Симптомы эмоциональных затруднений

Всем нам приятно быть о себе хорошего мнения и не менее приятно, когда его разделяют другие. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, совершая ошибку или попадая в затруднительное, вызывающее тревогу положение, мы часто бессознательно прибегаем к реакциям определенного типа, чтобы защитить чувство собственного достоинства или сорвать на ком-либо свое раздражение и неудовольствие. Такие реакции не приносят особого вреда, правда, лишь в том случае, если ими не злоупотреблять. Чтобы выявить учащихся, обыкновенно реагирующих подобным образом, и помочь им, учитель постоянно должен быть начеку.

Рационализация. "Не очень-то и хотелось" - фраза, типичная для реакции этого типа. Учащиеся, не добившиеся желаемой цели, обманывают себя, утверждая, что в любом случае цель была не такой уж и желанной. При этом выдвигаются правдоподобные, но не подлинные причины неудачи. Школьник, претендовавший на выборную должность в классе и отвергнутый при голосовании своими товарищами, может утешать себя тем, что он не очень-то и стремился ее получить, поскольку связанные с ней обязанности требуют чрезмерно больших усилий. В действительности он хотел получить эту должность и вот теперь обманывает себя, придумывая оправдания. Учителю так или иначе приходится иметь дело с учениками, постоянно отыскивающими объективные причины своего плохого поведения, опозданий, невыполнения заданий и т. д. Коль скоро это происходит нечасто и может случиться с любым школьником, это не должно вызывать особого беспокойства и опасений. Иное дело, если учитель подозревает конкретного ученика в явном злоупотреблении рационализацией. В этом случае ученику требуется содействие в выработке реалистического взгляда на вещи. Итак, рационализация - это самообман, поиск ложных оправданий, а не подлинное стремление исправить свой промах или ошибку.

Проекция. Школьник прибегает к реакции этого типа, совершив проступок, вину за который возлагает на кого и на что угодно, только не на самого себя. Индифферентные или ленивые учащиеся в причинах своих неудач винят методику учителя. Способный ученик, "заваливший" тест из-за недостаточно основательной подготовки, относит это на счет якобы каверзно сформулированных вопросов. Ученик, подрабатывающий в какой-нибудь фирме, будет свои неудачи в школе объяснять необходимостью работать даже в тех случаях, когда времени на выполнение школьных заданий у него вполне хватает. Подобных примеров можно привести сколько угодно. По существу, вина, которую неприятно сознавать, как бы проецируется, приписывается другим - в этом и состоит механизм проекции как защитной психологической реакции.

Мечтания. Порой в этом школьник ищет спасения от проблем. В безудержных полетах фантазии он воображает себя человеком, который успешно решает любые проблемы, возникающие в реальной жизни. Мальчик, чувствующий себя неловко при встрече с девочкой, будет представлять себе, как он очаровывает свою пассию светской беседой и прекрасными манерами. Неуспевающий школьник может вообразить себя блестящим учеником - стоит лишь однажды его похвалить. Подросток, не ладящий с родителями, рисует перед глазами картину своего бегства из дома, причем кающиеся родственники спешно бросаются ему вслед и вымаливают у него прощение. Во всех упомянутых случаях личность какое-то время испытывает эмоциональное облегчение, но оно длится недолго. Возвращаясь в реальный мир, школьник сталкивается со своими прежними проблемами.

Компенсация. Есть учащиеся с подлинными дефектами и недостатками, есть и такие, у которых недостатков нет, но они убеждены в обратном. Из-за этих подлинных или мнимых изъянов у личности может развиться комплекс неполноценности. Преодолеть препятствие и так или иначе проявить себя человеку помогает компенсация. Ребенок, по тем или иным причинам неспособный успешно заниматься спортом, может сосредоточить все усилия на академических занятиях, попытать счастья в области изобразительного искусства, музыки или литературной деятельности. Девочка, обделенная привлекательной внешностью, стремится к раскрытию себя как незаурядной личности. Видимо, поэтому довольно часто комплекс неполноценности служит личности действенным стимулом для достижения желаемой цели. Однако порой результаты психологической компенсации разочаровывают. Например, школьник, чувствующий себя ущербным, проявляет излишнюю самоуверенность и этим производит безотрадное впечатление. Он кичится, говорит повелительным тоном, его поведение воинственно- эти признаки могут свидетельствовать об отчаянных попытках преодолеть возникший у подростка комплекс неполноценности. Замаскировав его исключительной агрессивностью, ученик тем самым создает себе дополнительные трудности в отношениях с одноклассниками.

