Главный лозунг — консолидация

 

В преддверии Пленума ЦК КПСС, который должен рассмотреть и вынести на суд общественности проект новой Программы партии коммунистов, в Тюменской областной парторганизации проходят собрания, обсуждения. 16 июля в обкоме КПСС состоялось совещание первых секретарей партийных комитетов области. На нем с докладами выступили секретари обкома В. Чертищев и В. Первушин.

 

Главным предметом обсуждения и в докладах, и в выступлениях было, пожалуй, состояние дел в КПСС и КП РСФСР. Хотя, конечно, немало было сказано об общей ситуации в республике и Союзе и, соответственно, о действиях коммунистов в связи с нею.

Думаю, что все большая концентрация внимания членов КПСС на внутрипартийной проблематике сегодня отнюдь не случайна. К этому привела сама логика развития перестройки и в стране, и в партии. И, конечно, ряд событий, особенно со времени апрельского (1991 г.) Пленума ЦК КПСС.

И в докладах, и в выступлениях давались весьма различные оценки как общему состоянию КПСС, так и состоянию отдельных сторон партийной жизни: таким, как партийная дисциплина в КПСС, в связи с уплатой членских взносов не в последнюю очередь, наличие (или отсутствие) теоретических установок деятельности КПСС, особенно коммунистов на местах, вопрос о деятельности нынешнего руководства КПСС и КП РСФСР, М. С. Горбачева и И. К. Полозкова в первую очередь и т. д. и т. п.

Так, в докладе и в ответах на вопросы В. Чертищева прозвучало утверждение о том, что народ не поддерживает курс партии, который определяется подходами М. Горбачева, и даже призыв: отмежеваться от этой линии, иначе партия окажется опять в роли «козла отпущения». Впрочем, изложение доклада В. Чертищева будет опубликовано в нашей газете.

В то же время в выступлении первого секретаря Центрального райкома КПСС Е. Безрукова, опиравшегося на мнение 120 секретарей первичных парторганизаций района, прозвучала серьезная критика в адрес докладов обоих секретарей обкома как недостаточно глубоко аргументированных. В том числе по вопросу отношения к Генеральному секретарю ЦК КПСС.

Выразив уверенность, что все 120 секретарей первичек останутся в партии и на 1 января 1992 года, что районная парторганизация также не должна значительно сократиться, Е. Безруков заявил, что секретари первичных организаций в подавляющем большинстве не поддерживают нападки на Генсека, тем более в тот момент, когда наметилась тенденция к нормализации его отношений с другим признанным лидером в стране Б. Ельциным. А если уж говорить о смене лидера, например, Полозкова на Купцова, то надо подумать и о том, а знают ли сегодня на местах того же Купцова?

В. Первушин в своем докладе выразил убеждение, что главное сегодня для коммунистов — это работа в Советах, ибо только через Советы, через коммунистов в них можно оказывать реальное воздействие на реальное положение дел. Он информировал о том, что группы коммунистов уже сформированы в 37 местных Советах, в 15 идет работа по созданию, и только в десяти территориях парткомы считают, что в партгруппах в Советах необходимости нет. Партийная группа КПСС областного Совета сегодня объединяет 86 депутатов (из 212 депутатов-коммунистов).

Не могу не сказать в кратком отчете несколько слов о небольшом, но убедительном выступлении секретаря обкома по вопросам аграрной политики В. Безруких. Он обратил внимание на то, что партийные комитеты на селе мало занимаются злободневными делами, той же приватизацией, например. А надо повернуть ее так, чтобы приватизация совершалась в пользу трудовых коллективов селян. При этом речь идет не о руководстве по-старому, а о влиянии. И очень важно наладить связь с Крестьянским союзом, «искать союза с Крестьянским союзом».

Были и другие выступления.

Скажу откровенно, что на протяжении всего совещания меня не покидало ощущение тревоги, которая присутствовала в каждом выступлении. Тревоги за партию. Да, она вступила, пожалуй, в период самых трудных, но неизбежных перемен со времен начала перестройки. И от того, какой она выйдет из этого периода, во многом будет зависеть судьба России, и всего Союза.

Лично склоняюсь все же к тому, что она не расколется, тем более не развалится, хотя кое-кто может и отколоться от нее. И здесь надо быть поосторожнее с заявлениями о необходимости скорейшего размежевания и т. п. Главным лозунгом внутрипартийной жизни, как и жизни общества в целом, остается лозунг — консолидация!

