Глава третья, в которой София находит занятие

 

- Существует более десятка лондонских газет, дорогая, мы должны подписаться на все? - спросила Сесси. Она подняла «Таймс» и разгладила страницы. - Не то, чтобы я возражала против твоего Таланта, но это кажется чрезмерным. Я имею в виду, что есть и «Утренняя хроника», и «Утренняя почта».

- Обе преподносят одну и ту же информацию с разных точек зрения, - ответила София, держа ножницы, чтобы вырезать еще одну заметку. - Мне нужно знать как можно больше, для достижения своей цели.

Сесси положила «Таймс», села рядом с Софией и вздохнула. София была уверена, что вздох не имеет никакого отношения к тому, как она расположила различные газеты в конце стола для завтрака, где она, Сесси и Льюис завтракали.

Голубые занавески приглушали и без того слабый свет, поэтому он не отражался от блестящей поверхности стола, которая не была прикрыта газетами. Остатки завтрака оставались на столе. София на миг задалась вопросом: наелась ли она, или волнение испортило ей аппетит? Нет, она не испытывала никаких угрызений совести. Это было растущее желание узнать сведения, предложенные бумагами, о лорде Эндикотте и его делах, преступных или нет.

- София, ты уверена, что это хорошая идея? - спросила Сесси. - Слишком поздно пытаться убедить военное ведомство, что ты права. Возможно, тебе стоит оставить всё в прошлом?

- У лорда Эндикотта был клерк, мистер Тейт, которого он убил, чтобы не дать ему рассказать правду, - произнесла София, положив ножницы. К ее левому указательному пальцу прилипла газетная бумага, которую она сняла другой рукой. - Он бессовестный, способный на любые грязные поступки ради собственной безопасности. Я, кажется, единственный человек, который знает его истинную природу. Как я могу сидеть и позволять ему совершать преступления? Особенно, если это может погубить чью-то жизнь?

- Отличное оправдание, - сухо заметила Сеси. - Но я уверена, что есть другие причины для преследования лорда Эндикотта, - слуга вошел в комнату, бросив нерешительный взгляд, и начал убирать посуду. Сесси понизила голос. - Мы с тобой обе знаем, что ты склонна к одержимости, когда сталкиваешься с проблемой. Расскажи мне, что случилось, когда мы учились в школе, а твоя птица пропала?

София покраснела.

- Это другое.

- Ты провела столько времени в Видении, что рухнула в обморок и была отправлена домой на неделю с соблюдением постельного режима, - продолжила Сеси. - В конце концов всем стало ясно, что нахальное существо улетело в лес, чтобы вести беззаботное существование, где его пронзительные и ужасно прерывистые трели не могли помешать ни в чем неповинным девушкам, которые хотели спать в ночные часы, как предназначал Господь.

- Хорошо, - сдалась София, разрываясь между раздражением и весельем. - Я разделяю твою точку зрения, что иногда я становлюсь...

- Одержимой.

- Слишком сосредоточенной на проблеме, - не согласилась София. - Но именно это качество принесло мне самые большие достижения. Я уверена, что ты это помнишь.

- Я считаю, что американский флот, благодарен твоей одержимости. Все эти недели анализа Видений привели тебя к пониманию основ того, как они работают, - сказала Сесси. - И еще несколько недель обучения собратьев Необычных в использовании техники против оставшихся пиратов. Но ты снова близка к провалу, и ты можешь не ожидать, что я буду рада этому, независимо от того, сколько у тебя было достижений.

- Сесси, я клянусь быть осторожной. Я не смогу добиться разоблачения лорда Эндикотта, если отступлю; ты не веришь, что я воодушевлена до предела, думаешь, мне это нравится?

- Я считаю, что ты не всегда знаешь, где точка невозврата.

- Тогда тебе придется напомнить мне, - сказала София. Она подняла ножницы и помахала ими в направлении Сесси, рассекая воздух несколькими взмахами. - Я перестану усердствовать, а ты будешь останавливать меня, если я буду забывать поесть и помыться.

Сесси сморщила нос.

