Глава шестая, в которой мистер Рутледж приносит свои извинения

 

Комната, которая раньше казалась теплой, теперь душила ее. Знакомая высокая фигура вошла в гостиную и поправила пиджак, который сдвинулся, когда снималось пальто. Раньше, когда София разговаривала с этим человеком, его одежда казалась потрепанной. Сейчас на нем были гольфы и жилет, а так же накрахмаленная рубашка и галстук, но его фрак был посредственным, гольфы грязного коричневого цвета, и весь его вид выдавал в нем того, кто знаком с модой на уровне приветственного кивка.

Он увидел ее в углу, но ничем не выдал, что узнал ее, лишь его глаза расширились на мгновение. Он пересек комнату и присоединился к Левису, лорду Монтклеру и модно одетому молодому человеку, стоящему вместе со всеми возле камина. Жар в комнате вызвал у Софии головокружение. Как ей реагировать на него? Он явно хотел притвориться, что они никогда не встречались до этого вечера, но разве она должна ему подыгрывать? "Не будь смехотворной", - говорила она себе. - "Какой смысл настаивать на знакомстве с ним?"

Она прохаживалась по комнате, пытаясь вернуть самообладание. Ее все еще бесило то, что он так легко решил, будто она согласиться на его предложение и откажется от своих обвинений против лорда Эндикотта, и воспоминания об этом мешали ей сохранять спокойствие, хотя она все же делала это. Леди Монтклер не заслуживала, чтобы один из ее драгоценных гостей начал выкрикивать обвинения в адрес другого, который явно приходился другом ее мужу.

София разжала кулаки. Мистер Рутледж был дерзок, обвинил ее во лжи. Нет, он решил, что она ошиблась в своем Сне, но это небольшая разница. Он знал, что она чувствовала к нему. Скорее всего, он не приблизится к ней, и они оба будут притворяться, что не встречались раньше.

- Нам стоит спросить госпожу Уэстлейк, - сказал Левис, и София поняла, что ее хождение привело ее к камину. - София, как армия распределяет денежный фонд?

Вопрос был не тем, что она ожидала, и на мгновение она почувствовала злость к Левису за то, что спрашивает ее о военных делах, зная ее историю с Военным Министерством. Но четверо мужчин смотрели на нее с терпеливым ожиданием, поэтому она ответила:

- К офису квартмейстра закреплен корпус Скачущих, чьим заданием является - каждый месяц приносить деньги для распределения по подразделениям. Это относительно новая система. Фельдмаршал Уэлсли - великий новатор, но его руководство не спешит принимать изменения.

- Звучит чертовски неубедительно, как по мне, - произнес светловолосый мужчина. - Доверять все эти деньги одному человеку неразумно. Нужно было и дальше отправлять их кораблем.

- Для того, чтобы убедить руководство в том, что схема Уэлсли - более надежная защита, потребовался всего один захват корабля, на котором находился военный фонд, - сказал мистер Рутледж. София избегала смотреть на него. Его глубокий голос звучал так, чтобы было слышно не дальше их маленькой компании, что придавало разговору ощущение интимной неловкости.

- Защита от Франции, возможно. Но не от воровства какого-нибудь не чистого на руку Скачущего, - светловолосый мужчина дернул головой, заставив свои кудри поблескивать в свете костра. - Они не особо спрашивают разрешения для перемещений, поэтому для них не будет большой проблемой скрыться с деньгами.

София, взбешенная тем, что порочится имя Ричарда, захватила ртом воздух, чтобы ударить по незнакомцу сердитым возражением, но Левис остановил ее, сказав:

- Думаю, армия уже рассмотрела данную возможность, не так ли, госпожа Уэстлейк? - он сопроводил речь предупреждающим взглядом, который так же, как и речь, ясно дал понять, что хозяин будет оскорблен, если она начнет перепалку в его гостиной. Она взглянула на него в ответ. Хозяин не сказал ничего по поводу комментария его неприятного гостя. Но тогда лорд Монтклер, вероятно, ничего не знал о Скачущих и, конечно, не помнил, что муж Софии являлся одним из них.

