Болезненная озабоченность Америкой

Самостоятельности мешает неизбывная, болезненная озабоченность Америкой. Считая США главным противником, российская политическая элита ожидает скорого заката Америки, жестко критикует политику Вашингтона и одновременно копирует ее. Психологически это понятно: в Москве болезненно воспринимают «победу США в холодной войне», винят американцев в лицемерии, двоедушии, вероломстве. И при всем этом отрицании Соединенных Штатов — Америка, ее действия и их объяснение остаются моделью. За последнее время Москва последовательно взяла на вооружение практику «гуманитарных интервенций», «одностороннего признания независимости», «распространения национального законодательства за пределы собственных границ» и проч., что еще недавно рассматривалось как совершенно противоправное и абсолютно недопустимое. Такая добровольная привязка к США не только искажает российскую политику, лишая ее возможности реализации собственной позитивной модели поведения, но и ведет к тиражированию Москвой ошибок тех или иных американских администраций.

Одиночество

В последние годы в России стало модно бравировать одиночеством, в котором усматривался, по-видимому, какой-то отблеск величия. Сразу вспоминается Александр Третий, который мог «велеть Европе подождать, пока российский государь завтракает». На деле реальность не столь величественна. К началу 2009 года у России сложились напряженные отношения с США, прохладные с Европейским союзом, холодные со странами Балтии и Польшей, конфликтные с Украиной, враждебные с Грузией. По принципиальному вопросу признания Абхазии и Южной Осетии к России не присоединился ни один из ее союзников по ОДКБ, ни один из интеграционных партнеров из ЕврАзЭС, ни даже союзный Минск, не говоря уже о новоявленных партнерах из умозрительной аббревиатуры БРИК (Бразилия—Россия—Индия—Китай — Ред.). Одиночество — конечно, не то же самое, что изоляция, но достаточно серьезный повод задуматься. Как заметил в одной приватной беседе один высокопоставленный китайский дипломат: «Не понимаю, зачем России приобретать все новых врагов?» Действительно: задача внешней политики — привлекать друзей и союзников.

Самоизоляция «решателей»

Проблемы российской внешней политики неизбежно отражают общие проблемы российской политической системы, отсутствие в ней действенных институтов. Сверхцентрализация процесса принятия решений, его полная непрозрачность подталкивают к выводу, что бремя принятия всех важнейших решений лежит на плечах одного, максимум двух человек. Это крайне рискованно. Достаточно посмотреть на «цену победы» в последней газовой войне с Украиной: помимо миллиардных убытков, репутация России в Европе как надежного поставщика энергоресурсов разрушена окончательно. Царистская модель президентской власти и соответствующая ей «монаршья» модель внешней политики; полное господство закрытой правительственной экспертизы при фактическом игнорировании экспертизы внешней — все это скорее предпосылки грядущих поражений, а не побед.

Проблемы российской внешней политики можно перечислять долго. Это и неумение пользоваться «мягкой силой», и упор на силу «жесткую»: демонстрации военной мощи, угрозы размещения или перенацеливания ракет, перекрытие газовой «трубы», торговые санкции, депортации. Это и высокомерие по отношению к соседним государствам, вышедшим, как и Россия, из СССР. Особенно достается Украине, так и «не сложившейся» пока в государство-нацию, «криминально-коррумпированной» и т.п. — при том, что многие проблемы двух крупнейших республик бывшего Союза очень схожи. Не замечая, по-видимому, эффекта, производимого таким высокомерием, российские деятели продолжают развивать идеи о «второй Европе», которую предполагают построить на базе СНГ, надеясь, по-видимому, таким образом поставить Россию на равную ногу с «Европой первой» (ЕС). Надо иметь в виду, однако, что страна, открыто проповедующая великодержавный эгоизм, не может стать интеграционным магнитом по определению. Ни Казахстан, ни Белоруссия, ни Армения не горят желанием лечь в основание нового российского центра силы.

Создается впечатление, что российская внешняя политика покинула ХХ век сразу через две двери — одну, ведущую в XIX век, и другую, открывающуюся в XXI. Сейчас эти две линии, очевидно, столкнулись, в результате чего возник тупик. Выход из него — в формировании современного внешнеполитического мышления в российской национальной элите и в формировании самой этой элиты. Не будет достойной элиты — не будет и гражданской нации, а «национальные интересы» будут произвольно определяться произвольно сменяющими друг друга узкими группами лиц.

В.И. Михайленко

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ: ПОЛИТИКА ПОД ЗНАКОМ НЕФТЯНЫХ И ГАЗОВЫХ ТРУБ [36]