Глава 4. Пренатальная общность: пространство и время развития

Субъективно очевидное ощущение общности матери и пренейта начали исследовать сравнительно недавно. С начала 1960-х годов на Западе (в основном во Франции и США), а с середины 1980-х годов в России исследуется пренатальное образование, покинувшее пределы медицины и во многом возрождающее на новом уровне традиции пренатального воспитания, существовавшие ранее в народной практике. Объектом этого воспитания является пренатальная общность – общность матери и пренейта, ограниченная во времени зачатием и рождение и включающая в себя все связи и отношения с миром (реальные и воображаемые) в которых находится женщина, ожидающая ребенка. Пренатальная общность является системой, имеющей границы, но проницаемой для информации, приходящей извне или поступающей изнутри. Сама идея пренатальной общности не позволяет искусственно разделить ее участников (на мать, пренейта, семью) и побуждает рассматривать все то, что происходит до рождения, целостно. В данной главе формирование пренатальной общности будет рассмотрено всесторонне: условия ее формирования по триместрам беременности, ее значение для возникновения взаимной привязанности матери и ребенка, ее последствия для дальнейшей жизни малыша. При этом будут использованы (и даже процитированы, если это необходимо) труды зарубежных (А. Бертин, Т. Верни, Ф. Дольто, Д. Чопра) и отечественных (В.И. Брутман, М.С. Родионова, Г.Г. Филиппова, Ю.И. Шмурак и др.) авторов.

Характер эмоциональной связи матери и пренейта столь сложен, что для его описания вполне подходит термин «сгущение опыта» (С. Гроф). Разумеется, позитивно окрашенное отношение матери к ребенку необходимо, как и ее отождествление с ним. Но этого мало. В отечественной психологии эмоциональная пренатальная среда рассматривается как развивающая, процесс становления пренатальной общности изучается как процесс становления системы отношений ребенка с матерью (а через нее – с культурным сообществом людей) и, вместе с тем, как процесс возникновения внутреннего мира человека (Ю.И. Шмурак). Условиями возникновения пренатального единства является формирование привязанности матери к ребенку, переживающей различные его движения, а также постоянная стимуляция внутриутробной среды, которая обеспечивает приток впечатлений, необходимой для поддержания оптимального уровня возбуждения у ребенка.

Как уже отмечалось, способность пренейта воспринимать изменения эмоционального состояния матери образуют основу для включения эмоций матери в эмоциональные переживания ребенка. В результате пренейт своими движениями регулирует приток стимуляции от матери и обеспечивает себе необходимый уровень эмоционального комфорта. Во второй половине беременности у матери возникает стойкая эмоциональная реакция на шевеление ребенка, а чуть позднее на базе этой реакции у ребенка появляется способность сопоставлять переживания от собственной активности (впечатлений от соприкосновения со стенкой матки, от своих разнообразных движений) с эмоциональным «подкреплением» этих реакций со стороны матери. Так создается основа пренатальной общности. Г.Г. Филиппова отмечает функции матери, необходимые для создания условий эмоционального благополучия ребенка и формирования пренатального единства.

До начала ощущения от шевеления ребенка роль матери состоит в подчинении своим эмоциональным состояниям, регулируемым физиологией беременности (быстрая смена эмоций, преимущественно положительный эмоциональный фон, характерный в норме для второго триместра беременности). В первом триместре ребенок еще не подвержен изменению эмоционального состояния, так как у него еще не сформирована структура нейрогуморальной регуляции. В этот период эмоциональное состояние матери действует на ее физическое состояние и при сильных стрессах или продолжительной тревоге создает условия для нарушения состояния внутренних органов, в том числе и матки, что ведет к выкидышу или нарушению физиологического развития пренейта. Стрессы и депрессии второго и третьего триместра оказывают влияние на развитие эмоциональной сферы ребенка и состояние его нервной системы.

Во второй половине беременности, после начала шевеления, функции матери состоят в обеспечении ребенку общего положительного эмоционального фона, быстрого возвращения к положительному эмоциональному состоянию после кратковременных его нарушений, чему способствует общее положительное отношение к беременности, ориентация интересов и эмоций матери на свое состояние и ребенка, а не на внешний мир. Это обеспечивает положительно-эмоциональное переживание шевеления ребенка.