- Да, мистер Барем, армия подстраховалась со многих сторон, - ответила она. - Монеты пересчитываются три раза, перед тем как они покидают Уайтхол, а затем снова, когда они достигают Лисаббона, и Скачущая расписывается за это - она ответственна за любые пропавшие деньги. И я уверяю Вас, наказания за недостачу являются суровыми. Но самый большой наш залог безопасности, конечно, в том, что Скачущие столь же патриотичны и так же полны решимости выиграть войну, как и любой другой.

- Видите, Скеффингтон? - произнес лорд Монтклер. - Правительство не так беспечно с нашими деньгами, как Вы предполагали.

- Но все же, они настаивают на оплате монетой, когда существует такая ее нехватка, - сказал Скеффингтон. Он снова дернул шеей, будто в нервном спазме, хотя, похоже он просто хотел, чтобы другие заметили какие у него прекрасные волосы. И так как он стоял рядом с Левисом, то выглядел просто нелепо - как переросший пони, пытающийся отвлечь внимание от элегантного жеребца.

- Какую альтернативу Вы предлагаете? - спросил мистер Рутледж. Сейчас в его голосе звучала веселость, так, если бы он уже знал, что скажет Скеффингтон, и что это будет что-то идиотское.

- Ну, банкноты, конечно же, - заявил он, и Софие пришлось сдерживать смех.

- Думаю, у наших солдат возникнут некоторые трудности в поисках того, кто в Испании или Португалии захочет принять кусок бумаги в обмен на товар, - ответила она, оставшись довольной собой.

- Вы намекаете на то, что английские деньги не достаточно хороши для партизан? - воскликнул Скеффингтон.

- Испанцы находятся посреди войны за независимость, а так же сражаются с господством Франции, - ответила София. - За все, что они сделают, их счета должны быть выписаны солдатом, а не просто распечатаны уважаемым банком Англии или Шотландии. Бумажные деньги хороши лишь в виде золота или серебра, на которые они опираются, и каждый инстинктивно понимает это.

- А так как многие мелкие банки обанкрочиваются из-за нехватки золота, в Англии есть много людей, которые чувствуют то же, что и наш гипотетический испанец, - сказал мистер Рутледж. - Так как банкам запрещено делать выплаты в монетах, у людей нет другого выбора, лишь как принять банкноты, но все же остается ощущение, как сказала госпожа Уэстлейк, что это не настоящие деньги. Вы сами подчеркнули большую ценность металлических денег, когда упомянули о нашей нехватке монет. У нас не было бы недостатка, если бы люди не были убеждены в превосходстве золота и серебра из-за нестабильной ситуации, в которой сейчас оказываются многие банки.

- Это и необходимость в слитках для финансирования войны, учитывая то, что наши континентальные союзники также не хотят принимать бумагу, - сказал Левис. - Другая причина в том, чтобы использовать Скачущих для транспортировки денег, вместо отправки их кораблем - французские каперы, использующие Лихачей, которые не боятся атаковать наши корабли на границе.

- То, что нам нужны слитки - еще одна причина, чтобы не сваливать все это на испанцев, - произнес Скеффингтон. - Их тяжело назвать самыми приятными союзниками. Прячутся в кустах вместо того, чтобы атаковать открыто, как это делают англичане.

Прячутся в кустах. Партизаны так часто были ее глазами - испанцы неохотно позволяли англичанам присоединять Говорящих к своим группам, но их благоговение перед Провидцами означало, что они соглашались с Софией и другими Необычными, сопровождающими их в Видении, и ретранслирующими то, что видели партизаны. В разведке они были лучше Скачущих - более знакомы с территорией и более привержены защищать ее. София наблюдала, как они наносили удары по французским войскам, несмотря на то, что они были слабо вооружены и малочисленны. Смотрела, как они сражаются, и смотрела, как они падают. Иногда ее обычное видение ослеплялось слезами во время передачи последних моментов увиденных Оком, перед тем как Видение навсегда потухало, цепляясь за обреченного мужчину или женщину, будто этой отдаленной связи могло быть достаточно, чтобы продлить человеку жизнь.

