Сказка о свободе: часть первая

 

Болота не нравились Физерду катастрофически. Его угнетал влажный, пропитанный запахом багульника воздух и тягучая, мягкая почва под ногами. Где это видано, мягкая земля? Земля должна быть твердой, такой, чтоб по ней было легко идти, бежать, лететь, чтоб она сама толкала тебя вверх. Его угнетала постоянная темнота, вязкая, зеленовато-коричневая, полная теней, приглушенных запахов и звуков. Но пуще всего Физерда раздражало почти полное отсутствие ветра. Юноша родился и вырос в предгорьях, и он привык постоянно чувствовать его, а теперь, когда ветер пропал, Физерд как будто оказался запертым во влажной, душной, но холодной комнате без окон.

Физерд вообще все чаще чувствовал себя запертым. Эти четверо - пятеро, если считать с Арен-Реем - душили его, они слишком долго находились слишком близко, и он к ним привык. Привык к ворчанию ведьмы, к странностям обращенного, к постоянной задумчивости девчонки с книжкой и веселой болтовне ее брата. Привязанность делала Физерда зависимым, а больше зависимости он ненавидел только обязательства, которые на него, между прочим, снова пытались повесить. О, как его это злило! Неужто он не убедил их, что он - дурак? Дурак, дурачок, и нечего на него полагаться и незачем возлагать на него какие-то там надежды! Они - пусть будут серьезными и грустными, как это принято в мире, пусть говорят о войнах и Теневых Союзах, а у Физерда - веселый ветер в голове, что с него взять?

Поэтому, когда путники, спустя почти дюжину дней блужданий, покинули мрачный лес, и вышли в поросшую желтой травой пойму небольшой реки, Физерд был почти счастлив. В вышине бугрилось облаками сизое осеннее небо, наконец, не скрытое корявыми древесными ветвями, а впереди, насколько хватало глаз, простирались пойменные луга, переходящие в бескрайние степи. Ветер трепал волосы Физерда и гнал по коже мурашки, забираясь под одежду, и ему хотелось крикнуть что-нибудь веселое и побежать или хотя бы сыграть на гитаре. Он счастливо потянулся, расправляя затекшие плечи.

- Глядите, какой радостный, - удивленно протянула Тмилла.

- Нравится ветер? - наполовину утвердительно спросил Арен-Рей.

Физерд удивленно взглянул на него и не ответил. Это был его секрет, всяким Арен-Реям тут не место. Тмилле, в общем, тоже.

- Не хотите заглянуть в ближайший город? - спросил мужчина.

- Ближайший? - Физерд удивленно вздернул брови. - И сколько же до него идти? Еще половину подзвездия?

- Вот именно, - ведьма недовольно скрестила руки на груди. - Мы пересекли Хиварукские болота и, насколько я поняла, вышли к реке Сальке. До ближайшего города очень далеко.

- Не так далеко, если воспользоваться быстрым ходом, - Арен-Рей пожал плечами. - И если этот город Шарадар.

- Шарадар! - потрясенно воскликнула Нэи.

Физерд нахмурился: кажется, он уже слышал однажды это слово, когда Нэи вслух читала свою странную книгу с разрозненными кусочками истории, географии и просто рассказов о мире. Шарадар. Драконий город. Что ж, почему бы и нет? Это не Тевалла и не опасные земляные города, где его могут запросто упечь за решетку. У драконов, верно, все по-другому: свобода, где хочешь, там и ходи.

- А это не опасно? - с сомнением спросила Тмилла. - Да и разве нас впустят?

- Впустят, - Арен-Рей негромко рассмеялся. - Впустят и выпустят. Мы вовсе не так негостеприимны, как думают о нас люди. Впрочем, нам эти предрассудки только на руку, к чему в Шарадаре толпы людей?

- Нам? - нахмурилась Нэи.

- Ну да. А вы разве не знали? - Арен-Рей пожал плечами и поправил маску. - Я дракон второй эпохи.

Тут даже Физерд удивился. Этот мутный человек, скрывающий свое лицо, с самого начала внушал юноше подозрения, но такого тот точно от него не ждал. Дракон! Чешуйчатый крылатый зверь в облике человека. И зачем это ему? Будь он, Физерд, драконом, имей он тяжелые острые крылья, его ноги никогда не касались бы земли.

