Мудрые мысли по тысяче динаров каждая

 

Перевод с английского Л. Биндеман

В стародавние времена жил зажиточный купец, и был у него один‑единственный сын. Купец мечтал поскорей пристроить его к делу. Закупил он как‑то раз товаров на тысячу динаров и говорит сыну:

– Продашь с выгодой, возьму в дело.

Сын с радостью согласился. Он и сам хотел поскорей стать сотоварищем отца в торговых делах. Наутро, чуть рассвело, уложил он товары и пошел торговать вразнос по соседним городам и деревням. Удача сопутствовала ему – вскоре он и отцовские деньги вернул, и заработал тысячу динаров.

Обрадовался молодой купец такой удаче и собрался было домой, чтоб отца порадовать и себе похвалу услышать. Упрятал он деньги понадежней в пояс, да вдруг пришло ему на ум повременить с возвращением, погулять денек в свое удовольствие.

Все утро провалялся наш купец в постели, потом не торопясь позавтракал в кофейне и пошел гулять по городу – во все лавки заглянул, на всех базарах побывал.

После полудня оказался юноша на рыночной площади. Смотрит – толпа. Разобрало его любопытство – что там творится? Протолкался он в самую середку и видит: сидит на куске рогожи сморщенный старичок и предлагает всем купить у него мудрые мысли по тысяче динаров каждая.

– Тысячу динаров за мысль? – удивился купец. – А чего с ней добьешься в жизни?

– Как знать, – отвечает старик. – Жизнь полна чудес. Порой мудрое слово, сказанное к месту, и от смерти спасет.

Подивился молодой купец таким речам. Сел в сторонку, поразмыслил немного, а потом решил купить у старика мудрую мысль. Вытащил он деньги из пояса и протянул мудрецу.

Старик посмотрел на него долгим пристальным взглядом и молвил:

– Повторяй за мной: «Возлюби любящего тебя, даже если у него обличье обезьяны».

Молодой человек повторил все слово в слово, потом еще несколько раз про себя, но так и не взял в толк, на что эта мудрость ему пригодится.

– И это все, что ты можешь сказать? – укоризненно спросил он мудреца. – Какой прок в словах про любовь и любящего? Уж продал бы совет, как преодолеть жизненные трудности и невзгоды.

– Если в сердце у тебя любовь и ты любим, все невзгоды одолеешь и все трудности тебе нипочем, – бесстрастно ответил мудрец.

Но молодой купец не прислушался к его речам: он горько сожалел о своем безрассудстве. Заплатить такие деньги за неосязаемую мысль! Как теперь возместить потерю?

Одажды отец сказал: «В торговле главное – не терять голову. Понесешь убыток в одном деле, сорвешь куш на другом».

Вспомнил юноша завет отца и решил рискнуть второй тысячей динаров, чтобы вернуть утерянное. Вытащил он из пояса последние монеты и попросил старика продать ему еще одну мудрую мысль.

И снова старик поглядел на него долгим пристальным взглядом, потом молвил:

– Повторяй за мной: «Не обмани доверяющего тебе, ибо предателем станешь».

Молодой человек повторил мудрые слова за стариком, потом несколько раз про себя. Только и на этот раз он не понял, какую пользу может из них извлечь. Но делать было нечего – у него не осталось ни одного динара.

Шел купец с рыночной площади, и свет ему был не мил. Как он теперь вернется домой? Как предстанет перед отцом с пустыми руками? И он решил остаться в городе и поискать работу.

День близился к закату. Незадачливый купец торопился найти ночлег до темноты. Он ходил от дома к дому и стучал в каждую дверь, предлагая себя в работники за крышу над головой, но всюду получал отказ.

Под конец юноша забрел на мельницу. Мельник, больной старик, и сам искал помощника, который помог бы ему в нелегком деле. Он с радостью дал пришельцу кров с тем, чтобы тот потрудился на него. А сам подумал: «Вот только доживет ли он до завтрашнего дня?»

Надо сказать, что до сих пор каждого молодого работника, проведшего ночь на мельнице, наутро находили мертвым. Причина смерти для всех оставалась тайной. Может, этому юноше повезет больше других? Мельник сомневался.

