О трудностях, связанных с поездками к Батюшке

    Многие думают, что всё, что связано со старцем должно быть лёгким, приятным и безоблачным. О неправильности такого понимания мне не раз говорил о. Иоанн Миронов «Когда помолишься как должно́, жди чего не должно́»! Вот и поездки к о. Власию были сопряжены с тем, «чего не должно́». Трижды по дороге в Боровск мы попадали в серьёзные автомобильные аварии. После этого при любой возможности я старался ездить к Батюшке за рулём сам. Потому что по дороге к старцу водитель становился неким звеном для решения сложных духовных вопросов, а искушения, навалившиеся на водителя, становились ценой их разрешения. Подобные же рассказы об авариях по дороге к старцу я не раз слышал от других священников и мирян – духовных Батюшкиных чад.

Нелёгкими оказывались и пути выполнения полученных благословений. Тут поневоле вспоминается Евангельская притча о сеятеле: «Вышел сеятель сеять семя своё…». Сеятелем-то был наш дорогой Батюшка, а вот птицы небесные, и камни, и терния были тут как тут. И сколько людей, с радостью получивших благословение, сходило с трассы… Я помню такой случай, когда к Батюшке в келью зашли несколько человек. Одному из них было сказано бросить курить. А когда они вышли на улицу, первым, что сделал получивший благословение – закурил. Другой из слышавших, который тоже курил, в тот момент бросил курить на всю жизнь.

Многие благословения, полученные мной от о. Власия (впрочем, как и от других старцев) осуществлялись с огромными препятствиями. Не исключением сталои неожиданное для меня благословение о. Власия служить в женском Крестовоздвиженском монастыре г. Севска. Для моих близких это было очень странное и нелогичное благословение. Уже прошли долгие годы моего служения на приходах Брасовского района. К этому времени уладились все искушения с епархиальным руководством, практически был закончен долгострой Троицкой церкви с. Глоднево, да и стройки в других храмах. На приходах был мир и благополучие. Наконец-то пообустроился быт моей семьи, благополучно разви́лась наша коровья ферма и пасека (другими словами, осуществилась идиллия в жизнисельского священника). Напротив, служба в женском монастыре никогда не считалась завидной участью. Священник там обычно перестаёт быть хозяиноми отходит на второй план. Продолжительные ежедневные монастырские службы в сочетании со скромной зарплатой устраиваютобычно монахов или одиноких священников. А тут ешё и благочинный – о. Владимир Сафронов уходил на должность секретаря Брянской епархии, и не хотел отпускать меня в монастырь, т. к. хотел оставить меня вместо себя на Брасовском благочинии. Он открыто мне говорил: «О. Аркадий, я вас ни за что не отпущу»! Моя продолжительная борьба за право служить в монастыре закончилась в Брянском епархиальном управлении.В тот день митрополит Александр (Агриков) в присутствии о. Владимира и игуменьи Афанасии сказал: «Вот вы спорите друг с другом. А вы спросили, где же он сам хочет служить?», а я ответил, что хочу служить в Крестовоздвиженском монастыре. С тех пор прошло уже десять лет, и я с большой теплотой вспоминаю долгие монастырские службы, которые по разным причинам невозможно осуществлять на приходе, и понимаю, что никогда бы не уехал из монастыря, если бы не обстоятельства и не благословение моего духовного отца.

Долгие годы большим для меня искушением были многочисленные случаи, когда люди, вопрошавшие старца, в скором времени отказывались от полученного благословения. Некоторые даже говорили, что Батюшка их не понял, и они поедут объяснить ему это… По своему скудоумию я пытался «образумить» этих людей, и вступал в никому не нужные споры и назидательные беседы. О. Власий, узнав об этом, отругал меня: «Если они меня не слушают, то и тебя не послушают». И мне приходилось мучительно успокаивать себя, сдерживать от ненужных бесед и осуждений. Сейчас я искренне раскаиваюсь в этом, ведь человек – образ Божий, и Господь предоставляет ему право свободно действовать.

Искушением было и моё чрезмерное рвение в выполнении Батюшкиных благословений. Очевидно, это рвение было связано с гордостью и самомнением, что у меня-то всё непременно должно получиться. Батюшка на это как-то сказал мне: «Лошадка должна тянуть груз в гору потихоньку, иначе всё порастеряет». В другой раз о. Власий сказал мне, что нужно быть поспокойней, не волноваться так, и не психовать, а потом добавил: «В твоём возрасте я вёл себя также…».

О. Власий и «Локотска́я» икона Божией Матери

    С «Локотской» иконой мы познакомились на Брянщине в конце 90-х годов, сразу же после того, когда в семье Мурашкиных замироточил купленный Натальей Николаевной календарь с изображением «Серафимо-Дивеевской» иконы Божией Матери. Локоть – это название посёлка, географически сросшегося со старинным селом Брасово, и ставшим районным центром Брянской области. Чудо мироточения от иконы официально подтвердил бывший тогда правящим архиереем архиепископ Мелхиседек (Лебедев), дав Мурашкиным архиерейскую грамоту, хранящуюся ими и поныне. Последующие годы стали временем усиливающегося паломничества к иконе, особенно после первой передачи по центральному телевидению (где-то ближе к 2010 году). Все те годы я со своей семьёй и прихожанами часто приезжал помолиться к этой дивной иконе Божией Матери. У нас с матушкой есть целый ряд чудесных случаев помощи нам и нашим детям от этой иконы – как в болезнях, так и в скорбях.

Как-то Юрий Иванович Шишков попросил меня организовать поездку иконы в Пафнутие-Боровский монастырь. В очередной раз я был у о. Власия, и взял его благословение на приезд иконы. Мы приехали в монастырь около обеда. Тогда мне пришлось быть водителем микроавтобуса Юрия Ивановича VW-T5 и везти икону в обе стороны. Приехав в монастырь, мы подняли икону на второй этаж старого корпуса, где принимал Батюшка, и келейник Дмитрий пропустил меня к о. Власию без очереди. Я сказал Батюшке, что вот, мы привезли икону. О. Власий сказал: «Хорошо, несите икону в храм, туда, где она и должна быть». Юрий Иванович тем временем ждал, когда Батюшка выйдет из кельи к иконе. Его помощники держали наготове фотоаппарат, чтобы заснять благоговейную встречу иконы старцем. Но Батюшка не вышел… Когда я опешившийвышел из кельи старца, мы с помощниками перенесли икону в храм Рождества Пресвятой Богородицы, и к иконе стали притекать многочисленные богомольцы. Я снова зашёл в келью к Батюшке и спросил его, почему же он не вышел к иконе. «Икона-то святая, а вот хозяева – не очень. У них уже по усам течёт, и по бороде! Если бы они отдавали эти деньги на бездомных детей…». Потом Батюшка достал из ящика миро от «Локотской» иконы, и показав мне сказал: «Видишь? Это ты мне привозил»! Потом о. Власий сказал мне: «Тебе нельзя общаться с этими людьми. Они будут использовать твой авторитет для своей корысти».

    С тяжёлым чувством я покидал монастырь. После поездки я перестал общаться с хранителями иконы, а они не поняли, отчего это произошло. Мне же не хотелось обрушивать на любимого отца очередной поток клеветы и злословия. Но даже после этого случая я неоднократно слышал от прихожан, как хранители иконы рассказывали, что возят икону по благословению о. Власия…