Каждый увидит то, что ему суждено увидеть

 

Перевод с английского Л. Биндеман

В стародавние времена жил на свете человек, и были у него две дочери. Одна, пустая и лживая, умела подольститься к отцу, выманить у него деньги, дорогие подарки. Другая, добрая и чистосердечная, была чересчур молчалива и замкнута. Она очень любила отца, но никогда его ни о чем не просила.

– Что на свете тебе мило, что бы ты хотела увидеть? – допытывался отец.

На это у дочери был всегда один ответ:

– Каждый увидит то, что ему суждено увидеть, отец.

Со временем отцу надоела любимая присказка дочери. Однажды он вспылил и пригрозил:

– Ладно, ты у меня увидишь то, что тебе суждено увидеть!

В этот самый миг в дверь постучался нищий, просивший подаяние.

– Вот тебе подаяние – моя дочь! – в сердцах крикнул отец. – Забирай ее, постылую.

– На что мне твоя дочь? – упирался нищий. – Мне самому едва хватает подаяния.

– Аллах не оставит вас своей милостью, – сказал отец, решительно запирая за дочерью дверь.

Нищий постоял в нерешительности, посмотрел на девушку. Она и слова не молвила, но когда он отправился в путь, последовала за ним.

Шли они много ли, мало ли, но нищему стало жаль девушку: ножки у нее нежные, непривычные к каменистой дороге, вот он и предложил ей ехать верхом на старом костлявом осле. Но девушка отказалась; ей, уверяла она, не страшна каменистая дорога, с ним рядом идти легко.

И они продолжали свой путь, стучали в каждую дверь, выпрашивая милостыню, и, к удивлению нищего, их всюду привечали, кормили, поили чистой холодной водой, да еще давали мелкие монетки. А ведь раньше ему частенько отказывали в подаянии, и к концу дня собранных кусков едва хватало, чтобы не протянуть ноги. Нищий понял, что девушка принесла ему удачу, и был благодарен ей всей душой.

Как‑то днем присели они отдохнуть в тени раскидистого дерева у дороги. Нищий знал, что девушка куска лишнего не возьмет, а потому притворился, что сыт и хочет поспать, и разложил перед ней на мешке все, что удалось собрать. Но она ни за что не хотела есть одна и упрямо поделила все припасы пополам.

Нищего тронула ее доброта, и появилось у него желание уберечь от всех бед девушку, которую ему навязали в спутницы столь неожиданным образом.

Поев и отдохнув, они снова вышли на дорогу и после полудня достигли подножия горы, где раскинулся богатый город. Гора была не очень крутая, но девушка едва держалась на ногах от усталости. Нищий усадил ее на осла и отвез на вершину: там можно хорошенько отдохнуть вдали от чужих глаз.

Он устроил свою спутницу поудобнее, привязал неподалеку осла, кинул за плечо суму и отправился в город – узнать, хорошо ли подают. Ей он обещал вернуться до темноты.

Девушка радовалась отдыху, тишине. У нее болели ноги, израненные утомительной ходьбой по раскаленным ухабистым дорогам, болела голова от палящего солнца. Свежий ветерок погрузил ее в глубокий сон.

На склоне дня девушка проснулась от громкого крика осла. Он сорвался с привязи и гулял на воле, пощипывая скудную травку, росшую меж камней. Девушка догнала осла и привязала его на прежнее место. Потом подняла с земли камень, чтобы вбить колышек поглубже. Но почва оказалась рыхлой, и при первом же ударе колышек ушел глубоко в землю. Девушка сунула руку в образовавшуюся дырку, но так и не нащупала колышек. Из любопытства она принялась выгребать землю, яма становилась все глубже и глубже, но колышка и в помине не было.

Зато она вскоре нащупала пальцами какой‑то твердый предмет. Тянула его девушка, тянула и наконец вытянула. Это был большой плотно закупоренный глиняный кувшин. Девушка отбила горлышко и наклонила кувшин над мешком, служившим ей подстилкой. Из кувшина водопадом хлынули золотые монеты и драгоценные камни, сверкая искрами пламени в лучах заходящего солнца.

Девушка смотрела на клад как завороженная. Потом легонько, все еще не веря своим глазам, коснулась руками сверкающей груды и попробовала несколько монет на ощупь, будто желая убедиться, что они ей не пригрезились. Долго сидела она, не в силах двинуться с места, оторвать взгляд от найденных ею сокровищ. Потом прикрыла их краем мешковины и стала ждать возвращения своего спутника.

Тот появился, как и обещал, незадолго до наступления темноты. Сума его была набита подаяниями. Были там и хлеб, и сыр, и лук, и голова соленой рыбы, а также маринованная репа и пригоршня фиников и бобов.

