Апреля 2019 года, вторая половина дня

События в Москве и мире

Отгремели последние аккорды телетрансляции из Гостиного Двора – и события понеслись все быстрее и быстрее, как разгоняющийся курьерский поезд. Пока общество, взбудораженное новостями, потихоньку закипало, первыми, практически одновременно, начали действовать министерство иностранных дел и министерство обороны.

Для начала МИД составил заявление о признании Федеративной Республики Украина, ее правопреемстве к Украинской ССР и отзыве признания легитимности киевских властей. Разумеется, этот демарш вызовет в западном мире раздражение и неприятие. В Польше, Великобритании, Германии, Франции и других странах Европы, а также в Соединенных Штатах Америки, светоче и гегемоне Объединенного Запада, заявят, что сделанное Россией – невозможно, невероятно и просто неприлично. Там считают, что русские должны только отступать, поочередно сдавая позиции, территория их государства должна уменьшаться, а сами они должны превратиться в вымирающий вид. А то, что делает Путин – просто наглость и нарушение всех возможных международных правил, удар в самое интимное место Свободного Мира. Впрочем, слова, которые произносят западные дипломаты и политики, давно оторвались от своего смысла, и теперь их можно выворачивать как угодно. И даже борьба за территориальную целостность Украины теперь может обозначать прямо противоположные цели – в зависимости от того, кто их произносит.

Огласив послание Граду и Миру, фактически повторяющее преамбулу из речи Президента, российской министерство иностранных дел не стало дожидаться реакции западных коллег, а вызвало к себе временного поверенного в делах бывшей Украины пана Руслана Нимчинского. Там ему прямо в наглую западенскую морду было заявлено, что в связи с признанием Федеративной Республики Украина, правопреемника Украинской ССР, Российская Федерация отзывает признание киевского правительства, ибо двух украин на одной и той же территории быть не может. Согласно этому документу «дипломатам» бывшей Украины в течение семидесяти двух часов предписано покинуть территорию Российской Федерации; их обмен на персонал российского посольства в Киеве должен произойти на пограничном переходе «Красный камень» между Россией и Белоруссией. Зная натуру многовекторного белорусского бацки, на другой вариант развития событий российская сторона не соглашается.

При этом вся дипломатическая собственность на территории Российской Федерации, до 1991 принадлежавшая Украинской ССР, передается вновь создаваемому министерству иностранных дел Федеративной Республики Украина. А другой собственности у Украины, собственно, и нет. Шустрые правители «незалежной» за более чем четверть века в основном занимались тем, что распродавали доставшееся на халяву государственное имущество, а недвижимость приобретали для себя лично в так называемых «цивилизованных» странах с курортным климатом. От того тучного тельца, которым Украина была четверть века назад, к настоящему времени остались только кости, дочиста обглоданные этими людьми.

Впрочем, интернированию подвергли не только дипломатов. Под раздачу попали и разного рода блогеры, политологи, журналисты и прочие «говорящие головы», вещающие в эфире российских телеканалов от лица киевского режима. Еще с момента майдана, когда на Украине предполагалась акция российских ВС по умиротворению и наведению конституционного порядка, МВД составило и постоянно обновляло списки жовтоблакитных граждан, подлежащих немедленному интернированию в случае открытого конфликта. Хватать и не пущать окопавшихся на российских просторах три миллиона гастеров никто не собирался (хотя это еще как сказать: все на карандаше у участковых), а вот прибрать к рукам открытых врагов – крайне необходимо.

И вот картина: сразу после трансляции Обращения президента на канале Россия‑1 начинается передача «Шестьдесят минут ненависти с Ольгой Скабеевой».

