Как шакал с гиеной на бегемота охотились

 

Перевод с английского Ф. Мендельсона

Как‑то раз на берегу реки повстречал Рилл знакомого, и тот подарил шакалу большой кусок мяса бегемота. Бежит Рилл домой, радуется. И вдруг за поворотом дороги нос к носу сталкивается с гиеной. Увидела его Йаку, взвыла от ярости:

– Вот ты мне где попался! Сейчас я тебя разорву за то, что ты со мной сотворил!

– Что же я тебе сделал? – притворно удивился Рилл. – Видно, ты плохо по дереву стучала, не сумела пчел напугать. А я пока за черпаком ходил, обо всем позабыл…

– А вот я тебя и сожру, чтобы не забывал! – зарычала Йаку.

– Ой, не ешь меня, подожди! – взмолился Рилл. – Отведай лучше этого мяса. Не понравится, тогда можешь съесть меня – я ведь от тебя никуда не денусь.

– Ладно, – согласилась гиена. – Давай мясо! Быстро разложили они костер, поджарили мясо бегемота.

Гиене оно так понравилось, что она смягчилась.

– Я тебя прощу, – говорит, – если ты расскажешь, где добыл такое сочное, вкусное, нежное мясо.

– Это дело простое, – отвечает Рилл. – Утром пошел я на реку, нашел на отмели молодого бегемота и поймал его.

– А как поймал?

– Это еще проще. Взял веревку подлиннее, один конец обвязал себе вокруг пояса, чтобы тащить было сподручнее, на втором конце сделал петлю и накинул бегемоту на шею, пока он спал. Потом потянул за веревку, удушил бегемота и вырезал из его бока самый лучший, самый сочный, самый нежный кусок. А остальное бросил в реку.

У гиены от жадности глаза разгорелись.

– Пойдем, – говорит, – со мной на берег! Добудем бегемота побольше, обоим хватит!

– Нет, – отвечал Рилл. – Прости меня, но сейчас не могу. У меня жена вот‑вот родит, мне надо домой. Однако веревку я могу тебе одолжить.

– Ладно, – говорит Йаку, – давай хоть веревку!

И гиена заковыляла к реке. А Рилл со всех ног припустился домой.

Пришла Йаку к реке, выбрала на отмели бегемота побольше. Потом обвязалась веревкой, как сказал Рилл, на другом конце веревки сделала петлю и накинула ее бегемоту на шею. Потянула гиена веревку, разбудила бегемота. Тот спросонья – бултых в реку! И потащил гиену за собой. Еле‑еле выбралась она, да только пока от веревки освобождалась, досыта воды нахлебалась. И поклялась Йаку казнить Рилла злою казнью.

 

Как шакал с гиеной рыбу ловили

 

Перевод с английского Ф. Мендельсона

На другой день отправился шакал Рилл на реку и поймал там большую жирную рыбу. Но только он собрался испечь ее на углях, как из кустов выпрыгнула гиена Йаку.

– Ага, – говорит, – теперь ты от меня не уйдешь. Прошлый раз я тебя отпустила по доброте моей, но сегодня я с тобой разделаюсь!

«Ну, – думает Рилл, – пропал!»

Но тут вкусный запах печеной рыбы защекотал гиене ноздри. И решила Йаку, прежде чем расправиться с Рил‑лом, закусить рыбкой.

– Что же ты меня не убиваешь? – спросил Рилл с дрожью в голосе.

– Подожди, успеется, – ответила гиена, облизываясь от жадности. – Я сначала отведаю этой рыбки.

Подсела гиена к костру и принялась за рыбу. Пока не съела все дочиста, не произнесла ни слова. Наконец кончила гиена есть, обернулась к Риллу и спросила:

– Как ты поймал такую рыбу?

