Глава девятая, в которой София идет в атаку, получая неожиданные результаты

 

Утром снег продолжал падать, а Сесси так и не становилось лучше. София принесла ей чай, помыла ей голову и попросила Бога, чтобы доктор Гарленд пришла как можно быстрее. Темные тени под глазами Сесси говорили Софии, что та не спала всю ночь.

- Мне больно. - Прошептала девушка, когда София принесла ей еще одну чашку чая и помогла ей сесть, чтобы Сесси смогла его выпить.

Левис оставил их вдвоём - Сесси говорила им обоим уже давно, что она не может выдерживать выражение его лица, когда он видит то, как она страдает. Поэтому София сидела с подругой сама, даже после того, как та наконец-то заснула, не желая оставлять её. Она должна быть рядом, если Сесси понадобиться что-нибудь.

Доктор Гарленд пришла только в полдень и вытащила Софию из ванной.

- Скоро она снова будет в порядке. - Сказала она.

София стояла напротив двери закрытой спальни, чувствуя себя беспомощной. Она была так обеспокоена состоянием Сесси, что забыла поесть, и хотя она не чувствовала себя голодной, все же спустилась вниз и попросила, чтобы ей принесли легкие закуски: копченое мясо, сыр и горячий чай. София поела, вернулась в свою комнату и села на кровать. Сноведения должны прочистить ее голову. София решила отказаться от мысли, что, возможно, у нее для этого имеются куда более эгоистичные мотивы. Она легла на спину, полностью одетая - ладони прижала к сердцу и животу, - и закрыла глаза начиная медицировать. Комментарий мистера Рутледжа о нахождении пресса возле банкнот все больше увлекал ее. Банкноты, значит.

Медитировать, для Провидца, значит прочувствовать свое тело: что кровь течет по нему, как бесконечная река, что воздух входит и выходит из легких, как теплый летний ветерок, направляющий на единственную мысль и позволяющий тонуть во Сне, пока тот не протечет сквозь нее, как течет кровь. У Софии заняло всего несколько минут, чтобы настроиться на мысли о банкнотах, а затем она легко вошла в Сон и ждала, пока появиться нужный проход.

Теперь она была окружена множеством дверей, стоящими близко друг к другу - действие по направлению концентрации на определенную цель было не редкостью. Ее Спящий ум предложил ей множетсво вариантов, и все они имели какое-то отношение к лорду Эндикотту, но ей был нужен конкретный Сон, так что София проигнорировала их. Некоторые Сны повторялись, хоть и с небольшими отличиями. Ни один не повторялся полностью. У Софии было достаточно опыта, поэтому она не боялась, что может упустить что-то важное, и просто прыгнула в первую дверь, которая предстала пред ней.

Сверху София увидела дверь, которая была ей нужна. Блеклое прозрачное изображение банкноты появилось и исчезло из поля зрения. Она потянулась к нему ладонью и была втянута в Сон, в комнату, что была чуть более четкой, чем обычно. Она походила на сарай или помещение без окон в каком-то полуразрушенном жилом доме, где-то в городе. В комнате не было мебели, или отпечатков на полу или стенах, которые должны были показать, где когда-то стояла мебель. София развернулась на месте. Вдалеке виднелась дверь, но она была чуть больше, чем грубая линия на одной из стен - без ручки, защелки и даже петель. София решила, что у нее еще будет время, чтобы разобраться с этим.

Она вернулась в свою обычную позицию и увидела кусок поддона, что появился на полу. Он был прозрачным. Не до конца сформированная древесина смотрелась странно в сравнении с темными досками пола, даже неуместно, и колебалась во Сне, как волны, напоминая Софии о изменчивости планов лорда Эндикотта. Банкноты начали появляться на поддоне аккуратными стопками, пока куча не достигла потолка и не сжалась под ним. Стопки банкнот соскальзывали с краев кучи на пол, исчезая, как только приземлялись. София наблюдала данную картину ещё какое-то время, пока ее внимание не привлекла пустая комната. Пресс должен был быть где-то здесь.

