Фразы, которые меняют отношение к ситуации (информации).

«Дьявол кроется в деталях».

О СЧАСТЬЕ:

Свасьян Карен – Европа. Два некролога. Читать книгу онлайн... (unotices.com/book.php?id=178011&page=4):

Hic Rhodus, hic salta! Ибо современный мир и слышать не хочет о чем–либо ином, кроме счастья. Следовательно, несчастьем для него может быть только то, что от духа. Или как гласит об этом старая (modus ponens) притча: если горе, то от ума. Счастье значит: удача. Не на «да свершится воля Твоя» ставит христианский мир, а на все (крапленые) козыри удачи. Удачливый благодарит Бога. Неудачливый бранит Бога. Или в иной, более прагматичной, редакции: удачливый забывает о Боге, неудачливый вспоминает о Нем. Западный атеизм (больше в своем «жизненном мире», чем в диссертациях своих докторов) есть переменная зависимая понятия счастья. Во всяком случае, в предпринимательской теологии счастья он выступает как некоего рода вымогательский трюк, посредством которого человеческий смышленыш грозит покончить со своим Богом, если этому последнему вздумается перекозырнуть его удачливую карту. Это вымогательство называется тогда по–английски: The greatest happiness of the greatest numbe. Не следует лишь забывать, что названное счастье представляет собой не частное дело британского островитянина, а идеологию commonwealth, присваивающую себе право считаться движущей пружиной истории. Некое обязательное для всех счастье, готовое проложить себе путь огнем и мечом. «Если они не поймут, что мы несем им математически безошибочное счастье, наш долг – заставить их быть счастливыми» – эта драстическая формула из замятинского «Мы» как нельзя лучше подходит к британскому тоталитаризму счастья. Нет ничего более наивного, чем играть здесь роль диссидента и рассчитывать на иную развязку, кроме психиатрической. Диссиденты, привыкшие при прочих диктатурах пожинать лавры свободомыслия и мученичества, выглядят при этой попросту дурными и невменяемыми. Счастье – марксизм Запада. Вздумай кто–нибудь усомниться в догме, что цель мироздания – барахтанье в счастье, его ожидала бы заботливая и долготерпеливая терапия, без всякого галдежа правозащитников. Слыханное ли дело, чтобы нормальный человек сам по себе, самовольно, не хотел быть счастливым! Ничего удивительного, если в представлении западного обывателя духовное прочно ассоциируется с душевнобольным; там, где показатель духа превышает норму университетски дозволенного оптимума, единственный шанс не подвергнуться общественному остракизму значит прикинуться чудаком или оригиналом. Ибо, говоря сравнительно: максимум ума равен минимуму счастья, что значит: максимум счастья есть лишь оксюморон слабоумия. Никто не может служить двум господам, один из коих зовется умом, а другой счастьем. Козима Вагнер вспоминает любопытную историю, поведанную ей в молодости её учителем музыки о знаменитом бельгийском скрипаче Берио. Последнему посчастливилось однажды в некоем обществе сидеть за одним столом вместе с Бетховеном; после обеда, во время которого Бетховен не проронил ни слова, он испросил себе позволения проводить мастера до дому, на что получил утвердительный ответ кивком головы. По пути, увидев какого–то лежащего на улице пьянчужку, Бетховен прервал молчание и произнес единственную за весь вечер фразу: «Elle est heureuse, cette brute» («Она счастлива, эта скотина»). Можно вообразить себе некую более реальную историю духа, в которой и этот эпизод нашел бы себе место среди прочих контрибуций среднеевропейской мысли на тему: «Что есть счастье и как его завоевывают?», как раз в pendant к центральной топике западной мысли, от Бентама до Рассела, под слоганом: Conquest of Happiness. Против духа серединной Европы и ополчилась западная диктатура счастья. Формуле счастья, как causa finalis творения, середина противопоставила свою формулу духа, как causa efficiens. «Разве я стремлюсь к счастью? Я стремлюсь к делу!» (Ницше) Нет сомнения в том, что для большинства не существует иного идеала, кроме идеала счастья, но бесспорно и то, что мыслящий относится к идеалу счастья как к чему–то неприличному. «Всякий мыслящий человек должен был бы отвергнуть счастье, преподнесенное ему внешними силами, потому что он не в состоянии ощущать как подлинное счастье то, что ниспослано ему в виде незаслуженного подарка. Если бы нашелся творец, задумавший создать такого человека, которому он передал бы в наследство счастье как своему подобию, то было бы лучше, если бы такой человек остался несотворенным. Достоинство человека лишь повышается оттого, что всё, создаваемое им, рушится постоянно и без жалости, ибо человек – это существо, которое должно всегда строить и творить заново. Наше счастье состоит в деянии – в том, что совершаем мы сами». Можно, конечно, потреблять счастье до пресыщения, до помрачения сознания, до свинства, короче, до политически корректного хрюканья на тему свинское право свиней на свинство, плата за этот рай – история, которая, говорит нам Гегель, как раз не есть почва для счастья. «Периоды счастья в ней пустые страницы». Если таким образом пуританская теология предпринимательства покоится на идеале счастья, которое надлежит стяжать себе «в поте лица» и в поклонении демону удачи, то немецкая экзегеза счастья вполне умещается в следующем респонсории двух мейстеров. Фридрих Геббель: «Господь Бог был в растерянности, что ему делать с множеством людей, которые не знали, куда себя девать; тогда он создал счастье». Фридрих Ницше: «Осел же прокричал на это: И-А».