С. ХАЛИН.

«Тюменская правда»

19 июля 1991 г.

 

Рубрика: Точка зрения

 

КАК ПОНИМАТЬ ПРИЗЫВ «ДЕЙСТВОВАТЬ!»

 

До сих пор мы очень часто повторяли, что перестройка, радикальные перемены в нашем обществе были начаты КПСС. И это в общем-то соответствует действительности. Очевидный исторический факт, правда, в пределах достаточно широких. Поскольку, если говорить точнее, то мы должны признать, что перестройка начата руководящей группой в КПСС во главе с М. С. Горбачевым. Но это не значит, что она начата всей партией, всеми членами, организациями, их органами, их руководителями в равной мере.

 

Более того, именно потому, что в самой партии и на начало, и на уже пройденные промежуточные этапы перестройки существует большое разнообразие мнений, включая прямо противоположные, взаимоисключающие, мы с таким же постоянством констатируем факт, что КПСС систематически отстает от хода событий.

Здесь, очевидно, имеется в виду действие КПСС как бы по общему рецепту, единой инструкции. Так, как это и было до недавнего времени. Но позволю себе сказать: тогда КПСС и не была в полном смысле политической партией, естественным образом выражающей чаяния всех людей, всех частей того, что можно было бы назвать гражданским обществом. Но, безусловно, была ведущей и единственной политической силой. Само гражданское общество при этом, если таковое признавать вообще, у нас было и во многом остается весьма и весьма деформированным. Достаточно указать на то, что оно практически во всех своих сферах все еще не способно функционировать самостоятельно, автономно, через самоуправление и координацию всех составляющих его частей, от отдельных граждан до целых союзных республик, и даже союзного центра.

Это, конечно, не означает признания безнадежности всех попыток вывести наше общество из состояния гипнотического тоталитаризма. Подобное было бы равносильно отрицанию всякого смысла перестройки вообще. Я не принадлежу к числу тех, кто придерживается такой позиции. Но это означает, на мой взгляд, признание самого факта таких глубоко унитаристских, централистских (не путать с центристскими) пут, сковывающих общество. А также и саму КПСС, всех ее членов, различные их группы, категории, наконец составляющие ее организации.

Думаю, что основной причиной постоянно раздающихся в партии и обществе возгласов о «бездеятельности» партии, да еще в тот момент, когда так громко, нередко весьма эффективно, если иметь в виду привлечение к себе внимания, действуют новообразовавшиеся общественно-политические движения, является все-таки причина внутренняя. А именно то, что КПСС, состоящая из многих миллионов членов, тысяч и тысяч организаций, не может, как и наше общество в целом, в одночасье превратиться в нечто в корне отличное от КПСС доперестроечного времени: из «чистой» силы в нормальную, современную партию.

КПСС должна качественно измениться. Измениться на всех своих уровнях и во всех своих частях. Причем измениться должна, прежде всего, функционально. Последнее нередко, и, в общем-то,  правильно, связывают с тем, что партия должна уйти от распорядительно-административных функций, заняться функциями политическими.

Это, повторяю, верно в общем смысле. Но вот тут-то и возникают всякого рода закавыки. Дело в том, что при всей своей внешней близости и уж во всяком случае направленности на один и тот же предмет — общество, различные его сферы, процессы в них — административные (государственные) и политические функции принципиально отличаются друг от друга. В известном смысле они суть противоположности.

Каково же партии типа КПСС доперестроечного периода совершить такой переход в противоположность? Да еще не развалиться при этом. Я не говорю о потере части членов. Во всякой системе, меняющей существенно режим своего функционирования, это происходит при потере части составляющих элементов и даже немалого числа ее подсистем. Не может «выскочить» из этой общесистемной закономерности и партия.

Поэтому главное для партии сегодня, переходя в новый режим, — не развалиться на куски, из которых потом ничего путного для общества не выйдет.

Здесь, кстати, я все-таки позволю себе не согласиться с мнением такого авторитетного эксперта по КПСС, как Б. Н. Ельцин, который в интервью чешско-словацким журналистам накануне визита в Чехо-Словакию оценил состояние КПСС так: в ней идет распад. Ну а где распад, там и раскол, там и развал. А в итоге — полный завал. Причем Борис Николаевич, как весьма позитивное, назвал такое явление, как образование в составе Верховного Совета РСФСР и кое-где в местных Советах фракций «Коммунисты за демократию». Даже подумалось, что не вернется ли Б. Н. Ельцин в лоно компартии, какой-то ее отколовшейся части по истечении срока его обета — обета беспартийности на время занятия высшего поста в России.