Идентификация. Школьник, не добившийся успеха, может отождествлять, идентифицировать себя с людьми, от общепризнанных достижений которых он получает эмоциональное удовлетворение. Девочка, увлекающаяся сценическим искусством, но не располагающая для этого необходимыми данными, способна стать едва ли не фрейлиной главной героини школьных постановок. Она купается в отраженных лучах чужой славы и получает от этого эмоциональное удовлетворение. Почти все дети отождествляют себя со своей школой. Они гордятся ею, даже если не имеют непосредственного отношения к ее достижениям. Вероятно, все мы в той или иной степени отождествляем себя со своими друзьями, близкими, разного рода выдающимися людьми. Когда при нас высказываются с похвалой о достижении человека, с которым мы хорошо знакомы, мы готовы с радостью воскликнуть: "Я его прекрасно знаю. Мы с ним большие друзья!" Некоторые склонны то и дело упоминать имена известных людей, давая понять о своем близком с ними знакомстве. Им представляется, что простое упоминание имен удачливых людей повышает их собственный престиж в глазах окружающих. Особой беды в этом нет, если человек и сам энергично стремится достичь успеха. Правда, и пользы маловато, если школьник постоянно ориентируется лишь на лавры других: в этом случае его собственное развитие скорее тормозится, нежели идет вперед. Более того, идентификация такого рода может иметь и негативные последствия, если школьник, пытаясь присвоить характерные черты своего идеала, подавляет свою индивидуальность.

Уход от решения проблем. Реагировать на возникающие проблемы и разочарования можно и уходом от них. Личность изо всех сил стремится справиться с трудной ситуацией, но после неоднократных безуспешных попыток решить проблему отказывается от борьбы, боясь потерпеть поражение. Такого рода отступления могут проявляться в намеренном уклонении от ситуаций, в которых личность испытывала неудачу. Так, школьник, не справившийся с порученным делом, в будущем может избегать принятия на себя малейшей ответственности. Молодой человек, однажды обманутый любимой девушкой, возможно, впоследствии постарается уклониться от эмоциональной привязанности к любой другой представительнице прекрасного пола. Ученик, предъявляющий к себе непомерно высокие требования, отсрочит выполнение самостоятельного задания или вовсе не представит его из-за одной мысли, что работа не вполне хороша. Есть и другие способы ухода от стоящих перед личностью проблем, такие, как злоупотребление алкоголем, применение наркотиков, явное чревоугодничество. Такое бегство от жизни реальных проблем не разрешит. Оно дает человеку лишь недолгую передышку. Временное отступление полезно лишь в том случае, если оно приносит эмоциональное облегчение при одновременной мобилизации душевных сил для решительной атаки на злополучную проблему. Но когда у человека отступление следует за отступлением, его следует убедить в бессмысленности постоянного бегства от жизни.

Стремление привлечь к себе внимание. Реакцией на недостаточное, по мнению индивида, признание его в школе, дома, в среде сверстников может стать стремление привлечь к себе особое внимание соответствующими действиями. Порой они носят характер компенсации. Например, подросток отличается непомерной агрессивностью или, добиваясь признания, стремится превзойти своих сверстников в интеллектуальной сфере. В других случаях это не имеет ничего общего с компенсацией. Школьник бросается скомканной бумагой, дёргает кого попало за волосы, выясняет отношения с товарищами, пытается острить при ответах с места, затевает эксцентричные выходки - и все это ради привлечения внимания к своей персоне. Эти приемы настолько известны, что не требуют детального разбора. Случайный поступок подобного рода можно рассматривать как элементарную шалость или отнести за счет возрастных особенностей. Однако постоянная линия поведения такого рода - признак неадекватной эмоциональной адаптации.