Нищий радостно, даже горделиво разложил перед девушкой скудное угощение. Они сели рядом, и за едой он рассказал ей о новом городе и его жителях:

– С виду, кажется, народ добрый. В какую дверь ни постучись, хоть что‑нибудь да подадут и еще ласковое слово скажут. Вот завтра пойдем, сама увидишь. А понравится тебе здесь, останемся, пока подают.

Девушка слушала его, не прерывая. Когда нищий кончил свой рассказ, она спросила как бы невзначай:

– Скажи, мой друг, что б ты сделал, заведись у тебя деньги, скажем, тысяча риалов?

– Кормил бы одного нищего целый год, – не задумываясь ответил тот.

– А на две тысячи риалов ты кормил бы двух нищих?

– Именно так, – подтвердил он.

Девушка помедлила, потом снова обратилась к нему с вопросом:

– А что бы ты сделал с пятью тысячами риалов?

– Будь у меня пять тысяч риалов, я ходил бы в мечеть каждую пятницу и угощал бы всех нищих, собравшихся на дневную молитву.

На сей раз девушка молчала еще дольше, потом молвила:

– А если б у тебя было намного больше пяти тысяч риалов – скажем, в десять, двадцать, пятьдесят, сто или даже в тысячу раз больше, как бы ты ими распорядился?

Нищий не спешил с ответом. Он долго думал, потом наконец сказал:

– На эти деньги я построил бы дом, туда приходили бы нищие со всего света смыть с себя дорожную пыль, передохнуть и поесть.

Девушка с облегчением вздохнула: видно, одобряла его задумку.

– Клянись Аллахом, что не откажешься от своих слов, если разбогатеешь. – В голосе девушки слышалось нетерпение.

– Клянусь Аллахом, не откажусь, – заверил ее нищий и добавил: – Но как мне сдержать свою клятву? Разве я когда‑нибудь увижу такое богатство?

– Каждый увидит то, что ему суждено увидеть, – тихо сказала девушка и, слегка отодвинувшись от своего спутника, откинула мешковину, прикрывавшую клад.

Нищий опешил при виде сверкающих самоцветов. Потом повернулся к девушке и покачал головой.

– Это богатство принадлежит тебе. Ты нашла клад. Я на чужое добро не зарюсь. Распоряжайся кладом по своему разумению, и если хочешь покинуть меня и зажить в собственном доме…

– У нас будет общий дом, – прервала его девушка. – Мы будем вместе жить на эти деньги, как раньше жили на милостыню.

– Но ты теперь богаче дочери любого султана, – возразил он, – самые красивые и богатые принцы на земле затопчут друг друга конями за счастье жениться на тебе. Зачем тебе связывать свою судьбу с моей? В конце концов я всего лишь нищий.

– Все мы нищие перед Аллахом, – стояла на своем девушка. – И разве я сама не стала нищенкой в тот день, когда родной отец выгнал меня из дому, а ты взял на свое попечение? Один Аллах волен сделать богача нищим, а нищего богачом, так кто мы такие, чтоб отказываться от богатства, которым он так щедро одарил нас?

Нищий не нашелся, что сказать в ответ, но девушка видела, что ей не удалось убедить его в своей правоте. Они долго, далеко за полночь говорили по душам, и девушка – одну за другой – сломала все преграды, которые он умышленно возводил между ними.

Все еще не веря, что им никогда больше не придется просить подаяние, нищий и его спутница заснули, свернувшись калачиком на мешковине.

Поднялись они с петухами, а когда солнце осветило вершину горы, уже спускались на осле в город. На сей раз они угостились на славу – отведали самую изысканную пищу, какую только можно купить за деньги. Походили они и по торговым рядам и наконец вышли на рыночную площадь, где купили приглянувшуюся им одежду.

Потом они направились к правителю города – справиться, можно ли купить гору, у подножия которой лежал город. Правитель полагал, что эти люди, как водится, начнут торговаться, и назначил очень высокую цену. Но нищий не стал спорить. Он уплатил назначенную цену и вышел от правителя полноправным владельцем горы, на которую его возвела судьба.

Теперь ничто не мешало ему исполнить данную им клятву. С деньгами, как говорится, все мечты былью станут, и через несколько лунных месяцев Дом Нищих, какого не видели ни на западе, ни на востоке, гордо поднялся на горе – приют для всех нагих и голодных, больных и старых. И слава об этом Доме пошла по всему свету.

Шли годы и приносили все больше счастья новому хозяину дома и его молодой жене. У них народилось много детишек.

А что сталось с отцом и льстивой дочерью? Она вскоре вышла замуж за богача и жила в довольстве в большом доме. Но богатство не принесло ей счастья: она оказалась бесплодной. Напрасно ходила она по врачам и знахарям в надежде родить ребенка. Ее муж, как всякий богатый человек, мечтал о наследнике‑сыне, терпение его иссякло, он грозил, что найдет себе новую жену.