«Спасен!» – подумал Рилл и возликовал. Но вслух ответил:

– Это очень просто! Ступай к реке и там на отмели ищи холмики свежевыброшенного песка. Найдешь такой холмик, разрой его и увидишь на дне рыбу с разинутым ртом. Тогда тебе останется только сунуть в ямку хвост: рыба уцепится за него, и ты ее вытащишь. На другую приманку эта рыба не клюет. Я бы и сам с тобою пошел, да мне надо поле прополоть. К тому же и рыбы там мало – тебе одной только хватит. Но, впрочем, если ты хочешь…

– Ладно, ладно, – заворчала гиена. – Без тебя обойдусь!

И, забыв от жадности обо всем на свете, она побежала к реке. А Рилл – в другую сторону, от реки подальше.

На отмели отыскала гиена холмик еще влажного песка, разрыла его – и впрямь видит, кто‑то сидит на дне ямки и на нее таращится. Не разглядела жадная гиена, что это не рыба, а здоровенный краб, и сунула хвост в ямку. Вцепился краб в хвост гиены изо всех сил. От боли и ужаса взвыла Йаку не своим голосом, выдернула хвост и бежать.

С тех пор гиены, если и едят рыбу, то только тухлую. А шакалов спокойно видеть не могут.

 

Мудрый осел

 

Перевод с арабского В. Шагаля

Рассказывают, жил‑поживал в лесу старый волк. И был он настолько стар, что уже не мог охотиться и добывать себе пропитание. Вот и ходил он голодный, злой. Однажды брел волк по лесу и встретил старую лису, тощую да голодную, еще голодней его. Поздоровались они и пошли дальше вместе, жалуясь друг другу на жизненные тяготы и горести и вспоминая былые времена, когда у них было вдосталь и пищи, и легкой добычи. Каждый рассказывал другому, на кого он обычно охотился и что ел. Но лучше б они не делали этого – от воспоминаний только усилились муки голода и обильней слюнки потекли.

– О сестрица лиса! – воскликнул волк. – Все знают, какая ты умница и плутовка, до чего горазда на удивительные проделки. Не можешь ли ты придумать что‑нибудь этакое, чтобы мы раздобыли еды? Прошу тебя!

Похвала и лесть волка пришлись по душе старой лисице. Она вздохнула, улыбнулась и молвила:

– Трудные нынче времена. На одно только остается надежда – авось повстречается нам отбившаяся от стада овца. Поверь мне, нет добычи легче и приятней. Однако учти, братец волк, я мечтаю встретить овцу только ради тебя. Мне‑то вполне хватило б курицы или маленькой утки.

Разговоры об овце еще больше распалили волчий аппетит. Он прибавил шагу, оглядываясь по сторонам, – вдруг им и впрямь повезет и сбудутся слова лисы?

Внезапно волк остановился как вкопанный и с волнением воскликнул, указывая на что‑то в отдалении:

– Смотри, смотри туда!

Но как лиса ни всматривалась, как ни напрягала глаза, так ничего примечательного и не увидела.

– Куда ты показываешь, братец волк? Я не вижу там никакой добычи.

– Да вот она, перед тобой! Разве не видишь стоящего в поле осла? Правда, он старый. Но это неважно, ведь мясо – это мясо, а мы хотим мяса.

Лиса удивилась, печально покачала головой.

– Ах, братец волк, голод, похоже, напрочь лишил тебя рассудка. Где это видано, чтобы волки и лисы на ослов нападали! Неужели ты позабыл, как умеют ослы лягаться? Сила ослов, лошадей и мулов в их ногах. Я сама однажды встретила лошадь…

Но волк не дал лисе договорить:

– Сейчас речь не о том. Надо отвлечь внимание осла, ты подбирайся с одной стороны, я – с другой. А как только я окажусь достаточно близко, изловчусь и прыгну.

– Интересно, как же тебе это удастся? – насмешливо спросила лиса. – Не выйдет у тебя ничего, лягнет тебя осел.

