Общество Травников: часть вторая

 

Они продолжали идти вперед, а драконье кладбище все не заканчивалось. Хрустальные хребты и серебристые отростки позвонков, изогнутые дуги и гладкая, мерцающая поверхность, иссушенная солнцем и отполированная песком. Метры и метры печальных полупрозрачных изваяний, хранящих память о бессмысленной борьбе.

Им пришлось заночевать здесь же, в окружении рогов и костей, несмотря на яростный протест Ханхэ. Впрочем, самому Лэунду это место тоже не очень-то нравилось.

Чем темнее становилось небо, тем громче он слышал этот голос, голос, который шептал не то стихотворение, не то песенку, лишенную иной музыки, кроме шелеста на ветру песка, трущегося о гладкие кости.

Жду тебя, жду здесссь,

Пессок вокруг, сссмерть вокруг,

Внизу - жиззнь. Держи,

Держиссь...

Наконец, ему все-таки удалось уснуть. Однако среди ночи он вдруг поднялся и сам сперва не понял, почему. На небе ослепительно сиял белый диск зеркала Норуума в окружении звезд и созвездий. Лунный свет проливался на совершенно пустую площадку, где Лэунд сидел.

Пустую?

Юноша поспешно огляделся и понял, что остался совсем один. Поблизости не наблюдалось ни Астролога, ни Татерхуса, ни Индри. Даже Ханхэ куда-то делась. Вещи их, однако, были на месте, а костер еще слабо горел, бросая искры в черное небо.

- Эй! - поднявшись на ноги, прокричал Лэунд. - Где вы?

Пустыня ответила ему еле слышным шелестом. Он сделал несколько шагов в сторону драконьего кладбища и оглянулся. Налетевший порыв ветра взметнул искры над костром, разбросал черный пепел по серебряной земле и прогнал по рукам Лэунда полчища мурашек. Юноша обхватил себя руками и побрел вперед.

Громадины драконьих скелетов казались сделанными из лунного света. Мир выглядеел странным, но Лэунд не мог понять, что не так, как не понимал и того, куда делись его спутники. Ветер то и дело поднимал холодную пыль у его ног.

Внезапно краем глаза юноша увидел темную тень возле одного из драконьих хребтов. Лэунд пригляделся повнимательнее и понял, что это Индри. Она сидела на изогнутом хребте, как на хрустальном мосту, и смотрела вверх, подставив лицо луне.

Лэунд подошел ближе и окликнул девушку, и она медленно посмотрела вниз.

В ночи ее лицо казалось непривычно спокойным.

- Где все остальные? - спросил он.

- А мне-то откуда знать? - Индри пожала плечами. - Ведь это сон.

- Сон? - нахмурился Лэунд.

- Конечно, - девушка утвердительно кивнула. - Это все мне снится. Позволил бы мне Татерхус так надолго уйти далеко, как считаешь?

 "Это все мне снится", - успокоенно подумал юноша, и не стал с ней спорить.

- Почему ты все время пытаешься меня поддеть? - спросил он вместо этого. - Какой тебе прок? Почему так ведешь себя?

Индри оценивающе на него поглядела и спрыгнула вниз, подняв в воздух пыльное облако. Ее ноги не провалились в песок, а остались крепко стоять, и Лэунд знал теперь, что под ними - стеклянные пластинки.

- Почему так себя веду? - девушка проигнорировала первый его вопрос. - Я хочу разогнать воздух. Мы втроем блуждаем здесь уже почти два подзвездия. Нехорошо, когда жизнь такая, как пустыня.

Она посмотрела вверх, на усыпанное колкими звездами небо, и глаза ее на миг печально блеснули. Впрочем, выражение грусти на лице Индри почти мгновенно сменилось недовольством.

- Ты весь из себя такой задумчивый. Это раздражает! Читаешь морали, как древний старик: Татерхус - и тот не такой занудный! А я просто хочу развеселиться. Мне все время так скучно...

Индри топнула ногой, и в воздух взвился маленький песчаный смерч, осыпавший Лэунда градом колких песчинок.

- Мы похожи, - она посмотрела на него снисходительно. - Только ты выбираешь неправильный путь. Ты злишься и прячешь это, и поэтому живая река не хочет с тобой связываться. Но такие вещи бесполезно скрывать.