А отца, выгнавшего родную дочь из дому, покинула удача – и здоровье пошатнулось, и друзья перестали с ним знаться, и дела пошли на спад. Тут‑то он и надумал обратиться за помощью к богатой дочери. Она отвела ему клетушку в своем роскошном доме и повелела кормиться с челядью. Старик страдал от унижения, но делать было нечего, пришлось согласиться.

Прошло некоторое время, и почувствовал старик, что не в силах терпеть такое обращение. «Моя дочь обошлась со мной как с нищим, – думал старик. – Что ж, нищий так нищий. Лучше я пойду за подаянием к чужим людям». И однажды на рассвете он собрал свою котомку, перекинул ее через плечо и ушел из дома богатой дочери. Он еще не знал, куда пойдет, ему хотелось лишь поскорей покинуть родной город, чтоб не просить милостыню у бывших друзей и знакомых.

Шел он, шел, и вот город остался позади. В пути он провел два дня и две ночи. Отец был стар и хвор и часто останавливался у дороги передохнуть. Как‑то он наткнулся на нищих, гурьбой направлявшихся в Дом Нищих, и с радостью примкнул к ним.

Наш старый знакомый, хозяин этого дома, увидел старика издалека и тотчас признал, но не подал виду. Принял тестя радушно, как и всех прочих, накормил, устроил на ночлег. А потом пошел к жене и тихо сказал ей, что отец ее стал нищим и пришел искать у них кров.

Жена тотчас приготовила праздничное угощение и пригласила отца в свои покои. Ко всему безразличный, отрешенный от всех мирских дел, он не узнал своей дочери. Она сидела, слегка прикрыв лицо, в окружении своих детей.

Отец обвел глазами богатое убранство комнаты, посмотрел на стоявшие перед ним яства и сказал дрогнувшим голосом:

– Вот уж не думал, что снова увижу такое богатство.

– Каждый увидит то, что ему суждено увидеть, – произнесла дочь такие знакомые старику слова.

Отец от стыда закрыл лицо руками и собрался тут же покинуть этот дом, но дочь воспротивилась.

– Отец, я столько рассказывала о тебе твоим внукам, что теперь они тебя никуда не отпустят, – ласково сказала она.

Так дочь отплатила добром за зло и не стала судией своему отцу.

 

Миска бедняка

 

Перевод с английского Л. Биндеман

Жил‑был бедняк, человек простой и честный, жил и не роптал на свою горькую судьбу. На закате дня он благодарил всемогущего Аллаха за те несколько пиастров, что ему удалось заработать, а после ужина усаживался с женой и детьми на порог своей жалкой лачуги, смеялся, распевал вместе с ними песни, сам рассказывал или слушал сказки про удивительные приключения и подвиги героев.

А по соседству в просторном высоком доме жил богач. По вечерам множество ламп освещали дорогое убранство дома, одного только в нем не было – смеха и песен. Богач был хмур и ворчлив, и собственная жена и дети старались не попадаться ему на глаза.

И вот сидел богач один как перст у открытого окна и предавался мрачным раздумьям – отчего так весел бедняк, отчего счастливы его жена и дети?

Вскоре почувствовал он, как зависть гложет ему сердце. И, подобно всем завистникам, не мог найти покоя, покуда не разрушит счастье бедняка. А как его разрушить? Проще и верней всего – отнять у него кусок хлеба, – кому на ум пойдет петь и смеяться на пустой желудок?

Отправился богач в гончарную мастерскую, где работал бедняк, и попросил хозяина выгнать его с работы.

– Мой сосед и его семья – очень крикливые, беспокойные люди, – сказал богач. – Вечно ссорятся, ругаются, ночью шумят, спать не дают.

Человек он был важный, и хозяин мастерской не стал ему перечить. Выгнал он бедняка, и в тот вечер в глинобитной лачуге не слышно было смеха и песен. Богач, убедившись, что все вышло, как он хотел, позлорадствовал и улегся спать.

Бедняк с ног сбился, пытаясь найти новую работу. Все было тщетно. Вскоре их скудные сбережения растаяли, и однажды утром жена сказала бедняку:

– Остался последний пиастр. Сходи купи вареных бобов для детей. А дальше будем уповать на Аллаха.

Бедняк взял треснутую деревянную миску и пошел покупать бобы. На обратном пути он ненароком споткнулся и высыпал все бобы на землю. С тоской глядел он на грязное месиво у ног. Возвращаться с пустыми руками к жене и детям не хотелось. Выбрасывать миску жалко: глядишь, и пригодится когда‑нибудь.

Бедняк отскреб миску сухим песком и, поскольку спрятать ее было некуда, надвинул на голову. Потом он зашагал к реке в надежде устроиться на поденную работу.

У берега бедняк увидел судно, готовое к отплытию с несколькими гребцами на борту. Он спросил хозяина, нужны ли ему гребцы, а их‑то как раз не хватало, и его наняли.