Да, Борис Николаевич прогнозирует распад КПСС. Судя по наличию в ней весьма разнородных тенденций, сегодня такой прогноз имеет известные основания. Но, думаю, только внешние. В лучшем для его прогноза случае — предпосылки среднего уровня, которые как раз и можно связать с наличием течений, платформ, фракций в КПСС. Причем действительно весьма разнонаправленных.

Однако  считаю, есть и глубинный уровень предпосылок. Он не связан непосредственно ни с какими организационными структурами партии, в том числе множащимися тенденциями, течениями, фракциями. Он связан с каждым ее членом-коммунистом. Точнее, с сознанием каждого коммуниста и в целом, и той его частью, которую можно было бы назвать партийным сознанием. До сих пор это сознание было также деформировано, выхолощено, примитивизировано, а потому и достаточно легко управляемо из одного центра — ЦК, Политбюро, генсека.

Вопрос жизни и смерти КПСС сегодня — перестройка сознания ее членов, та самая, к которой вот уже шесть лет все мы друг друга призываем, которая идет, но все еще далека от своего завершения. Перестройка сознания коммунистов, прежде всего на то, какой должна стать сама КПСС. И на то, что будет значить для каждого из нас — членов сегодняшней КПСС — членство в КПСС обновленной.

Да, допускаю, что от КПСС и далее будут отходить отдельные товарищи. Допускаю, что некоторые из них будут пытаться образовывать какие-то новые партийные центры, в т. ч. под «коммунистическим флагом». И все же главным, объективно ведущим считаю такое направление в развитии партии, на котором КПСС сохраняется как нечто единое, но действительно меняющее свое качество. Речь при этом не идет о каком-то полном отказе от содержательной стороны коммунистической традиции КПСС, а прежде всего от отжившей структурно-функциональной традиции.

Хотя, конечно, изменения с необходимостью должны коснуться идеологии, теории, на которой основывается партия коммунистов. Теория вообще должна стать независимым элементом. Она должна быть частью обществоведения, науки. Причем эти содержательные изменения коммунистической традиции КПСС должны включать в себя элементы «социал-демократизации» КПСС. Но не потому, что они единственно верны, а потому, что до сих пор КПСС эти элементы просто не учитывала и даже отбрасывала.

Обновленное содержание коммунистической традиции будет включать в себя «социал-демократические» элементы, но, во-первых, не сводиться к ним, а во-вторых, включать их с соответствующими изменениями, т. е. не переносить, например, на советскую действительность то, что хорошо в существующем виде работает в США, Западной Европе или Японии. Здесь-то как раз и надо, чтобы поработала наука, а для этого партия должна найти возможности привлечь и вовлечь в это дело соответствующих специалистов-ученых — как членов партии, так и беспартийных, но активно занимающихся данной проблематикой. Здесь нет никакого обмана, и КПСС вовсе нет нужды формировать некий «социальный заказ», который надо только отлакировать, проиллюстрировать. Речь идет о проведении объективных, то есть самостоятельных, независимых исследований, которые партия должна профинансировать. Включая ту часть работы, которая заключается в анализе и обобщении того, что уже сделано и делается обществоведами любых вероисповеданий и партийных привязанностей, как внутри Союза, так и за рубежом.

Это, конечно, касается меньшей части коммунистов. Основная же их часть уже сейчас активно требует: скажите, что нам делать?

На это я бы ответил так. Товарищи дорогие, затраты нашей психической и физической энергии на административно-распорядительную и исполнительскую работу ни в какое сравнение не идут с той энергией, которую мы должны направить на политическую работу. Первые многажды превосходили, да и продолжают еще превосходить вторые. Это особенно касается руководящих органов партии, их аппаратов. Что делать первому секретарю, заведующим отделами того же обкома КПСС, если сегодня они лишены повседневной государственно-хозяйственно-распорядительной нагрузки, которая была у них вчера? Причем это была реальная нагрузка. Эти люди тянули огромный воз, что называется, нередко не щадя живота своего.