Обратим внимание, что подлинная пренатальная общность возникает с появлением шевеления ребенка. Если до этого женщина воспринимала мир лишь в крайних смысловых позициях («Мое» и «Чужое»), то с этого момента возникает абсолютно новый для нее смысл – «Мой (родной) ребенок во Мне». Выходя из смутного, размытого, обобщенного образа, (каким он был в первой половине беременности) ребенок становится для матери кем-то, отличным для нее – ее «двойным Я», в котором «мой ребенок» – уже «не Я», но одновременно еще «Я» (Г.Г. Филиппова). Это смутное, трудно передаваемое словами переживание выражается в особом, сугубо материнском восприятии, которое можно назвать словами «родной ребенок». В этот момент в сознании женщины возникает образ будущего, который переживается в смысловых категориях «соединения», «сроднения». При этом нарушение формирования привязанности матери к пренейту в случае нежелательной или тревожной беременности существенно снижает чувствительность беременных и ставит под угрозу само возникновение пренатального единства. Вероятно, нормально протекающей беременности соответствует вполне определенный и социально ожидаемый комплекс эмоциональных переживаний, поддерживающих возникновение пренатального единства и, соответственно, привязанности матери к пренейту. Привязанность эта способствует облегчению процессов усвоения информации, связанной с будущим ребенком, и «творчества» над образами будущего материнства. Напротив, у женщин, вынашивающих нежеланную беременность, в силу доминирования негативных переживаний привязанность не формируется, а образ ребенка психологически отторгается.

Таким образом, пренатальная общность является духовным (и телесным) пространством и смысловым (а не только хронологическим) временем развития пренейта и его матери. В связи с этим для исследователя и самих матерей важны сведения о закономерностях его возникновения по триместрам беременности.

Предпосылки для формирования общности создаются еще в первом триместре, когда у матери возникают первые явные переживания (обычно, недомогания) беременности и изменения эмоционального состояния под воздействием гормональных перестроек. Адаптивное значение эмоционального и физического самочувствия состоит в ограничении контактов с внешней средой, защитой от попадания в организм матери вредных для ребенка веществ, возможно, в очищении организма от шлаков за счет вынужденной диеты и поста, ограничении социальных контактов (что необходимо, так как сильно угнетен иммунитет), за счет общего понижения эмоционального состояния, раздражительности, сонливости и т.п. Такое достаточно интенсивное негативное состояние, однако, никак не может быть помехой развитию пренейта. В этом отношении эволюционные механизмы достигают оптимального баланса. Развивающийся пренейт не требует еще больших энергетических затрат от материнского организма, приток стимуляции для развития его мозга достаточен, нейрогуморальная основа эмоций еще не сформирована и не готова включать в свое функционирование гормональные изменения при эмоциональных переживаниях матери. Механические сокращения матки «не доходят» до маленького, свободно располагающегося в ней плодного пузыря. Другими словами, если мать переживает свое состояние просто как временное недомогание, то ребенка это практически не беспокоит. А поскольку это недомогание само регулирует отношения матери с внешним миром, то ее функции состоят в следовании этому своему состоянию.

Многочисленные исследования состояния женщины во время беременности свидетельствуют, что выраженность соматических и эмоциональных переживаний в первом триместре сама по себе не влияет на успешность беременности. Однако эмоциональное отношение женщины к этим состояниям и их интерпретация сильно зависят от такого фактора, как принятие беременности (желанность беременности). Если первое негативное отношение к факту беременности в течении первого триместра меняется, то в дальнейшем это не сказывается на развитии ребенка. Однако, чаще всего оно связано с достаточно серьезными личностными и социальными причинами и оказывает сильное влияние на развитие материнского чувства в дальнейшем, когда переживания матери уже небезразличны для развития ребенка.