Плыли они несколько часов и уже вышли на середину реки, как вдруг налетела буря, и судно пошло ко дну возле острова, где жило какое‑то незнакомое племя. Несколько человек утонуло, а другие – и среди них наш бедняк – поплыли к острову.

Когда они выбрались на берег, их окружили островитяне и повели к своему вождю. Он укрывался от палящего полуденного солнца под большим тростниковым навесом. Вождь с подозрением посмотрел на стоявших перед ним людей, и взгляд его остановился на бедняке: тот выделялся своей деревянной миской, надвинутой на голову.

– Что привело тебя на мой остров? – грозно спросил вождь.

– Судьба, – не задумываясь ответил бедняк.

– А что это за странная вещь у тебя на голове?

– Деревянная миска, – сказал бедняк, снял ее и протянул вождю.

Вождь никогда не видел деревянной миски и с любопытством вертел ее в руках.

– А почему ты носишь ее на голове?

– Она хорошо защищает от солнца, – нашелся бедняк. Вождь недоверчиво пробурчал что‑то себе под нос.

Потом надел миску на голову и прошелся по палящему солнцу. Голову и вправду припекало меньше.

– Дай мне свою миску, – сказал вождь, снова усаживаясь под навесом, – а я подарю тебе взамен все, что понравится на моем острове.

– Помоги мне вернуться домой к жене и детям, – взмолился бедняк.

– Я позабочусь о тебе, – кивнул вождь. – Но раз я взял у тебя эту вещь, я должен что‑то подарить тебе.

Вождь опустил руку в тростниковую корзину, стоявшую возле него, и стал пригоршнями черпать оттуда рубины, бирюзу и изумруды.

– Вот, пусть твои ребятишки позабавятся блестящими камешками, – приговаривал он, кидая самоцветы в подол потрепанной рубахи гостя. Потом приказал своим воинам отвести бедняка к реке, а там он окликнул людей на проходящем мимо судне, и они переправили его на другой берег.

Бедняк тут же отправился на базар и накупил столько всяких лакомств для жены и детей, сколько смог унести. И вечером, после праздничного ужина, в глинобитной лачуге снова зазвучали пение и смех.

Богач услышал, что соседи веселятся. Он решил, что бедняк временно нанялся к кому‑то в услужение, и недолго им осталось радоваться. Но спать он лег с неспокойной душой.

Однако что ни вечер до богача по‑прежнему доносились звуки соседского веселья, и черная зависть змеей зашевелилась у него в груди. Богач, прикинувшись добрым и участливым, по‑соседски зашел к бедняку как‑то вечером и спросил, чем вызвана такая счастливая перемена в его судьбе.

Бедняк, как все простые честные люди, не держал в сердце зла, не подозревал, что богатый сосед навлек на него беду. Он рассказал без утайки про свое приключение.

– Слава Аллаху, теперь ни мне, ни моей семье никогда не придется голодать, – радостно заключил он свой рассказ.

Богач слушал его с каменным лицом, а сам лопался от злости. Вернулся он домой и всю ночь провел в мрачных раздумьях, сидя у открытого окна. А под утро ему пришла в голову мысль: а что, если самому отправиться на остров? Ведь вождь не поскупился дать столько драгоценных камней за треснутую деревянную миску, какую же прорву драгоценностей отвалит он ему за щедрые дары, лукаво прикидывал богач.

Как только поднялись домочадцы, богач приказал забить, ощипать и зажарить десятки индюков, гусей и голубей, а потом уложить их в тростниковые корзины; несколько других корзин доверху заполнили маслом, яйцами, горячим хлебом и свежим сыром, и тогда он нанял судно, которое отвезло его с дарами на остров.

Время уж перевалило за полдень. На берегу богача окружили островитяне и отвели к своему вождю, сидевшему в тени, под тростниковым навесом.

– Что привело тебя на мой остров? – грозно спросил вождь.

– Горячее желание увидеть тебя и выказать тебе свое почтение, – угодливо улыбаясь и униженно кланяясь, сказал богач.

– А что у тебя в корзинах? – спросил вождь, подозрительно ощупывая их взглядом.

– Молю принять мой скромный дар, – заискивающе пролепетал богач и, не дожидаясь ответа, принялся распаковывать корзины и ставить их перед вождем.

Вождь сунул руку в одну корзину, потом в другую, с большой охотой перепробовал все, что там было, даже помычал с набитым ртом, выражая свое одобрение.

Потом он раздал все, что осталось, людям своего племени, собравшимся возле навеса. А когда и они, уплетая лакомства за обе щеки, очистили корзины, и стали довольно похлопывать себя по животам, вождь обратился к богачу, стоявшему рядом в ожидании вознаграждения.

– Как видишь, твои дары пришлись нам по вкусу. И в знак того, что я высоко ценю твое щедрое приношение, дарю тебе самую дорогую вещь на моем острове.