Теперь всего этого нет. Все это переместилось в Советы, их структуры. Кстати, именно поэтому туда переместились и многие личности из кабинетов партийных. Лично я процесс этот только приветствую: так и должно быть. Единственное, на что бы обратил внимание — на то, чтобы помочь перемещающимся товарищам-коммунистам не потерять политических ориентиров, саму связь с партией. А это запросто может произойти и происходит, особенно в свете последнего указа Президента РСФСР. Дело в том, что им можно продолжать заниматься административно-распорядительной деятельностью и дальше, причем теперь уже на совершенно законных основаниях Это с одной стороны. А с другой — происходит такая метаморфоза: вчера их деятельность считалась партийной, сегодня — государственной, то есть как бы непартийной. Что же касается собственно партийной, политической работы, то она от них как бы и не требуется. И зачастую такие «переходящие» товарищи начинают терять связь с партией, а то и сознательно ее рвать. Некоторые, считая ее ненужной, другие — находя связь с какой-либо новой политической силой.

Таким образом, можно понять тех коллег-коммунистов, которые были профессиональными работниками парткомов. Для них в большинстве своем заниматься делом — в идеале — перейти в госхозорганы. И надо этому всячески помочь. Остающимся же в парткомах надо заняться информационным и организационно-политическим обеспечением и поддержкой коммунистов, уже работающих или переходящих на работу в госхозорганы.

Что же касается подавляющей массы членов КПСС, то руководству партии пора окончательно понять и сказать всем им: ваше дело, товарищи, дело вашей гражданской, политической совести — это добросовестное исполнение своего профессионального долга, долга перед семьей, детьми и родителями, долга гражданского, патриотического, наконец долга партийного, если ваши убеждения остаются в рамках теперь уже обновляющейся коммунистической традиции, рожденной и подпитываемой именно трудящимися массами. А исполнение этого последнего — партийного долга — есть участие в разработке партийной политики, поддержка во всех госхозорганах тех людей, не обязательно формальных членов КПСС, которые проводят эту политику. Это поддержка таких людей на выборах в депутаты, при выдвижении для работы в исполнительных органах, в коллективах. Поддержка в общественном мнении, если кто-то таких людей по каким-либо причинам делает мишенью для нападок.

Кроме того, партийный долг коммуниста — это поддержка всего здорового в нашей жизни. Всего!!! Чего бы это ни касалось. И прежде всего в конкретных окружающих нас людях.

Уверяю читателей, что вот такая партийная деятельность потребует от нас не меньшей энергии, чем та, что шла на многочисленные собрания и акции, запрограммированные нам сверху. Скорее даже в определенном отношении — большей. Сумеем отказаться от бездумной механической практики энергозатрат коммунистов в пользу затрат энергии души, подлинной самореализации — сохранимся как партия. И все в ней наладится, пусть и не сразу. И станет она не лозунгово авангардной, а естественной, органической основой или одной из основ нашего обновляющегося по-своему, но идущего в сторону большей цивилизованности, гуманизма общества.

Естественно, что все сказанное выше мною проецируется на нашу тюменскую специфику. Более того, во многом эти обобщения выросли из анализа тюменской действительности. И думал я, когда писал, прежде всего, о коммунистах-тюменцах. Иногда даже представляя их себе в лицах.

 

С. ХАЛИН,

Политический обозреватель

«Тюменской правды»

«Тюменская правда»

25 июля 1991 г.

 

 

Рубрика: Новые движения в КПСС

 

ШАГИ, ШАГИ... КУДА?

 

1—3 августа в Москве должна состояться конференция, организуемая движением «Коммунисты за демократию». Из Тюмени на нее по решению фракции «Коммунисты за демократию» (КЗД) областного Совета, руководства тюменской секции «Демократической платформы в КПСС» и тюменского городского партийного клуба поедут пять человек.

Все это можно было узнать на «информационном собрании» (так было сказано его организаторами), состоявшемся 22 июля в здании городского Совета.

Главным действующим лицом на этой встрече (это, на мой взгляд, все-таки более подходящее слово) и в качестве информатора, и в качестве ответчика на вопросы присутствовавших был мэр областного центра — Геннадий Иванович Райков, с недавнего времени сопредседатель КЗД в облсовете. Он же член бюро Тюменского горкома КПСС.