Ее сердце забилось быстрее от ярости, которую она чувствовала по отношению к глупому тщеславному мужчине, и ей пришлось быстро от него отвернуться, чтобы сохранить самообладание. Посмотрев по сторонам, она встретилась с глазами мистера Рутледжа, и его выражение лица отражало то, что она знала, и что было точно - у нее был момент совершенного согласия с ним. На мгновение это заставило ее забыть о том, что она на него злилась. "Если бы он не настаивал на моей неправоте, мы, вообще-то, могли быть друзьями", - подумала она, но на этом ее чувство товарищества закончилось, и София снова вспомнила, почему она его не любила. В тот момент мистер Рутледж был в хорошем настроении, и чувство смирения от того, что она вынуждена была терпеть эту компанию дураков, исчезло. Он отвел взгляд, и София неожиданно почувствовала вину, будто бы она публично дала ему пощечину.

- Ожидать, что они просто украдут то, что им нужно? - говорил лорд Монтклер. - Они, англичане, в первую очередь люди чести. Даже, если они из низшего класса.

Воспоминания о том, что она Увидела - что делали некоторые из их английских солдат, безудержно всплывало перед глазами Софии.

- Я... - начала она, но потом осознала, что нет способа изящно закончить предложение. Как объяснить, что немногие люди, хорошие люди, смогли противостоять жестокости войны?

- От них ждут достойного поведения, - сказала она.

- Которое включает в себя оплату вещей металлической монетой, - добавил Левис.

- А это приводит нас назад к недостаче валюты, - Сказал лорд Монтклер. - Вы предпочитаете бумажные деньги, Скеффингтон. А Вы не переживаете по поводу поддельных банкнот?

- Слишком много усилий - оно того не стоит, - уверенно заявил лорд Скеффингтон. - Подделка квитанций, возможно, на индивидуальной основе, но банкноты разработаны так, чтобы их было сложно подделать, с их гравировкой и завитками, которые наносятся на них.

- Наоборот, подделка банкнот стала проблемой года, - возразил Левис. - Зачастую люди не знают разницу между настоящей купюрой и поддельной, особенно, если они используются каким-нибудь мелким банком, о котором никто не слышал, что играет на руку фальшивомонетчикам.

- Я думал, банк Англии решил все эти моменты - или, возможно, вы очень молоды, чтобы помнить это, Барем, госпожа Уэстлейк, - обратился к ним лорд Монтклер. - Они сделали большой толчок около пятнадцати лет назад, чтобы избавиться от подделок. Для этого были привлечены все офицеры на Боу-Стрит, а также большая часть провинциальной полиции. 

- Пятнадцать лет - большой срок для преступников, - сказал мистер Рутледж. - Я понимаю, что фальсификация снова поднимается. Соблазн легкого дохода слишком велик для некоторых людей, чтобы противостоять ему, даже под угрозой казни, которая последуют после того, как их поймают.

- Ну... для этого и нужен Королевский монетный двор, не так ли? - прошипел Скеффингтон. - Чтобы хранить наши деньги в безопасности от чертовых бандитов.

- В таком случае, будут ли эти вопросы касаться начальника Монетного Двора? - спросила София. - Имею в виду, некоторые думают, что чекана - это что-то, что относится к монетам, а не печатным деньгам.

- Монетный двор так не думает, - сказал Рутледж. - Банки должны разбираться с этим индивидуально. Именно поэтому банк Англии в прошлом занимал видное место в противодействии подделкам. У него есть ресурсы, чтобы предложить такие награды, которые побуждают офицеров на Боу-Стрит активно выслеживать фальсификаторов. Они бы не стали обещать заплатить такие большие деньги, если бы фальшивомонетничество не было серьезной проблемой.