И все же он нанял юношу в работники и скрыл от него печальную участь тех, кто погиб здесь неведомой смертью. Мельник дал ему хлеба да вытряхнул пару мешков, чтоб было на чем переспать. Потом запер мельницу и ушел.

Новый работник поел и улегся на мешок, но сон бежал от него. Ближе к полуночи он услышал чьи‑то осторожные шаги и вскочил. Дай, думает, посмотрю, кто там бродит. Но не успел. Прямо перед ним стоял огромный черный джинн. В одной руке он держал светлокожую и красивую молодую женщину, а в другой – черную и уродливую.

– Отгадай мою загадку, – начал джинн без лишних слов. – Обе эти женщины – мои жены. Как ты думаешь, какую из них я люблю больше?

Молодой купец призадумался. Скажешь – красивую, джинн обидится за уродину. Скажешь – некрасивую, опять плохо: джинн, судя по всему, считает, что он‑то понимает толк в женщинах. Как быть?

Внезапно в голове молнией сверкнуло первое изречение мудреца.

– Возлюби любящего тебя, даже если у него обличье обезьяны, – ответил он джинну.

– Умно сказано, – отозвался джинн. – Эти слова спасли тебе жизнь. Скажи ты «красивую» или «некрасивую», я бы тебя убил, как тех, кто раньше сделал эту глупую ошибку. – И джинн исчез так же внезапно, как появился.

Наутро старик отпер мельницу и очень удивился и обрадовался, что юноша жив. Но как ему удалось избежать печальной участи других работников? Мельник принялся расспрашивать издалека: хорошо ли ему спалось, не привиделось ли чего, не послышалось ли? Не приключилось ли с ним чего‑нибудь за ночь?

Молодой купец и сам бы не смог объяснить причины, но не хотелось ему рассказывать мельнику про джинна, про то, что произошло ночью на мельнице. Он заверил хозяина, что спал крепко, ничего не видел, ничего не слышал и ничего необычного с ним не приключилось.

Мельник был рад‑радешенек, что все хорошо закончилось, хоть любопытство донимало его по‑прежнему. Ему позарез нужна была помощь, и он предложил юноше постоянную работу. Тот охотно согласился. Куда ему было деваться без денег? Он должен был вернуть долг отцу.

Работал он не за страх, а за совесть, и мельник с каждым днем зависел от него все больше и больше. Вскоре он не только доверил парню всю мельницу, но и поселил его в своем доме. Детей у мельника не было, и он привязался к новому работнику, почитал его за сына. Время шло своим чередом, жизнь на мельнице текла мирно и спокойно.

Однажды надумал мельник совершить хадж в святое место и позвал с собой жену. Но она заупрямилась: путь‑де далекий и тяжкий. Мельник не стал упорствовать. Он оставил жену дома на попечение молодого работника и отправился в путь со спокойной душой, ничуть не сомневаясь в том, что и дело, и жена – в надежных руках.

А жена у мельника была молодая и красивая. С мужем она не пошла вовсе не потому, что испугалась долгой дороги, – нет, ей давно приглянулся красивый парень, и задумала она соблазнить его, пока мужа не будет дома.

Не успел муж скрыться, как она употребила все свои чары на то, чтобы обольстить молодого человека. Но тот и думать не думал о хозяйской жене и вежливо, но твердо отклонял все ее заигрывания.

Это только распалило страсть женщины. Она удвоила, утроила свои старания, но все было тщетно.

Как‑то ночью искусительница нарядилась в прозрачные одежды и, явившись в комнату молодого человека, потребовала, чтоб он взял ее в любовницы.

Соблазн был велик для мужчины из плоти и крови, ибо кто из нас ангел? Дьявол Иблис всегда на страже, у каждого стоит за спиной и только и ждет, чтоб столкнуть человека в пропасть. Вот он и зашептал жарко, в самое ухо парню: «Возьми ее, возьми, не будь дураком, муж далеко, он никогда не узнает, он верит тебе…»

Второе изречение мудреца, услышанное месяц тому назад, молнией сверкнуло в голове парня: «Не обмани доверяющего тебе, ибо предателем станешь».

Не колеблясь ни минуты, юноша соскочил с кровати, сгреб в охапку назойливую женщину и вытащил ее из спальни. А потом, чтобы пресечь ее дальнейшие приставания, он запирал дверь своей комнаты на ключ.