Кстати, забегая вперед, сразу скажу, что на вопрос, как к его действиям отнеслось руководство горкома, Геннадий Иванович ответил — пока никак, реакции никакой. И добавил, что, будь он на их месте, то ту же собрал как минимум бюро горкома.

Свое выступление Г. Райков начал с оценок нынешней КП РСФСР, с того, что это вовсе и не партия, так как у нее нет ни своей Программы, ни своего устава, в отличие, например, от компартий Украины, Казахстана. (Не упомянув, правда, о том, что КП РСФСР руководствуется временно непосредственно Программным заявлением и Уставом КПСС в целом).

Он констатировал, что, по его мнению, нынешнее руководство КП РСФСР «против всего». И что он лично, в свою очередь, против накладывания на и без того сложную жизнь общества еще и политического противостояния.

Г. Райков за гражданское согласие. Считает, что если такого согласия не будет, то это приведет только к ухудшению жизни основной массы людей. Жесткая конфронтация может довести до самых печальных последствий. (К этому от себя я бы только добавил, что именно так понимает нынешнюю ситуацию руководство КПСС, Генеральный секретарь ЦК КПСС, что бы об этом кто ни говорил. Это отражено и в проекте новой Программы КПСС, подготовленном программной комиссией).

Геннадий Иванович выделил в сегодняшней КПСС три составные части: два звена — одно защитников партаппарата, сохранения его позиций, другое, идущее в ногу с жизнью, и наконец тех, кто готов и уже выходит из партии «в никуда». (При ответах на вопросы он отнес к вышедшим «в никуда» и Э. Шеварднадзе).

Отметил факт разочарования многих коммунистов в проводимой сегодня партийной политике, сослался при этом на то, что по городу Тюмени выход из первичных парторганизаций доходит до 40 процентов.

И еще. Геннадий Иванович считает, что именно партаппарат подкинул версию о «перевертышах», как будто, подобные оценки вышедших из партии и предпринимающих сомнительные шаги в ее отношении не появляются почти инстинктивно, автоматически у любого, кто пытается объяснить себе факт такого поведения, особенно в отношении бывших руководящих членов партии.

Согласен, что именно достаточно видные, авторитетные люди, выходящие из одних политических структур, могут достаточно быстро инициировать процесс формирования новых подобных структур. Весь последний опыт подтверждает это. Посмотрите, кто лидеры почти всех новых партий, движений, формирований! Но, считаю, делать подобные вещи надо, оставаясь честными и перед самими собой, и перед товарищами по прежней организации, и перед коллегами по новой организации. А главное — оставаясь честными перед людьми, без партийных различий. То есть, не идя на поводу у своего желания остаться на плаву, подготовить базу для последующих выдвижений и т. д. и т. п.

Но вот после данной встречи довелось мне услышать мнение достаточно опытного человека, что Геннадий Иванович вместе со своими коллегами — мэрами городов, членов ассоциации российских городов, просто демонстрируют лояльность к Президенту республики, готовит почву для избрания мэром уже по новым установлениям.

Пусть не обижается на меня Геннадий Иванович. Лично я относился и отношусь к нему с симпатией, но в данном случае, как говорится, слова из песни не выкинешь.

В пользу Г. Райкова должен отметить дважды прозвучавшие на встрече его слова о том, что он коммунист по убеждениям и из компартии выходить не собирается. Но и это, если быть достаточно объективным, прозвучало двойственно, ибо предстоящая 1—3 августа конференция, инициируемая во многом вице-президентом А. Руцким, будет обсуждать,  не много ни мало, вопрос о возможности создания некоей особой коммунистической демократической партии России. А мы знаем, что этот вопрос кое для кого уже практически решен.

И снова неясность даже в этом — будет ли это полностью самостоятельная партия, т. е. не только в отношении нынешней КП РСФСР, но и нынешней КПСС, или с КПСС у нее останутся связи, наподобие, например, компартий других республик.

Честно скажу, не нравится (хотя это термин и не политический) мне все это. Торопливость, торопливость, сплошные перехлесты. Как будто неясно, что дело создания новой партии — архисложное. Да и разве исчерпаны все средства для попыток реформирования и КП РСФСР, и КПСС в целом изнутри? Считаю, что эти попытки серьезно никто еще и не думал предпринимать.

Снова раж-кураж перераспределиловки — теперь внутрипартийной и околопартийной — готов обуять всех нас. Печально.

