Глава седьмая. «Куполаз энд балалайказ», или Что они о нас знают

Невежество — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий^[137].

К. Маркс

Я поражен тем, насколько неполно наше представление о русских, какую карикатуру мы рисуем, насколько слепы мы к тонкостям, нюансам и богатой палитре оттенков советского общества^[138].

Девид Шиплер, американский журналист

«Куполаз энд балалайказ»

Стремясь скомпрометировать реальный социализм, буржуазная пропаганда, реклама и «массовая культура» пытаются доказать, что Октябрьская революция не внесла каких-либо радикальных изменений в жизнь советского народа, что Россия, как была «дикой» и «лапотной», так такой и осталась. Что же касается освоения космоса, грандиозных строек, неоспоримых достижений в науке и технике, то все это преподносится как еще одно свидетельство милитаризации нашей страны, подготовки к новой войне, свидетельство наших намерений захватить весь мир и установить «коммунистическое господство». Именно такое массовое оболванивание и проводит буржуазный пропагандистский комплекс, примитивно, вульгарно и совершенно искаженно изображая нашу страну.

Клевета на нашу страну начинается с того, что Великая Октябрьская социалистическая революция противопоставляется американской революции 1776 года, которая якобы открыла путь к духовному раскрепощению, даровала личности свободу, в то время как Октябрьская революция привела якобы к «тоталитаризму», к отрицанию свободы личности, прав человека. Да и в целом ведущая тема буржуазной пропаганды в отношении социального развития нашей страны сводится к противопоставлению исторического процесса в России процессу в западных странах. Это противопоставление основывается в значительной степени на «противоположности» психологических характеристик русских (Восток) и «цивилизованных» народов (Запад). Буржуазная пропаганда и наука всячески подчеркивают так называемую «русскую исключительность». «Научное» объяснение этого феномена включает такие факторы, как положение «европейской окраины», «борьба леса со степью» и освоение обширных пространств, принятие православия, татарское нашествие, русский «фанатизм», «нетерпимость», «анархизм», «экстремизм» и другие якобы характерные проявления «загадочной и мистической русской души». Американский «советолог» Д. Томашевич утверждает, что отмеченные «свойства» русских и определили характер «советского коммунизма». Более того, даже победа советского народа над фашизмом довольно часто преподносится буржуазной пропагандой не как победа социалистического строя, а опять-таки как победа «загадочной русской души» с ее медленной реакцией на события, с ее феноменальной выносливостью, безграничным терпением, привычкой к страданиям и т. д.

У. Черчилль однажды сказал: «Советский Союз — это загадка, окруженная тайной». И все средства массовой информации западных стран стремятся подчеркивать «непознаваемость» намерений русских, «загадочность славянской души», ее спонтанность и, следовательно, немотивированность поведения русских.

Подчеркивая «имидж» «неменяющейся России», буржуазная печать, кино и телевидение стремятся показывать даже современную жизнь в СССР на фоне «луковок» церквей. В статьях, особенно в тех, которые предназначены для массового потребления, описывая Советский Союз, авторы непременно стремятся упомянуть такие «знакомые» слова, как «самовар», «казак», «водка», «балалайка», «комиссар» (всегда с отрицательным смыслом — «фанатик, обладающий властью»). Даже славу русского балета представляют как реликвию, которую Советская власть сохранила, потому что недалеко ушла от власти крепостников, при которой и зародился русский балет.

Однажды мне попалась в руки американская пластинка «русских песен». Называлась она «Куполаз энд балалайказ», то есть «Купола и балалайки». На конверте на фоне куполов храма Василия Блаженного разухабистый парень в красной косоворотке, подпоясанной золотистым кушаком с кистями, лихо наяривал на балалайке. Именно такими прежде всего и представляют нас американцы. Кстати, наши интуристские конторы за рубежом в своих рекламных плакатах тоже почему-то налегают на «купола», на «русскую экзотику» — тройки на ВДНХ, медведи в цирке, лихие плясуны. А ведь все это превращается в символы нашей страны, символы отнюдь не космической эры.

Кстати о плясунах. «Имиджу» «отсталой», «дикой» России способствуют гастролирующие и в наше время по США и другим западным странам всевозможные псевдорусские ансамбли «донских казаков». Мне довелось однажды видеть выступление одного такого ансамбля на экране американского телевизора. Главная задача участников ансамбля состояла в том, чтобы подкрепить представление американцев о России как о «дикой» стране, о том, что донские казаки все поголовно если и не бывшие солдаты и офицеры пресловутой «дикой дивизии», то их потомки. А к «дикой дивизии» у американцев большой интерес, как к любому экзотическому, экстремальному явлению. О «дикой дивизии» американцы знают по американским же фильмам, прямо или косвенно имеющим отношение к нашей Октябрьской революции. Соответственно и этот ансамбль «донских казаков» старался казаться «диким»: хриплые выкрики, жуткое топанье «казацкими» сапогами, сверкание глазами. Престарелые участники ансамбля корчили «страшные» рожи, дергали приклеенными усами и судорожно метались по сцене, стиснув вставными зубами бутафорские кинжалы.