Женщина не простила работнику такого унижения и в душе поклялась отомстить обидчику. Когда муж вернулся, она заявила, что молодой работник склонял ее к прелюбодейству, и потребовала, чтобы муж выгнал его с мельницы.

Такая весть сильно огорчила мельника: он безгранично доверял своему помощнику. И тот никогда не обманывал его доверия. Но жена обвиняла юношу с такой страстью, что у мельника не оставалось иного выбора, как прогнать работника.

Надо сказать, что и юноша полюбил старого мельника, почитал его как родного отца. Промолчи он сейчас, навсегда останется предателем в глазах мельника. И юноша рассказал ему свою историю – как ушел из родного дома торговать вразнос, как купил у старика на рыночной площади две мудрые мысли, как появился джинн и что произошло между ними той ночью.

Мельник, который все время гадал, как удалось новому работнику избежать участи прежних, охотно поверил, что жена оклеветала парня.

И хозяин оставил юношу на мельнице, да еще сделал своим наследником, а неверную жену отправил к ее отцу. Так была наказана коварная женщина – и унижением, и позорным разводом.

 

Вор и трое нищих

 

Перевод с арабского В. Шагаля

Однажды вор поссорился с одним из своих приятелей. А надо сказать, что было у него дружков‑приятелей целый десяток. Завидуя его ловкости и умению изобретать разные хитроумные уловки, решили они прогнать его от себя.

Огорчился вор и побрел одинокий по улице. Вдруг видит: сидит около стены слепой нищий и просит милостыню. Стоит ему получить подаяние, как он тотчас желает подающим провести ночь с таким же удовольствием, как он сам проводит. Удивился вор такому пожеланию, и захотелось ему узнать, как же слепой нищий проводит ночи.

Сел вор вблизи нищего и просидел с ним рядом до захода солнца. Все это время нищий просил подаяние и каждому подающему желал провести ночь так же счастливо, как он сам проводит свои ночи.

Вор купил две лепешки, несколько кусков мяса и отдал половину нищему. Но тот не стал есть поданную еду, а упрятал в мешок. Наконец нищий поднялся и медленно пошел, нащупывая палкою дорогу. Вор последовал за ним.

Нищий дошел до улицы в самом центре города и остановился перед одним из домов. Дом был не то чтобы большой, но и не маленький и имел вполне приличный вид. Достал слепец из кармана ключ, открыл дверь и вошел. Вор бесшумно, как кошка, прошмыгнул вслед за хозяином. Слепой приподнял палку и, держа ее на весу, сделал полный оборот, желая убедиться, что в дом, кроме него, никто не проник. Но ловкий вор поворачивался вместе с нищим, и тот не смог его обнаружить. Успокоившись, хозяин запер дверь на ключ и стал подниматься по лестнице. Вор не отставал ни на шаг. Наверху нищий открыл еще одну дверь и вошел в маленькую комнату, а вор – по пятам за ним. В той комнате стояло несколько старых стульев, а на полу лежала старая грязная циновка. Слепой сел, достал из мешка лепешку и кусок мяса, съел половину, а остальное положил обратно в мешок.

В комнате была еще одна дверь, ее прикрывала истрепанная, вся в пятнах занавеска. Нищий встал со стула, подошел к этой двери, приподнял занавеску, вынул большой ключ, открыл дверь и вошел в другую комнату. Вору и на этот раз удалось проскользнуть вслед за хозяином. Огляделся вор вокруг, и от удивления и восхищения у него дух перехватило: просторная комната вся была устлана дорогими коврами и обставлена роскошной мебелью, диваны были покрыты шелковыми покрывалами, на дверях и окнах висели тяжелые занавеси, всюду стояла серебряная посуда, отделанные серебром красивые сундуки и ящики, дорогие украшения. Сбросив с себя лохмотья, слепец открыл один из сундуков, вытащил оттуда роскошные одежды и облачился в них. На голову он надел чалму, сверкающую драгоценностями, а на пальцы – золотые перстни с редкостными камнями.