- Откуда бы нам знать? - прищурилась ведьма.

- Я был уверен, что я вам сказал, - Арен-Рей развел руками. - Видишь ли, я уже стар и вдобавок однажды случайно выпил воду из ручья забвения, и с тех пор вечно забываю самое важное. Не нужно меня винить. Между прочим, я вас приглашаю в драконий город. Любая ведьма на твоем месте сочла бы, что мне можно простить все на свете.

- Вот именно, подружка, - Физерд положил руку на плече начинающей уже кипятиться Тмилле. - Ты подумай, это же Шарадар! Далекий и таинственный.

- Я сейчас сотворю какое-нибудь заклятье, и ты тоже станешь далеким и таинственным, - фыркнула ведьма и скинула его руку со своего плеча. - Ну, что вы об этом думаете?

- Я думаю... разве драконы не опасны? - с сомнением спросила Нэи.

- Вот именно, - ее брат скрестил руки на груди. - Ты, Арен-Рей, конечно, ничего, но там-то их, таких, много.

- Мы в большинстве своем невероятно миролюбивые существа, - мужчина поднял вверх указательный палец. – После того как вицерцы взяли Фераль мы едва выдворили из своего города людей народа форти, которые искали у нас пристанища в течение многих лет. С тех пор большинство драконов дало обет не вмешиваться в дела мира, поэтому почти никто из нас с тех пор не причинял людям прямого вреда.

- Ты-то очень даже вмешиваешься, Рей, - нахмурился Физерд, помятуя о попытках мужчины научить его пользоваться мечом.

- Я - печальное исключение, - с патетикой изрек Арен-Рей.

Тмилла недоверчиво хмыкнула.

- Нам нужно пополнить запасы еды, - задумчиво проговорила она. - Вдобавок, я страшно устала ночевать в полевых условиях...

Физерд горестно вздохнул. Ощущение веселости слегка померкло; как и всегда в подобных случаях, его порядком раздражал этот затянувшийся разговор. Будь он один, он давно уже бежал бы, летел вперед навстречу новому и неизвестному. А эти четверо еще три тысячи лет, чего доброго, будут спорить и взвешивать за и против.

- Я тоже устал! - буркнул, не удержавшись, Аскель. - Ненавижу эти ветки.

- Я был бы не против маленького отклонения от маршрута, - сказал молчавший доселе Осколок Тьмы

- Я не думаю, что нам когда-то еще представится такая возможность, - осторожно заметила Нэи.

Ее лицо - Физерд заметил - стало вдруг каким-то необычно оживленным, темные глаза под опущенными веками таинственно поблескивали, а на щеках незаметно горел

румянец. Обычно так выглядят влюбленные, но Нэи таковой не была; Физерд узнал признаки этого жара, который говорил теперь в ней - жара новых открытий. Конечно, ей хотелось увидеть своими глазами то, о чем она прочитала. Знания без опыта - чушь и только, так Физерд полагал.

- Что же, раз все мы согласны... - Тмилла пожала плечами и кивнула Арен-Рею. - Так и быть, показывай свой быстрый ход.

- О боги! Они созрели! - Физерд насмешливо покачал головой.

Они побрели вперед, вдоль реки. Земля здесь была мокрая, травы скользили под ногами, и скоро штанины физердовых брюк безнадежно вымокли. И все-таки это место нравилось ему куда больше, чем болото. Здесь был ветер. Оно было живое. Из травы неподалеку вспорхнул пестрый лунь и с дребезжащим клекотом низко полетел над полем, все вперед и вперед, за холм и за реку. Начал накрапывать скучный осенний дождик, и настроение Физерда немного ухудшилось. Юношу вновь угнетали спутники, казавшиеся ему обузой: Тмилла, которая тащится слишком медленно, Аскель, который вечно отвлекается на несущественную ерунду, Арен-Рей, который ведет их с таким глубокомысленным видом, будто доказывает теорему, и Нэи с Осколком Тьмы, которые... Которые просто раздражают, и нечего тут!

- Этот твой быстрый ход, насколько он быстрый, Рей? - раздраженно спросил он.

- Мы еще до него даже не добрались, - покачал головой мужчина.