И с этими словами вождь вытащил из ближайшей тростниковой корзины треснутую миску бедняка и торжественно вручил ее богачу.

 

Проделки хитроумного вора

 

Перевод с французского И. Попова

Жили некогда на свете неподалеку друг от друга два пожилых человека, и занимались они общим делом. Пришло время, один из них умер, оставив сына совсем маленьким. Повзрослев, сказал юноша матери:

– Я хотел бы продолжить дело отца. Расскажи мне, чем он занимался!

– У него была очень тяжелая работа, – ответила мать.

– А какая? Должен же знать сын, чем занимался его отец!

– Он был землепашцем, – ответила мать.

Юноша пошел на базар, купил за две тысячи монет пару быков, вспахал и засеял поле. А когда собрал урожай, понял, что работал себе в убыток. Тогда он продал быков, но всего лишь за две сотни монет, опять же себе в убыток. И снова обратился к матери:

– Если бы такой совет дал мне кто‑то другой, я бы ему так надавал, что он неделю не вставал бы с постели. Ты мне все‑таки скажи, кем был мой отец?

– Он был торговцем маслом, – ответила мать.

Вновь юноша пошел на базар, купил двух мулов за пятьсот монет и еще на пятьсот – масла. Так он сделался торговцем маслом. Однако случилось так, что вскоре мулы сорвались в овраг и разбились, масло разлилось по земле. Убитый горем юноша пришел к матери:

– Сегодня я потерял кучу денег. Это ты во всем виновата! Кто мне заплатит за мулов и масло? Все пропало, все!

Он не переставал думать о своей участи и решил обратиться к мудрецу.

– О отец, умудренный жизнью, – сказал юноша, – дай мне добрый совет! Я был еще маленьким ребенком, когда осиротел, и до сих пор не знаю, кем был мой отец. Мать сначала сказала, что он был землепашцем. Тогда я купил двух быков и тоже сделался землепашцем. Я работал не покладая рук, но ничего не заработал. Потом мать сказала, что отец был торговцем маслом. И я решил стать торговцем маслом. Купил двух мулов и масла, потратил уйму денег. Но мне опять не повезло. Мулы свалились в овраг и погибли, масло пролилось. Теперь я прошу тебя подсказать мне, как наконец узнать, каким делом занимался мой отец!

Вот что ответил ему мудрец:

– Сын мой, ты вот как сделай: иди сейчас домой, притворись больным и попроси мать испечь тебе лепешек. Когда она поставит сковороду на огонь и нальет в нее теста, ты брось в него козий орешек, а матери скажи: «Вынь, вынь эту гадость». Мать протянет руку, а ты ее руку прижми к сковороде и скажи: «Я не отпущу твою руку, пока ты мне не скажешь, кем был мой отец!» Но я‑то догадываюсь, кем был твой отец. Он был вором, и был у него напарник. Вот почему мать скрывает, чем он занимался.

Юноша возвратился к матери и сделал все так, как велел мудрец. Тогда мать призналась, что ее муж и вправду был вором. Она показала сыну лом, которым проламывают стены, и сказала:

– Сын, у твоего отца была очень тяжелая работа. Я не хочу, чтобы ты занимался таким же делом.

– Не твоя забота, – ответил сын. – Я не хуже отца, ты только скажи, где живет его дружок‑напарник.

Мать все ему рассказала.

На другой день юноша пошел искать отцова приятеля и пришел в нужное ему селение.

– Здравствуй, сынок, откуда и зачем идешь? – спросили его сельчане.

– Я пришел повидать друга моего отца.

– Присядь, мы пошлем за ним, – сказали ему и послали мальчика за тем, кого искал юноша.

Вскоре человек этот пришел:

– Что тебе надо, сынок?

– Дедушка, ты мне нужен!

Старик повел его к себе и, когда они остались вдвоем, спросил:

– Ты кто?

– Я сын Ахмеда У‑Аммара из Таддара‑Уфелла.

– А‑а, здравствуй, извини, что я не узнал тебя. А где твой отец? Он жив?

– Нет, он давно умер.

– Вот горе! Почему вы мне не сообщили? Такой друг умер, упокой господь его душу! Ах, черт побери! Тебя я не виню, ты был маленький. Это твоя мать виновата, она‑то должна была мне сообщить, ведь она меня знает! Тысяча чертей! А теперь куда же ты направляешься, мой мальчик?

– Я пришел, чтобы заняться тем, чем вы прежде занимались вместе с моим отцом, – ответил молодой человек.

– Это нелегко, сынок! Твой отец в молодости был лихим удальцом. Ну да ладно, пойдем в поле, найдем куропатку, насиживающую яйца. Ты должен будешь так вытащить яйца, чтобы куропатка ничего не заметила, а я их положу обратно, тоже так, что она ничего не почувствует.