Вытеснение гнетущих мыслей из сознания. Наконец, в качестве способа избавления от гнетущих и неприемлемых мыслей человек может бессознательно вытеснять их из самосознания. Однако эти мысли, порой противоречащие моральным устоям личности,Имеют тенденцию настойчиво возвращаться в сознание, подвергаясь в то же время постоянному подавлению и вытеснению в бессознательное. В результате борьбы этих противоположных импульсов напряжение и тревожное беспокойство в психике человека отнюдь не ослабевают, а, напротив, возрастают. Но если личность в состоянии дать выход вытесняемым эмоциям и запросам в иной социально приемлемой форме, это можно лишь одобрить. Например, школьник переполнен враждебными чувствами к однокласснику или даже учителю, но подавляет свои эмоции, страшась последствий их открытого проявления. Направь ученик напор своей враждебности в иное русло, и он избавится от напряженного психического состояния. Например, излив кому-нибудь свои обиды или даже накричав на кого-то, подросток, скорее всего, почувствует облегчение.

Упомянутые выше реакции известны под названием защитных механизмов психики. Как уже отмечалось, они служат своеобразной отдушиной - снимают страх и тревогу, позволяют защитить чувство собственного достоинства. Использование их от случая к случаю не влечет за собой отрицательных последствий. Но когда "включение" защитно-психологических механизмов становится чем-то привычным, это означает, что мы подходим к разрешению своих жизненных проблем нереалистично.

Реакции человека на стоящие перед ним проблемы могут оказаться намного серьезнее вышеописанных. Если личность испытала значительную душевную травму или пребывает в состоянии хронической тревоги и страха и никак не может разрешить наболевшую проблему - ни уйти от нее, ни адаптироваться,- то не исключено развитие невроза. При неврозе характерны нарушения поведения в каких-то определенных моментах и нормальное поведение в большинстве жизненных ситуаций. Личность вполне может отдавать себе отчет в странностях своего поведения, но ничего не способна с этим поделать. К неврозам относятся неврастения, различные формы навязчивых состояний, истерия, психосоматические нарушения. Наиболее серьезным последствием эмоциональных расстройств является психоз, когда личность не в состоянии отличать мир реальный от мира в своем воображении либо реальность истолковывается в совершенно искаженном свете. Наиболее распространенные психозы - шизофрения и паранойя. В специальных исследованиях высказывается предположение о том, что по крайней мере в некоторых случаях психозы вызываются скорее физиологическими, а не эмоциональными факторами.

Начинающему учителю довольно часто придется сталкиваться с функционированием защитных механизмов психики у школьников. Но лишь изредка в своей практике он встретит ученика с симптомами ярко выраженного невроза. Маловероятно и то, что учителю придется столкнуться с душевнобольным подопечным, так как обычно человека, страдающего психозом, госпитализируют и подвергают курсу интенсивной терапии. Учитывая тот факт, что неврозы и психозы требуют внимания психиатров, мы ограничились темой защитных механизмов психики.

Рекомендации для урегулирования эмоциональных проблем учащихся

Не торопитесь с выводами. В стремлении помочь своим ученикам начинающему учителю не следует делать поспешных выводов относительно эмоциональной неадаптивности своих подопечных. Нарушающий дисциплину школьник, возможно, просто страдает избытком юношеской энергии. Ученик, склонный привлекать к себе внимание, может тем самым просто проявлять здоровое стремление к признанию со стороны других. Многие ученики, вовремя не справившиеся с заданием, в качестве оправдания готовы привести учителю массу причин. Некоторые из них могут быть уважительными, другие - выдуманными. В любом случае начинающему учителю не следует торопиться с выводами. Будет куда лучше, если учитель станет наблюдать за дальнейшими поступками и реакциями своих подопечных. И лишь в том случае, когда реакции определенного типа приобретают хронический характер, педагог может сделать осторожный вывод о том, что у его подопечного сложности в эмоциональной сфере и, следовательно, ему требуется особое внимание.