- Зачем тебе вообще все эти быстрые ходы? - хмыкнул юноша. - Ты ведь можешь запросто долететь. Ты же свободный!

Арен-Рей издал негромкий смешок и неопределенно пожал плечами, так ничего и не ответив на этот счет. Дождь скоро перестал. Они взобрались на холм. На его вершине из земли полукругом торчали огромные каменные глыбы, похожие на зубы гигантского тролля, не слишком удачно попытавшегося куснуть землю. Здесь было сухо, а ветер дул с удвоенной упрямой силой, подталкивая вперед.

- Это и есть быстрый ход? - взволнованно спросила Нэи. - Как это работает?

- Это сложно объяснить не-магу, - Арен-Рей удрученно вздохнул.

- Значит, не умеешь объяснять, - мгновенно вскинулась девушка.

Физерд удивленно взглянул на нее: эта тихоня редко делала или говорила что-то кому-либо наперекор. С чего бы ей вдруг выступать?

- Хорошо же, - пробормотал Арен-Рей. - Попробуем вот как. Смотри: эти камни - останки сооружений одного очень старого культа. Эти люди называли себя "повелителями мест и дорог". Изначально здесь был полный каменный круг, но маги культа взяли и перенесли его половину высоко в горы, почти к самым воротам нашего города. Но перенесли не как кусок земли, а как фрагмент Истинного мира. Фактически он с тех пор находится в горах, но в то же время все еще является частью этого места и стремится сюда - однако магия "повелителей мест" его удерживает. Из-за этого между двумя полукругами образуется коридор живой реки, изрядно искажающий пространство. Если идти по нему, гораздо быстрее окажешься вблизи Шарадара. Я понятно объяснил?

- Ну... я попробую это осмыслить, - осторожно ответила Нэи.

- Очень рад. Постарайтесь не отходить от меня, - предупредил Арен-Рей. - Если выйдете случайно из коридора, окажетесь неизвестно где.

Они прошли меж двух огромных камней высотой почти в два человеческих роста, и двинулись вперед. У Физерда по коже забегали стада мурашек - живая река здесь была почти такой же густой, как в Тмиллиной Старой Лавочке, только здесь она двигалась, циркулируя между двумя половинками круга, выложенного из каменных глыб. Пейзаж вокруг менялся незначительно - они все еще шли по поросшему травой холму, правда не вниз, а будто бы вверх. Физерд оглянулся и не увидел позади каменных глыб - вместо этого его взгляду предстали синие громадины далеких горных хребтов. Он разинул рот от удивления и поспешно заозирался: со всех сторон их окружали горы, огромные, темные вершины, чуть позолоченные бледным светом осеннего солнца. На их вершинах лежал нетаящий снег. Они шестеро брели теперь по серебристому горному лугу, искрящемуся от измороси, а впереди высились каменные столпы, выставленные в полукруг.

- Но когда... - проговорил Аскель.

- Разве за этим уследишь, - со знающим видом отозвалась Тмилла.

Ворота Шарадара оказались величественны и огромны. Они были вставлены прямо в скалы, сделанные из странного серебристо-белого сплава, высотой превышающие три человеческих роста. По красивой светлой поверхности вились узоры очень тонкой работы; так, в центральной части каждой из створок сиял серебром дракон, а по краям были выгравированы какие-то исторические сцены. Что удивительно, Физерд не нашел ни одного изображения битвы или праздника, только совсем простые сюжеты, вроде человека, передающего другому свиток, или матери с ребенком, или человека, смотрящего вниз со скалы.

Арен-Рей тем временем подошел к воротам вплотную, взял одно из маленьких металлических колец, которые висели, прикрепленные к воротам, на высоте, не превышающей человеческий рост, и постучал. Раздался гулкий звук, потом что-то заскрежетало, и Физерд увидел, как в поверхности одной из створок открылось маленькое окошечко. Туда выглянул молодой человек, бледнокожий и пепельноволосый, с печальными серыми глазами на светлом лице. Арен-Рей снял маску. У него оказалось такое же длинное белое лицо, глубокие серые глаза, тонкие, искривленные шрамом губы и нос с небольшой горбинкой. Белое лицо было все усыпано маленькими серебристыми чешуйками. Неизвестный юноша, нахмурившись, кивнул.