– Нет, дед, лучше возьми яйца ты, а я их положу обратно.

Старик пошел искать куропатку на гнезде, нашел и незаметно вытащил яйца, спрятал их в свой капюшон. А юноша все это время потихоньку следовал за стариком и умудрился стащить эти яйца у старика, да так, что тот даже не почувствовал. Он‑то думал, молодой человек так и ждет там, где они расстались. Вернулся старик, юноша ему и говорит:

– Дай мне яйца, которые нужно положить на место. Старик сунул руку в капюшон, а там пусто!

– Ну и чудеса! Куда они подевались? – удивился старик.

– Смотри‑ка, папаша, вот они! Еще больше удивился старик:

– Твой отец был ловким, но ему до тебя далеко. Ты, видать, будешь поотчаяннее, чем твой отец. Что ж, давай промышлять вместе!

– Пойдем в мои края, у нашего короля груды золота. Вот мы и украдем его! – предложил юноша.

Так они и сделали. Юноша и старик дождались полуночи, а потом направились к королевскому дворцу. Проломили ломом стену, забрались в сокровищницу, взяли два мешка золотых монет и потихоньку вернулись домой.

Добычу поделили пополам. Перед уходом старик сказал:

– Запомни хорошенько: я пришел сюда ночью и ухожу ночью. Никто не видел меня, кроме твоей матери и сестры. Позаботься о том, чтобы они ничего никому не сказали. Прощай!

По соседству с домом юноши жил его дядя, у которого было семь дочерей. Жили они очень бедно. На другой день, едва стемнело, мать послала свою дочь в дом к дяде одолжить мерку.

– Смотри, не проболтайся, что мы собираемся мерить деньги, – наставляла она девушку. – Если спросят, что будем мерить, отвечай – зерно.

Девушка пошла в дом к дяде, а надо сказать, что жена его была на редкость хитрая женщина. Перед тем, как дать мерку, она смазала ее смолой.

Вечером в доме вора отмеряли деньги.

Утром спозаранку к ним явилась тетушка и попросила вернуть ей мерку, самой, мол, нужна. Дома она оглядела мерку и увидела прилипшую ко дну монету. Спрятала она ее, а мужу сказала:

– Знаешь ли ты, что сынок твоего брата прошлой ночью мерил золотые монеты?!

– Тебе привиделось, – ответил муж.

– Может, тебе это и неинтересно, но я не дура, одалживая мерку, я смазала ее смолой! А вот монетка, которая прилипла! – И она показала мужу монету.

– О женщина, я рад за племянника, у него нет земли, он беден. А мы, хоть и бедняки, имеем свою землю, которая нас кормит. Чего тебе еще нужно? – ответил муж.

– Всевышний, услышь меня! Мне надоело такое житье! Иди к племяннику, пусть он научит тебя добывать золото. Иначе я не останусь больше в твоем доме!

Пошел ее муж к племяннику и говорит:

– Умоляю тебя, когда в другой раз пойдешь воровать, возьми меня с собой.

– Куда тебе, дядя! Это очень тяжелое ремесло, – ответил юноша.

– Я хочу попробовать!

– Возьми лучше мои деньги.

– Ни за что! Я пойду с тобой! – продолжал упорствовать дядя.

– Что ж, пойдем этой ночью. За час до полуночи будь готов и не забудь надеть обувь.

– Хорошо, – согласился дядя.

А что же король? Он, по своему обычаю, наведался утром в сокровищницу, увидел, что недостает двух мешков с золотом, понял, что там побывали воры. Однако явных следов взлома король не нашел. И ему не оставалось ничего другого, как обратиться за советом к мудрецу. Выслушал мудрец короля и сказал:

– Тот, кто обворовал тебя так ловко, не оставив следов, лихой молодец. Пойди напусти в хранилище дым, посмотри снаружи, где он выходит, и прикажи обмазать в том месте стены смолой.

Король сделал, как велел мудрец.

За час до полуночи юноша встретился с дядей в условленном месте.

– Дядюшка, давай вернемся, – сказал молодой вор, – я лучше поделюсь с тобой моей добычей.

– Нет! – ответил дядя. – Пойдем!

– Тогда ты стой здесь, а я заберусь внутрь и буду передавать тебе, что сумею найти, – предложил племянник.

Но тот заподозрил обман и говорит:

– Нет! Я сам полезу!

– Ты же не умеешь! Ну да ладно, полезай, если хочешь. Только больше одного мешка не бери – тебе и этого будет много. Не бойся, я у тебя ничего не возьму, все тебе достанется.

Дядюшка пролез через пролом в стене, взял мешок с деньгами и передал его племяннику.

– А теперь вылезай, – заторопил его племянник. – Скоро рассвет, а нам надо успеть вернуться затемно. Поторапливайся!

Дядюшка просунул голову и руки в дыру, но дальше двинуться не может, его словно клещами зажало в поясе.