- Это тебя не касается, - Лэунд нахмурился.

В этот миг ветер вернулся и игриво поднял в воздух облако серой пыли, и она рассеялась, с шелестом рассыпалась по гладкой поверхности бархана. Лэунд вспомнил, как исчезают обращенные - все больше пропускают свет, а потом растворяются в воздухе серыми облачками.

- Тебе просто нужно что-нибудь разрушить. Это помогает отвлечься, - проговорила Индри.

- От чего? - нахмурился Лэунд.

- От того, какой испорченный этот мир, - недоуменно ответила девушка, словно не вполне понимала, как это можно не осознавать. - Я покажу!

Она схватила Лэунда за руку и потащила к одному из скелетов, и юноша почувствовал растущий страх. Это просто девушка. Просто Индри. Она ничего ему не может сделать. Да, она не всегда контролирует свои не всегда понятные порывы и невероятно хорошо чувствует живую реку, но Татерхус ее закопает в этом самом бархане, если она только попробует причинить кому-то вред. И все же, вопреки разумным доводам, Лэунд ее боялся. В Индри, в самой ее сути, ощущалось что-то опасное и темное, и, что хуже всего, это что-то жило и в самом Лэунде. Это что-то тоже понимало, что мир испорченный. Что его надо исправить и сделать хорошим. Чтобы не было обращенных, чтобы люди не боялись магов, чтобы маги не разрушали мир, а ужасные проклятия - человеческие тела и души...

И это что-то знало: не разрушив, не построишь новое.

- Смотри! Это правда интересней, чем дженга. Они уже старые, надо только найти нужный угол. Сейчас будет "бам"!

Ботинок Индри звонко ударился об одну из костей. Хребет пошатнулся и заскрипел. Индри сделала легкое движение рукой, и песок потек серой рекой в образовавшуюся поблизости воронку, увлекая за собой с грохотом обломки серебристого хрусталя. Они ударялись друг о друга со звоном, они громыхали, настукивая дикий ритм, они скрипели и трещали. Новое движение рук Индри подняло ветер, обрушивая кости вниз. Поднялся песок, взлетели вверх холодные звезды, и миром завладел хаос.

Если бы это не был сон, Лэунд кинулся бы бежать. Он бы домчался до лагеря, он бы нашел Татерхуса, окажись тот хоть на другом конце пустыни, и он бы сказал магу, что его ученица определенно не совсем нормальная. Да что там! Она двинутая, сумасшедшая, чокнутая, у нее окончательно и бесповоротно съехала крыша, а все шарики давным-давно зашли за ролики, и никогда не вернутся обратно. У нее не то что не все дома. У нее вообще никого нет дома! Индри безумна целиком и полностью, не нужно ведьмы, чтобы это определить, и исправить тут, наверное, уже ничего не выйдет.

... И все-таки это был сон. Именно поэтому Лэунд позволил воцарившемуся хаосу захватить его. Веселая злость, которую он вдруг почувствовал, определенно требовала выхода.

А мир продолжал дробиться. Взлетал песок, ломались древние хребты, осколки летели в разные стороны. Крак! Крак! Крак! Треск и грохот! Будто защелкали кастаньеты, будто беспорядочно загремели барабаны, будто каменный обвал схлынул с невидимых гор. Свист и скрип, звон и гул!

С жутким грохотом обрушился вниз огромный череп, посыпались в разные стороны позвонки, точно серебристые игральные кости. Кости! Смерти нет, пока можно смеяться!

Индри подняла ветер, с грохотом разметавший холодные осколки.

- Ураганам дают имена! Когда-нибудь в мою честь назовут ураган, - доверительно сказала она ему.

Лэунд поддался чужому сумасшествию и ударил ногой другой скелет, и он свалился, рассыпаясь и грохоча. Индри с хохотом пробежалась по острым осколкам, с треском рассыпая их, потом вновь подняла ветер, и они хлынули в разные стороны, точно кусочки разбитых звезд. Лэунд сорвался с места и бросился вперед, к следующему бледнеющему вдалеке хребту, и Индри помчалась следом за ним. По пути она споткнулась о драконий череп и неловко упала в песок.

- Эй, ты чего? - Лэунд обернулся, щеки его горели.