– Я внушу ему, что он болен, а я – лекарь, пришел его лечить. Он мне поверит, вот тут‑то я и прыгну на него и растерзаю.

Как ни отговаривала лисица волка, он не внял ее советам – очень уж хотелось ему свежего мяса. И пошел волк навстречу ослу. Лиса же потихоньку кралась следом.

Увидел осел волка, а за ним крадущуюся лису, насторожился.

Не доходя несколько шагов, волк остановился и вежливо поздоровался с ослом. Но тот был старый и многомудрый, хорошо знал цену волчьей приветливости и потому не спешил с ответом. А волк продолжал:

– Как дела, брат осел? Ну и жара нынче! Как ты ее переносишь?

Лиса хоть и кивала головой одобрительно, но продолжала держаться поодаль. Волк сделал еще несколько шажков.

– Такая погода вредна для здоровья. Ишь, как ты, бедняга, страдаешь, у тебя даже цвет лица изменился. Не иначе как из‑за жары.

Волк умолк и понурился, будто погрузился в размышления, затем продолжил:

– Не выпил ли ты, брат осел, грязной воды, не укусила ли тебя муха? От этого и заболеть недолго. Считай, однако, что тебе повезло – ведь я лекарь и очень люблю ослов. Я с удовольствием примусь за твое лечение.

– Первый раз в жизни слышу, чтобы волк был лекарем и другом ослов. И вообще с какой это стати тебя заботит мое здоровье?

Волк укоризненно покачал головой.

– А что в том плохого? Все звери – братья. Я люблю ослов, потому что…

– Может быть, это и так, – прервал его осел. – Но меня вот что удивляет, братец волк, – ведь мы с тобой до сих пор ни разу не встречались. Знаешь ли ты хоть мое имя?

Волк недоуменно воскликнул:

– Откуда я могу знать твое имя?! Разве у ослов бывают имена?

Осел язвительно рассмеялся:

– Ты – невежа, братец волк! Даже не знаешь, что у нас, ослов, как и у людей, есть имена. У каждого осла на копыте задней правой ноги написано, как его зовут. – И осел важно и с достоинством поднял заднюю правую ногу.

Волк приблизился и, чтобы лучше разглядеть копыто, наклонился. И в этот миг осел изо всех сил лягнул волка, у того аж клыки посыпались из пасти. Кувыркнулся волк в воздухе и шлепнулся на спину. Насилу поднялся и, подвывая, заковылял к лесу. Лиса же, глядя на все это, дрожала от страха.

– И ты, сестрица лиса, хочешь узнать мое имя? – услышала она насмешливый голос.

Лиса стала пятиться задом, приговаривая на ходу:

– Да нет уж, нет! Я не могу… не умею читать… Пролепетала это лиса и стремглав бросилась к лесу.

 

Заяц и буйвол

 

Перевод с французского Ф. Мендельсона

Однажды заяц увидел, как буйвол рогами ломает дерево, чтобы запасти себе дров.

«А я чем хуже? – подумал заяц. – Я тоже так могу».

Разбежался он, да как стукнется лбом о ствол дерева. Так стукнулся, что голова у него ушла в плечи.

Завопил заяц не своим голосом. Услышал его буйвол. Смотрит – что такое? Прыгает заяц без головы! Подошел он ближе и увидел, что голова зайца ушла в плечи. Схватил зайца за уши, потянул. Голова у зайца встала на место, только уши с тех пор длинные.

Побежал заяц домой. И поклялся больше не подражать буйволу. То, что может рогатый, безрогому не под силу!

 

Крокодил и баклан

 

Перевод с французского Ф. Мендельсона

Однажды голодный крокодил плыл по Нилу, надеясь чем‑нибудь поживиться. Вдруг видит – стоит у самой воды баклан. Хотел крокодил его схватить, да призадумался. Клюв у баклана как наконечник копья, шея – как древко копья. Что‑то не очень похоже на легкую добычу.