Сама Скабеева, по прозвищу «железная кукла», с лязганьем вышагивает на каблуках из края в край студии, от членов украинской делегации во все стороны летят слюни, крики и выкрики с оскорблениями. Особенно стараются киевский политолог Дмитрий Галкин, похожий на помесь Карлсона с Квазимодой, и нардеп Верховной Зрады щирый вукраинец Гордей Белов, откормленный как на убой (два подбородка, три затылка, нардепский значок и свинячий взгляд из‑под жировых складок). Как говорил когда‑то Козьма Прутков – «Зри в корень»: фамилии и имена у этих господ русские, на великом и могучем они говорят чисто, без селянского акцента, а вот нутро у них гнилое, бандеровское, продавшее русское первородство за просроченные печеньки пани Нуланд. И вот – прямо во время прямого эфира, а не в перерыве на рекламу – в студию вошли сотрудники внутренних дел при исполнении.

«Ты, ты и ты, – говорит старший, тыкая пальцем в избранных персонажей, – вы интернированы в связи с изменением международного статуса бывшего государства Украина, а сейчас руки за спину, наручники – и на выход».

Ничего страшного ни тому, ни другому не грозит. Они лично не участвовали в боевых действиях, не взрывали и не убивали, Следственный Комитет не заводил на них уголовных дел; самое ужасное, что с ними может случиться – депортация на украинскую территорию… Но тем не менее с панами‑украинцами происходит чудесная метаморфоза. Они разом сдуваются, спадают с лица, теряют всю свою важность и живость и покорно дают надеть на себя наручники и увести прочь. Только Гордей немного похорохорился, но даже он понимает, что здесь ему не заседание Рады. Оказывать сопротивление сотрудникам при исполнении, у которых на руках ордер, крайне неблагоразумно. Обработают электрошокером, потом все равно скрутят и выведут вон. И это еще вежливо: могли бы прислать «космонавтов» из Росгвардии, а эти вообще, говорят, не церемонятся и начинают с того, что обычная полиция приберегает на крайний случай.

На этом фоне громом прогремело заявление премьера, что он обдумал слова президента и принял для себя решение уйти в отставку вместе с правительством – и это вызвало в широких массах вздох облегчения. В определенных кругах, правда, имело место опасение (а у кого‑то и надежда), что вместо этого со всех сторон бесполезного (но и безвредного) деятеля вылезет какое‑нибудь затхлое мурло вроде Чубайса или Кудрина и устроит всем полноценную реинкарнацию девяностых годов. Другие крутили пальцами у виска и говорили первым: «Йося, ты что, дурак? Какой нах Кудрин или Чубайс может быть, если завтра война? Шойгу будет или этот, как его, Иванов – кстати, давно не видели, – а может, и кто‑то из стариков тряхнет стариной…» Впрочем, этот вопрос на некоторое время подвис в воздухе, потому что президент, которого просто засыпали кандидатурами, терпеливо держал паузу. Наиболее правильную кандидатуру он назовет завтра или послезавтра, а пока – терпите, граждане россияне. Силовики и министерство иностранных дел, относящиеся к президентскому блоку, в отставку не уходят, а значит, мясорубка на украинском направлении продолжит крутиться без остановки.

Тем временем в Министерстве обороны привели в действие заранее заготовленные планы, которые только на первый взгляд выглядели как спонтанная реакция на объявление Украиной военного положения. Приказом министра обороны по тревоге подняли Южный и Западный военные округа, а также Черноморский флот. В Центральном и Восточном округах началась подготовка для переброски сил на Западное стратегического направление. Официальное признание того факта, что правопредшественник власти, ныне де‑факто контролирующий территорию Украины, до самого прекращения своего существования находился в состоянии войны с правопредшественником Российской федерации, еще не могло считаться объявлением войны, но в любой момент могло им обернуться.

В приграничных округах войска получили приказ выйти из пунктов постоянной дислокации в районы сосредоточения, войскам РЭБ и ПВО – перейти к полной боевой готовности; самолеты ДРЛО барражируют вдоль российско‑украинской границы. А на донецко‑луганском участке границы, опять же в четырнадцать часов дня по Москве, передовые подразделения российской армии, приступив к выполнению плана «Яростный полдень», выдвинулись, чтобы занять позиции во втором эшелоне за бригадами народной милиции ДЛНР и на подступах к донецким Вратам.