Он ждал, пока Индри встанет и со злым смехом бросится бежать вслед за ним, но она не спешила подниматься. Тогда юноша сам подошел к ней, переводя дух. Индри полулежала, опираясь спиной о драконий череп.

- Не очень-то получилось, - проговорила она, подняв на него белое лицо.

- Чего не получилось? - спросил он.

- Забыть не получилось, - Индри медленно поднялась и небрежно отряхнула от песка одежду. - Ну и ладно! Давай поищем лучше что-нибудь интересное. Но правда ведь это помогает? Поддаться гневу. Лучший способ разобраться с прошлым - как следует разозлиться.

- Не знаю, - Лэунд пожал плечами. - В какой-то момент мне понравилось... Но не думаю, что это все правильно.

Он вспомнил Келео. Он вспомнил свою сестру, которая была на него так похожа. Он вспомнил своих родителей и своего младшего брата, который сейчас, наверное, очень вырос. Да, Лэунд злился на несправедливый, неправильный мир, который отнял это у него, и все же...

- Кажется, иногда лучше грустить, чем злиться, - проговорил он.

- Я сразу поняла, что ты зануда, - фыркнула Индри.

В этот миг налетел ветер, и Лэунд вновь услышал знакомый шепот.

Жду тебя, жду здесссь,

Пессок вокруг, сссмерть вокруг,

Нессет жиззнь. Держись,

Держиссь...

Снова этот странный голос, и теперь-то уж Лэунд был уверен, что ему не мерещится.

- Теперь-то ты слышала? - спросил он Индри.

- Конечно, слышала, - пожала плечами она. - И ничего тут нет удивительного, это ведь сон.

Не сговариваясь, они побрели туда, откуда доносился голос.

Они добрались до горы из камней, костей и песка, серебристой в лунном свете. В горе темнел черный зев расселины.

- Смотри, что это там! - Индри мигом заметила расселину и подобралась ближе.

- Ты же не собираешься туда лезть? - к Лэунду вернулась былая осторожность. - Потолок может осыпаться.

Темные глаза Индри сверкнули азартом, на ее ладони раскрылся рыжий цветок огненного заклинания.

- Голос точно шел оттуда, - убежденно сказала она и, поднявшись по насыпи, исчезла в темноте расселины.

Лэунд обреченно вздохнул и вслед за ней поднялся по осыпающимся вниз камням. Расселина доверия ему не внушала; в частности, юноша здорово опасался, что обрушится потолок. Индри могла быть сколь угодно искусна в разного рода жестовых заклятьях, но, если ей по голове неожиданно попадет острым камнем, она вряд ли сумеет защититься от обвала. И все-таки Лэунд втиснулся в расселину следом.

Потому что голос, ему казалось, действительно исходил из глубин горы. Некоторое время Лэунд теснился в узком коридоре, следуя за рыжим отсветом в руках Индри. Острые камни царапали пальцы и цепляли ткань его плаща и рукава рубашки. В какой-то момент светлое пятно выхода позади исчезло, и Лэунд испугался. Еще сильнее юноша испугался, когда задел головой потолок: темное, узкое, душное пространство привело его в настоящий ужас. Он бы точно повернул обратно, если б в этот миг в тишине не раздался испуганный вскрик. Вслед за вскриком рыжий огонек погас, а через несколько мгновений в темноте раздался шорох, будто вниз покатились маленькие камешки.

- Индри?! - в ужасе закричал Лэунд.

- Не паникуй! - немного глухо раздалось откуда-то снизу. - Я в порядке! Тут осыпь и груда мелких камней, аккуратней спускайся.

Лэунд, судорожно цепляясь руками за выступы в стене, добрался до насыпи и съехал вниз вместе с потоками песка.

В неизвестном месте было темно, с потолка падали серебряные струны лунного света, но они не позволяли как следует все рассмотреть. Лэунд предположил, что они оказались в некоем рукотворном помещении, вроде зала заброшенного Центра или храма.

- Зажги свет, - попросил он Индри.

- На самом деле ты можешь и сам, - хмыкнула она.