- Я привел гостей, - сказал Арен-Рей.

Юноша ответил ему что-то на незнакомом Физерду языке. Язык был красивый, непохожий на шипящий язык Четвертого мира или на излишне сглаженный и мягкий первый язык, на котором говорил сам Физерд. Красивые перекаты в нем, и частое звучное "р" создавали мелодию, подобную той, какую рождает бегущий по камням маленький ручей.

- Это ригерил, - проговорила Тмилла. - Драконий язык.

- Ты понимаешь, что они говорят? - спросила Нэи Осколка Тьмы.

Тот нахмурился:

- Если вкратце, он уговаривает, чтобы нас впустили. Я не совсем могу понять в этот раз. Они используют какие-то странные обозначения... Кажется, Арен-Рей сейчас сказал, что один из нас - дракон, но это было бы странно.

- Эти "странные обозначения" называются закрытием сознания, юноша, - оторвавшись от разговора, ответил ему Арен-Рей.

Один из них дракон! Физерд с сомнением поглядел на Осколка Тьмы: может ли этот странный хилый парень в самом деле оказаться драконом? Он перевел взгляд с обращенного на Арен-Рея и незнакомого юношу и обратно, сравнивая. Нет, по внешности не угадаешь. Тем временем драконы закончили совещаться, и лицо юноши исчезло из окошечка.

- Он приведет одного из старейшин, - устало вздохнув, проговорил мужчина, возвращая маску на место. - Скорее всего, это будет Рокирре. Во всяком случае, я очень надеюсь на это... Как видите, свои меня не очень-то любят.

Он виновато развел руками.

- Как так вышло? - сощурившись, спросила Тмилла.

- Я ведь говорил, драконы не вмешиваются в дела мира, а я - печальное исключение.

Некоторое время они ждали. Затем в воротах что-то вновь заскрипело, и в одной из створок открылась небольшая дверь. В пространство перед воротами шагнул человек. Физерд представлял себе старейшину сгорбленным древним стариком с длинной бородой и сморщенным носом, ворчливым, но мудрым. Слово старейшина именно что-то такое и предполагает. Этот человек - вернее, дракон - его представлениям не соответствовал совершенно. Пришедший был действительно немолод, его брови и короткие, зачесанные назад волосы стали белыми, как снег, кожа, когда-то светлая, побурела, а лицо изрезали морщины, но в то же время он оказался высоким и широкоплечим, и спину держал очень прямо. Его глаза, серые, как и у прочих драконов, лучились веселым спокойствием.

Старик мягко проговорил что-то на ригериле и, приложив правую руку к левой стороне груди, низко наклонил голову. Арен-Рей ответил ему и повторил его жест. Старик скупо улыбнулся и заговорил на первом языке:

- Это и есть те люди, о которых толковал Хорр-Тери? Они ведь совсем еще дети.

У него оказался странный акцент; слова чужого ему языка старик проговаривал очень четко и твердо, порой сильно упирая на букву "р", так что она казалась будто бы заостренной. Люди-носители первого языка никогда так не говорили.

- Эти дети проделали большой путь. Они идут к Маяку, - проговорил Арен-Рей.

- Хорр-Тери передал мне и это, - задумчиво ответил старик. - И по поводу мальчика... Я подумаю на этот счет. Вы обещаете вести себя аккурратно?

Он резко возвысил голос, обращаясь к ним.

- Обещаете уважать чужую свободу и созеррцать, не прикасаясь? Обещаете наблюдать и думать?

Ответом ему была гробовая тишина, которая, впрочем, длилась не очень долго.

- Ну-у, наблюдать я люблю, - задумчиво проговорил Аскель.

- А я иногда, бывает, думаю, какое совпадение, - не удержался Физерд. - На пятерых мы точно справимся.

Тмилла мгновенно метнула в его сторону угрожающий взгляд, но Физерд только широко улыбнулся ей - нашла, чем пугать. Дуракам все можно!

- Ветрра и молнии! - старик покачал головой. - Наблюдать и думать! Как я мог спрросить об этом юнцов..? А тебе, юный человек, существенно не достает уважения к чужим ценностям.