Интересно, что осознание матерью факта беременности и его последствий возникает только на достаточно поздней стадии развития человечества, когда все физиологические механизмы, обеспечивающие успешность неосознаваемой беременности, уже полностью стабилизированы. Во всех культурах факт беременности расценивается как положительный для общества. Поэтому и женщина должна его оценивать так же. Появление «нежеланной» для общества и женщины беременности также достаточно позднее, связанное с исчезновением матриархата, явление. Поэтому все традиционные представления о поведении и переживании женщины в первый период беременности (да и в остальные) ориентированы на принятие беременности и оценку этого факта как положительного.

Таким образом, в формировании предпосылок в первом триместре беременности принимают участие два фактора: подчинение женщины своему состоянию и отсутствие интерпретации его как угрожающего будущему благополучию. На подсознательном уровне первое обеспечивается самой физиологией беременности, а второго просто нет. На сознательном уровне второе корректируется при помощи норм и правил поведения, направленных на устранение отрицательных последствий интерпретации своих состояний и осознание беременности. Возможный прогноз своего состояния как угрожающего дальнейшему благополучию, а не просто переживание его как временного недомогания, корректируется общим положительным смыслом этого состояния как состояния беременности. Таким образом, возможные последствия сознательной интерпретации своего состояния женщиной устраняются при помощи ориентации на образ будущего ребенка и связанных  с материнством положительных эмоций. Со стороны ближайшего окружения обеспечиваются большая забота и внимание, снисходительность к состоянию, переживаниям будущей матери.

Во втором триместре функции матери в отношении формирования пренатального единства уже более конкретны. Они определяются не только переживанием своего физического  состояния, но и реакциями на шевеление ребенка. Чувствительность ребенка к эмоциональному состоянию матери и ее общей активности прекрасно совпадает с самочувствием женщины во втором триместре. Он считается наиболее комфортным для нее как физически, так и эмоционально. Физическое состояние стабилизируется, самочувствие обычно хорошее, бодрое, неприятных ощущений нет. Эмоциональная сфера отличается наличием устойчивого фонового приподнятого настроения, повышением изменчивости и импульсивности. Это позволяет быстро переходить от одного состоянии в другое, главным образом – из отрицательного состояния к устойчивому положительному. Если раньше предполагалось, что женщина в период беременности должна испытывать только положительные эмоции, то теперь считается, что положительным должно быть общее настроение, а кратковременные отрицательные эмоции необходимы для полноценного развития ребенка. Их интенсивность и продолжительность корректируется за счет указанных особенностей эмоционального состояния беременной. Ориентация на состояние ребенка обеспечивает своевременное включение «подкрепляющей положительной стимуляции» при стрессовых переживаниях матери. Как видно из анализа развития ребенка, это соответствует логике его развития. Таким образом, функции матери состоят в том, чтобы радоваться жизни и происходящим в ее организме событиям (в первую очередь, движениям ребенка), но не «выключаться» из внешней жизни. Однако, это происходит, если действительность не предполагает серьезных событий, провоцирующих устойчивое состояние дискомфорта и тревоги. Последние могут возникнуть либо по причине самочувствия (что в этом триместре безосновательно), либо вследствие изменений условий жизни, в первую очередь социальных. Именно эти причины обнаруживаются при нарушении состояний самок высших приматов во втором триместре беременности. У человека же включается прогноз будущего, зависящий от отношения к беременности. Роль такого прогноза будущих событий в формировании устойчивого эмоционального состояния, в первую очередь отрицательного (тревоги), является отличительной чертой человека. Поэтому здесь особое значение имеет общее отношение к беременности, обобщенно определяемое как принятие или желанность. Именно в этих случаях состояние женщины во втором триместре беременности приближается к оптимальному. Особым моментом в этот период является возникновение шевеления ребенка и переживание женщиной этого шевеления. Устойчивые положительные ощущения от шевеления, с точки зрения материнских функций в развитии ребенка, безусловно должны расцениваться как «эволюционно ожидаемые условия развития».