Исполненный важности и величия, нищий неторопливо подошел к большому креслу и уселся на него, вытянул ноги и начал говорить сам с собой. Он устроил целое представление: казалось, что в кресле сидит даже не какой‑то важный сановник, а сам вазир, а перед ним склонились ниц рабы, слуги и многочисленные просители. Вот он протягивает руку, и они спешат ее поцеловать, а потом просят его о каких‑то милостях, он снисходительно отвечает, и облагодетельствованные им люди почтительно его благодарят. То и дело слышится: «Пусть будет на тебе милость Аллаха!», «Да воздаст тебе Аллах!» или: «Да, да! Я удовлетворю твою просьбу и исполню все твои желания».

Потом нищий поднялся, подошел к другому сундуку, вынул из него мешок, полный золотых монет, и возвратился к своему креслу. Стал он вынимать из мешка горсть за горстью золото и раздавать воображаемым просителям, милостиво протягивая им руку для поцелуя и приговаривая: «Берите золото, берите!» Представление продолжалось довольно долго: нищий говорил, произносил речи, задавал вопросы и сам же на них отвечал, с кем‑то беседовал, будто он настоящий повелитель. И открылся тут вору смысл слов, которые говорил нищий всем, кто подавал ему милостыню, понял, что значит «провести ночь так же приятно, как он сам».

Прошел час, и снял нищий роскошные одежды, положил их обратно в сундук, вернул мешок с золотом на место и вышел из комнаты, а вор, само собою, за ним. Закрыл слепой за собою дверь, опустил занавеску, подошел к грязной циновке, лег на нее и сразу заснул.

Удивился вор всему увиденному. «Подумать только, этот попрошайка владеет драгоценностями, золотом, роскошной мебелью и пышной одеждой, но спит на изношенной и грязной подстилке! Больше того – он даже не позволил себе съесть целую лепешку, в то время как его мешок полон всякой еды!» – подумал вор. И еще он подумал: «Воистину этот слепец рожден для того, чтобы жить и умереть в бедности и скудости. Я выкраду у него все его сокровища».

В ту ночь вор глаз не сомкнул, внимательно следил за нищим. За час до наступления зари вор подбросил спящему дурмана. Потом открыл ключом комнату, вошел в нее, схватил большое шерстяное покрывало, завернул в него все драгоценности и золото и отправился к себе домой. Оставил сверток дома, вернулся, собрал оставшиеся ценности и украшения и тоже отнес к себе. На третий раз вор прикатил тележку, нагрузил ее доверху коврами и мебелью, отвез все к себе домой. После этого вор вернулся в дом нищего, уселся на стул около слепца и стал ожидать, что произойдет дальше.

Нищий проснулся много позже обычного и почувствовал, что голова у него тяжелая и что ему не по себе, к тому же откуда‑то сильно дует – вор оставил дверь открытой. Встал, схватил палку, ощупал ею наружную дверь и обнаружил, что она открыта. Тогда он закричал и бросился к внутренней двери дома. Она тоже оказалась открытой. Войдя в комнату, где хранились его богатства, он стал ощупывать все, что было в ней, и с ужасом убедился, что комната пуста: ни сундуков, ни ковров, ни кресла – ничего нет.

Понял нищий, что потерял все свое достояние, которое копил долгие‑долгие годы. Он дико закричал, закрыл руками лицо и горько расплакался. Вскоре иссяк поток его слез, и он встал, тяжело опираясь на палку. С трудом держась на ногах, спустился старик по лестнице и вышел на улицу.

Медленно и осторожно ступая, брел нищий по улице. Вор не отставал от него ни на шаг. Нищий шел и шел, пока не дошел до перекрестка, где сидел другой попрошайка, тоже старый и слепой. Этот нищий всякому, кто ему подавал, желал, чтобы пала на него милость святых.

Подошел первый слепой к старому нищему и окликнул его. Тот приветливо с ним поздоровался и пригласил сесть рядом. Слепой опустился на землю и горько зарыдал. Старик удивился и спросил, почему тот плачет. Всхлипывая и стеная, с большим трудом слепой рассказал обо всем, что с ним приключилось.