- Я осмелюсь сказать, что это не слишком приятная задача.

- Но ты более непоколебимая из нас двоих. Ты сегодня увидишься с доктором Гарлендом?

- Завтра, - ответила Сеси. - Хотя я чувствую себя ужасно виноватой, вызывая ее три раза в неделю, чтобы осматривать меня и повторять одно и то же каждый раз.

- Ты забываешь, что твое состояние для нее нечто вроде вызова. Не отказывай ей в удовольствии относиться к тебе как к эксперименту.

Сесси засмеялась.

 - Как странно, что эта идея не заставляет меня чувствовать злость или дегуманизм, - она отодвинула несколько бумаг в сторону. - Есть ли что-нибудь, чем я могу тебе помочь?

- Ты можешь изучить «Утреннюю хронику" на наличие сведений о лорде Эндикотте, - сказала София, передавая газету и вторую пару ножниц. 

Благодаря помощи Сесси, даже если та не была настроена положительно, настроение поднялось. Девушка не призналась в этом Сесси, но груды газет немного обескуражили ее. Столько всего нужно было прочитать, и она по опыту знала, что мало что может повлиять на Видения, которые она искала. Но София и представить не могла, какая из них может содержать то, что ей необходимо, и не могла упустить ключевую информацию, игнорируя ее просто потому, что источник казался маловероятным.

Она чувствовала раздражение по-отношению к лорду Эндикотту, которое не имело никакого отношения к тому, что он унизил ее стремление наказать его за преступную деятельность. То, что София хотела сделать теперь, когда была свободна от государственной службы — ее стремление к более глубокому пониманию механизма Видений. Помимо Ограничителя, Видения были наименее понятными из всех Талантов. 

Провидцы знали, что погружение в факты, связанные с человеком или событием, приводило к более детальным и точным Видениям. Никто не понимал, как знание фактов, которые обязательно существовали в прошлом, могло бы дать знания о будущем. София была убеждена, что ответ есть, но у нее не было времени, благодаря лорду Эндикотту. Доказательство его вины было крайне важным. Доказать его вину, чтобы привести его к максимальному общественному унижению... это не было необходимостью, но это принесло бы ей удовлетворение, хотя она чувствовала себя смутно виноватой.

Она вырезала еще одну статью из «Таймс». Лорд Эндикотт снова выступал в парламенте в пользу войны. Возможно, он был вовлечен в какое-то другое преступление, связанное с военными, если он так увлечен поддержкой Великобритании в борьбе с Наполеоном.

София, хотя и выступала за то, чтобы ее страна защищала себя от беспощадного агрессора, тем не менее была против принимать меры против гражданских лиц, которые были в плену Необычного Гипнотизёра, такого как Наполеон. У него хватило смелости хвастаться своим Талантом, как будто это не было чем-то неправильным, тем, что искажало все, чего касалось; как могла способность влиять на эмоции людей, заставить их поверить, что они его любилилюбили? Не что иное, как проклятие.

В Соединенных Штатах более ста лет не было Необычного или иного Гипнотизера, но неожиданное проявление Необычного Таланта Поджигающего вызвало вопрос о том, могут ли Таланты скрывать себя. В двух газетах были разделы, посвященные размышлениям о том, какой член парламента мог бы обладать способностью к тайному Таланту, хотя София считала, что они просто любят искать заговоры там, где их нет. Она надеялась. Идея о том, что ее эмоциями манипулировали, пугала.

- Ты собираешься посетить леди Кларесби сегодня утром? Не могла бы ты остановиться во Флорисе? Они знают, какой аромат мой, тебе нужно только сказать, как меня зовут, - сказала Сесси.

- Мне бы понравилось бегать по твоим поручениям каждый день, но я уверена, что ты просто хочешь, чтобы я отбросила навязчивые идеи на несколько часов.

- Ты меня раскусила, - сказала Сесси, подмигивая.

Стоял прекрасный день. Небо было ясным, зимнее солнце согревало холодный воздух, так что София попросила Питера опустить капюшон экипажа. Она даже задумалась над тем, чтобы снять пелерину. Но оставила ее для респектабельности и расслабилась на кожаном сиденье, которое нагревалось от тепла ее тела и солнца, пока не стало совершенно комфортно.