Г. Райков часто ссылался на свои встречи и с Руцким, и с Шеварднадзе, и с Полозковым, и с Силаевым и т. д. Может быть, следующий факт прольет некоторый свет на ситуацию. Он напомнил присутствующим, что И. Силаев был его министром, что знает его пятнадцать лет. Г. Райков прямо спросил И. Силаева: как его понимать, что он вышел из ЦК КПСС? И получил ответ: что, мол, обратного пути нет и что вопрос стоит о том, чтобы либо поменять программу КПСС, либо размежеваться.

«Размежеваться» режет слух. Но есть и первая часть дилеммы: поменять Программу. То есть, казалось бы, есть реальная возможность серьезно побороться за партию изнутри партии. Именно «за» партию. Ибо всякое действие в отношении КПСС извне по добрым или недобрым соображениям сегодня воспринимается, если речь не идет о беспартийном человеке, как борьба «против» партии. Неужели это кому-то еще сегодня не ясно? Здесь корень оценки — «перевертыш».

К сожалению, я не увидел у Г. Райкова приверженности именно этой стороне дилеммы, т. е. тому, чтобы именно оставаясь в рамках существующей партийной структуры, побороться за партию, изменяя саму эту структуру. Более того, хотел того или нет Г. Райков, у меня лично сложилось впечатление, что он больше тяготеет к другому полюсу дилеммы, к тому, что скорее всего придется выходить и сформировать новую — думаю, во многом альтернативную, если не вообще воинственную политическую структуру, хотя и под флагом коммунизма, пока по крайней мере.

Отмечу еще, что всех, кажется, смущает некая «социал-демократическая» КПСС. Да ничего здесь смущающего нет. Речь идет об элементарно честном признании факта своего прежнего «прокола» на этот счет. Не больше и не меньше.

Геннадию Ивановичу пришлось ответить на многочисленные вопросы. Не буду утомлять читателя, остановлюсь буквально на двух-трех.

Вопрос: какова политическая и экономическая сущность движения КЗД, вообще нового демократического движения?

Ответ: Экономическая — разнообразие форм собственности, то есть смешанная экономика. Политическая — консолидация всех здоровых сил на основе демократического движения. Затем переход к движению «Гражданское согласие». В частности, переход к партии парламентского типа, ее деятельности через свой парламентский корпус, то есть от выборов до выборов. Сделать так, чтобы в центре внимания всех политических сил был каждый конкретный живущий человек.

Вопрос: Вы вступали в партию по убеждению, добровольно или в интересах своего директорства?

Ответ: Я член партии с декабря 1963 года. Вступал сознательно и добровольно. Выходить не собираюсь.

Вопрос: Ваше отношение к Закону об отзыве депутата, в частности, будете ли вы поддерживать попытки отзыва депутата РСФСР Н. Павлова?

Ответ: В беседе со мной мэр Нью-Йорка сказал, что у них нет такого закона. А на вопрос — как же быть? — ответил, что в следующий раз избиратели будут умнее и изберут более подходящего. Я против любых отзывов. Любая власть кого-то не устраивает. Естественно, против чего я выступаю, это против нарушающих закон. Павлов закона не нарушал, поддерживать его отзыв я не буду.

Вопрос (последний): Ваше личное отношение к учению Владимира Ильича Ленина?

Ответ: Я, как и вы, изучал его со школьной скамьи. В нем много положительных сторон, но есть и такие подходы, о которых я не знаю, как бы на них сегодня посмотрел сам В. И. Ленин. Ну и многое было искажено после его смерти. Мое глубокое убеждение: мы построили общество, в котором была деформирована свобода личности, нарушено право оплаты по труду, мы закабалили человека, сделали его участником постоянных каких-то массовок. Личность пропала. А у Ленина личность на первом месте. Надо правильно понимать и применять его учение, в соответствии со временем.

С. МИХАЙЛОВ.

«Тюменская правда»

30 июля 1991 г.

Рубрика: Заметки обозревателя

 

Размежеваться!?

 

Слово «размежеваться» синонимично словам «поделиться», «отделиться», «разделиться» и т. п.

Значений у этих слов немало. Деление вообще один из универсальных признаков всего существующего, развивающегося. Деление клеток лежит в основе всего живого. Деление на отдельные ячейки — основа существования пчелиного роя. Выделение молодых из родительских семей и образование ими своих семей — основа современного общества, нравится это кому-то из нас или нет. Мне, например, не нравится. Я бы хотел жить как минимум в семье из трех поколений.

