Но «инструменты» познания у науки и Православия совершенно разные.

У науки это человеческая логика и человеческие инструменты, познать при помощи которых можно только поддающееся этой логике и этим инструментам. И то и другое «погрязло» в гордыне, амбициях, лицемерии, лжи, алчности и ведет исключительно к утилитарным целям. Какого бога они могут познать таким образом? Они хотят «приобрести весь мир».

У Православия главный «инструмент» познания Бога – человеческая Душа, очищенная смирением, нелицемерным человеколюбием, страдающая и стремящаяся к истинным ценностям («не от мира сего»). Она познает Бога в непосредственном контакте с ним, и говорит с Ним на одном «языке», так как только она создана «по образу и подобию», а не разум и тело. (Евангелие от Марка, глава 8:36) «Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»

Что может «наука» в Богопознании? Ничего. Как она может вообще рассуждать о Сотворении Мира, если у нее даже и «инструментов» для этого никаких нет? Бездуховная наука в «богопознании» может только ввергнуть мир в очередной кошмар новой мировой катастрофы, и «назад» обратить будет уже ничего с ее помощью невозможно. Примирение для науки – в смирении. Примирение для общества – в стремлении к духовности. Примирение для Церкви – в благовестии.

Евангелие от Луки, глава 6: 43-44: «Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый, ибо всякое дерево познаётся по плоду своему, потому что не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника». Поэтому бездуховная наука не может принести человечеству ничего хорошего, а плоды Церкви всегда хороши. Отсюда не следует, что науку нужно ставить «под контроль» Церкви. Просто люди ученые смогут принести что-то хорошее через свое ремесло только будучи сами людьми воцерковленными.

Деяния Апостолов, глава 28:26-27: «пойди к народу сему и скажи: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите. Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их».

Евангелие от Матфея, глава 15: «Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они - слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».

Очевидно, данная книга рискует остаться в «негордом» и почти «одиночестве», пытаясь даже не связать несвязываемое, а хотя бы «подсветить» зияющую пропасть раскола между наукой и религией, рассказывая сторонам о «наболевшем» и остерегая их от падения в эту пропасть.

Будем надеяться, что это удалось хотя бы отчасти. Уж, коль скоро, читатель «чело-век», то и смотреть надо «челом» до «века», то есть «в верх, - к Господу».

 

Мне и здесь хотелось бы повторить несколько фраз из своего редакторского послесловия к сборнику докладов секции «Духовные основы Российской государственности» на XII Международных Рождественских чтениях (опубликован 09.01.2005):

«Увы, большинство из нас, обличенных должностной ответственностью и удостоенных почетных званий докторов наук, сегодня еще не готово даже к простому обмену мнениями о духовных основах российской государственности. …

Мы забываем, что не нашими личными стараниями получены все наши титулы, звания, должности и регалии, а только благодаря вседействующему Духу Святому. Нет нужды цитировать Екклесиаста о знании и мудрости, это известно всем, но не всеми понято. Можно быть ученым и образованным человеком, но не только не быть полезным обществу, а наоборот, нести в мир зло. «Изучение земных предметов и наук может быть благотворно и полезно, но тогда, когда оно идет не в разрез и не отдельно от веры и богопознания», - так говорил святитель Филарет. И далее: «Если имеешь много познаний, то и живи святее, потому что Судия будет строже судить тебя»….

Мало быть искушенным государственным мужем, постигнуть право и иметь представление об истории, мало стать воцерковленным и выполнять формальные требования внешнего благочестия. …

«Что ты имеешь, чего бы не получил?» (1-е Коринфянам 4; 7). Святитель Дмитрий Ростовский говорил: «Нечем гордиться тебе человек: ничего хорошего не имеешь ты сам по себе, ничего нет у тебя своего… Если поможет тебе [Бог], дело совершится; если же нет – все рассыплется… Не высокомудрствуй о себе, не думай, что ты превзошел других своим умом и мудростью и можешь все обнять… И не считай себя чем-либо, ибо нет у тебя ничего собственного, своего»».

«О, самолюбие, о, гордость, о, жестокосердие, о, снедающая корысть надменных своим ложным просвещением людей! Что значит просвещение научное без любви христианской? Ничего… Смирись, кичливый ум, перед учением Евангелия и перед нищетой Христовой, сойди со своего пьедестала, стань пониже, подойди к этим бедным, коих Сам Христос не стыдится назвать Своей братией, и протяни им руку помощи», - Святой праведный Иоанн Кронштадтский.