– О брат мой! – сказал старик. – Ты забыл всякую меру. Ну зачем, спрашивается, тебе дорогие ковры, пышные одежды, драгоценности и всякие украшения? Зачем ты представлял себя великим мира сего и воображал, что владеешь рабами, повелеваешь слугами и снисходишь благодеяниями до просителей, целующих тебе руки? Ты переступил через край.

Однако, исполнившись сострадания к товарищу, который потерял дорогое его сердцу сокровище, старик принялся его утешать:

– Если бы ты делал, как я, то ничего подобного с тобой не случилось бы.

– Куда же ты кладешь накопленные тобою деньги? Тут вор, сидящий поблизости, весь обратился в слух.

– Я, брат мой, меняю собранные деньги на золотые монеты и прячу их в моей палке. Для этого я и выбрал себе такую большую и толстую палку. И он протянул своему товарищу палку.

– Я выдолбил в ней сердцевину и кладу туда золотые монеты. Никому и в голову не придет, что внутри этой толстой и грязной палки, цена которой дирхем, спрятано целое состояние.

Слепой тяжело вздохнул и сказал:

– Что толку от твоего совета, теперь у меня нет и дирхема.

– Ну а как ты, брат мой, скопил все то богатство, что у тебя украли?

– Все это дали мне люди.

– Значит, иди и снова проси подаяние. И поступай так, как я тебе посоветовал.

Получив такой совет, слепой попрощался и ушел, чтобы снова собирать деньги. А вор даже не шелохнулся, остался на месте и продолжал наблюдать за стариком. Теперь у него появилась новая забота: как бы поскорее завладеть богатством второго нищего. Выждал он некоторое время и направился на рынок. Купил он там точно такую же палку, что была у старика, выдолбил в ней углубление и заполнил его солью, чтобы стала она такой же тяжелой. Потом вор вернулся и видит, что старик поставил свою палку рядом с собой и обнял ее руками. И стал вор думать, как обмануть старика и украсть его палку. И решил он подойти к старику, сделать вид, что споткнулся о палку, отшвырнуть ее ногой и подать вместо нее другую.

Так вор и сделал. Подошел он к старику, споткнулся о палку и пнул ее ногой. Но старик был начеку и удержал палку, не выпустил ее из рук. Так и не удалась вору эта уловка. Сел он тогда на землю и надолго задумался. Вскоре родился у него другой план: рано или поздно захочет нищий справить естественную нужду, и тогда уж непременно придется ему выпустить палку из рук, вот тут‑то и можно будет подменить палку.

И стал вор ждать. Ждет он, ждет, все на старика поглядывает, наконец нищий встал и отправился по нужде. Но палку свою ни на миг из рук не выпустил.

Целых три дня выслеживал вор нищего, все время раздумывал, как бы его обмануть. Он давно уже обратил внимание, что нищий часто благодарит подающих ему милостыню словами: «Да падет на тебя милость святых!» И новый план созрел в голове у вора. Купил он большую лепешку, завернул в нее несколько кусков вкусного жареного мяса, подал нищему и говорит:

– Вижу я, о праведный человек, что ты всем, кто подает тебе милостыню, желаешь, чтобы снизошла на них милость святых. Это очень мне понравилось, и решил я одарить тебя. Возьми, поешь на здоровье.

С этими словами вор протянул нищему большую лепешку с кусками теплого жареного мяса и отошел в сторону.

Слышит, окликает его нищий:

– Вернись ко мне, добрый и праведный человек, вернись!

Не отозвался вор, не подошел к старику, а тот, не веря своему счастью, ел вкусную еду, и казалось ему, что и в самом деле кто‑то из святых даровал ему свою милость.

На другой день вор проделал то же самое, выбрал самое вкусное мясо и положил его в лепешку вдвое больше прежнего. Снова изумленный щедростью подаяния нищий окликнул его, но вор не отозвался и бесшумно удалился.

На третий день вор повторил проделку, на сей раз стояло послеполуденное время, когда улицы и рынок опустели, люди спрятались от зноя. Подав угощение, вор не удалился, а дал нищему возможность поцеловать свою руку и попросить благословения.

– Чего ты желаешь, добрый человек? – спросил старика вор.

– Твоей милости, твоей милости, и ничего больше, – ответил нищий. – Я мечтаю совершить хадж.