Однако в руках Индри через некоторое время вновь вспыхнуло заклинание огня, куда более яркое чем предыдущее. Юноша и девушка огляделись. Это и правда была зала, не очень просторная, с невысоким куполообразным потолком, исписанным сложными орнаментами, повторяющими друг друга, заключающих в себе уменьшенные копии самих себя. Окна оказались забиты песком и камнями; возможно, когда-то в них были витражи, от которых теперь ничего не осталось. На полу угадывалось изображение затмения: огромный лунный круг, объятый язычками огня.

Лэунд бы предположил, что это храм, если бы не одно обстоятельство: по центру зала находился огромный колокол. В обычное время в него, вероятно, не получалось позвонить, стоя на полу, но теперь до колокола возможно было добраться по насыпи.

Некоторое время Лэунд смотрел на колокол. Потом он вспомнил про Индри и, ощутив волну поднимающегося страха, закричал:

- Индри, даже не думай!

- У меня все под контролем! - закричала она в ответ. - Я осторожно! Подержи..!

Лэунда остановило летящее в него заклинание огня. Не особенно задумываясь о своих действиях, он поймал пламя, сжав его в руках. В этот миг Индри уже бежала вверх по насыпи. Она схватилась за цепь, прикрепленную к язычку, и дернула.

Колокол качнулся, раздался глубокий, протяжный гул, многократно отразившийся от стен храма. У колокола был красивый низкий голос.

Несколькими секундами позже где-то в вышине раздался треск и грохот. Потолок храма с гулом начал осыпаться. Индри съехала по насыпи, увлекая за собой песок и мелкие камешки, и они побежали к выходу. Они взобрались по насыпи, и в тот миг, когда Лэунд уже готов был протискиваться в расселину, огромный камень преградил ему вход. Лэунд направил в его сторону поток живой реки, и камень рассыпался в пыль. Как именно они преодолели расселину юноша толком не помнил, но это произошло очень и очень быстро. Настолько, что буквально через несколько мгновений они стояли под звездным небом и смотрели, как с грохотом осыпается гора.

- Тебе что, жизнь не дорога?! - заорал Лэунд, отойдя от первого испуга.

- Я думала, что нет, - спокойно сказала Индри.

Этот ответ заставил его замолчать. Юноша несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

- Пойдем отсюда, - сказал он Индри.

Девушка пожала плечами. Они медленно двинулись в обратную сторону. Они шли через безмолвные барханы, мимо хрустальных драконьих хребтов, мимо каменистых насыпей, поросших чахлыми растениями.

Царство песка и смерти.

" - Тебе что, жизнь не дорога?

- Я думала, что нет".

Лэунд поежился от холода.

- Что с тобой случилось? - спросил он Индри.

- Смотри, там костер, - ответила она.

Лэунд посмотрел в ту сторону, куда она указывала и в самом деле увидел отсвет костра под одним из барханов.

- Я туда не пойду, - хмуро сказал он. - Хватит с меня на сегодня.

- Там только одна женщина, - проговорила Индри. - Может, это она пела?

Лэунд подумал, что тот факт, что под барханом женщина и она одна, вовсе не гарантирует им безопасность. Вдруг эта женщина похожа на Индри?

Жду тебя, жду здесссь,

Пессок вокруг, сссмерть вокруг

Нессет жиззнь. Держись,

Держиссь...

Лэунд замер. Этот голос в самом деле был голосом женщины у костра.

- Ладно, пойдем, - нехотя согласился он.

К Индри вновь вернулся былой энтузиазм, она ускорила шаг, глаза ее вновь засверкали любопытством. Лэунд подумал, что стоит запомнить этот взгляд. Оживление Индри определенно можно считать знаком надвигающихся неприятностей.

Женщина оказалось немолодой, низкой и смуглой, ее седые волосы были заплетены в две серых косы. Она сидела на большом валуне и ворошила палой угли в костре. У ее ног крутилась рыжая рогатая собака.

- Лунной ночи! - поздоровался Лэунд.

- Лунной ночи! - сказала Индри и обаятельно улыбнулась. - Это Вы так хорошо поете?

Лэунд подумал, что она, оказывается, умеет быть приятной, когда хочет.

Женщина медленно кивнула, улыбаясь редкими желтоватыми зубами.

- Но зачем? - спросил юноша.

Ему вдруг вспомнились сказания о пустынных духах.