Приёмы аргументации.

Типовые приемы устранения технических противоречий (http://www.altshuller.ru/triz/technique1.asp).

ПРИНЦИП ВЫНЕСЕНИЯ. Сосредоточьтесь на главном достоинстве своего кейса. Отделите («ампутируйте») наибольшую слабость своего кейса. Покажите, что отделение самого уязвимого его места (положения) не приводит к разрушению кейса. (Надо понять, без чего кейс может «жить», а без чего – нет)

ПРИНЦИП МЕСТНОГО КАЧЕСТВА. Покажите, что те или иные свойства (функции, результаты) кейса оппонентов не воспроизводятся при смене условий (то есть весь кейс имеет «местное значение»). (При этом важно показать, что изменение условий весьма (и даже высоко) вероятно)

ПРИНЦИП АССИМЕТРИИ. Сравнение («Весы») выгод и издержек.

ПРИНЦИП ОБЪЕДИНЕНИЯ. Сведение разнородных проблем в одну. (Надо показать, что реальное решение какой-то одной проблемы может состояться только при решении ещё каких-то других проблем. Показать их неразрывность)

ПРИНЦИП УНИВЕРСАЛЬНОСТИ. Показать, что «наш» кейс позволяет вместо нескольких различных мер достигать различные цели через универсальный и решающий различные проблемы механизм.

ПРИНЦИП «МАТРЕШКИ». Показать, что одна идея (проект, предложение) скрывают в себе другие неизбежные смыслы (следствия). Как положительные, так и отрицательные.

ПРИНЦИП АНТИВЕСА. Сразу вводить механизмы, компенсирующие те или иные нежелательные следствия.

ПРИНЦИП ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО НАПРЯЖЕНИЯ. Предварительная подготовка «объекта» к тому или иному воздействию.

ПРИНЦИП «ЗАРАНЕЕ ПОДЛОЖЕННОЙ ПОДУШКИ». Заранее исключить (или минимизировать) наиболее значимые возможные риски.

ПРИНЦИП «НАОБОРОТ». Парадоксальное изменение действия.

ПРИНЦИП «ОБРАТИТЬ ВРЕД В ПОЛЬЗУ». Использовать вредный фактор; усилить вредный фактор; «сложить» вредные факторы (устраняя или трансформируя их вредное воздействие через их сочетание).

ПРИНЦИП ДИНАМИЧНОСТИ. Действие проектов должно сохраняться в динамических условиях. Показать, что смена обстоятельств нивелирует положительный эффект предложений оппонентов.

ПРИНЦИП ЧАСТИЧНОГО ИЛИ ИЗБЫТОЧНОГО РЕШЕНИЯ. Если трудно получить 100% требуемого эффекта, надо получить «чуть меньше» или «чуть больше». Задача при этом может существенно упроститься.

ПРИНЦИП ОБРАТНОЙ СВЯЗИ. Ввести обратную связь или изменить её механизм.

ПРИНЦИП «ПОСРЕДНИКА». Использовать промежуточные звенья.