Спросил крокодил:

– Друг мой баклан, почему у тебя такой острый клюв? Ведь он, наверное, может пронзить насквозь, как копье?

– Ты не ошибся, – ответил баклан. – Хочешь попробовать?

– Я бы попробовал, да боюсь.

– Не бойся, я ударю тебя в четверть силы.

– Хорошо, – согласился крокодил.

А сам подумал: «Если клюв у этого баклана не слишком остер, а сам он не слишком силен, я его съем».

Подставил крокодил голову, зажмурился. Баклан же, не будь дурак, приподнялся, да как долбанет крокодила своим острым клювом в глаз! Тот свету невзвидел.

– Ой, ой! – закричал он. – Больше не надо, я вижу, как ты силен!

И крокодил поспешил нырнуть в реку. С тех пор все бакланы спокойно переправляются через Нил и крокодилы их никогда не трогают.

 

Крокодил и белая рыба

 

Перевод с английского Ф. Мендельсона

Давным‑давно это было. В те времена крокодил очень боялся белой рыбы. Он старался держаться от нее подальше, но однажды они все‑таки встретились.

Крокодил посторонился.

Белая рыба сказала ему:

– Ты всегда меня боишься. Почему? Подплыви ближе, загляни мне в рот!

Крокодил испугался еще больше.

– Ты такая большая рыба! – сказал он. – Мне все говорят, что ты меня съешь. Поэтому я тебя и боюсь.

– Не бойся, у меня же нет зубов!

– Открой рот пошире, – сказал крокодил. – Я посмотрю издали.

Рыба открыла рот. Крокодил посмотрел издали. Затем приблизился, заглянул в пасть рыбы и увидел, что у нее и в самом деле нет зубов.

– Теперь я не буду тебя бояться, – сказал он рыбе.

И они поплыли дальше вместе. Так они плыли и плыли, плыли и плыли, а потом крокодил взял да и съел рыбу.

 

Об умном мышонке

 

Перевод с арабского В. Шагаля

Однажды маленький, простодушный мышонок, которому еще не довелось узнать, что кошки едят мышей, встретил котенка. Котенок был настолько мал, что тоже не знал, что кошки едят мышей. С тех пор каждый день они играли вместе с утра до захода солнца. Как только мышонок вылезал из норки, котенок тотчас приходил к нему, и они начинали бегать и резвиться, радуясь жизни.

Но вот как‑то раз мышонок и котенок заигрались и разошлись только в полночь. Приходит котенок домой и видит, что мать его встревожена и сердита.

– Где ты был? – спросила она строго.

– Играл с другом.

– А кто твой друг?

– Мышонок.

Успокоилась кошка и спрашивает:

– Ну хорошо, а что ты сделал с ним перед тем как его съесть?

– Мы играли вместе. Как же я могу его съесть, если мы друзья?! – удивленно воскликнул котенок.

Рассердилась кошка и давай ругать сына на чем свет стоит:

– Да знаешь ли ты, глупыш, что Аллах создал мышей лишь для того, чтобы мы их ели. Они во сто крат вкуснее курицы или зайца. Без их мяса не обойдешься. Оно помогает нам быстро бегать и хорошо прыгать, видеть все в темноте, а зимой оно нас согревает.

Услышал все это котенок и стал просить у матери прощения, а та в ответ строго‑настрого приказала завтра же принести мышонка и съесть у нее на глазах – только тогда она простит его. Котенок поклялся, что исполнит все, как велит ему мать.

Мышонок, вернувшись домой, нашел свою мать в слезах. О, как она волновалась, поджидая сына, но едва увидела его живым и невредимым, отшлепала его и отругала:

– Где ты был, негодный?

И мышонок ответил, что играл с другом.

– Кто же он, этот твой друг, с кем ты, забыв о матери, заигрался до полуночи?

– Котенок, – промямлил мышонок.

– Котенок? – воскликнула мать. – Как же он не съел тебя?