- И какого успеха они добились? - спросила София. Что-то трепетало на краю ее сознания, как воспоминание, которое она не могла понять.

- Не так много, как раньше, - сказал Левис. - Большинство фальшивомонетчиков были схвачены, когда те пытались передать фальшивые чеки, но фальшивые банкноты обнаружить труднее. Лучше, если они найдут фальшивомонетчиков до того, как они распространят поддельные деньги, но это поколение бандитов умное - намного умнее, чем обычные воры. Я даже слышал, что это не несколько фальшивомонетчиков работающих по-отдельности, а целая организация, которой управляют лишь некоторые, и именно таким образом у них получается опережать полицию. Главный магистрат на Боу-Стрит, должно быть, в отчаянии вырывает остатки своих волос.

Монеты превращаются в еду и снова становятся монетами. Банкноты превращаются в одежду, потом в монеты, а затем в купюры. Все Сны, которые были у Софии на протяжении последних двух недель, сложились вместе благодаря одной этой информации. Могли ли её Сны означать фальсификацию? Деньги, которые таковыми не являются? Она не должна прибегать к таким выводам. Ей нужно снова увидеть Сон. Но если лорд Эндикотт стоит за всем этим, тогда не удивительно, почему бандиты такие умные. Софие захотелось вырваться на улицу и побежать назад к дому Баремов. Или, не будет ли слишком самонадеянно отступить от хороших манер и попросить леди Монтклер использовать спальные покои? Абсурдная мысль, но с некоторой привлекательностью. Теперь вечер казался бесконечно долгим - ужин, затем карты, а потом путь домой.

Она подавила свое желание погрузиться в Сон и заставила себя более внимательно прислушаться к разговору.

- Я и не думала, что это такая проблема, - сказала она, перебив лорда Скеффингтона, чей рот был открыт, чтобы сказать что-то глупое, или невежественное, или оскорбительное, а может, все сразу. - Не удивительно почему правительство так этим обеспокоено, ведь, насколько я понимаю, в последнее время они работают почти с одними банкнотами.

- Это не должно повлиять на Вас, госпожа Уэстлейк, - Сказал лорд Мотклер. - Шансы, что к Вам попадут фальшивые банкноты, очень малы, - он кивнул в ее сторону. - Леди Монтклер говорит, что ужин подан. Вы присоединитесь к ней?

Конечно. Среди Необычных без титула, а леди Дастон - всего лишь виконтесса, у Софии было преимущество перед всеми женщинами здесь. София прошла с леди Монтклер в столовую, которая была светлее, чем гостиная и комната для отдыха. Стены имели ледяной оттенок белого, поэтому комната казалась холоднее, чем была на самом деле - как будто стены были из снега, который мог начать таять в любой момент. Толстые свечи освещали комнату, а столы были укрыты снежными скатертями, уставленными огромным количеством блюд, и София была уверена, что Монтклеры с трудом могли их себе позволить. Это снова заставило ее почувствовать вину. Вину, которая обязывала ее отплатить их гостеприимство, съев больше, чем ей бы хотелось.

Она заняла место по правую руку от леди Монтклер, пытаясь скрыть за улыбкой свой дискомфорт, и они стали ждать, когда другие займут свои места. Сесси была почти на другом конце стола, чего Софие и стоило ожидать. То, чего она не ожидала, так это увидеть одного человека по правую руку от себя.

- Надеюсь, моя компания не нежелательна, - произнес мистер Рутледж низким голосом, таким тихим, чтобы слышала лишь она. - Но я сел на место, которое мне было отведено.

Чувство вины Софии стало вдвое сильней.

- Надеюсь, я не была слишком нелюбезной, - сказала она. - Поэтому извините, если так показалось ранее.