Замечайте крайности в поведении. Начинающий учитель призван чутко реагировать на любое отклонение от нормы в поведении учащихся. Крайность - когда школьник робок, склонен к уединению, замкнут, не общается с одноклассниками. Другая крайность - шумно проявляющий себя ученик, агрессивный, досаждающий учителю и одноклассникам. Весьма возможно, что у учащихся обоих типов "экстремального" поведения имеются отклонения в эмоциональной сфере и поэтому они требуют к себе пристального внимания.

Стремитесь к откровенной беседе. Если начинающий учитель приметил ученика с явными нарушениями в эмоциональной сфере, ему следует побеседовать со школьником. Ни при каких обстоятельствах недопустимо допрашивать школьника по сугубо личному вопросу перед всем классом. Это может привести его в замешательство, обидеть до глубины души. В этом случае ученик наверняка добровольно не сообщит педагогу информацию доверительного свойства. Когда же беседа проводится с. глазу на глаз, ученик проникается доверием к педагогу. Он убеждается в том, что учителю небезразличны его трудности, да и сама его жизнь. В этом случае школьник больше расположен к откровенности. Многие проблемы учащихся не столь серьезны, и учитель вполне в состоянии им помочь. Возможно, кто-либо из близких в семье школьника заболел, или он поссорился с предметом своих воздыханий, или его волнует плохая оценка. Доверительная беседа со школьником многое прояснит. Вполне возможно, что для разрешения проблемы необходимо лишь доброе участие и конструктивный совет. К тому же беседа с глазу на глаз способна снять известное нервное напряжение. Для любого человека облегчить душу- значит воспользоваться своего рода предохранительным клапаном, избавляющим от тягостных эмоциональных переживаний. И школьники не составляют здесь исключения.

Дополнительные источники информации. Иногда для выявления возникшей перед учеником проблемы недостаточно одного разговора по душам. В этом случае дополнительную информацию можно получить от других учителей, которые работают с классом, где учится школьник, или вступали с ним в различные контакты. Школьный психолог также может дать полезные сведения, связанные с затруднениями ученика. Учитель вправе обратиться за помощью и к его родителям, если этого требует ситуация. Но для просмотра личного дела ученика необходимо заручиться разрешением родителей. Сопоставив результаты индивидуальной беседы с информацией, полученной от других педагогов, школьного психолога и родителей, начинающий учитель, несомненно, будет располагать гораздо большими возможностями для оказания помощи своему подопечному.

Будьте объективны. Непозволительно, столкнувшись с той или иной проблемой ученика, руководствоваться эмоциями. Только объективный подход дает возможность увидеть проблему в ее истинном свете. В противном случае учитель едва ли сумеет оказать помощь ученику, поскольку его чувства будут преобладать над разумом.

Выявите и устраните причину возникшей проблемы. Любое затруднение в эмоциональной сфере имеет свою причину, которую следует выявить, чтобы помочь личности. Нужно убедить ученика в необходимости подойти к своим затруднениям рационально и преодолеть их. Симптомы эмоциональных нарушений не всегда бывают ярко выраженными, что часто затрудняет разрешение проблемы - ведь причина как была, так и осталась. Учитель может во время урока решительно пресечь выходки агрессивно настроенного ученика. Но остается опасность проявления вспышки агрессивности на уроках других педагогов либо вне класса. Чтобы оказать помощь такому учащемуся, следует выявить и устранить причину его агрессивного поведения.