– Сын моего брата! – взмолился он. – Вытащи меня! Не иначе как меня кто‑то приклеил!

– Ты что, хочешь здесь рассвет встретить?! – проворчал племянник. – Нас того и гляди схватят. Ну‑ка, пошевеливайся!

– Но я не могу выбраться!

– Лезь тогда обратно!

– Никак не получается! У меня ноги болтаются, мне не на что опереться. Попробуй вытащить меня.

Юноша тянул его изо всех сил, но так и не вытащил.

– Дядя, я больше не могу, лезь обратно. Скоро рассвет, сейчас придет стража и застанет нас здесь. Тебе все равно не выбраться, а я не собираюсь расставаться с жизнью. Видно, придется мне отрубить тебе голову. Иначе позор и королевская кара обрушатся на твою семью.

И молодой человек отрубил дяде голову, сунул ее в мешок с золотом и отправился к его жене и дочерям.

– Теперь сколько угодно плачьте, – сказал он. – Ваш муж и отец убит, я принес его голову. Оплакивайте его этой ночью, но завтра утром пусть и следа печали не будет на ваших лицах.

Назавтра король с сыном пришли в казну и увидели две ноги, торчащие из узкого пролома в стене.

– Ага, вот он, вор! – воскликнул король. – Сейчас мы узнаем, кто это. Наверняка у него есть сообщники, и он их назовет, а мы казним их всех вместе.

Пока король запирал дверь, сын не утерпел и пошел взглянуть на лицо вора.

– Отец! – воскликнул он. – Этот человек без головы!

– Ты шутишь! – отмахнулся король.

– Пойди взгляни сам!

И правда, вор был без головы. И снова король призвал мудреца.

– Вор изловлен, но он оказался без головы, – сказал король.

– Как? Ему отрубили голову? Ну, тогда его напарник отъявленный ловкач.

– Что же теперь делать?

– Завтра утром пусть в деревне запретят всем выходить из своих домов. Повели положить обезглавленное тело на дороге и выставить около него охрану. Пусть хватают любого, кто приблизится к трупу, – будь то слепой или калека, бедняк или богач, мужчина или женщина.

Король сделал так, как советовал мудрец. Утром положили на улице тело мертвеца, выставили рядом стражу и запретили всем жителям деревни покидать свои дома.

А молодой вор отправился к дочерям покойного, чтобы научить их, как себя вести.

– Тело вашего отца лежит на улице, – сказал он. – Сейчас я залеплю ваши глаза смолой. Одна из вас возьмет корзину с зерном, другая – горшок масла. Вы пойдете по улице как слепые нищенки, подойдете к месту, где лежит тело отца, и сделаете вид, будто споткнулись. Масло ваше прольется, ячмень просыпется, и вы сможете заплакать над телом отца. Стражники спросят, почему вы плачете. Отвечайте: «Как же нам не плакать?! Подложили полено у нас на пути, вот мы и упали. Пропало масло и ячмень, которые дали нам добрые люди!»

Сестры так и сделали. Наплакались вволю, потом вернулись домой.

Король спросил у стражи:

– Подходил ли кто‑нибудь к трупу?

– Нет, ваше величество! – отвечали стражники.

– Совсем никто не подходил? – допытывался король.

– Совсем никто, прошли только две слепые нищенки, споткнулись и упали, потом долго причитали над зерном, которое рассыпалось, и маслом, которое пролилось, а больше никого не было.

– Глупцы! Я же приказал задержать любого, кто подойдет к трупу, будь то слепой или калека, богач или бедняк.

– Ах, ваше величество, – ответили стражники. – Мы не знали…

Король приказал отрубить им головы. И опять ему пришлось обратиться к мудрецу:

– Мудрый старец, посоветуй как быть. Этот вор снова перехитрил меня. Не иначе как по его наущению дочери покойного переоделись нищенками и оплакали тело своего отца. А стражникам и невдомек было их задержать. Пришлось казнить нерадивых.

– Сын мой, – сказал мудрец, – завтра, как наступит ночь, вели снова положить тело на улице и выставить охрану. Если кто там появится ночью, пусть его схватят.

Все, что сказал мудрец, было исполнено. А юноша забрался на ближний холм, принес с собой корзину и навой[30]. Надев корзину на навой, он направился прямо туда, где стояла стража.

– Что ты делаешь в этом мире? Что ты делаешь в этом мире? Что ты делаешь в этом мире? – кричал он во весь голос.

Один из семи стражников услышал голос, обернулся и, увидев странную фигуру, воскликнул:

– Эй! Смотрите! Сам ангел смерти Азраил идет к нам!

– Где он, где?

– Вон, на холме. Голова у него большая, как корзина, а ростом он с навой и говорит по‑арабски!

– О всевышний, это он, точно! – сказали другие стражники.

