Об искушениях в нашей жизни. О терпении и ропоте

Продолжаем читать наставления преподобного Нила Синайского из второго тома «Добротолюбия». Напомню, в прошлый раз речь у нас шла об отдельных страстях, и мы тогда остановились на страсти уныния.

Второй и третий абзацы об унынии:

Что пища для здорового тела, то искушение для мужественной души. Северный ветер питает произрастания, а искушения укрепляют терпеливость души.

Здесь выражена странная мысль. И в целом, рассуждая в этом блоке об унынии, преподобный Нил высказывает очень странную мысль о том, что искушениями нашу жизнь наполняет Бог. Конечно, Бог не искушает, но Он привносит в нашу жизнь то, что мы называем искушением. Это некие обстоятельства, некие трудности, некие борения, волнения, скорби, переживания, в которых мы как бы беремся на излом, ставимся в трудный для нас выбор между тем, чтобы поступить так, как нам велит Бог, и тем, чтобы поступить так, как мы привыкли или как нам хочется.

Надо доверять тому, что какое-то обстоятельство посылается в нашу жизнь Богом. Значит, Он видит в нас достаточно Своей благодати, чтобы мы могли это посылаемое скорбное, наполненное переживаниями обстоятельство перетерпеть. Нам нужно только довериться Его мудрости. И если мы примем посылаемую Богом скорбь, то дальнейшее терпение этой скорби зависит уже от нас.

Терпение может быть разным. Терпение может быть молитвенным, а может быть и немолитвенным, даже может быть далеко «нетерпеливым». Но крайней точкой, доступной для терпения, является безропотность.

Если мы, будучи нетерпеливыми, раздраженными и потому неспособными к молитве, будучи изнемогающими и изнывающими, все же боремся с собой, чтобы не роптать на Бога и пока еще не ропщем, то мы относимся к разряду терпеливых людей. Конечно, в действительности у нас нет никакого терпения ­– мы все погружены в уныние, тоску и расслабленность, но, пока мы не ропщем, Бог относит нас к терпеливым.

Раз мы терпим, значит, производим какое-то воздействие на свою душу, в результате которого она приобретает навык терпеть. И душа в конце концов становится мужественной, а в перспективе и непоколебимо верной Богу в любых обстоятельствах жизни ­– даже в тех, в которых разрушена всяческая надежда и упование (это мы видим в подвиге мучеников или новомучеников). Вот такой простой абрис. Но насколько важны для нас эти очертания! Благодаря им мы можем увидеть необходимость терпеливого перенесения любого искушения.

Еще раз повторю (это мне представляется важным): мы можем даже не переносить терпеливо тяготы, можем не изнемогать в самой крайней степени изнеможения, но мы не должны роптать! Как говорит, например, в этом случае преподобный Исаак Сирин: если можешь в искушении молиться – молись, если не можешь молиться – читай, если не можешь читать – накрой голову свою одеялом и спи.

Мы никогда не следуем этим добрым советам, а они не только добрые, но и очень мудрые. Ведь сон укрепляет душу, сон укрепляет тело. Сон – невиннейшее из тех утешений, которые доступны человеку. Когда человек спит – он не грешит. Так у человека, забывшегося сном и проспавшего какое-то время, тело обретает некоторую крепость, а душа и особенно ум становятся более трезвыми и твердыми. И такой человек в конце концов может переносить какие-то трудности.

Одного нельзя делать человеку, терпящему некую напасть, скорбь или любое другое состояние, которое мы называем искушением. Ему нельзя роптать. Нельзя! Ропот есть состояние бунтующего сердца, и не просто нетерпящего, но возмущенно нетерпящего сердца, – сердца, пребывающего в бунте, в несогласии с Богом, в недоверии Богу, в протесте против Бога.

Такое состояние никогда не созидает души. Можно быть терпеливым, можно даже, попросту говоря, набраться терпения и нести какую-то болезнь – очень тяжелую. Но если мы ее терпим, если молимся (точнее – читаем некоторые молитвы) и при этом ропщем: «А почему? Зачем? Почему у других так, а у меня эдак?», то такое состояние не созидает души, хотя нам и кажется, что мы терпим.

Ропот абсолютно противоположен вере – он есть антагонист веры, поэтому он не может созидать душу. Если же мы способны набраться хоть в какой-то мере терпения, то в итоге получим как минимум мужественную душу, а как максимум – душу, способную претерпеть любое искушение.