Он устремил суровый взгляд в сторону Физерда. Юноша попытался найти в его взгляде тень прежнего лукового смеха, но ничего такого не увидел, старик и правда злился. Что если из-за его маленькой шутки их и правда не впустят? Ну и зануды, оказывается, эти драконы! Физерд покосился на Тмиллу, и увидел, что та тоже смотрит на него в упор. Всем своим видом она излучала такую угрозу, что хватило бы на запугивание целого небольшого городка.

- Я прошу вас простить моего непочтительного друга, - проговорила ведьма. - Мы обещаем... выполнять все то, о чем вы говорили.

Старик насмешливо взглянул на нее и покачал головой.

- Если Аррен-Рей поручится за вас, мы готовы принять вас на несколько дней.

- Я готов поручиться, Рокирре, - немного подумав, проговорил мужчина. - Они совсем не такие дурачки, как кажется. Даже этот молодой человек.

- Очень на это надеюсь, - протянул старик и отворил дверку в воротах приглашающим жестом.

Товарищи вошли внутрь, и их взглядам открылась улица. Физерд не сразу понял, что это улица: она представляла собой просто ровную дорогу между двух скал, но потом он как следует пригляделся к каменным громадам, и все понял. Дома были вырезаны прямо в скалах. Огромные колонны, острые высокие башенки и заостренные вверху арки, и многочисленные искусные орнаменты - каменные стены были украшены ими в изобилии. Однако не так, чтобы это смотрелось аляповато; нет, все казалось невероятно гармоничным и выверенным, каждый элемент находился на своем единственном месте, дополняя и поддерживая другие элементы.

- Ох, - только и смог выговорить Физерд. - Мы, люди, так не умеем...

Идущий впереди Рокирре оглянулся и посмотрел на него с выражением веселого одобрения. На улице царила совершенная пустота, никто не гулял, не кричал, не разговаривал, не было играющих детей или ворчливых стариков.

- Где же люди? - удивленно спросила Нэи. - То есть, драконы?

- Они здесь, - коротко ответил Рокирре. - Они заняты делом... Арен, ты думаешь оставить их в Пустом Холле?

- Где же еще? - мужчина пожал плечами. - Все равно он теперь в полной мере соответствует названию. Вдобавок, не думаю, что это надолго.

Они прошли до самого конца улицы, свернули в одну из острых арок и вошли в небольшой полукруглый зал со стрельчатым потолком. В противоположном конце зала темнели тяжелые деревянные двери. Рокирре, который прежде шел впереди, отступил на шаг назад, пропуская вперед Арен-Рея, и тот прошел к дверям и распахнул их. Физерд двинулся вслед за ним, стараясь не отставать от старика, и увидел еще одну залу, похожую на предыдущую, только намного больше. Зала была серая, темная и пыльная, из центра ее вверх уходила черная винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Огромные окна были закрыты черными полотнищами, в уголках которых слабо горел уличный свет.

- Это мой дом, - проговорил Арен-Рей. - Здесь нет никого. Наверху – мой кабинет, туда нельзя входить, вдобавок он, кажется, заперт - и еще комнаты. Комнаты можно занимать. Там можно жить, спать, разводить костры и плясать турер. На первом этаже - трапезная: видите, там дверь налево? Еды здесь нет, но можете готовить, что захотите. Оставайтесь, пока не решите уйти или пока гостеприимству моего народа не придет конец. Я и сам здесь надолго не задержусь. Есть вопросы?

- Да, - отозвался Аскель. - Что такое турер?

Арен-Рей тяжело вздохнул и вместо него с благодушной улыбкой ответил Рокирре:

- Танец, основанный на соединении элементов из нескольких наших традиционных боевых искусств. Очень популярен среди наших молодых людей и крайне разрушителен. Когда в закрытом помещении молодежь собирается потанцевать турер, от утвари, если она была в том месте, как правило, ничего не остается. Поэтому мы счастливы, что молодежи у нас не так-то и много...

- Жутковато, - улыбнулся Аскель. - Я думаю, мне бы понравилось...

- Еще вопросы? - Арен-Рей нетерпеливо скрестил руки на груди.

- Где здесь можно купить еды? - мгновенно сориентировалась Тмилла.

- И можно ли здесь достать книги на первом, либо втором языке? - прибавила Нэи. - Желательно, связанные с легендами или историей.