Погода отвратительная. Из низких туч сеется мелкий дождик, почва размокла, и передвигаться можно только по асфальтированным дорогам; американские спутники под низким серым одеялом не видят ни черта. То тут, то там начинают работать российские системы РЭБ, плотно забивая помехами каналы управления украинскими беспилотниками и экраны радаров ПВО и контрбатарейной борьбы.

Настроение у ополченцев бодрое и приподнятое. Даже в окопах они одним глазом смотрят российское телевидение, а другим – украинское, и такое выступление президента Путина на фоне истерично‑бравурного нагнетания военного психоза было им как бальзам на душу. Война, тянувшаяся как бесконечная канитель пять лет, теперь должна завершиться неожиданным и ошеломляющим результатом. Члены Федерального Совета Денис Пушилин, Леонид Пасечник, Денис Мирошничеко и Владимир Бидевка вместе с Владимиром Путиным прямо под прицелами телекамер от имени Федеративной Республики Украина подписали «Договор о дружбе, сотрудничестве, взаимной помощи и совместной обороне» с Российской Федерацией, уже ратифицированный обеими палатами российского парламента. Теперь Россия для них – не доброжелательный посредник, где‑то поддерживающий их устремления, а где‑то не очень; теперь она – старший брат, недвусмысленно поигрывающий шипастой дубиной‑моргенштерном на страх всем, кто рискнет обидеть тех, кого она взяла под защиту.

Для многих из дончан это даже лучший выход, чем вхождение в состав России. Президент Путин видится отсюда слишком суровым дедом, а российские законы – слишком строгими и не допускающими вольностей. А к вольностям тут привыкли. Нынешняя же конфигурация, когда Донбасс сам становится «украиной», которая теперь не враждебна России, этих людей вполне устраивает. Рады эти люди и тому, что такие вампиры как Кравчук, Кучма, Януковощ и прочая нечисть вроде олигархов, остаются по другую сторону меловой черты. Ведь и ежу понятно, что если новое украинское государство восстанавливается с рубежа «1992 год», то на Кравчуке повисает обвинение в государственной измене и перевороте, все законодательные акты становятся ничтожными, а приватизация государственного имущества, земель и прочего повисает в воздухе.

Совсем другие мнения вместе с мутной слюной летят с украинской стороны линии соприкосновения. Там превалируют злоба, ярость, желчь и животный страх. Страх – потому что, крича: «Америка (весь мир) с нами!», эти люди в глубине души понимают, что никто ради них не прольет даже каплю своей крови. Максимум, что для них могут сделать – это прислать какой‑нибудь списанный бронехлам, от которого давно отказалась американская или британская армия, или дать немного денег на памперсы или пластиковые гробы. Это же так гигиенично, когда украинских солдат будут хоронить вместе с их дерьмом в отличных пластиковых гробах, которые не разложатся в почве еще тысячи лет. Что обо всем этом думает украинское начальство, пока еще неизвестно, потому что в такой нервной обстановке оно не склонно давать интервью ни Гордону, ни кому‑либо еще.

Но все помнят, как пан Вальцман‑Порошенко паниковал летом четырнадцатого года, когда, как ему казалось, существовала реальная угроза ввода в Украину русских войск и зачистки майдана до белых костей. И никто не думает, что сейчас этот человек поведет себя как‑то иначе. Наверняка пан президент уже пакует чемоданы, чтобы оказаться где‑нибудь подальше от своего особняка в селе Козино, расположение которого прекрасно известно российскому командованию. Еще совсем недавно мир имел честь наблюдать, как российская армия «Калибрами» и тяжелыми бомбами выковыривала главарей боевиков из их бункеров в Сирии – здесь будет то же самое, только еще жестче и брутальнее, потому что Украина России значительно ближе Сирии, а пружина, сжимавшаяся пять лет, должна распрямиться просто с сокрушающей силой. По обе стороны фронта знают, что теперь возможно все, и от этого одни наполняются яростью, а другие шустрее начинают собирать «все, что нажито непосильным трудом».

* * *

Апреля 2019 года 22:45