- Я призываю дождь, - пояснила женщина. - Здесь недалеко есть Храм Дождей. Когда-то давно как раз в это время служители били в колокол и пели песни, и тогда шел дождь.

Индри и Лэунд переглянулись: они решили не говорить, что этого места больше не существует.

- Но теперь в храм не пройти, - продолжила старуха. - Сюда только я теперь прихожу.

- Вы остались одна из всего вашего культа? - с неожиданным интересом спросила Индри.

Женщина медленно кивнула.

- Но сегодня я слышала, как колокол обрушился, - проговорила она, поглаживая собаку. - В нем больше нет силы. Сегодня пойдет дождь.

И она вновь запела.

 

Река - под песком,

Река над песком,

Река за холмом,

Несет жизнь -

Живая река.

Держись, держиссь!

 

Лэунд поглядел в костер, и увидел, что там не угли, но драконьи кости. Лэунд хотел спросить, что все это значит, но не успел, потому что луну внезапно закрыло облако. Юноша поднял голову вверх и увидел, что от горизонта над дюнами движется целая облачная гора. Эта гора была чернее ночного неба, чернее Теней, чернее самой темной ночи. Ветер обманчиво молчал.

Индри, не устояв на месте, толкнула ногой камешек. Тот прокатился в тишине с невероятным по силе грохотом, как показалось Лэунду. Старуха улыбнулась им широким ртом со сточенными зубами.

- Сейчас будет буря, - убежденно сказала Индри, и внезапно поднявшийся ветер заглушил ее слова.

Песок поднялся вверх и закружился над землей. Он задул костер, старуха и ее рыжая собака исчезли в вихре. В этой буре они с Индри тоже скоро оказались отрезанными друг от друга, но Лэунда это отчего-то совершенно не волновало; может оттого, что все вокруг казалось слишком похожим на сон. Пустыня вздохнула, взметнув в воздух пыльное облако, перемешавшее небо и землю. Лэунд хотел идти вперед, но силы вдруг совершенно покинули его, он почувствовал себя невероятно крошечным и слабым.

Лэунд думал: песок налетит сюда, сложившись в бархан, и никто никогда не найдет его под ним.

" - Тебе что, жизнь не дорога?

"- Я думала, что нет".

Юноша упал на землю, спасаясь от ветра и закрыл глаза, и сделал то, чего не позволял себе ни в саду у старого храма, ни позднее, чего он не позволял себе в Хайносе и тогда, когда им с сестрой пришлось расстаться так надолго, что почти навсегда. Он позволил себе то, чего он старался не допускать из глупых убеждений и гордости, пусть даже рушился весь его мир.

Он заплакал.

И пошел дождь.

Вместе с бурей всегда приходит дождь.

Это был ливень, настоящий ливень, прибивший к земле песок, мешающийся с ветром и пылью, грохочущий, гремящий, ревущий. Он оглушал, делая мысли призрачными и беззвучными, оставляя на лице и одежде серые песочные дорожки. И Лэунд горевал, вспоминая утраченный дом и Келео, которой не смог помочь, вспоминая Зодиакальное Общество и все, что оставил позади. И пустыня рыдала ливнем и грустно улыбалась песками, изрезанными дождевыми морщинами, и все вокруг было серебряное и зыбкое.

Так прошло много времени.

Наконец, Лэунд вернулся во внешний мир - насколько можно сделать это во сне - и огляделся, и увидел, как через стену дождя и ветра по направлению к нему идет Астролог. Позади него брела мрачная Индри, незаметно поддерживающая обращенного за плащ, чтобы тот не упал. Лэунд поспешил им на встречу.

Потом они прятались за стеной дождя, под огромным драконьим черепом, вымокшие до нитки и страшно замерзшие.

- Я думал, это сон, - удивленно проговорил Лэунд.

Индри смотрела вокруг себя не менее удивленно; и Лэунду вдруг показалось, что ее омытое дождем лицо словно просветлилось. Прежде оно походило на закрытые заклятьями лица старших магов. Казалось, раньше что-то прятало, размывало его черты, делая его расплывчатым, не совсем досягаемым для взгляда, а теперь это что-то исчезло.