Мистер Рутледж кивнул, но ничего больше не произнес. Вместо этого, он принялся за суп, что стоял перед ним. София сделала тоже самое, но она до такой степени зациклилась на его явном присутствии рядом с ней, что рассеяно отреагировала на попытки леди Монтклер завязать разговор. Она была благодарна, когда графиня перевела внимание на леди Дарстон, сидящую слева от нее, и у Софии появилась возможность съесть свою рыбу и спаржу.

- Госпожа Уэстлейк, - обратился мистер Рутледж тем же низким голосом, и она уронила вилку со звоном, на который, к счастью, никто не обратил внимания. Ее лицо покраснело, и она не осмелилась посмотреть на своего соседа. - Я не хотел напугать Вас, - извинился он.

- Я просто.... потерялась в мыслях, - ответила София.

- Мне бы хотелось извиниться перед Вами, - сказал мистер Рутледж. - За то, как я повел себя на днях. Я никогда не имел в виду, что Вы должны быть благодарны за мое предложение или, что Вы обязаны принять его.

- Благодарю Вас, - сказала София. Она всё ещё не могла смотреть на него. - Я принимаю Ваше извинение.

- Пожалуйста, поверьте, я подошел к Вам с чувством подлинного восхищения, - продолжил мужчина. - Генерал Омберлис не сразу рассказал мне о Вашей личности, когда предложил мне Ваши услуги. Я считал, что Вы мужчина, - он усмехнулся. - Когда прошло время, а Ваши предсказания все еще оставались ценными, я стал выражать более яркую похвалу, и уверен, что генерал с удовольствием рассказывал правду и наслаждался моим удивлением. Он очень гордится Вашим даром.

Замерзшие белые стены комнаты угрожали свалиться на нее.

- Он гордится, - произнесла она, пытаясь звучать так, будто констатировала простой факт, который не был центральным во всем, что она потеряла.

- Не... - начал было мистер Рутледж. Его голос стал тихим. - Поверьте тому, что я не хочу причинять Вам боль. Госпожа Уэстлейк, отчеты о ваших Снах пришли ко мне записанными таким живым, интелегентным голосом, что мне захотелось узнать Вас получше. Разве мы не можем найти способа подружиться несмотря на... случившееся?

Теперь она посмотрела на него, удивляясь почему он сделал такое предложение. Его темно-коричневые глаза, такие темные, почти черные, были сфокусированы на ней с той самой силой, которая оставила ее в растерянности при их первой встрече. У него был мощный подбородок, прямой нос, и его рот не выказывал и капли юмора, который она слышала от него еще момент назад. Мужчина выглядел так, будто вечно был готов ждать ответа, который она должна была ему дать, и София снова удивлялась, почему ему было важно иметь ее расположение. Вероятно, он считал, что в этот раз его подход донесет его точку зрения, так как в первый раз у него не получилось.

"Не думаю, что мы снова увидимся», - рассудила она и сказала:

- Я чувствую, что у Вас передо мной преимущество, мистер Рутледж, так как я почти ничего не знаю о Вас.

Он улыбнулся, его глаза снова светились юмором, и он произнес:

- Очень хорошо. Меня зовут Александр Рутледж. Мне тридцать семь лет, и я не обладаю даром. У меня имеется имущество здесь, в Лондоне, а так же в Дербшире, и я чрезвычайно богат.

- Думаю, последний пункт не то, что стоило озвучивать, - сказала София, сдерживая смех. Он выглядел таким хмурым, когда говорил это, но благодаря огонькам в его глазах, она могла подумать, что он безнадежно тщеславен.

- Ну, это то, что людям кажется важным, и мне не нравится идея подталкивать бедного Монтклера к тому, чтобы отводить Вас в сторону и шептаться, мол "Клянусь, что мистер Рутледж богат как Крез".

- Поняла, - ответила София с улыбкой, и это удивило ее. - Что ж, теперь я могу общаться с Вами, по крайней мере, чуть более на равных. Вы знаете, что моя семья проживает в Дербшире, мистер Рутледж?