– Я уже давно с ним играю, не первый раз. Мы – друзья. Как же он может съесть меня? Разве коты едят мышей?

Схватила мать сына и прижала к груди:

– Слава Аллаху, что он сохранил тебе жизнь! Котенок хитрый, он просто дает тебе, перед тем как съесть, нагулять жирок. Знай, кошки – наши злейшие враги. Мы для них самая лакомая еда. Пощады они не знают и всегда готовы растерзать нас. К котенку ты больше не ходи и из норки не вылезай, когда увидишь его вблизи.

Мышонок обещал, что выполнит все указания матери.

Наутро пришел котенок играть с мышонком и очень удивился, не найдя того в обычном месте. И тогда он начал играть один. Прошел час, другой, а мышонок так и не появился. Но неразумному мышонку все же очень хотелось поиграть с котенком, и подошел он к самому выходу из норки. Заметил его котенок и кричит:

– Иди сюда, поиграем!

– И не подумаю! Мать не разрешает мне играть с тобой. Говорит, что ты мой враг и что кошки съедают бедных мышей. И твоя мама наверняка велела тебе поймать меня и съесть.

– Что правда, то правда, – ответил котенок. – Мы, кошки, и впрямь едим мышей. Но я ведь твой друг, вспомни, ведь мы уже давно играем вместе. Ты прав, мать моя и в самом деле велела мне съесть тебя. Но я никогда так не сделаю, я люблю играть с тобой и очень хочу, чтобы мы навечно остались друзьями.

Мышонок все это выслушал, но так и не осмелился вылезти. Тогда хитрый котенок решил подбодрить его:

– Хочешь, я поклянусь, что не трону тебя?

– А как ты это сделаешь?

– Мы сцепимся лапами, и каждый из нас скажет другому, что навсегда останется ему другом и никогда его не предаст.

Маленькому мышонку очень хотелось играть, и он воскликнул:

– Ну ладно, давай лапу, и мы поклянемся друг другу в верности.

Просунул котенок лапу внутрь норки, и друзья сцепились лапами. Сжав лапу мышонка, котенок вытащил его наружу и насмешливо спрашивает:

– Разве мать не предупредила тебя, чтобы ты никогда не верил котам? Разве она не рассказала тебе о нашей хитрости?

И мышонок понял, что его обманули, и взмолился о пощаде. Но жестокий котенок оборвал его:

– Что толку, приятель, в твоей мольбе?! Я обещал своей матери, что принесу тебя и съем у нее на глазах, и клятву свою не нарушу. Так что не надейся, я не отпущу тебя.

– Ну что ж, на все божья воля! – сказал грустно мышонок. – Теперь я вижу, песенка моя спета. И действительно, коли мне суждено быть съеденным, то пусть уж лучше меня съест приятель, чем какая‑нибудь другая кошка. Только прошу тебя, окажи мне милость, тем более, что тебе это ничего не стоит. Давай пойдем к тебе домой, прочитаем вместе первую суру Корана. Попросим Аллаха, чтобы он дал моим родителям силы смириться с моей гибелью.

Согласился котенок и отнес мышонка к себе домой. Уселись они и прочитали суру. Когда кончили читать, воздел мышонок лапки и взмолился:

– О Аллах! Дай моим родителям терпение и утешь их!

– Аминь! – воскликнул котенок и тоже воздел лапы. А мышонку только того и надо, проворно вскочил он и шмыг в свою норку, а оттуда с насмешкой и спрашивает:

– Разве мать не предупреждала тебя, чтобы ты не читал Коран с мышатами?

Рассердился котенок и стал метаться перед норкой мышонка взад‑вперед, взад‑вперед. Потом опять стал звать приятеля поиграть вместе. Но маленький мышонок, собственными глазами повидавший смерть, затаился и молчал. Кот еще побегал немного, да и ушел восвояси ни с чем. Вот так‑то.