Казалось, что весь Лондон вышел сегодня на прогулку, наслаждаясь отдыхом от гнетущих заморозков, захвативших город в течение предыдущих трех дней. Пешеходы казались Софии более оживленными, чем раньше, как будто они тоже были охвачены неподвижностью зимы, которая, казалось, никогда не закончится.

Она решила сначала выполнить поручение Сесси, чтобы не отвлекаться во время визита к леди Кларесби и Дафне. Маршрут привел их на Кинг-Стрит, что снова заставило Софию вспомнить Алмак, к удивлению, обнаружив, что вместо того, чтобы испытать ярость от воспоминаний, она почувствовала удовольствие, зная, что может причинить вред репутации лорда Эндикотта. Она повернулась после того, как карета проехала мимо Алмака, наблюдая, как она скрывается за магазинами Джермин-Стрит.

- Да, - подумала она, - справедливость восторжествует, - и задушила мимолетную мысль, что, возможно, справедливости недостаточно.

Она обнаружила, что Флорис, по крайней мере, был одним из магазинов, которые не изменились во время ее отсутствия, они оставались прежними более восьмидесяти лет. Ей всегда нравились посещения этого магазина, с нежными ароматами в воздухе, которые были сдержанными и не были подавляющими. Она выбрала для себя гребень, ожидая, когда покупка Сесси будет завернута. Магазин, казалось, предназначался для того, чтобы заманивать покупателей, хотя бы ради удовольствия подержать одну из маленьких красивых коробок, содержащую драгоценное сокровище.

София, держа покупку, подошла к окну с несколькими стеклами, почти полностью заполнявшему переднюю стену магазина, чтобы постоянно следить за движением на Джермин-Стрит. Кромки стекла, где они пересекались с рамой, были слегка изогнуты и заставляли проходящих мужчин и женщин мерцать. София позабавилась, рассматривая, как они будут выглядеть, если бы окно обладало способностью магически преобразовывать их, чтобы соответствовать этим кратким мерцаниям. Высокие и худые, как пара болтающих женщин, которые быстро шли по Джермин-Стрит? Или сферическими, как большой человек, который стоял возле двери, словно ожидая кого-то? Ответ на вопрос, почему он предпочел ждать на холоде, а не в уютном магазине оставался тайной.

Она с улыбкой приняла свои покупки и вышла из магазина, почти задев сферического человека, который все еще стоял у двери. Он был на несколько лет старше, чем она, и не очень высоким, но более шести футов в высоту и мощного телосложения. Его темные глаза оторвались от нее так быстро, что София расстроилась.

- Прошу прощения, сэр, - сказала она, отойдя на несколько шагов.

- Нет, это я должен попросить прощения, миссис Уэстлейк, - ответил он. Его голос был глубоким и гладким, напоминающим тон лорда Эндикотта, хотя и в гораздо более низкой тональности. Его хорошо поставленная речь плохо сочеталась с панталонами и незаметной шинелью, которую он носил. - Я не обратил внимания на то, где стоял.

- Вы знаете мое имя, - констатировала факт София, пытаясь скрыть раздражение. Опять красные перчатки выдали ее. Часто поклонники или просители следовали за ней в надежде убедить ее выполнить какую-то услугу для них, независимо от приличий; если бы она была обычной леди из высшего общества, это выглядело бы верхом дурных манер, чтобы человек обращался к ней на улице. Многие Провидцы наслаждались своей славой, и большинство принимали комиссии, конечно же, как способ зарабатывать на жизнь. София, не нуждаясь в деньгах, обнаружила, что все это раздражает. - Я не принимаю комиссионные, сэр.

- Я не заинтересован в комиссии. Все не так, как вы это понимаете, - сказал мужчина. - Меня зовут Рутледж, и вы работали на меня.

- Снова прошу прощения, сэр, - сказала София, - но я знаю мужчин и женщин в военном ведомстве, на которых работала. Вас нет среди них.