Таким образом, определяющим фактором в развитии пренатальной общности является реакция матери на движения ребенка во втором триместре беременности. Мать получает возможность придать смысл этим движениям, отвечать на них, вызывать их. На этой стадии возможно обучение, целенаправленное развитие сенсорных способностей внутриутробного ребенка. При этом устанавливается регулярность движений пренейта и их соответствие материнским посланиям, возникает диалог. Формирование опыта такого диалога связано с радостным переживанием женщиной ощущений, идущих от ребенка. Обычно женщины субъективно выделяют эти ощущения и сразу отличают их. Они подчеркивают их необычность, несравнимость ни с какими иными, ранее пережитыми телесными феноменами. Описывая эти естественные ощущения, женщины обычно прибегают к чрезвычайно образным сравнениям. Это особенно акцентировано в первое время, пока пренейт  еще мал. Пытаясь передать свои ощущения, беременные рассказывают, как вначале они испытывают очень смутные, слабые, плохо локализованные «толчки», «неотчетливые перемещения». Для сравнения они используют соответствующие своему настроению метафоры: «как будто рыбка проплыла», «теплые волны», «мягкие прикосновения», «как будто слегка прикоснулся», «мягко зашевелился» и пр. Ощущения, которые испытывает беременная, обычно эмоционально окрашены в приятные тона. Беременные женщины рассказывают,  как они постоянно «прислушиваются», с нетерпением ждут этих сигналов, наделяют их важным смыслом, как бы «медитируют» на этих ощущениях. Периодически возникающие шевеления оживляют у них поток фантазий, связанных с ребенком и будущим материнством.

В последующем, по мере роста пренейта чувственный компонент этих ощущений становится более ярким, приобретает оттенок предметности. Женщины переживают «отчетливые толчки», «перевороты», чувствует, как он «бьется», «толкается». Беременные в этот период обычно начинают трактовать поведение будущего младенца: «проснулся…», «он маму тревожит…» «шалит…» и пр.

Наделенная смыслом беременность воодушевляет будущую мать, создает соответствующий аффективный фон, обеспечивающий оптимальную жизнедеятельность внутриутробного младенца. Поэтому в переживаниях женщины его присутствие вызывает чувство нежности, окрашивается в теплые эмоциональные тона. Для выражения своих чувств она, как правило, использует уменьшительно-ласкательные суффиксы: «мой маленький», «крошечка», «зайчик» и пр. Мысли о нем вызывают улыбку. Некоторые женщины бывают настолько захвачены, погружены в эти переживания, что в их поведении также начинают появляться черты детскости. Они становятся более чувствительными и внушаемыми, беспомощными и размягченными. Как пишет Д. Пайнз, «…рациональность отступает и даже самые образованные вступают ’в магический мир детства». Исследователи считают, что в этот период беременности обычно возникает внутренний диалог матери с ребенком.

В третьем триместре пренатальное единство укрепляется. Функции матери на этом этапе состоят в естественном продолжении ее функций на предыдущем этапе. Особенностью является необходимость стабильных реакций матери на шевеление ребенка и ее «аккомпанемента» со стороны внешней стимуляции. Как показывают исследования пренатального обучения, для образования устойчивой ответной реакции ребенка требуется длительная (4-6 недель) и одинаковая стимуляция от матери.

К концу беременности состояние женщины изменяется. Наряду с возрастанием страхов родов и общей тревожности наблюдаются явное сужение интересов, центрация на переживаниях и содержаниях любой деятельности, связанных с ребенком. Общее понижение всей активности женщины к концу беременности затрагивает и эмоциональную сферу. В последние недели отмечается как бы эмоциональное отупение. Это защищает мать и ребенка от излишних стрессов, опасных в этот период, и вообще от лишних переживаний. У женщины отмечается возрастание тревожности, причем основной причиной оказывается ожидание неблагоприятных событий в родах и после них. Такое состояние обеспечено физиологическими особенностями последней стадии беременности: общее расслабление костной и мышечной системы, понижение чувствительности к внешней стимуляции, резкое увеличение стимуляции от состояния организма, общая физическая усталость. Интерпретация этого состояния как повода для тревоги связана исключительно с прогнозом будущих родов и должна рассматриваться как «приобретение» сознательного уровня развития. Адаптивные механизмы состояния конца беременности у животных обеспечивают меньший контакт с внешней средой и сородичами, уменьшают риск гиперстимуляции, опасной для преждевременных сокращений матки, а также способствуют нарастанию отрицательного отношения к взаимодействию с членами группы, что необходимо для возникновения агрессии к ним после родов (для защиты детеныша). Повышение активности в рамках комфортной сферы, связанное у некоторых млекопитающих и птиц с обустройством гнезда, не характерно для высших приматов, не строящих убежище для выращивания потомства. Однако, появление сходного периода в третьем триместре беременности у женщин является очень интересным феноменом. Считается, что это способ «перевода» присущей приматам и другим групповым млекопитающим повышения раздражительности по отношению к членам группы в более приемлемое русло, так как у человека существует наравне с этим противоположная тенденция усиления зависимости женщины от членов сообщества, предполагающая напротив, интенсификацию общения. Это можно рассматривать как вариант «смещенной активности». Содержательная заполненность этого периода у человека характеризуется направлением активности на подготовку к послеродовому периоду (Г.Г. Филиппова).