В Канаде в ряде городов есть «русские магазины» фирмы «Тройка лимитед» (обратите внимание — опять «символ» России). Здесь торгуют импортированными деревянными ложками, самоварами и все теми же балалайками. Здесь же продают и наши пластинки, преимущественно с «русским домотканым колоритом». Налегают на записи разных народных хоров, особенно хора имени М. Пятницкого. Вроде бы все хорошо. Но вот какая со мной приключилась история.

Один из русских канадцев третьего поколения из уважения к своим предкам и к их стране решил выучить русский язык. Чтобы не утруждать себя мытарствами с русской грамматикой, он избрал «легчайший» путь — изучить язык по советским песням, выучивая их тексты. Полагая, что я, как советский журналист, кровно заинтересован в его «русификации», он приносил мне время от времени пластинки, купленные в «Тройке лимитед», и просил меня переводить тексты песен. Мы слушали пластинку, я переводил, а он все это записывал на магнитофон. И вот однажды дошли мы до слов:

Нам такое не встречалось и во сне,

Чтобы солнце загоралось на сосне...[2]

Я ему долго объяснял, что речь идет о первой электрической лампочке в деревне, но он все никак не мог взять в толк, что простая лампочка может удивлять кого-то. И действительно, в это время по космосу уже летали наши советские спутники, а тут — какая-то глухомань. И я подумал, что подобные песни, смещенные во времени, воспринимаемые как современные, отнюдь не способствуют представлению о том, что электричество в СССР совсем не диковинка.

«Дикая», «отсталая»

Пытаясь «исторически» обосновать свой излюбленный тезис о том, что в Советском Союзе и речи быть не может о демократии, о соблюдении прав человека, буржуазная пропаганда клевещет на исторический процесс развития России. Прежде всего подчеркивается, что Россия, «в силу ее дикости», всегда тяготела к абсолютизму и ей совершенно была недоступна демократия.

В развитие этой неблаговидной темы оказались вовлеченными и видные политические деятели США. Так, бывший президент Р. Никсон в своей книге «Реальная война», вышедшей в 1980 году и нашпигованной различными небылицами об СССР, утверждает, что «агрессивность русских» — это следствие монгольского ига. «В то время как наши корни уходят в традиции конституционной демократии, — пишет Р. Никсон, — русские развивались в обстановке нищеты и рабства». А отставной британский генерал Джон Хэккет, выступивший в 1979 году со своей сенсационно-провокационной книгой «Третья мировая война. Август 1985 года. Будущая история», живописуя эту будущую войну, подчеркивает, что ее бы не было, если бы «в поступательный ход марксизма не была бы впряжена... большая и отсталая группа народов, привыкших к абсолютизму, — большинство из них азиаты, а некоторые все еще полудикари». Как тут не вспомнить ренегата Карла Каутского, который заявлял, что «большевизм победил своих социалистических противников тем, что сделал движущей силой своей революции дикость и грубость рабовьего движения».

Отсюда рукой подать до откровенных расистских выпадов. Буржуазная пресса усердно повторяет гитлеровские высказывания по поводу «неполноценности славян». В 1980 году западногерманский журнал «Шпигель» опубликовал так называемые «Монологи Гитлера», в которых фигурировали его высказывания о «расовой неполноценности славян», о том, что «славяне созданы для рабства и не способны к самостоятельной жизни» и т. д.

Эта тема по-разному варьируется в массовой западной литературе. Вот популярный западногерманский писатель Гейнц Конзалик в своем романе «Врач из Сталинграда» цинично утверждает, что в России живут рабы. Он так характеризует русский народ: «В плоский сибирский мозг вполз извечный страх раба, верноподданничество столетиями попираемого холопа».

Тезис о том, что Россия «застряла» между Востоком и Западом и при всем том тяготеет к Азии, постоянно фигурирует не только в массовой прессе, но и в работах буржуазных ученых. Так, английский историк Дж. Кларк писал, что, в то время как Запад после средних веков обратился к Ренессансу, Россия была «ни европейской, ни азиатской... христианской, да, но христианство пришло в Россию из Византии, а не из Рима». И далее: «Император употреблял титул «царь», отдаленно напоминающий имя Цезаря, но его деспотизм был восточного типа. И царь был ближе к Могулам, нежели к Бурбонам»^[139].