Рутледж взял Софию за руку и привлек ближе к двери магазина, прежде чем отпустить ее. София была слишком взволнована, чтобы сопротивляться.

- Мой... работодатель... не держит Необычных Провидцев - никаких Провидцев, - сказал он. - Генерал Омберлиз иногда предоставлял мне свои услуги. Вы помните, что некоторые из ваших Видений казались не связанными с войной?

- Я не имею права обсуждать свою военную службу, - сказала София. Тембр и глубина его голоса и то, как он стоял рядом с ней, начало нервировать. Разумеется, он вряд ли бы напал на Необычную почти на пороге Карлтон-хаус, но если бы он это сделал, то тот факт, что ему грозит длинный тюремный срок, не будет утешением. Она начала оценивать расстояние от того места, где она стояла, до ожидающего экипажаэкипажа. Почему глупый водитель не видел ее затруднительное положение?

- Тогда я расскажу Вам об этом, - предложил господин Рутледж. - Вы пошли на службу, когда достигли совершеннолетия, как и ожидалось от Необычного Провидца. У вас была образцовая запись более трех лет. Отличная точность. И тогда у Вас случилось Видение, которое было опровергнуто, и Вы отказались признать, что ошиблись. Военное ведомство изгнало Вас, хотя оно скрывало детали этой высылки, чтобы защитить вас обоих. Я прав?

- Откуда Вы это знаете? - спросила София.

- Я говорил Вам. Вы работали на меня. И теперь я хотел бы пользоваться вашими услугами на несколько более регулярной основе. Мне нужен Необычный Провидец. Я знаю и уважаю Ваши способности. И я верю, что могу предложить Вам что-то помимо денег.

- И что же? - спросила София.

- Возможность вернуть Вашу репутацию. Чтобы доказать, что Вы все еще так же надежны, как и раньше.

София перевела дыхание. Оправдание. Кто-то, наконец, понял, что она говорила правду.

 - Значит, Вы наняты правительством, - сказала она. - Кто ваш работодатель?

Он покачал головой.

- Я не могу сказать Вам этого, пока Вы не согласитесь работать на меня. Могу заверить Вас, что это не будет безнравственной или унижающей достоинство работой, но я не имею права раскрывать информацию о ней никому, кто не совершил аналогичные действия.

- Мне это не нравится.

- Вы довольны тем, как обстоят дела на данный момент? Военный штаб считает Вас неустойчивой и иррациональной.

Это был удар ниже пояса.

- Вы очень дерзки, сэр, - упрекнула София. 

- Прошу прощения, если мои слова были неуместными, но я считаю, что они верны для данной ситуации, - сказал господин Рутледж. 

София коротко кивнула.

- И в чем заключается моя работа на Вас? Как это связано с лордом Эндикоттом?

- Это не имеет ничего общего с лордом Эндикоттом, - хмуро сказал мистер Рутледж. - Я думал, Вы оставили это в прошлом.

Грудь сжалась от боли.

     - Тогда Вы полагаете, что мое Видение было ложным, - сказала она.

- Я не верю, что Вы заслужили изгнание просто за одно неправильное Видение, - сказал господин Рутледж. - Военное управление действовало из страха перед тем, какое политическое давление лорд Эндикотт мог бы оказать, и это было неправильно.

София сосредоточилась на его лице. Оно было удивительно привлекательным для обманщика, который был достаточно глуп, чтобы поверить Лорду Эндикотт. Как привлекателен он будет, если она ударит кулаком его в глаз?

 - Мое Видение не было неправильным, - ответила она, наматывая ткань платья на кулак, она не будет нападать на него. - Лорд Эндикотт казнокрад, и он подстроил смерть Клайва Тэйта. Я отказываюсь работать на кого-то, кто не верит мне.

- Я не верю, что Вы соврали, - сказал мистер Рутледж. Его голос звучал так покровительственно, будто он успокаивал раненое животное. - Вы совершили ошибку...

- Ошибка заключалась в разговоре с Вами, - отрезала София. - Не приближайтесь ко мне снова.

