в Благовещенске мы подняли «Спектру» на подъемнике, то все ахнули – защита картера исполосована камнями, рычаги тоже, бензобак практически пробит камнями, как он не потек – большая загадка. Там же, на сервисе, нам поставили защиту бензобака, залечили лобовое стекло, проверили, отмыли от грязи всю машину. За все это АРМ‑Моторс не взял с нас ни копейки, но мало этого, его хозяин, армянин Маис, поставил на паяльную лампу казан с полбараном и устроил такой армянский стол!..

А все дело в том, что «Авторадио» гремит в его сервисе с утра до ночи. Маис рассказал, что как только начинается мой «Автоликбез», разговоры в курилке притихают, и я спросил его:

– Скажите правду, хотя бы раз было такое, что то, что я сказал, вас, профессионального автомобилиста, покоробило бы или вызвало у вас чувство протеста?

– Нет, – ответил он, – такого не было.

Маис еще много хорошего сказал о моей программе, но пересказывать его слова я не стану. Лучше расскажу вам о том, как нас в Благовещенске встречали – такое не то что не забывается, а становится строкой биографии.

Салют! Ряженый строгий гаишник, берущий мзду, но сдачи не дающий, хор пионеров, читающих стихи в честь нашего приезда:

 

По планете напролом

Прет российский автопром.

За рулем водитель Гейко,

но машина‑то – «корейка»!

 

И... сам Леонид Ильич, актер драмтеатра. Мне было неловко, ведь я не теле– или кинозвезда, а журналист, причем скромный, но делать было нечего – пришлось принять правила игры.

На этом я свой выездной автоликбез заканчиваю. Совсем немного нам осталось до конца, вернее – до начала гигантской России‑матушки. Мы тормознули в Благовещенске на три дня только из‑за машины – если бы нашу «Спектру» не обезопасили от дальнейших камней на дороге, которой до Владивостока еще 400 километров, то ехать дальше было бы нельзя.

 

* * *

 

Здесь начало России. Потому что здесь всходит солнце, здесь начинается ее день. Со времени последнего «Автоликбеза» из Благовещенска произошло многое – наши с Евгением Калугиным, славным корреспондентом славного журнала «За рулем», более чем двухтысячекилометровые муки на трассе Чита – Хабаровск закончились, и мы добрались до сего славного города.

Мы проехали кусок дороги Чита – Хабаровск, которой раньше не было. Мы сделали это!

Пройдут годы. Супертрасса Москва – Владивосток оденется в шикарный асфальт. Мотели, смотровые – тут и там – площадки окрестных красот. Множество турфирм станут предлагать иностранцам экзотику под названием, скажем, «Русский экстрим» или «Русская рулетка»: «Захватывающее автомобильное путешествие Москва – Владивосток!» И они, иностранцы, поедут. А потом будут с квадратными глазами говорить в телекамеры журналистов о том, какие они герои, какие ужасы они пережили в России. А мы с Калугиным будем сидеть у телевизоров и улыбаться...

И еще мы будем вспоминать. Не переименовывайте, пожалуйста, речки: Каторжанку, Пьяную, Блудную, Улетку, Похабиху. Обязательно сохраните и вагончик под поселком Ерофей Палыч с самодельным плакатом «Интимные услуги». А главное – пенек с топором под ним. И оставьте для потомков кусочек той «дороги», что была. Хотя бы метров триста. Можно даже сделать его платным.

А теперь без лирики. Строящуюся трассу Чита – Хабаровск здесь все гордо называют «федералка». «Сквозное движение» по ней, которое два года назад торжественно открывал Путин, – есть. Грузов – нет, потому что с грузом здесь не проедешь. В основном, «сквозят» экстремалы‑перегонщики японских праворулек. Их 5 – 10 процентов от общего потока японской праворульной реки, впадающей в Россию. Остальные перегонщики этот кусок преодолевают на железнодорожных платформах. Ездит по «федералке», естественно, строительная техника. Немного джипов. Очень редко – пустые грузовики. И мы – кругосветчики.

Цитирую Сергея Иванова, на 2006 год министра обороны, высказавшего опасения на апрельском заседании правительства (источник «Аутоньюс»): «...автомашины с полным приводом и даже грузовые фуры начинают по этой дороге ездить, дорога уже перемалывается... Затраченные деньги на строительство дороги начинают проседать».

Не согласен с министром – даже незавершенную дорогу легковушками, джипами и очень редкими пустыми грузовиками не испортишь. Вероятно, от чего‑то другого «проседают» ежегодные шесть‑семь миллиардов рублей, тратящихся на «федералку». Может быть, наша встреча под Жерекеном с экскаваторщиком местного дорожного хозяйства даст ответ?

У него был самый конец мучительного выхода из запоя, он трясся весь, но уже соображал.

– Поплывет «федералка», как построим, – насколько мог уверенно топнул экскаваторщик ногой по гравию.

– Почему? – спросил я.

Мы стояли в сторонке, один на один.

– Потому что только у нас уже шесть трупов. От пьянства.

Глядеть здесь надо за рулем в оба глаза, потому что – ямы и камни. И не просто камни – здесь сплошной гранит, его грани торчат вверх, словно ножи. Колеса здесь спускают мгновенно, потому что не прокалываются, а пробиваются. Иногда – разрываются. Разрезаются. Видели мы не одну перевернувшуюся из‑за этого машину. Два года назад по обочинам этой дороги лежали горы убитых покрышек – теперь их нет. Вероятно потому, что в Хабаровске догадались открыть предприятие по их измельчению и добавлению в асфальтовую с