София потянула за тени, пытаясь заставить их стать четче, но они сопротивлялись ей. Она с нетерпением развернула поддон и смахнула его полупрозрачное содержимое, как смахивают паутину, чтобы лучше видеть комнату. Она казалась пустой. София медленно пошла в сторону стен, которые отступали по мере ее приближения, до тех пор, пока София не почувствовала, что идет по темному круглому туннелю. Она оглянулась и комната втянула ее назад так, если бы она входила в одну из дверей Сна. И снова, она оказалась посредине комнаты. Туннель исчез. Она пошла медленно вперёд, чтобы не двигаться в сторону стен, но ничего не увидела. Поддон появился вновь и все повторилось по кругу. Казалось, здесь и правда нечего искать.

София снова повернулась к поддону и посмотрела на стену, на которой держалась дверь. К счастью, это был всего лишь Сон, и здесь не существовало ничего из мира бодрствования, но двери и окна между Снами были сложными, даже по стандартам странного иного мира. Вместо нормальной двери, которую можно открыть и пройтив неё, у них была своя концепция соединения пространства. Это заставляло прилагать больше усилий на концентрацию даже для такого опытного Провидца, как София.

Она расфокусировала глаза, а затем сконцентрировалась на тонких линиях, обозначающих дверь, рисуя их глубже и шире, впуская больше потоков Сна. "Она гладкая", - говорила себе девушка. Гладкая и лишенная потресканной фактуры, как у стен, что окружали ее. И во время того, как она думала, дверь продолжала сжиматься, вращаясь так, если бы держалась на оси, что проходила через центр, а затем исчезла. София сделала шаг в открытое пространство, что отблескивало бледной пустотой, а сделав второй шаг, вышла из недоделанной пустой комнаты и оказалась на берегу Темзы.

И снова мир освещал мерцающий свет, излучаемый вещами вокруг. Река выглядела, как детский рисунок, с проплывающими кораблями, лежащими на верхушке воды, вместо того, чтобы быть погруженными в нее. Часть города вокруг реки была очерчена несколькими линиями, без каких-либо деталей, позволяющих узнать здания. А Лондонский мост казался пролитыми черными чернилами, пересекающими небо, выше по реке, почти на милю от того места, где она стояла. София повернулась и увидела, что здание, из которого она вышла, было старым серым амбаром, что стоял близко к реке, с полупрогнутой крышей и со стенами, в которых не хватало досок. Никто, имеющий легальный бизнес, не использовал бы его.

Были и другие амбары, стоящие рядом. Они находились в лучшем состоянии. Отступая от сооружений, София шагнула в "твердую" воду Темзы, что в Сонном состоянии казалась старым мыльным камнем. София продолжала отходить назад, пересекая воду, пока не увидела лучшее изображение берега, которое можно было зафиксировать в памяти, пересчитывая здания и ища ориентиры. Затем она стала и посмотрела на далекий Лондонский мост, который во Сне был высоким и крепким, совершенно не похожим на дряхлое чудовище, что блокировало передвижение по реке, и всегда выглядел так, буд-то бы один вздох - и он полностью развалиться. Планы на перестройку моста никогда ни к чему не приводили, и, вероятно, ничего не будет делаться до тех пор, пока он полностью не развалится на части. Во сне было так легко решать проблемы, которые казались непреодолимыми в мире бодрствования.

Она проснулась и еще какой-то момент продолжала лежать, уставившись в потолок. Он был плоским и скучным, наталкивал ее на мысли о крышке гроба, хотя и был весьма высоко для того, чтобы у Софии смогла развиться клаустрофобия. Затем она села и начала зарисовывать природу вокруг амбаров, после чего, на другой странице нарисовала схему того, как они расположены по-отношению к реке и другим зданиям. София пошла в гостиную и написала записку, адресованую сэру Артуру Раули, главному судье на Боу-Стрит, потом позвала Симона, чтобы отнести туда бумагу.