Более сложные случаи. Проблемы эмоционального порядка могут иметь глубоко скрытые причины, которые нелегко обнаружить. Если личности с глубоким эмоциональным расстройством попытается помочь несведущий человек, проблема может лишь усугубиться. Может случиться так, что учитель сделал все, что в его силах, чтобы помочь ученику разрешить ту или иную эмоциональную проблему, но обнаружилось, что она намного серьезнее, чем можно было предполагать. В этом случае рекомендуется передать ученика на попечение школьного психолога, психиатра либо другого консультанта. Ведь от недостаточно компетентного подхода вреда будет больше, чем пользы.

Многие из приводимых ниже проблемных ситуаций не являются слишком сложными по своей сути, и начинающие учителя справлялись с ними довольно успешно. Тем не менее некоторые из проблем оказались настолько затруднительными, что учитель был не в силах найти конструктивное решение.

Бегство из дому. Однажды вечером я зашел в магазин готового платья, чтобы получить заказанный моей подругой наряд. Там я увидел трех девушек из класса, в котором только что начал работать. К моему немалому удивлению, они высматривали подвенечные платья. Синди одно уже примеряла, и я резонно заключил, что именно она собирается замуж. Хотя обе ее подружки весьма оживленно обсуждали достоинства платья, Синди почему-то казалась безучастной и даже удрученной. Уходя, я спросил Синди, когда у нее свадьба. Она ответила неопределенно. Я был слегка обеспокоен явным безразличием Синди к столь важному событию в ее жизни.

Поскольку было очевидно, что с девушкой творится что-то неладное, я решил разузнать о ней поподробнее. Выяснилось, что до восьмого класса успеваемость Синди была выше средней. Девушка отличалась хорошей адаптацией, школу посещала аккуратно. Но в восьмом, девятом и десятом классах она стала часто пропускать занятия. Из личного дела выяснилось, что родители Синди развелись, когда она училась в восьмом классе. Очевидно, это событие сильно подействовало на нее и послужило причиной пропусков.

Все, что требовалось от Синди на моих занятиях, она выполняла. Однако вид у нее был совершенно безучастный. Ее одноклассники проявляли присущую им активность, общались между собой. Синди же оставалась совершенно пассивной, сидела всегда молча, погруженная в свои мысли. Я не знал что и думать.

Однажды, находясь в холле, я стал свидетелем оживленного разговора между Синди и группой девушек.

- Что случилось? - любопытствовали девушки.

- Я ушла из дому и никогда туда не вернусь,- промолвила Синди -Отчим, похоже, свихнулся, снова избил меня. Я больше не в состоянии выносить его выходки.

Звонок прервал ее откровения. Как только у меня нашлась свободная минута, я зашел к школьному психологу. Он уже знал о случившемся от матери Синди. Утром она позвонила в школу, утверждая, что Синди ушла к тетке и отказывается вернуться домой. Подобные инциденты происходили и раньше. Беда в том, что отчим Синди пьет и дает волю рукам.

Эту удручающую картину дополнила информация, полученная мною от друзей Синди и других учителей. Все вместе позволило разобраться в этом деле более тщательно. Синди очень любила своего отца и скучала без него. Она часто писала ему, что приводило в бешенство мать. Та полагала, что ее бывший супруг никчемный человек. Когда мать вторично вышла замуж, Синди была возмущена и затаила на нее глубокую обиду. Она отказывалась признать отчима членом своей семьи и называть его отцом. Вероятно, это и послужило причиной столь острого конфликта.

Я не раз пытался побеседовать с Синди в надежде хоть как-то облегчить ее переживания. Лед недоверия растаял, когда я поинтересовался свадебным нарядом: выбрала ли она уже платье, какого фасона и т. п. Синди была очень расстроена тем, что мать не пошла вместе с ней выбирать платье и что все расходы, связанные со свадьбой, взяла на себя ее тетя. В начале беседы Синди смущалась и говорила неохотно. Однако вскоре она уже считала меня как бы своим доверенным лицом. Мне следовало вести себя осмотрительно: ведь со мной советовались по вопросам личного свойства. Я тактично уклонялся от прямых ответов, понимая, что могу поставить себя как учитель в неловкое положение.