- Не знал этого. Хотите ли Вы поиграть в игру на предмет обнаружения наших общих знакомых, или это занятие более подходит для гостиной, а не для обеденного стола?

- Я почти никого не знаю в этом городе. Моя семья поселилась там, когда я была за границей.

- Тогда я буду избегать этой темы. Кроме того, я езжу туда лишь по делам или для охоты.

- Вы не должны быть там сейчас?

Веселость мистера Рутледжа угасла.

- У меня еще есть заботы, что держат меня в Лондоне, - ответил он.

- Ох, - произнесла София. - Вещи, о которых не стоит говорить, - эта идея привела ее в резкое уныние.

- Не совсем, - возразил мистер Рутледж. - Мне нужно решить некоторые дела здесь, и мне нравится разнообразная компания Лондона, - его лицо снова стало комически угрюмым.  

- А что привело Вас в Лондон, госпожа Уэйстлейк, если Ваша семья в Дербшире?

Мерцание в его глазах развеяло ее уныние, заставив ответить тем же.

- Это дерзкий вопрос, мистер Рутледж, - сказала она, притворяясь, что обиделась. - Возможно, мои отношения с семьей не настолько теплые, а мои причины избегать их - великий секрет?

- Тогда я буду смущен, и нам придется вернуться к разговору о погоде и о вкусе утки, которую я собирался Вам предложить, - ответил мистер Рутледж. - И поскольку у меня нет причин видеть в утке что-либо особенное, все же надеюсь, что мне не придется говорить о погоде.

- Не придется. Я здесь из-за Сесси. Госпожа Барем нуждается в компаньоне, а она - мой самый дорогой и старый друг.

- Это куда более приятная причина, чем я предполагал услышать. Она часто болеет, не так ли?

- Да, но я наслаждаюсь времяпровождением с ней независимо от ее состояния.

- Я бы назвал это похвальным, но полагаю, что Вы испытываете такое большое удовольствие в компании своей подруги, что это не является для вас тяжелой работой.

София моргнула.

- Вы правы, - произнесла она. - Но должна признать - Вы первый, кто понял правду.

- Я понимаю дружбу, я надеюсь, - сказал мистер Рутледж. Его глаза снова сфокусировались на ней с таким напором, что это заставило ее задуматься, что на самом деле он от нее хочет. Сейчас ей хотелось вспомнить какие-нибудь Сны или Видения того времени, когда она находилась в Военном Министерстве, которые могли быть использованы ее работодателем. Было неловко, что он так много знал о ней, когда она практически ничего не знала о нем. Воистину, казалось, будто у них есть что-то общее. И правда, у него было чувство юмора, которое она находила привлекательным. Но было ли этого достаточно, чтобы строить на этом дружбу, когда было так много вещей, стоящих между ними? Она удивилась, когда поняла, что ей хотелось, чтобы их обстоятельства оказались иными.

- Госпожа Уэстлейк, - обратилась к ней леди Монтклер. - Не будете ли так любезны присоединиться к нам в гостиной?

София поднялась, продолжая смотреть на мистера Рутледжа.

- Было очень приятно, мистер Рутледж, - сказала она, имея в виду именно это.

- Взаимно, - ответил мистер Рутледж, вежливо поднявшись. Она прошла мимо него - он действительно был очень большим, как будто был сложен на порядок больше, чем другие мужчины, - и пошла к Сесси, чтобы взять ее за руку.

"Он мне не поверил", - сказала она себесебе. Но это был слабый, тихий голос, и она решила игнорировать его. Если он хотел быть друзьями, что ж, почему бы ей не быть дружелюбной?

 "Что имеет значение", - подумала она более твердо, - так это то, что у меня наконец есть ключ, нужный для того, чтобы узнать, чем занимается лорд Эндикотт. Теперь я докажу его преступления. Я буду оправдана, и все, включая мистера Рутледжа, узнают об этом."