- Быстро. - Добавила София, хотя и знала, что лакей не нуждался в наставлениях. Она вышла из-за письменного стола и отправилась повидаться с Сесси.

- Она спит. - Сказала доктор Гарленд, когда София постучала и открыла дверь в спальню. Доктор выглядела такой же уставшей, как Сесси - в женском одеянии Необычных Целителей с черным капюшоном, покрывавшим седеющие волосы, из-за чего она выглядела старше своих сорока шести лет.

- Теперь выйдем, госпожа Уэстлейк. - Она схватила Софию за руку своей костлявой рукой, более гладкой, чем ее лицо, и потянула Софию, хотя та не имела намерения сопротивляться.

- Большое Вам спасибо, доктор, - произнесла София. - Ей будет лучше, когда она проснется?

Доктор Гарленд выглядела мрачно.

- Надеюсь на это. Я не имею ни малейшего понятия, что причиняет ей боль. Ее тело реагирует так, если бы ее кололи во все места одновременно, но я не вижу никаких физических причин. Лучшее, что я могу сделать - успокоить ее нервы, послать им противоречивое сообщение, так сказать, но...

- Мы можем что-нибудь для нее сделать?

- Дать ей отдохнуть. Я оставила Вам кое-что, что поможет ей спать, если боль вернется. Когда она вернется - мне стоит сказать. Меня поражает, что я должна это сказать, но нет способа выяснить, что заставляет ее боль так вспыхивать, поэтому, кроме того, что оберегать Сесси от напряжения, когда боль становиться сильной, я больше ничего не могу посоветовать.

София кивнула и, мгновение поколебавшись, спросила:

- Что насчет... детей? Она не станет об этом говорить, так что я подумала...

- Могу сказать Вам то же, что я сказала мистеру Барему. С ее женскими половыми органами все в порядке, никаких странностей, ничего, что могло бы не позволять ей иметь детей. И мне кажется, причина, по которой она не может забеременеть в том, что она слишком много тревожится по данному поводу. Иногда наш ум может сковывать наше тело подобным образом. Она желает детей, не так ли?

София кивнула.

- Тогда я поговорю с ней об этом, когда ее боли уменьшатся. Должно быть что-то, что я могу сделать.

- Еще раз спасибо, доктор.

- Не благодарите меня, пока она еще не здорова. - Доктор Гарленд надела ранец, который носила постоянно, хотя она никогда не использовала его содержимое на Сесси, и ушла, спустившись по лестнице.

София тихо вошла в комнату Сесси и села возле кровати. Подруга уже выглядела лучше. С лица ушло истощение и болезненный вид, а на щеках снова появился румянец. София отклонилась на спинку стула и позволила мыслям течь в голове, пока не погрузилась в сон, где она танцевала с мужчинами, которых знает, и мужчинами, чьи лица, не была уверена, что видела раньше. Она была охотником, а они - добычей. Лорд Эндикотт был в образе тигра, и он замахнулся на нее лапой, когда она попыталась сбежать от танца с ним, а мистер Рутледж был гигантским медведем, который встал между ними, полностью заградив лорда Эндикотта.

- София. - Позвала Сесси. София, вздрогнув, проснулась и села, стирая слюну, стекающую с уколка ее рта. Она наклонилась вперед и положила руку на узкое плечо Сесси, нежно отталкивая ее назад на подушки, чтобы та не вставала.

- Тебе нужно отдыхать, - сказала София. - Пожалуйста, полежи еще.

- Я буду отдыхать, просто я проголодалась и хочу сесть, - ответила Сесси. - София, пожалуйста, прости меня за то, что не слушалась тебя. Это потому что я потеряла терпение, - она смахнула слезу со щеки, а затем вытерла влажную руку о покрывало.

- Я все понимаю, дорогая моя, и никто не винит тебя за то, что ты болеешь, - София встала и подошла к двери. - Я скажу Левису, чтобы навестил тебя, и прикажу принести еду. Что бы тебе хотелось?