Мне жаль, что я не смог сделать для Синди большего. Эта милая девушка хотела любить ц сама нуждалась в любви и понимании. Она чувствовала себя незащищенной из-за того, что развелись ее родители. Пройдет время, и Синди, возможно, сумеет понять их взаимоотношения. Убеждён, что тогда в ее жизни многое изменится к лучшему.

Между тем, будучи ученицей средней школы, пусть даже на пороге ее окончания, девушка собирается замуж. Почему? Я так и не уяснил для себя причину. Вероятно, Синди полагала, что замужество принесет ей любовь, чувство безопасности и понимания- то, в чем она столь отчаянно нуждалась.

Помощь ученику, страдающему заиканием. Приступая к работе, я и не подозревал о переживаниях Дика. Еще в период наблюдения за классом я обратил внимание на то, что мальчишка отличается живостью и любознательностью. Стоило мне взглянуть в его сторону, как Дик всем своим видом старался показать, насколько активно он участвует в уроке. Но несмотря на явный интерес к занятиям, во время опросов он никогда не поднимал руки.

Прошло два или три дня моей самостоятельной работы, и я попросил Дика кратко пересказать только что объясненный мною материал. И все стало ясно: мальчик страшно заикался. Я был застигнут врасплох и не знал, что делать. Казалось, минула вечность, прежде чем школьник завершил свой ответ.

После занятий я спросил о Дике учительницу, передавшую мне класс. Она извинилась за то, что не ввела меня заранее в курс дела, и сказала, что заиканием Дик страдает уже длительное время. Его родители предпринимали все возможное, включая лечение в известной логопедической клинике. Но недуг не прошел.

Я сознавал, что коль скоро специалистам не удалось вылечить парня, то и мне не на что надеяться. Однако я мог сделать немало, чтобы сгладить дефект и научить Дика держаться более непринужденно. Вот что я попытался предпринять:

- задавая вопрос, требующий односложного ответа, я вызывал Дика;

- я не скупился на похвалы после его правильного ответа, но старался не перехваливать ученика;

- при встрече вне класса я заговаривал с Диком, стараясь, чтобы он чувствовал себя непринужденно в беседе со мной; - я назначил Дика хронометристом, то есть ему вменялось в обязанность сообщать классу о последних двух минутах урока.

Для подобных действий у меня имелись основания. Во-первых, было нежелательно, чтобы Дик смущался, спотыкаясь на длинных ответах. Сможет ответить кратко - попытаемся усложнить задачу. Я хвалил Дика и всячески поддерживал уверенность ученика в собственных силах. Из соответствующего теоретического курса в колледже я знал, что ученики, страдающие таким дефектом речи, заикаются меньше, если не волнуются.

По мере моей работы с классом Дик, казалось, обретал определенную раскрепощённость. Он даже напрашивался на многословные ответы с места! Стоило Дику расслабиться, как речь его текла без запинки. Поэтому я старался по возможности избавить его от эмоционального напряжения.

Существует множество проблем, разрешение которых педагогам неподвластно. На мы, безусловно, можем сделать немало, чтобы смягчить их остроту. Я думаю, что Дику в итоге удастся преодолеть свой недуг. У этого школьника есть необходимая мотивация и большое желание добиться успеха в жизни. Добавлю, что Дик оказался проницательным парнем и даже дал мне несколько ценных советов. Вот как он оценил мою деятельность начинающего учителя:

"Впервые появившись в классе, Вы выглядели неловким и взволнованным, но вскоре почувствовали себя свободнее. Если так пойдет дальше, Вы станете замечательным учителем. Побольше расслабляйтесь, держитесь веселее, присмотритесь к своим ученикам, попытайтесь стать их другом, отбросьте излишнюю строгость и, если Ваши ученики пожелают или не пожелают чем-либо заняться, решите дело путем голосования. Будьте демократичны. Позвольте каждому иметь собственное мнение. Ученики Вас полюбят. Не хочу сказать, что они Вас не любят сейчас, но в будущем они полюбят Вас еще больше. Удачи Вам и покоя. Дик". Итак, разве не могут учителя поучиться у своих учеников?