Особую роль деление играет в процессе рассуждений людей. Логика выделяет мыслительную операцию — деление, деление понятия. Это когда решается задача выяснения содержания или объема того или иного понятия, например, «партия». Правда, при этом различают деление как операцию с понятиями, что практически всегда оправданно, и деление как операцию с самими предметами, что далеко не всегда оправданно.

Вполне, например, понятно, что нужно различать в человеческом организме голову, сердце, конечности и т. д., и т. п. Но совсем другое, когда кто-то пытается расчленить тело живого человека. Мурашки по коже. Бывает, правда, что это вынужденная необходимость, то же хирургическое вмешательство.

К чему все вышесказанное? К тому, чтобы привлечь дополнительное внимание читателей нашей газеты, прежде всего членов КПСС, к теме «раскола КПСС (или в КПСС)». А тема эта поднимается, что называется, со всех сторон — и изнутри, и извне, и друзьями, и недругами. Крепчает представление, что какое-то деление (разделение, размежевание, вычленение и т. д.) КПСС практически неизбежно. И все это больше походит на расчленение для кого-то, может быть, пока еще живого, а для кого-то уже умершего.

Товарищи-граждане! А не путаем ли мы того, что четко различают в логике и смешение чего считается грубейшей ошибкой: логической, то есть идеальной, мысленной операции и реального действия по расчленению реального объекта на части, в результате которого он просто разрушается? Да, да, как в силу недоброго, так и доброго к партии отношения!

В логике даже для того, чтобы совершить мысленное разделение понятия на какие-то также мысленные его части, требуется достаточное для этого основание — как правило, некоторый признак, свойство, которое у одних вещей имеется, а у других отсутствует. Именно на этом основании одни вещи отличают от других. Один состоит в КПСС (наличие признака), другой нет (отсутствие признака), значит, их можно различить, первого отнести к членам КПСС, второго к беспартийным.

А что прикажете подразумевать под требованием размежеваться, звучащим как со стороны «правых», так и со стороны некоторых «левых», но и тех, и тех — членов КПСС?

Да, допускаю, что речь идет об образовании новых партий на базе нынешней одной КПСС. Но это когда-то потом, впоследствии может быть результатом. Но что значит для сегодняшней партии, еще (!) живой, хотя и находящейся в весьма тяжелом состоянии, это требование размежеваться!

Подозреваю, что такого скорейшего размежевания требуют те, кто не очень чувствителен к боли живого организма, когда от него отрывают куски его плоти, целые органы. Такие люди находятся в особой связи с партией, они как бы и уже вне ее, нечто ей инородное, переродившееся, в частности.

Даже естественные нормальные роды сопровождаются весьма болезненными ощущениями. Что тогда говорить о родах в ненормальных обстоятельствах? И тем более, когда происходит просто-напросто насильственный разрыв живого организма.

Полноте, могут сказать, автор излишне давит на чувства, чтобы вызвать ненужную жалость к тому, что уже приказало долго жить. Старой КПСС уже нет, а новая — это еще вопрос, нужна ли она, да и в каком виде. Чего уж тут церемониться. Политика — дело жестокое. Утирать каждому нос — ни платков, ни рук не хватит.

Ну что ж, тоже достаточно убедительная позиция. Никому ничего утирать не собираюсь, а вот поспорить позволю себе.

Может быть, попробуем все-таки поступить так, как рекомендует наука — объективная, бесстрастная и беспристрастная, та же логика? Может быть, начнем все-таки с выявления основания для деления, размежевания в партии?

Давайте поостудим свои и своих сторонников горячие головы и попробуем пообсуждать вопрос о том, что же нас разделяет, что у нас разное, что у нас не совпадает, хотя и называется разными словами.

Понятно, что дело такого обсуждения небыстрое и не может замыкаться на одного человека. Своим долгом считаю отнюдь не выдачу всех готовых ответов на все вопросы, которые могут возникнуть по ходу такого обсуждения перед размежеванием, а только призыв, но развернутый, обоснованный к такому обсуждению.