– Если ты и впрямь этого хочешь, то я готов хоть сейчас полететь с тобою в священную Мекку. Я умею летать. Ведь святым под силу любые чудеса!

Нищий схватил руку вора и принялся страстно и горячо ее целовать, слезно умоляя взять его в Мекку. Тогда вор громко и отчетливо произнес:

– Ну что ж, напряги все свое тело и крепко‑крепко ухватись за меня.

После этих слов вор наклонился, просунул голову между ног нищего, посадил его на плечи, поднял и воскликнул:

– Сейчас мы с тобой полетим!

И вор пошел, раскачиваясь из стороны в сторону, то и дело повторяя:

– Вот мы и летим… Сейчас горы под нами… А теперь – пустыня…

Шел он, шел и донес нищего до рынка. А в это время дня было там безлюдно.

– Где мы сейчас? – спросил нищий.

– Мы уже в Мекке, около Каабы[24],– отвечает вор. – Сейчас я принесу тебе ихрам[25].

Спустил вор нищего с плеч и велел ему снять одежды. Не успел нищий оставить палку, как вор мгновенно схватил ее. И тут нищий как закричит истошным голосом:

– Моя палка! Где моя палка?

Вор тут же подал ему другую палку и говорит:

– До чего же ты корыстный человек! Ведь я – святой, а ты меня боишься. От меня нет никаких тайн. И твоя тайна мне ведома. Ну и оставайся здесь со своей палкой и со своим золотом!

Вор удалился. Оставшись один, нищий впал в уныние и сильно опечалился. Ведь он поверил, что только что рядом с ним был святой. Как же иначе он мог узнать его тайну и унести его в Мекку? И нищий глубоко раскаялся в том, что не поверил святому, и стал думать, как ему вернуться домой. Через некоторое время рынок стал заполняться купцами и народом. По принятому обычаю, продавец и покупатель при совершении сделки читают первую суру Корана. Вдруг слышит нищий, что кто‑то начал читать суру, а затем ее подхватили другие продавцы и покупатели, и все еще думая, что он находится в священной Мекке, принялся восклицать:

– О Аллах! Вот я пред тобой! О Аллах!

Рынок тем временем все наполнялся и наполнялся народом, а нищий продолжал славить и молить Аллаха.

– Посмотрите на слепого! – воскликнул мальчишка. – Ведь он пьян.

Другой мальчишка бросил в слепого камень. Какой‑то купец прогнал мальчишек и спросил нищего, что он тут делает.

– Один из святых прилетел со мною сюда, в священную Мекку, – ответил нищий.

Купец рассмеялся.

– О какой Мекке ты говоришь, ведь ты на рынке нашего города!

– Нет, я в Мекке! – гневно возразил нищий. Вокруг них собралась толпа. Все шумели и с недоумением прислушивались к словам нищего. И тут он начал понимать, в чем дело, тщательно ощупал палку, прикинул ее к руке, определяя на вес, и вдруг закричал:

– Где моя палка, кто подменил мою палку?! Ее украли у меня!

А люди стояли вокруг и громко смеялись.

– Но в твоих руках палка. Чего же ты еще хочешь? Какая тебе разница – та или другая, всем одна цена – не больше дирхема.

Нищий ничего не слышал, он продолжал кричать и причитать, оплакивая утерянное сокровище.

Вор тем временем вернулся домой, вскрыл палку и увидел в ней много золотых монет. Удивился он, обрадовался и подумал: «Бедность – удел этого старого нищего. У него так много золота, а живет он в крайней скудости, вымаливая подаяние».

Потом вор вернулся на рынок, чтобы посмотреть, что стало с нищим. И увидел он, что тот стоит, окруженный со всех сторон людьми, горько плачет и кричит, будто от слез и крика есть какой‑нибудь толк. Старый, нищий, качаясь от горя, как и его товарищ – первый нищий, побрел по улице. А вор осторожно последовал за ним. Видит, старик пришел на овощной базар. У входа сидел другой слепой нищий, он просил подаяния и все время приговаривал:

– Того, кто подаст мне милостыню, одарит своей милостью наш повелитель Абделькадир.

Утирая слезы, обворованный нищий уныло поздоровался с товарищем. Тот с удивлением воскликнул:

– Что с тобой, брат?!