- Не знаю, что вы там себе думали, - проорал Астролог, перекрикивая дождь, - но мы с Татерхусом знатно побегали за вами по драконьему кладбищу. Подумать только, на двадцать минут ушли прогуляться, а вас и след простыл!

В темноте глаза обращенного светились двумя рыжеватыми кружкАми. Дождь не переставал почти до самого рассвета. К утру они вернулись к потухшему костру, где их уже ожидали Татерхус и Ханхэ.

- Сестрица, мы думали, никогда в жизни тебя не найдем! - закричала последняя, заприметив Индри.

- Барышня, это переходит всякие границы, - в противовес ей холодно проговорил маг.

- Там был храм и огромный колокол, призывающий дожди, - невпопад сказала Индри, кажется, до сих пор обескураженная произошедшим. - И еще старуха, которая пела дождевые песни.

- Ой-ой-ой, - неодобрительно покачал головой Астролог, - тебе нужно срочно учиться придумывать достоверные оправдания, если хочешь преуспеть в жизни.

- Но там и правда... - начал было Лэунд.

- Тебе тоже, - строго заметил обращенный. - Ты можешь не быть хорошим магом, но от оправданий в том, почему ты им не являешься, тебя никто не освобождал.

Потом они вернулись на то самое место под драконьим черепом и развели костер из сухих веток, дальновидно припрятанных Татерхусом, и Лэунду пришлось сушить большую часть одежды прямо на себе, потому что переодеться ему было не во что.

У Индри неведомым образом промок только плащ, который был из какой-то особенной материи, она сняла его, впервые за все время их путешествия, и Лэунд с немалым изумлением увидел, что правая рука девушки вся извита татуировками. Основным элементом был папоротниковый лист, вокруг которого змеились надписи на неизвестном Лэунду языке.

- Неприлично так пристально смотреть, - лениво заметил невыспавшийся Астролог, подавляя зевок. - Люди Общества Травников этого не любят, насколько я помню.

Индри так и подскочила на месте.

- Так вы знали? - изумился Татерхус.

- Между нами говоря, маскировались вы так себе, - заметил обращенный. - Вдобавок, при первой встрече, вы, Татерхус, сказали "ветер носит траву", что, согласно "Словарю двусмысленных слов и выражений" в кругах вашего Общества означает "будь что будет".

- О боги! - воскликнул маг. - Вы знаете "Словарь"!

- У меня он даже есть с собой, - гордо сказал Астролог. - Я как-то показывал его Ханхэ. Знал ведь, что сгодится! Правда, только в издании для слепых, но так даже удобнее: знаете, можно одновременно...

- Как по мне, самая странная и бессмысленная вещь авторства Тэльге, - перебил его Татерхус.

- И почему, куда я ни пойду, везде говорят про Тэльге, - недовольно фыркнул Лэунд.

- Странно, что тебя это удивляет, - заметила Индри. - Тэльге и Сирвэль из Тринадцати Великих больше всех выпендривались, вот про них и знает много народу. Они оставили после себя такие загадки и шарады, что в нашем Обществе некоторые маги рыдали по ночам, если им удавалось решить хоть одну.

- Почему рыдали? - нахмурился Лэунд.

- От облегчения, - фыркнула девушка. - И осознания собственного ничтожества перед природой. Как-никак, она произвела на свет людей с настолько изощренными мозгами, что они это придумали... А вообще, Тэльге и Сирвэль были еще и основателями нашего Общества. То есть, уже не нашего.

Индри вдруг погрустнела и принялась разглядывать свою татуировку. И тут у Лэунда в голове что-то щелкнуло. Он вспомнил свое первое собрание в Хайносе, вспомнил про то, что в тайных магических обществах Второго мира у людей отнимают знаки зодиака, и у него в голове сложились два и два.

- Вы изгнанники, да? - напрямик спросил он.

- Глядите, какой умный! - хмыкнула Индри. - И что теперь, если так?

- Лучше расскажи эту историю, сестрица, - попросила Ханхэ и легла на спину, положив голову Индри на колени. - Она показывает тебя с хорошей стороны.

- В том-то и дело! - девушка вздохнула нервно и устало. - Незачем малознакомым людям знать меня с хорошей стороны.

Лэунд прикрыл нижнюю часть лица ладонью, спрятав улыбку: он уже почти наверняка знал, что Индри все расскажет.