Основное значение пренатального единства состоит в том, что чувствительность матери как бы «вплетается» в формирующуюся чувствительность ребенка и определяет ее развитие. Поразительные факты приводит Андрэ Бертин. Приведем достаточно полные и объемные сведения из его известнейшей книги «Воспитание в утробе матери, или рассказ об упущенных возможностях», чтобы помочь читателям эти драгоценные возможности не упустить. «На сегодняшний день наиболее широко изучена чувствительность и слух. Говоря о чувствительности, мы имеем в виду кожный покров. Кожа плода подвергается непрерывному воздействию мышц матки и брюшной стенки. Франц Вельдман, врач из Дании, разработал метод установления связи с плодом на эмоциональном уровне (гаптономию). Гаптономия дает возможность поддерживать глубокий контакт между отцом, матерью и плодом через брюшную стенку. Что касается слуха, имевшего, по мнению наших предшественников, тесную связь с мудростью, поскольку его основе лежит только восприятие, то здесь есть много моментов, способных вызвать неподдельное изумление. Внутреннее ухо, воспринимающее звуки и передающее сигналы в мозг, формируется в конце шестого месяца. Однако Жану Фейжу удалось получить выраженные моторные реакции в ответ на раздражитель у плода в возрасте пяти месяцев. Доктор Томатис описывает случай с Одилью, маленькой девочкой, страдавшей аутизмом (погружение в мир личных переживаний). Ему удалось снять развившееся нарушение путем использования английского языка в проводимых беседах. Дело в том, что мать девочки, работавшая в начале беременности в фирме по импорту-экспорту, использовала для общения исключительно английский язык. Вполне возможно, что плод воспринимает вибрации всеми своими клетками непосредственно с момента зачатия, сохраняя всю информацию в памяти.

Мари-Луиза Аучер, певица, ставшая впоследствии преподавателем, пришла к исключительному интересному выводу после наблюдения за семьями профессиональных вокалистов, постоянно упражняющихся дома. Матери, имевшие сопрано, рожали детей с хорошо развитой верхней частью тела. Они без труда могли поставить пальцы в положение, которое наблюдается при щипке (большой палец находится напротив всех остальных). Это свидетельствовало о раннем развитии сенсомоторной координации. Напротив, дети отцов с глубоким басом появлялись на свет с хорошо развитий нижней частью тела. Они рано начинали ходить. Однако гораздо более интересным фактом, нежели это до некоторой степени эфемерное свидетельство раннего развития, является то, что и в последствии они оставались неутомимыми ходоками.

На основании своих наблюдений Аучер пришла к выводу о важной роли звука. Работая в так называемом «поющем» родильном доме Мишеля Одена, она проводила занятия по хоровому пению, которые посещали будущие отцы, матери, а также их дети, если таковые уже имелись. Аучер считает, что «хоровое пение улучшает самочувствие и укрепляет нервы матери, которая производит на свет здоровых, спокойных ребятишек, способных быстро и легко адаптироваться в самых различных ситуациях». Последнее – признак устойчивого психического равновесия, качество огромной важности для мира, в котором они будут существовать.