ДЕШЕВАЯ НЕДОЛГОВЕЧНОСТЬ ВЗАМЕН ДОРОГОЙ ДОЛГОВЕЧНОСТИ. Решение локальных и неотложных задач. Пример: дома-«хрущёвки».

ПРИНЦИП ДРОБЛЕНИЯ. Раздробите конструктивный проект команды-оппонента на части.

Использование категорий. Категории Аристотеля.

Идолы Бэкона. Идолы Фрэнсиса Бэкона | Ошибки и призраки мышления: Vikent.RU (vikent.ru/enc/692/):

Идолы рода. «Приведём следующий пример идолов рода: человеческий ум по своей природе скорее воспринимает положительное и действенное, чем отрицательное и недейственное, хотя по существу он должен был бы в равной мере воспринимать и то и другое. Поэтому на него производит гораздо более сильное впечатления, если факт хотя бы однажды имеет место, чем когда он зачастую отсутствует и имеет место противоположное. И это является источником всякого рода суеверий и предрассудков. Поэтому правильным был ответ того человека, который, глядя на висящие в храме изображения тех, кто, исполнив свои обеты, спасся от кораблекрушения, на вопрос о том, признаёт ли он теперь божественную силу Нептуна, спросил в свою очередь: «А где же изображения тех, которые, дав обет, тем не менее погибли?» Это же свойство человеческого ума лежит в основе и других суеверий, таких, как вера в астрологические предсказания, вещие сны, предзнаменования и т. п. Другой пример идолов рода: человеческий дух, будучи по своей субстанции однородным и единообразным, предполагает и придумывает в природе существование большей однородности и большего единообразия, чем существует в действительности. Отсюда вытекает ложное представление математиков о том, что все небесные тела движутся по совершенным круговым орбитам и что не существует спиральных движений.

Идолы пещеры. «Что же касается идолов пещеры, то они возникают из собственной духовной и телесной природы каждого человека, являясь также результатом воспитания, образа жизни и даже всех случайностей, которые могут происходить с отдельным человеком. Великолепным выражением этого типа идолов является образ пещеры у Платона. Ибо (оставляя в стороне всю изысканную тонкость этой метафоры) если бы кто-нибудь провел всю свою жизнь, начиная с раннего детства и до самого зрелого возраста, в какой-нибудь тёмной подземной пещере, а потом вдруг вышел наверх и его взору представился весь этот мир и небо, то нет никакого сомнения, что в его сознании возникло бы множество самых удивительных и нелепейших фантастических представлений.

Идолы площади. «Наиболее же тягостны идолы площади, проникающие в человеческий разум в результате молчаливого договора между людьми об установлении значения слов и имен. Ведь слова в большинстве случаев формируются исходя из уровня понимания простого народа и устанавливают такие различия между вещами, которые простой народ в состоянии понять; когда же ум более острый и более внимательный в наблюдении над миром хочет провести более тщательное деление вещей, слова поднимают шум, а то, что является лекарством от этой болезни (т. е. определения), в большинстве случаев не может помочь этому недугу, так как и сами определения состоят из слов, и слова рождают слова».

Идолы театра. «Существует ещё и четвертая группа идолов, которые мы называем идолами театра, являющихся результатом неверных теории или философских учений и ложных законов доказательства».

Инерция мышления по Г.С. Альтшуллеру. Существуют различные приёмы преодоления инерции мышления. Один из методических приёмов, широко используемых в ТРИЗ при решении изобретательских задач – правильная формулировка Идеального Конечного Результата. Примеры инерции мышления, приведенные на сайте компании «ТРИЗ-ШАНС» Источник: http://vikent.ru/enc/691/.

«Принцип вреда Милля» – «единственное оправдание вмешательства в свободу действий любого человека – самозащита, предотвращение вреда, который может быть нанесен другим» – презумпция против вмешательства государства.

Пример обманчивой корреляции. Кривая Филлипса. Стагфляция 70-х разрушила причинно-следственную связь инфляции и безработицы. Фиаско Никсона. Эмпирические показатели (даже за длительный период времени) не могут использоваться для выведения законов.

Как правило, Правительство пытается произвести СУЖЕНИЕ темы. Оппозиции выгодно (разумеется, не всегда) тему, напротив, РАСШИРЯТЬ. Представлять ситуацию как более сложную и многофакторную, чем это презентуется Правительством.