Нищий рассказал ему свою историю, с начала и до конца, а потом историю их товарища, которого обокрали раньше. Выслушал его третий слепец и стал утешать, говоря, что все не так страшно, что дело еще можно поправить, и наконец сказал:

– Если бы вы оба делали так, как я, никто не сумел бы выкрасть ваши сокровища. Ведь мы собираем их в течение долгих‑долгих лет и всегда должны хранить при себе, не расставаясь с ними ни на миг.

– Но как это сделать?

Тут вор насторожился и весь обратился в слух.

– Протяни руку и пощупай надетый на меня жилет. Чувствуешь? В нем я храню свои богатства. Я собираю милостыню, меняю деньги на золотые монеты и зашиваю их в жилет, а сверху каждой монеты ставлю заплатку. Поверх надеваю рваный джильбаб[26]. Никому и в голову не придет, что в жилете зашиты золотые монеты.

– Ах, если б я раньше догадался сделать так, как ты! – огорченно сказал нищий.

Обрадовался вор тому, что услышал, и решил выкрасть деньги из жилета. Но как это сделать? Ведь нищий никогда его не снимает.

Три долгих дня размышлял вор и на четвертый день наконец придумал. Он направился к меднику и купил у него большой круглый поднос и медный сосуд с крышкой. Потом он пошел к корзинщику и купил корзину, такую большую, что она полностью могла вместить в себя и поднос, и стоящий на нем сосуд. После этого в соседней деревне вор купил рой злых‑презлых пчел и попросил поместить их в сосуд. Закрыл сосуд крышкой, поставил в корзину и отправился к нищему, который хранил все свои богатства в жилете. Он нашел его на обычном месте. Нищий просил подаяние и каждому, кто ему подавал, говорил: «Да вознаградит тебя своей милостью наш повелитель Абделькадир».

Вор вежливо поздоровался с нищим, и тот, как все нищие, ответил с большим уважением.

– Ты всегда говоришь, что наш повелитель Абделькадир воздает за добро. Я пришел поблагодарить тебя за добрые слова. Возьми! – сказал вор и протянул нищему тяжелую корзину, в которой стоял сосуд на блюде, и быстро удалился.

Взял нищий поднос и не поверил, что такое может случиться. «Неужели сам повелитель Абделькадир преподнес мне сей щедрый дар? Обычные люди не имеют привычки дарить нищим такой поднос, да еще с тяжелым сосудом». И сердце запрыгало у него от радости. Он поставил корзину с подносом и сосудом на землю и стал дрожащими руками их ощупывать. «А вдруг в сосуде золото?» – размечтался нищий. Он уже окончательно уверовал, что на него снизошла благодать и сам повелитель Абделькадир явился сюда его одарить.

Нищий поднялся, взял в руки тяжелую ношу и осторожно‑осторожно пошел, едва живой от радости и счастья. Он вышел с овощного базара, дошел до окраины города, где было мало прохожих, и свернул в переулок, который ему был хорошо известен. И только тут нищий остановился и стал внимательно прислушиваться, чтобы убедиться в том, что вокруг никого нет. Вор же все время осторожно следовал за ним. Дрожащей рукой открыл старик крышку сосуда. И что же? Пчелы, которые до того сидели в страшной тесноте в закрытом сосуде, вырвались на свободу и с яростью набросились на нищего. Они беспощадно его жалили в лицо, руки, колени, живот и ноги. Многие ухитрились даже залезть под одежду. Нищий закричал от боли и, не понимая, что делает, начал быстро срывать с себя одежды и бить руками по телу. Сорвав жилет, он подбросил его в воздухе. Вор на лету схватил тяжелый жилет, полный золотых монет, и быстро убежал.

На крики нищего сбежались люди. Они помогли ему спастись от пчел, хотя рассвирепевшие затворницы покусали многих из них.

Вернувшись домой, вор распорол жилет и высыпал из него груду золотых монет. Он вспомнил все, что произошло у него с тремя слепыми нищими, вспомнил их грязные лохмотья, их жадность и скаредность, их жалкую жизнь при таком богатстве. И решил вор пойти к царю. Представ перед ним, он поцеловал землю и рассказал всю историю с тремя слепыми нищими. Царь повелел привести нищих, обещал им безопасность и попросил рассказать всю правду. И рассказали они все, что произошло, от начала и до конца, и их рассказы полностью совпали с тем, что поведал царю вор.