Если отцы регулярно разговаривают с плодом во время беременности, то почти сразу же после рождения ребенок будет узнавать их голос. Часто родители также отмечают, что дети распознают музыку или песни, услышанные в пренатальном периоде. Причем они действуют на малышей, как прекрасное успокоительное средство, и могут быть успешно использованы при сильном эмоциональном напряжении. Что касается действия голоса матери, то оно настолько велико, что доктору Томатису удается снимать напряжение у детей и взрослых и возвращать им состояние равновесия простым прослушиванием его записи, сделанной через жидкую среду.

Пренейт также воспринимает музыку, которую слушает мать во время концерта. Он избирательно реагирует на его программу. Так, Бетховен и Брамс действуют на плод возбуждающе, тогда как Моцарт и Вивальди успокаивают его. Что касается рок-музыки, то здесь можно сказать только одно: она заставляет его просто бесноваться. Было замечено, что будущие матери часто вынуждены покидать концертный зал по причине непереносимых страданий, испытываемых от бурного движения плода. Таким образом, они должны слушать иную, более структурированную музыку.

Постоянное слушание может стать подлинным процессом обучения. В своем интервью телевидению американский дирижер Борис Брот ответил на вопрос о том, где он научился любить музыку, следующим образом. «Эта любовь жила во мне еще до рождения». Знакомясь с определенными произведениями впервые, он уже знал партию скрипки еще до того, как переворачивал страницу партитуры. Брот не мог объяснить причину этого явления. Как-то раз он упомянул об этом при матери, которая в прошлом была виолончелисткой. Она посмотрела свои старые программы и обнаружила, что сын знал наизусть именно те произведения, которые она разучивала, будучи беременной.

Никто не возьмет на себя смелость утверждать, что мать, часто слушавшая музыку или много игравшая на каком-то музыкальном инструменте во время беременности, обязательно произведет на свет композитора, музыканта-виртуоза или певца. Несомненно одно – он будет восприимчив к ней и к различным звукам. Кроме возможного формирования определенных способностей, мать безусловно привьет ребенку вкус к музыке, что значительно обогатит всю его последующую жизнь» (А. Бертин).

Внимательный анализ книги А. Бертина показывает, что пренатальное единство является важнейшим условием эмоционального развития не только пренейта, но и его матери. Общность есть общность и, либо успешно развиваются обе стороны единства, либо происходит отклонение (искажение) в их развитии. Так А.Бертин утверждает, что «любовь матери, с которой она вынашивает ребенка: мысли, связанные с его появление, богатство общения, которое мать делит с ним, оказывает влияние на развивающуюся психику плода и его клеточную память, формируя основные качества личности, сохраняющиеся на протяжении всей последующей жизни. Опрос 500 женщин показал, что почти 1/3 из них никогда не думала о вынашиваемом в чреве ребенке. Дети, которых они произвели, имели при рождении вес, не достигавший средних показателей, у них чаще наблюдались различные серьезные нарушения в работе пищеварительного тракта и нервные расстройства. В раннем возрасте такие дети плакали намного больше. Они также испытывали определенные трудности в процессе адаптации к окружающему  и к жизни, к сожалению, у ученых пока еще не дошли руки до изучения их реакций в возрасте полового созревания и в период зрелости. Таким образом, матери расплатились за незнание того факта, что питательной средой для развития являются их собственные чувства и мысли, а потребность в любви возникает еще до рождения» (А.Бертин).  .

Автор настаивает на существовании четкой взаимосвязи между вышеуказанными аномалиями и сильным стрессом, пережитым матерями во время беременности. Он утверждает, что при стрессе организм женщины,  в частности, надпочечники начинают вырабатывать катехоламины, или так называемые стрессовые гормоны, которые помогают ей справиться с возникшей ситуацией. Эти гормоны проникают через плацентарный барьер и оказывают воздействие на пренейта, формируя физиологическое состояние, отражающее состояние матери. Однако у него оно гораздо сильнее и имеет большую значимость, поскольку у взрослого человека за время его жизни развиваются защитные реакции, отсутствующие у пренейта. Однако, внимательные и любящие женщины в период беременности не должны испытывать особую тревогу по этому поводу – пренатальное единство способно защитить ребенка даже в экстремальных ситуациях.