Вторя этим ученым мужам, в «исторические» изыскания пустился и Дж. Буш, вице-президент США, и заявил в 1983 году о том, что России всегда была чужда европейская культура, и эта «темная», по его словам, страна «не принимала никакого участия в трех великих явлениях европейской истории — Возрождении, Реформации и Просвещении».

Кстати о «дикости» и «абсолютизме».

Когда американской цивилизации еще вообще не существовало, в «дикой» России творили такие гении, как Андрей Рублев, безвестный автор «Слова о полку Игореве», зодчие Барма и Постник, построившие храм Василия Блаженного.

Стоит вспомнить также, что крепостное право в «абсолютистской» России было отменено на два года раньше, чем рабство в «демократической» Америке.

Что же касается «тяготения к абсолютизму», то американским идеологам стоило бы вспомнить крестьянские восстания против самодержавия, связанные с именами Болотникова, Разина и Пугачева. Еще в конце XVIII века зазвучал голос Радищева, обличавшего самодержавие. А век XIX был полон выступлений против самодержавия — декабристы, Герцен и Огарев, Чернышевский, «народовольцы».

И уж совсем кощунственны утверждения о «темной» России. Ломоносов. Пушкин. Гоголь. Достоевский. Чайковсний. Толстой. Чехов. Плеханов. Наконец, великий Ленин. В какой еще стране можно насчитать столько гениев духа, безмерно обогативших сокровищницу мировой мысли?

Если бы русский народ не любил свободу, не было бы Великой Октябрьской социалистической революции. Свободолюбие всегда было исконной чертой русского народа, запечатленной в его сказаниях и песнях, а главное — в постоянной и самоотверженной борьбе за свободу. А вот президент Рейган в интервью Би-би-си в октябре 1985 года, накануне встречи в Женеве с М. С. Горбачевым, сказал, что в русском языке вообще отсутствует слово «свобода», правда оговорив при этом, что «сам-то я не лингвист».

На Западе всячески популяризируется тезис о «вековой отсталости» России. «Напряженность, вызванная ощущением собственной отсталости и несовместимыми с этой отсталостью все возрастающими амбициями, не нова для национального опыта России», — пишет Уильям Пфафф в журнале «Нью-Йоркер» в статье с примечательным названием «Россия в поисках признания» и далее замечает, что Советский Союз «не является, если не мерить военными мерками, развитой страной»^[140].

Если верить массовой буржуазной печати, то Советский Союз существует почти исключительно за счет «западных идей», что чуть ли не все технологические «секреты», применяемые в советском народном хозяйстве, и прежде всего в оборонной промышленности, добыты на Западе разветвленной сетью все тех же «советских шпионов».

Процеживая наши газеты, буржуазные пропагандисты ищут необходимый ингредиент для своего «коктейля лжи» и акцентируют внимание на наших недостатках (которые мы сами же критикуем), выдавая их за «вещественное доказательство» «краха социализма».

Голоса подпевал

Негативный «имидж» советским людям и вообще нашему образу жизни создают и некоторые бывшие советские литераторы-перебежчики. Для того чтобы понравиться местным издателям, эти накопившие злобу на свою страну литераторы в своих подленьких сочинениях рисуют советских людей эдакими «недочеловеками» — блаженными, полуидиотами, тупицами, алкоголиками, психопатами, извращенцами — одним словом, если не пациентами психиатрических больниц, то персонажами дореволюционного Хитрова рынка.

Особый упор делается на порнографию, хотя «переплюнуть» местных порнописателей, им, конечно, не под силу. Но стараются.

А каким языком разговаривают их герои — «советские люди»! Авторы вкладывают в их уста малограмотный — времен крепостного права — лепет, косноязычие, матерщину и с «авторской высоты» глумятся над ними. Почитать Владимира Войновича, Юза Олешковского, да того же нынешнего Василия Аксенова — не осталось на Руси нормальных, здоровых людей. И все это прикрывается фиговым листком «сатиры». Никакая это не сатира. Это — клевета на русский народ. Просто поражаешься рабской готовности клеветать на тех, с кем вырос и жил. Сребреники всегда грязны. Такие — особенно.

Издатели, осчастливленные подобными сочинениями, нанимают критиков, и те на всех перекрестках орут о том, что наконец-то читатели получили «подлинную русскую литературу, очищенную от наслоений социалистического реализма». Само слово «очищенная» звучит в этом контексте кощунственно.