Приятное выражение пропало с лица человека.

 - Я потратил много политического капитала, чтобы заставить моего работодателя согласиться на мое предложение, - сказал он. - Некоторые из тех, кто находится на руководящих должностях, узнали о Вашем изгнании и верят, что Вы лгунья. Я единственный, кто все еще верит в ваши способности. Вы не можете быть настолько глупы, чтобы отвергнуть это предложение.

- Возможно, Вам следовало поговорить со мной, прежде чем прилагать такие усилия, - ответила София. - Я не хочу ползти назад к правительству, которое так плохо ко мне относится. Мне не интересно Ваше предложение, сэр. И если отказ от того, что я знаю, это то, что потребуется, чтобы вернуть мою репутацию, тогда я предпочла бы, чтобы военное управление продолжало считать меня ненадежной.

- Вы совершаете ошибку.

- Я верю, что в Ваших глазах я делаю еще одну ошибку. Интересно, у Вас могут быть потребности в моих услугах, если Вы считаете, что я оступилась.

- Я...- мистер Рутледж остановился. Он, казалось, контролировал свое желание закричать. - Госпожа Уэстлейк, - продолжал он более спокойным голосом, - я бы хотел рассказать Вам подробности того, как Вы помогли мне в прошлом. Я считаю, что это убедит Вас в моей искренности в том, чтобы предложить вам эту должность. Нам больше не нужно говорить о Вашем служении в военном ведомстве, если это Вас удовлетворит. Я знаю Вас. У Вас есть страсть к справедливости, которая, я считаю, будет полезна для работы на моего работодателя. Пожалуйста, подумайте.

Теперь Софии пришлось бороться, контролируя свое желание накричать на него.

- Мистер Рутледж, - ответила она после напряженной тишины, - мы с Вами никогда не встречались до этого дня. Вы меня не знаете, и я не понимаю, почему Вы мне верите. Я окажу Вам любезность, приняв то, что Вы не хотели меня оскорбить, не поверив моей истории. В конце концов, все остальные чувствуют то же самое; почему Вы должны думать по-другому? Но это означает, что у Вас может быть только две версии: либо я лгу, либо ошиблась. И я не могу принять этого. Поэтому должна отклонить Ваше предложение и попросить Вас не подходить ко мне снова, потому что мое решение не изменится.

Губы господина Рутледжа побелели, когда он сильно их сжал, пытаясь сдержать слова, которые хотели слететь с его языка.

 - Как хотите. Кажется, военное ведомство было право. Простите мою настойчивость, - он сделал несколько шагов от Софии и поклонился, подняв шляпу, показывая темные волосы, зачесанные назад. Затем повернулся и ушел по Джермин-Стрит.

София наблюдала за ним, пока он не отошел на несколько ярдов, затем опомнилась и пошла к карете Сесси.

 - Подождите, - попросила она Питера и не сводила глаз с высокой уходящей фигуры, пока он не дошел до конца улицы и не исчез из поля зрения. - Хорошо, - сказала София. Она стремительно запрыгнула на сиденье и пригнулась, на случай, если они проедут мимо него, но экипаж повернул направо, а не налево, и София могла дышать спокойно.

Встреча разозлила ее, как танец с лордом Эндикоттом, хотя совершенно по-другому. Как господин Рутледж мог ожидать, что она будет работать на тех, кто считает ее лгуньей или нестабильной. Нет, он просто верил, что она ошибается, и она, вероятно, не должна его ненавидеть, потому что это правда. Не было стыда в том, чтобы допустить ошибку. Но она знала, что не ошибается, знала это так, как знала, что означают ее Видения. И это было то, что ее мучило, потому что она могла пережить реальную ошибку.

"Он думал, что я должна быть ему обязана и благодарна за его вмешательство от моего имени", - подумала она, и это снова разозлило ее.

София не нуждалась в одобрении или предложениях военного ведомства. Она нуждалась в разоблачении лорда Эндикотта. Она знала, что зло скрывается за этим прекрасным лицом. И она хотела разоблачить его.