- Что-то простое и теплое. Что-то вроде супа, если это не составит труда. Уже достаточно поздно, и они должны скоро накрывать ужин.

София посмотрела на часы. Как долго она спала? Люди с Боу-Стрит, должно быть, прямо сейчас берут лорда Эндикотта под стражу. - Уверена, что принести суп не составит труда. Скоро вернусь.

София спустилась вниз и вошла в кабинет Левиса, что было сродне тому, как войти в беспорядочную каптерку какого-то музея, посвященного сохраннтсти остатков всех культур мира. София зажала нос, чтобы не чихнуть из-за обильной пыли, которой в воздухе было так много, буд-то ее привезли специально из Индии, с загадочного острова рядом с Китаем. В молодости Левис путешествовал в далекие страны, объехал дважды вокруг мира, и его кабинет стал свидетельством этих путешествий: резная маска из глубин Африки, цветные коврики с базара в Марокко и Каира, крашеные драгоценные фигуры индуисских божков, шелк, преобретенный у купцов дау у китайского моря и на товарных складах Лондона.

Даже сейчас он продолжал коллекционировать артефакты со всего мира и может собрать столько, что ему начнет завидовать каждый музей. Левис обустроил комнату подобным образом, просто раскладывая вещи на полках и вешая их на стены - везде, где было свободное место. Хотел ли он и дальше путешествовать и показать Сесси чудеса света? Но он знал о состоянии Сесси, когда женился на ней. Знал, что она, вероятно, будет инвалидом всю свою жизнь, и София не сомневалась, что он не сожалел о том, что оставил мечту.

Прямо сейчас он выглядел таким изнеможденным, каким мог выглядеть только Целитель, а это означало, что он был не брит, а глаза потускнели. На рабочем столе стоял лишь графин с бренди и небольшой стакан рядом с ним. Графин оказался полным, и София решила, что Левис поставил его там, чтобы скрасить свое одиночество. Он вытряхнул кучу дисков из слоновой кости с округлыми формами рун, выгоревшими на них - один из видов гадательных приборов, о которых он когда-то рассказывал. К сожалению, они вряд ли могли рассказать о причине болезни Сесси.

- Я не пьян. - Сказал он, не смотря на Софию.

- Знаю, - ответила она. - Сесси хочет тебя видеть.

Он с усилием отодвинулся от рабочего стола.

- Если бы я мог что-нибудь для нее сделать...

- Знаю.

В дверь постучали, и вошел Симон.

- Госпожа Уэстлейк, к Вам посыльный с Боу-Стрит. - Сказал он.

Все тело Софии начало трепетать от предвкушения.

- Иди к ней, Левис. А ты, Симон, скажи поварихе, что госпожа Барем хочет суп, тот сытный, что она готовит с большим количеством курицы. Скажи ей, что мне и мистеру Барему все равно, что это не изысканное блюдо. Я должна... Левис, вы оба, просто идите.

София выходила из комнаты так быстро, что налетела на лакея, который не успел достаточно быстро отойти в сторону. Этого краткого соприкасания было достаточно, чтобы прийти в чувство, и она уже более менее спокойно спустилась вниз и пошла к входной двери. Та была так же далеко, как и Симон, чье чувство приличия оказалось больше ее, позволив офицеру с Боу-Стрит войти в дом.

Вход в загородный дом Баремов представлял собой узкий дымоход. Он был белым, а не черным от сажы, а также пах воском для пола и пыльными, сухими, искуственно вырощенными цветами, на которых Сесси делала настойки зимой. Человек стоял всего в нескольких шагах от двери. Его строгая выправка и то, как он водил пальцами по канту брюк, говорило о том, что в своем уме он уже закончил с этим поручением и обдумывал следующее. Мужчина был одет неофициально: в невзрачные коричневые брюки и пальто. А его плечи были слегка влажными от растаявшего на них снега. Он снял шляпу, когда появилась София, и поклонился ей, давая увидеть каштановые волосы с сединой, слегка примятые его шляпой, которая оказалась слишком мала для его головы.