А.Бертин утверждает, что в тех случаях, когда возникает чувство радости, счастья, процветания, мозг женщины секретирует эндорфины, или гормоны «счастья». Они способны сообщать ощущение покоя или радости бытия пренейту. Если он часто испытывает эти состояния в утробе матери, то они запоминаются и, вероятно, определенным образом окрашивают характер будущего мужчины или женщины.

На конгрессе по пренатальной психологии в Торонто была рассмотрена проблема обратного действия, т.е. плода на мать. Например, считается, что беременность при диабете характеризуется определенной степенью риска. Однако в ряде случаев наблюдалось улучшение самочувствия женщин, что было обусловлено секрецией инсулина из поджелудочной железы пренейта. Специалисты в области гомеопатии отмечают общее положительное влияние беременности на состояние здоровья матери. Наблюдения за ребенком после рождения свидетельствуют о наличии тесной взаимосвязи между этим фактором и состоянием пренейта. Это подтверждается восстановлением естественных реакций у матери после родов (А. Бертин).

И все же больше всех о значении пренатального единства писал Т. Верни. Его книга «Тайная жизнь ребенка до рождения» и, в частности, глава «Внутриутробная привязанность» требует особого упоминания. Он утверждает важность синхронизации всех жизненных ритмов матери и пренейта и делает следующий вывод: их взаимная привязанность после рождения, которая изучалась отдельно от пренатального периода, на самом деле является продолжением процесса формирования связи, который начался задолго до рождения ребенка, в утробе матери. Автор объясняет этим открытием происхождение удивительных способностей новорожденного. Его умение адекватно реагировать на прикосновения, похлопывания, взгляды и другие ключевые знаки, подаваемые ему матерью, основываются на знании своей матери задолго до рождения.

О значении формирования пренатального единства для последующих этапов жизни ребенка свидетельствуют и труды отечественных психологов, в частности, Г.Г. Филипповой. Она пишет о том, что основополагающее для развития в младенчестве чувство доверия к миру берет начало в единстве матери и пренейта. Впервые значение формирования базового доверия как ведущей задачи развития в младенчестве описал Э. Эриксон. Базовая вера и надежда, по мнению Э. Эриксона, порождаются заботой и любовью матери, которая своевременно и качественно удовлетворяет потребности ребенка, предоставляя ему возможность прогнозировать и ожидать ее закономерное и своевременное появление и соответственно устранение состояния неудовольствия и получение удовольствия. Мир устроен так, что ребенок постоянно оказывается в состоянии напряжения потребностей и вынужден некоторое время пребывать в этом состоянии. Поведение матери позволяет ему «побеждать» чувство базового недоверия и к концу первого года образуется баланс между базовой верой и базовым недоверием, который для успешного психического развития должен быть в пользу веры и надежды. Именно концепция Э. Эриксона (в которой выделяются и дальнейшие этапы развития отношения ребенка к миру и себе, основанные на формировании «базовых способов разрешения конфликтов» между противоположными тенденциями, присущими каждому периоду развития) послужила источником дальнейшей разработки проблемы базового отношения к миру и его онтогенеза.

К. Хорни в качестве базовой структуры выделяет потребность в безопасности и необходимость ее удовлетворения, которое обеспечивается родителями. Базовой безопасности противостоит базовая тревога как результат неудовлетворения потребности в безопасности. В результате родительского (в первую очередь материнского) поведения формируется индивидуальная структура соотношения базовой тревоги и базовой безопасности, определяющая стратегию развития личности.