И еще, давайте не предвосхищать окончательного результата. Того же обязательного размежевания в виде отколов, расколов и т. п. А что если по ходу обсуждения возникнет и станет все больше укрепляться тенденция к объединению если не всех, то подавляющего числа из нас, сегодняшних членов КПСС, на некоторой обновленной идейно-теоретической основе? Продолжать настаивать на размежевании? Это просто глупо, достойно тех, кто, что называется, закусил удила и уже не остановится, пока сам до смерти не зашибется. Таким надо дать возможность выбраться из нашего партийного дома, если уж мы не в силах никак остановить их.

Что касается способных и желающих заниматься таким обсуждением, сам Бог велел им объединиться на этой стадии, объединиться для поиска, для совместного критического разбора.

Конечно, я понимаю, что не все члены КПСС занимают в такой ситуации одинаковое положение. Одни принимают уже сегодня «судьбоносные» решения, другие несут пока основную массу партийных и непартийных тягот, имея к этим решениям весьма опосредованное, не сказать бы отстраненное, отношение. Это к вопросу об особой ответственности нынешнего руководства КПСС, прежде всего и лично М. С. Горбачева. Не собираюсь быть его апологетом, но и не собираюсь отказываться от своих оценок в поддержку М. Горбачева, которые неоднократно высказывал в разных обстоятельствах, в том числе и на страницах нашей газеты. Однако считаю, что весь объем доступной мне информации и моих размышлений о деятельности нашего генсека не дает мне права сомневаться в его интеллектуальной честности и нравственной порядочности. В отличие от немалого числа его оппонентов как внутри КПСС, так и за ее пределами. Никто другой как именно наш генсек, не сделал так много, чтобы КПСС пошла именно по пути всестороннего прояснения вопроса о размежевании в КПСС. Мы любим его упрекать за медлительность, даже, что ли, какую-то несмелость. Но очень мало пытались и пытаемся понять: а в чем причины такой его медлительности. Может быть, в том, чтобы не торопиться дать нам возможность поразбивать друг другу головы? Здесь торопливость действительно ни к чему.

Сейчас нам, членам КПСС, всем заинтересованным советским людям предоставлена возможность самым активным образом принять участие в обсуждении проекта новой Программы КПСС. И от успеха или неуспеха этого обсуждения будет зависеть и судьба нашей партии, и во многом судьба всего общества.

И хочется надеяться, что у нас не получится в очередной раз пустопорожней говорильни, когда то, о чем должен идти разговор, участниками его даже не прочитано как следует. А именно так, к сожалению, получилось и с материалами XIX партконференции, и с материалами XXVIII съезда КПСС. Прежде всего,  его Программным заявлением, в соответствии с которым, кстати, действует и наш генсек и вообще все мало-мальски ответственные силы в нашей партии.

С. ХАЛИН,

Политический обозреватель

«Тюменской правды».

«Тюменская правда»

1 августа 1991 г.

 

В рубрике: На перекрестке мнений

НАШ КОММЕНТАРИЙ

 

После удивительно спокойной информации о пленуме и его решениях как-то не сразу переключается восприятие на «Заявление» пленума (см. материал «Заявление объединенного пленума Ленинского районного комитета партии и контрольной комиссии районной организации КПСС», помещенный в этом же номере «ТП» — ред.). Контраст очевиден. В первом случае налицо уравновешенность. Во втором — полное отсутствие таковой, просто-напросто обыкновенная паника.

Надо сказать, что подобные факты в партии сегодня, в том числе в областной организации КПСС, отнюдь не единичны. Да, партия оказалась во многом в разобранном состоянии, в состоянии глубокого кризиса, связанного, уверен, с объективно неизбежным переходом от партии государственной к партии как политической организации. И все это на фоне и в неразрывной связи с подобными же процессами в обществе в целом. Есть от чего потерять голову.

Но вот голову-то как раз терять и ни к чему. Партия «потерявшая голову» — это уже не партия, но это очевидная угроза и самой себе, и всему обществу.

Теперь по существу «Заявления». В нем ничего позитивного, ни намека на конструктивные подходы нет. Голый призыв к смещению и суду над нынешними лидерами. Ни дать ни взять, как в былые времена: «на пики самодержца!», — то есть, как это не раз бывало в нашей истории в смутные времена.

Во всем тексте верна, на мой взгляд, лишь одна мысль: «Жить простому человеку стало очень и очень трудно». Хотя сразу приходит мысль, что бывало и потруднее. Однако же выбирались.

Что можно сказать о многомиллионной организации, все беды которой проистекают от одного челове<