– Как же вы можете просить милостыню, когда у вас есть такие сокровища? – спросил царь и усмехнулся.

И повелел он отдать вору половину их богатств, а другую половину истратить на содержание нищих в богадельне, куда он приказал поместить и этих троих, чтобы они больше не попрошайничали.

 

Всем дуракам дурак

 

Перевод с арабского В. Шагаля

Мать никак не могла решить, как быть с глупым сыном. За что ни возьмется, все делает не так, как другие люди.

Послала мать однажды сына купить кантар[27] пшеницы. Проходит час, возвращается он домой едва живой от усталости, насилу дух переводит – притащил на спине тяжеленный куль с зерном, а лавка, где купил зерно, была, надо сказать, расположена довольно далеко от дома.

– Глупый ты, сынок! Почему не взял носильщика? – воскликнула мать.

– Так и быть, – ответил сын, – в другой раз непременно возьму.

В полдень снова попросила мать сына в лавку сходить – новая иголка ей понадобилась. Проходит какое‑то время, и возвращается он домой, а позади него идет носильщик, несет иглу. Рассердилась мать, объясняет сыну, что носильщика нанимают только, когда нужно перенести какую‑нибудь тяжесть.

– Так и быть, в другой раз поступлю, как ты велишь, – ответил сын.

На другой день послала мать своего дурака купить сухого инжиру и предупредила, чтобы ни в коем случае не смел он брать носильщика. Проходит время, и возвращается сын домой, неся в горсти всего несколько плодов.

– А где весь инжир? – спрашивает мать.

– Я растерял плоды – они такие маленькие и их было так много, что никак их было не удержать в руках. Ты же не велела брать носильщика – инжир, мол, не тяжелый. Я – сын разумный и послушный.

Посмеялась мать над сыном и растолковала ему, что сушеный инжир следовало нанизать на крепкую нитку, подобно бусам, и уж потом нести.

– Так и быть, мать, в другой раз я поступлю по твоему совету, – пообещал дурачок.

Через некоторое время посылает его мать купить небольшие миски, нужные в хозяйстве. И что же? Он их продырявил и нанизал на бечевку. Приходит радостный домой и протягивает связку матери. Та закричала и стала ругать сына на чем свет стоит, а потом принялась объяснять ему, почему то, что можно делать с плодами, нельзя делать с посудой.

– Миски надобно вставлять одну в другую, – закончила она.

Извинился сын и пообещал:

– В другой раз обязательно сделаю так, как ты велишь. Прошло несколько дней, и посылает мать сына купить несколько яиц. Купил он яйца, разбил, а скорлупки сложил одну в другую, так и вернулся домой, весьма довольный собою. Ну как тут передашь, что сказала мать, когда увидела, что сделал с яйцами дурачок!

 

Человек и гиена

 

Перевод с французского Ф. Мендельсона

Однажды молодые охотники встретили у деревни гиену. Они окружили ее, преградив ей путь к лесу. Бросилась гиена обратно в деревню, забежала в первую хижину. Охотники с копьями хотели ворваться за ней следом, но хозяин хижины встал перед ними с мечом в руке.

– Почему ты задерживаешь нас? – спросили молодые охотники. – Это наша добыча. И к тому же это гиена.

– Она нашла у меня убежище, – ответил хозяин хижины. – Я не могу ее выдать, ибо этим нарушу законы гостеприимства.

Пожали охотники плечами и разошлись.

Вернулся хозяин в хижину. Видит: гиена совсем отощала и ослабла от голода. Начал он ее откармливать.

Утром давал ей утреннее молоко, вечером – молоко вечернего удоя, а днем – мясо. Растолстела гиена, набралась сил. И однажды ночью, когда хозяин спал, она набросилась на него. Гиена перегрызла человеку горло и напилась его крови. Она вспорола человеку живот и сожрала его кишки. А потом убежала.

Утром брат хозяина нашел в хижине растерзанного мертвеца.

– О горе! – вскричал он. – Такова судьба всех, кто вздумает оказывать гостеприимство гиенам!