 

Когда долго общаешься с учеными-естественниками, то становится понятно, что отрицание Божественного Промысла присуще исключительно тем людям, для которых его признание стало бы личной катастрофой, обличающей всю порочность и бесполезность прожитой ими жизни, а также осознанием невозможности исправить сотворенное зло, или перестать грешить. Так как в Сотворенном Мире за все это придется отвечать пред Господом, а в «эволюционирующем» - это оправдано самим наличием «эволюции». Именно поэтому Дарвин называл христианство «проклятой доктриной».

В завершение процитирую несколько строк из определения Константинопольского Собора против Иоанна Итала: «Неправо истолковывающим богомудрые изречения святых учителей Церкви Божией и покушающимся перетолковывать и извращать смысл учения, ясно и определенно благодатью Святого Духа изложенного, анафема»; «Тем, которые умствуют, что материя безначальна, равно как и идеи, или собезначальна Творцу всего Богу вопреки рекшему: «небо и земля прейдут, словеса же Моя не прейдут», полагают, что небо и земля, и прочие творения вечны и безначальны, и останутся неизменными, тем, говорим, сами наводят на головы свои проклятие Божие, анафема»; «Тем, которые слишком дружелюбно приемлют языческие науки и изучают их не для одного только образования себя, а следуют и преподаваемым в них ложным мнениям, принимая их за истинные; и кои к имеющим какое-нибудь твердое основание, что увлекают к ним и других тайно, а иногда и явно, и научают тому не обинуясь, анафема».

 

Вероятно, сейчас читателю следует немного подумать, а потом пролистать книгу заново, так как все изложенное ранее теперь должно быть воспринято немного по-другому.

Автор приносит свои извинения за «общепринятую» лексику в ущерб Великому и Могучему, «наукообразную» терминологию, а также возможную несвязность текста, которая позволила бы, хоть как то, судить о том, что какие-либо приведенные примеры еретических воззрений могут быть, хотя бы косвенно, ассоциированы с личными воззрениями автора; и просит отнести это к выбранному стилю изложения «от имени науки» (хотя, еще раз это подчеркиваю, - никто не может выступать «от имени науки», так как уполномочить кого-либо выступать от своего имени «наука» никак не может по причине совершенного отсутствия, какого бы то ни было, единого мнения по излагаемым вопросам, абсолютной аморфности как «научной системы знаний», так и ее административного регулирования). Безусловно, лично я полностью признаю только православное толкование Писания и его единственную истинность.

Если Вы внимательно присмотритесь к самой структуре данной книги и характеру ее написания, то Вы, безусловно, заметите, что написана она в точном соответствии с отмеченными и показанными выше тенденциями «спиральности» развития Мира. Начало плавное и ровное, спокойное и протяженное, с четко означенными понятиями; но постепенно темп все нарастает и нарастает, материал становится сложнее и сложнее, обозначения «истинности» исчезают, иногда встречаются «подмены», в конце превращаясь в единый блок материала в котором уже трудно различить истинное от ложного и одну тему от другой. Таков наш сегодняшний мир, таков 7-й день, таков «Ангел Лаодикийской Церкви», - «ни холоден, ни горячь». Не смотря на ужасы гонений на первых христиан, многие из нас еще позавидуют тем «простым» условиям в которых приходилось страдать и нести Веру нашим далеким предкам.

 

Ваш покорный слуга не обладает монополией на истину, и уж тем более не претендует на полноту излагаемого материала, ограничившись «некоторыми аспектами» изложенными, разумеется, субьективно. Многие из поставленных и не отвеченных вопросов автор надеется осветить в следующем очерке «Апокалипсис – религия и наука».

 

Себастьян Шамфор: «Философ - это человек, который знает цену каждому: стоит ли удивляться, что его суждения не нравятся никому?».

Людвиг Берне: «Философы - не более чем кузнецы, кующие плуги. После них многое еще должно быть сделано, чтобы получился хлеб».

Стефан Канфер: «Философия имеет дело с проблемами двух видов: решаемыми, которые все тривиальны, и нетривиальными, которые все нерешаемы».

 

Мир всем. Во славу Божию.