А юноша все ближе и ближе. Испугались стражники, пустились наутек. Только один остался на месте, хоть от страха и намочил штаны.

Тем временем юноша подошел, схватил мертвеца за ногу и поволок за собой.

На следующий день король призвал стражников:

– Поймали?

Тут выступил вперед тот стражник, который остался на месте.

– Ваше величество! Его забрал тот, которого всевышний пришлет однажды и за нами!

– Как забрал?

– Он явился к нам, и мы его узнали. Все убежали, остался только я один, хоть и намочил штаны от страха.

– Ладно… А где же убитый?

– Он его забрал с собой.

– Не может быть! Азраил никого не забирает. Погодите у меня! Я велю отрубить вам головы!

По приказу короля обезглавили этих стражников тоже. Король вновь позвал мудреца:

– О мудрейший из мудрейших, посоветуй мне! На этот раз вор прикинулся ангелом смерти и унес труп.

– Да‑а… Я говорил, что это лихой молодец! Он сильней и хитрей нас. Попробуем вот что: пусть запретят людям деревни выходить на проезжую дорогу. Прикажи рассыпать на дороге золотые монеты и поставь стражников: семь – с одной стороны дороги, семь – с другой. Если кто пройдет там – это он!

Молодой вор нанял семь верблюдов, надел на них седла – с одной стороны красные, с другой – синие. Сам оделся так, чтобы с одной стороны казалось, будто он в тюрбане, а с другой – в платке. Через правое плечо перекинул мешок, через левое – бурнус. На одну ногу натянул сапожок, на другую – туфлю. Подошвы своей обуви и ноги верблюдов намазал смолой и повел свой караван по проезжей дороге.

Стражники окликнули его:

– Куда это ты направился? Король запретил здесь проходить!

– А мне все равно! Я пройду, хочешь ты этого или нет! И прошел так, что все монеты прилипли к его подошвам и к ногам верблюдов. После этого вернулся домой.

Вечером король призвал стражу.

– Поймали?

– Никого не поймали, ваше величество. Был тут один прохожий – в туфлях, тюрбане, вел верблюдов с красными вьючными седлами, нес бурнус…

– Неправда! – закричали другие. – На верблюдах были синие седла, обут он был в сапожки, на голове носил платок, а через плечо у него был перекинут мешок.

Одни говорили – красное, другие – синее. Спорили, спорили, дело даже до драки дошло. Рассердился король, опять призвал мудреца:

– Отец мой, дай мне еще один совет! Проклятый разбойник опять одурачил стражу. Он собрал все монеты с дороги, прямо под носом у стражников, а они даже не могут сказать, во что был одет вор и какие седла были на его верблюдах.

– Сын мой, – сказал мудрец, – он сильнее нас двоих вместе взятых! Прикажи добыть живую газель и выпусти ее в селение. Старой служанке вели последовать за ней. Дом, в который войдет животное, будет домом вора.

Король сделал как посоветовал мудрец. Газель убежала от старой служанки, вошла в дом молодого человека. Женщина ни с чем вернулась к королю:

– Газель от меня убежала, и я не заметила, в какой дом она вошла, – призналась старуха.

– Да как ты посмела ослушаться моего приказа! – закричал король. Я велю отрубить тебе голову.

И казнили старую служанку, а король вновь обратился к старцу:

– О мудрейший! Помоги мне, газель убежала от служанки.

– Пошли другую служанку в деревню. Пусть попросит немного мяса газели. Если будут ее спрашивать, для кого ей нужно мясо, пусть не говорит, что для короля, а скажет, что для себя, – посоветовал мудрец.

Стала служанка один за другим обходить все дома в деревне, но нигде мяса газели не было. Наконец пришла она в дом вора.

– Матушка, – обратилась она к его матери, – дай мне маленький кусочек мяса газели для моего больного сына.

– Охотно, – ответила мать вора.

Молодой человек видел, как пришла старуха служанка, услышал ее просьбу и, после того, как мать дала ей кусочек мяса, крикнул:

– Иди сюда, мамаша, я дам тебе мяса побольше! Служанка вошла к нему в комнату, а он плотно запер дверь и лишил ее жизни.

На другое утро, еще затемно, отнес вор мертвую служанку во дворец короля, поставил ее на подпорках против двери в королевскую опочивальню. К руке старухи привязал кусок мяса и преспокойно вернулся домой.

Утром король вышел из своей опочивальни, увидел служанку и говорит:

– Здравствуй, я вижу, ты принесла мясо.

Старуха молчит. Король подошел к ней и взял за руку. Вдруг она повалилась на него, да еще так ударила подпоркой, что свернула ему челюсть. И вновь король послал за мудрецом.

– О мудрейший! – взмолился король. – Этот вор и впрямь наглец неслыханный! Я послал старуху в его дом, но он перерезал ей горло и поставил ее на подпорках у мо<