- Госпожа Уэстлейк? - Произнес он.

- Она самая. - Ответила София.

- Сэр Артур шлет свою благодарность и хочет, чтобы Вы знали, что мы не обнаружили ничего из того, что Вы увидели во Сне. - Сказал мужчина.

Трепет от предвкушения исчез.

- Как это? - воскликнула она. - Уверяю Вас, мои Сны правдивы.

 "Нет, - думала она, - Нет, я отказываюся быть неправой. Меня не обвинят в ошибке снова".

- Были следы того, что там что-то находилось, но они скрылись до того, как мы пришли, - сказал мужчина. - Вероятно, мы действовали слишком медленно, - он внимательно посмотрел на нее, и София поняла его взгляд: "Или Вы слишком медлили со своим посланием". Она кивнула, понимая все, что он сказал и о чем промолчал. Она и вправдву могла действовать не достаточно быстро. Или лакей - кому он передал послание? Она должна поговорить с ним. Слишком много времени ушло на выполнение им поручения. Что-то пошло не так.

- Полагаю, сэр Артур не станет отклонять любые последующие предупрежления лишь потому что это было доставлено поздно? - Спросила София.

Мужчина почесал нос сгрызанным ногтем и пожал плечами.

- Мы никогда не игнорируем послания Провидцев, с такой репутацией, как у Вас, мадам. Но нам бы не хотелось бегать впустую.

Косвенный упрек задел ее. Ни один констебль, никто из пехотинцев с Боу-Стрит, сражающийся за снижение уровня преступности, не смеет так разговаривать с ней. Несмотря на его неопрятный внешний вид, это должен быть главный офицер, которого в народе называют Бегун. Один из восьми человек, которым поручено расследовать преступления по всей Англии.

- Как Вас зовут, сэр? - Спросила София.

Он еще раз поклонился ей.

- Бенджамин Вейн, мадам.

- Мистер Вейн, уверяю Вас, я больше не пришлю сообщений, пока не буду убеждена, что Вы сможете что-либо предпринять. Необдуманные предупреждения могут лишь навредить моей репутации - я не желаю тратить Ваше время впустую даже больше, чем этого желаете Вы. Прошу прощения, если мои предупреждения были запоздалыми.

- Я не хотел оскорбить Вас, мадам, - ответил Вейн, и София увидела, что именно это он и имел ввиду. - Ваши рисунки привели нас прямо туда, давая ясно понять, чей это был склад. Мы видели, что там было размещено что-то тяжелое, и нашли одну банкноту, которую они случайно оставили, уронив в грязь. Так что, Вы были правы, но в следующий раз всем нам нужно действовать быстрее.

- Благодарю Вас, мистер Вейн, - она приложит еще больше усилий, чтобы быстро найти укрываемое место лорда Эндикотта, не давая ему времени для смены местанахождения. - Если у меня снова будут Сны, связанные с преступностью, то я буду более оперативной в том, чтобы предоставить их Вашему вниманию.

Вейн снова надел шляпу, поклонился ей и вышел, не дожидаясь, пока лакей укажет ему на дверь. София посмотрела на грязную лужу, что осталась после его ног. Снег будет препятствовать передвижениям лорда Эндикотта, и, определенно, помешает ему вывезти прессы с других складов. Ей нужно...

...нет, ей нужно находиться рядом с Сесси. Или...

 "Она с Левисом, я ей не нужна, - София отвернулась от грязного пятна на глянцевом полу и поднялась наверх. - Всего лишь один Сон, ну, может, два, и я снова вернусь к ней, - София пошла к себе в комнату и легла на кровать. - Она не захочет, чтобы я висела над ней. Полчаса во Сне, и она точно соскучится по мне. - девушка вошла в сон так легко, как масло скользит по воде, и оставила все волнения позади.