Д. Винникотт акцентирует свое внимание на критичности для ребенка качества заботы матери в первые недели и месяцы жизни. Забота матери, помимо своевременного удовлетворения физиологических нужд ребенка, должна быть окрашена любовью. Знаменитым стало утверждение Д. Винникотта о том, что «кормление без любви – деструктивно». Мать является «идеальной средой» для ребенка в силу своего особого психического состояния, возникающего после родов и обеспечивающего ей интуитивное переживание состояний ребенка. На основе этого она способна оптимально удовлетворять все потребности ребенка и переживать при этом чувство любви и глубокой удовлетворенности. Это чувство защищает ее и ребенка от естественных для них обоих агрессивных импульсов, неизбежно присущих им как индивидуальным субъектам и служащим для защиты и сохранения своей индивидуальной целостности. Ребенок в условиях адекватного, «достаточно хорошего» материнского отношения получает хорошо сбалансированный опыт удовольствий и фрустраций, позволяющий ему выстраивать образ внешнего мира и себя. Качества матери, сначала осваиваемые ребенком «по отдельности», впоследствии «собираются» в целостный образ матери («материнский объект»). Промежуточный этап, когда мать еще не является целостным объектом, представляет собой для ребенка весь внешний мир в его положительных и отрицательных качествах. Это значение мира и соотношение его «хороших» и «плохих» свойств, а также их предсказуемость и управляемость со стороны ребенка (в плане удовлетворения его нужд) является, основой построения всей модели мира и себя. Оптимальным для развития личности содержанием, получающимся в результате построения модели мира и себя, является усвоение (включение в эту модель) ребенком «хороших» качеств первичного объекта – матери. Для этого «достаточно хорошая мать» должна полностью отдаться своим эмоциям и некоторое время жить с ребенком единой жизнью, в которой удовлетворение потребностей ребенка переживается матерью как ее собственное удовольствие.

Обратите внимание на важность формирования чувства защищенности у младенца, доверия к миру для развития у него специфически человеческих качеств. Подчеркнем, что основы этого доверия закладываются во внутриутробном периоде, в недрах пренатального единства. То же относится и к возникновению эмоционального комфорта у младенца. Эмоциональный комфорт столь необходим для развития ребенка в первые годы жизни, что его роль, а также значение пренатального единства для его возникновения следует подробно описать.

Понятие об эмоциональном комфорте, необходимом для психического развития, наличие потребности в безопасности и роль матери в их обеспечении, а также влияние этих структур на формирование базовых образований личности легли в основу теории привязанности (Дж. Боулби, М. Айнсворт). На основе заботы и поддержки, оказываемой матерью в первый год жизни, у ребенка образуется привязанность к ней, как к объекту, эту поддержку обеспечивающему. Качества матери как объекта привязанности (ее физическая и психологическая доступность, а также качество и своевременность оказываемой поддержки) служат источником формирования поведения привязанности и базовой структуры личности (привязанности), обеспечивающей стратегическое отношение субъекта к миру и своему существованию в нем (базовая модель мира «Я – Другой»). Более поздние исследования привязанности показали, что выделенные формы привязанности (качество привязанности  и две его основных формы – прочная, или безопасная, и непрочная привязанность), с некоторыми вариантами, обнаруживаются во всех культурах, причем в каждой культуре есть свой тип качества привязанности, наиболее оптимальный для формирования культурного варианта личности. Качество привязанности, окончательно формирующееся к двум годам, является устойчивой личностной характеристикой и может быть выявлено в любом возрасте.

Источником формирования прочной привязанности является доступность для ребенка объекта привязанности и качественное выполнение им своих функций (защита от всех форм дискомфорта) на ранних этапах развития. Еще У. Джеймс определял чувство одиночества, возникающее у ребенка вне контакта со взрослым, как источник страха в младенчестве. Д. Магагна считает, что вне контакта с матерью ребенок не развивается, его ресурсы «работают» на защиту от тревоги и преодоление чувства эмоционального дискомфорта. Она выделяет три типа поведения ребенка для компенсации чувства тревоги в отсутствии матери: 1) снятие стресса за счет увеличения подвижности; 2) угнетение двигательной активности («затаивание»); 3) аутостимуляция, или «поиск замены соска». Хорошо известно, что сосание для ребенка не только акт кормления, но и успокоение, то есть способ обретения эмоционального комфорта. В традиционных системах воспитания этот способ активно используется, иногда далеко за пределами грудного возраста. В.В. Лебединский выделяет две основные функции эмоциональной регуляции: тоническую и рег<