- Мы ничего не покупаем и не продаем, - немного нервно объяснил Арен-Рей. - Но, думаю, Рокирре сможет договориться, чтобы вам выделили провианта. Насколько могу судить, сами вы потребляете куда меньше пищи, чем мы, а я сам за последние дни немного истощил ваши запасы. Что до книг... библиотека в самом конце улицы - там есть рукописи на всех известных этому миру языках, кроме, разумеется, языка мира. Но, если захочется перевести что-нибудь с ригерила, попробуй договориться с Лиграр. Думаю, она будет рада тебе помочь.

- Кто такая Лиграр? - нахмурилась Нэинри.

- Она единственный ребенок в Шарадаре. Думаю, ты ее узнаешь. А сейчас мне нужно идти. Постарайтесь пока освоиться.

После этого драконы поспешно покинули странный дом, оставив их одних. Товарищи осмотрели комнаты наверху - их оказалось три, чему Физерд был невероятно рад: ему не придется спать в одном помещении с Аскелем и Осколком Тьмы. Не то чтобы эти двое так уж его раздражали (хотя обращенный до сих пор казался ему подозрительным), но свое личное пространство юноша ценил высоко. Вдобавок Осколок Тьмы подскакивал от любого шороха, а Аскель непрерывно болтал. Физерд же терпеть не мог просыпаться среди ночи от чужой возни и вдобавок гораздо больше любил рассказывать, чем слушать.

Нэи и Тмилла почти сразу ушли в библиотеку, и Аскель решил присоединиться к ним. Правда, неизвестная еще Лиграр, кажется, интересовала куда больше, чем книги. Осколок Тьмы тоже довольно скоро исчез из Пустого Холла - как назвал это место Арен-Рей - никак не обозначив своих намерений. Впрочем, Физерда они и не интересовали: он был одинок и свободен, а большего ему не требовалось. Он сыграл на гитаре одну из самых веселых своих мелодий, но с мрачностью дома Арен-Рея и молчаливым величием гор она как-то не вязалась. Поэтому юноша отложил гитару и собирался прогуляться, но у самого порога столкнулся с Рокирре.

- До чего прриятное совпадение, - проговорил он. - Я как раз пришел за вами, молодой человек, Физерд - так вас зовут? Аррен-Рей говорит, вам нужен терпеливый наставник, и я вполне могу им стать. Я могу научить вас управляться с мечом и с вашим харрактером - еще неизвестно, что из этого наиболее опасно.

- Рей, наверное, ошибся, - удивленно проговорил Физерд. - Мне не нужен учитель и пользоваться оружием я не собираюсь.

- Арен-Рей говорил мне, что вы можете так отреагировать. Но он и, что самое главное, я, иного мнения по этому поводу.

- Ничем не могу вам помочь, - юноша виновато улыбнулся и пожал плечами. - Уж извините. Меня ждут великие свершения!

- И вы даже не хотите узнать побольше о том, куда и отчего вы бежите? - лукаво сощурившись, проговорил старик. - Не хотите услышать, откуда взялся призрак свободы, который мерещится вам на каждом перекрестке? Не хотите понять происхождение инструмента, с которым столь беспечно забавляетесь?

Физерд раскрыл рот. Физерд закрыл рот. Он стоял и смотрел на Рокирре, словно громом пораженный. Призрак свободы! Этот старик определенно прочел какую-то часть его души, прочел, даже толком не вникнув, и это было вдвойне обидно. Неужели, ему так плохо дается роль шута?

- "Призраки свободы"? - Физерд насмешливо изогнул бровь. - Это какие-то существа Иного мира? Ты уж извини, старик, но люди далеки от таких вещей, так что я все еще тебе не помощник. Кстати, у вас в Шара... - как его там? - в общем, в городке вашем нет каких-нибудь мест, где можно выпить или развлечься как следует?

- Мы не употребляем веществ, изменяющих состояние сознания, - спокойно проговорил Рокирре. - А вам очень плохо дается мастерство актерской игры. Можете найти меня, когда пожелаете говорить, обычно я нахожусь в библиотеке или у Куцей скалы. Если же меня там не окажется, просто спросите у любого из горожан, где находится Белый Холл.

С этими словами старик приложил левую руку к правой стороне груди, кивнул ему, и ушел, почти беззвучно ступая по камням. Физерд стоял в растерянности и оторопело смотрел ему вслед. Он поборол детское желание тут же кинуться за Рокирре и обо всем его расспросить и вместо этого пошел бродить по пустой Шарадарской улице. Изменений за последние несколько часов с ней никаких не произошло, и Физерд решил отправиться исследовать окрестности. Вот она, свобода! Никто не спросит его, куда он отправился, никто не посоветует не ходить далеко, никто не скажет ему, что он должен вернуться к закату, и что теперь его очередь готовить ужин. Он вновь наедине с самим собой и с миром. Физерд полной грудью вдыхал разреженный горный воздух, с каждым шагом чувствуя все нарастающую легкость. Горы немного успокоили его и наполнили веселым свободным духом, но лишь на краткое время. Вскоре ему вновь стало скучно, бурливое веселье улетучилось, и даже красота гор не восхищала теперь, а давила. Он чувствовал пустоту и разочарование. В небе разгорелся холодный закатный огонь, пожаром охвативший вершины горных хребтов и далекие башни шарадарских построек. Физерд ощутил себя вдруг маленьким и ничтожным среди этих каменных громад. Он один, он свободен, и вон куда он забрался! И что же..? Какой в этом смысл?

Физерд вспомнил своего старого отца и прабабушку, и как он не пытался прогнать это грустное видение, оно возвращалось вновь и вновь, добавляя еще горечи его и так невеселому настрою. Правильно ли он поступил, что сбежал тогда? Он только хотел узнать, кто такая его мать, и что толку? Он бросил свой дом и даже не приблизился к цели.

Оказываться наедине с этой мыслью Физерд был совершенно не готов, и потому поспешил вернуться в Пустой Холл, надеясь встретить там кого-нибудь из товарищей. В итоге он наткнулся только на Осколка Тьмы, который задумчиво сидел на одной из скамеек в зале на первом этаже и смотрел в окно.

- Эй! Как дела? - как можно дружелюбнее спросил его Физерд.

Вообще-то они не очень хорошо ладили, и юноша ожидал, что от него тотчас отмахнутся. Но Осколок Тьмы перевел на него затуманенный зеленый взгляд и грустно спросил:

- Как думаешь, прошлое может сильно изменить человека? Стоит ли пытаться вспомнить, когда не хочется?

- Да иди ты к Шимхару! - крикнул Физерд и взбежал по лестнице на второй этаж.

- Эй! - закричал ему вслед обращенный. - Что я тебе сделал? А ну вернись!

Физерду стало немного стыдно. Не то чтобы уж совсем стыдно, но во всяком случае, как-то не вполне удобно внутренне. Осколок Тьмы говорил вовсе не о нем, а о себе самом, ясное дело. Ну и что! Нашел к кому приставать с такими вопросами! Пообщался бы вон с Нэи, она терпеливая и выслушает сколько угодно нытья.

Физерд усилием отогнал эти мысли и попытался вновь что-то сыграть, но музыки толком не вышло. Прежде такого никогда не случалось: на этой гитаре удивительным образом звучало хорошо почти все, вернее сказать, она будто не позволяла сыграть ничего неправильного. Физерд, разозлившись, еще раз ударил по струнам, и одна из них, низко загудев, отлетела, щелкнув его по носу. Сердце у Физерда екнуло. Юноша с изумлением и страхом уставился на инструмент. Он никогда не думал, что такие струны тоже могут рваться, и потому не особенно их берег. И что? Где ему искать теперь нить прошлого?

"Не хотите понять происхождение инструмента, с которым столь беспечно забавляетесь? ". Занятый мыслями о свободе, он толком не обратил внимания на эту фразу. Рокирре, уж конечно, толковал о его гитаре, и он непременно должен что-то знать. Какая-то часть души Физерда упрямилась и не хотела, чтобы он заговаривал вновь со старым драконом - это казалось чем-то вроде поражения - но юноша без труда заглушил этот голос. К Шимхару глупые принципы! Он дурак, а дуракам все можно.

С такими мыслями Физерд лег в кровать, завернувшись в тяжелое шерстяное одеяло, и уснул глубоким сном без сновидений.