Корректировка поведения ученика, склонного привлекать к себе внимание. Речь пойдет о Джоне, ученике седьмого класса. Я еще не приступил к работе в этом классе, а он уже привлек мое внимание своим далеко не образцовым поведением. Казалось, на Джона все давно махнули рукой. Занимался он из рук вон плохо, и ему можно было лишь с трудом натянуть положительную оценку. К тому же Джон прослыл в глазах одноклассников клоуном и служил мишенью для всевозможных насмешек с их стороны. Но создавалось впечатление, что такая роль ему по душе. Видимо, потребность в привлечении внимания у Джона была настолько велика, что ему было безразлично, в какой форме оно оказывается.

Я решил изменить сложившуюся ситуацию за время моей преподавательской практики. Прежде всего я обратил внимание на исключительно аккуратный почерк Джона. И еще: когда я его вызывал с места, ответа он, как правило, не знал или делал вид, что не знал. Но из его манеры говорить было ясно, что интеллект у него намного выше, нежели тот, который он демонстрировал в классе. Следовало проконсультироваться с другими педагогами. Решил я заглянуть и в его личное дело. При этом обнаружилось два немаловажных момента. Во-первых, коэффициент интеллекта у Джона был выше среднего, а это означало, что он учится гораздо ниже своих возможностей. И во-вторых, что, на мой взгляд, весьма существенно, Джон был из неблагополучной семьи. Вывод напрашивался сам собой - недостаток участия и одобрения в семье он старался компенсировать в школе, привлекая к себе внимание всевозможными средствами.

Требовалось создать у Джона необходимую мотивацию для учения, заставить его осознать свои потенциально высокие возможности. Я перепробовал несколько подходов, но в первые недели никаких изменений к лучшему не произошло.

Наконец я решил побеседовать с Джоном. Отношения между нами сложились неплохие, и слушал он меня с интересом. Я сказал ему, что парень он не без способностей и заниматься мог бы куда лучше. Подростку явно пришлись по душе моя искренность и то, что я отметилего способности. Мы беседовали около двадцати минут. После чего Джон дал слово изменить свое отношение к учебе. Не исключено, что основную роль в этом сыграл тот факт, что ему впервые по-настоящему пожелали помочь.

В течение следующих недель Джон приложил немалые усилия, стараясь зачеркнуть опыт прошлых неудач. Новая роль давалась ему с трудом, и я взял за правило хвалить ученика за малейший успех. Джону было предложено выполнить целый ряд небольших поручений в классе, и он с готовностью согласился. Я также дал особое задание-проект нескольким ученикам во главе с Джоном. Такая перемена вызвала явное одобрение и со стороны его одноклассников. Наконец-то Джон понял: внимание можно заслужить работой, а не шутовством.

Успеваемость школьника стабильно улучшалась. Удовлетворения от этого я получал не меньше, чем он сам. Его оценка выросла сначала до 72, а затем и до 80 баллов. Кому-то этот прогресс покажется не столь уж значительным, но для меня и для Джона это стоило иной высшей оценки.

Способный ученик и неурядицы в семье. Приступая к своему первому уроку истории, я беспокоился, что не смогу работать столь же эффективно, как мой коллега, у которого я принял класс, и у учащихся сложится обо мне плохое мнение. По этой причине я делал все, чтобы вызвать у них интерес к моим урокам: использовал различную дополнительную литературу, световую карту; консультировался с другими учителями; присматривался к приемам, применяемым на телевидении для привлечения внимания зрителей. Именно телевидение натолкнуло меня на мысль использовать на уроках разнообразные викторины. В подобных викторинах у меня в классе состязались между собой отстающие учащиеся, успевающие, смешанные команды. Венцом всему были общеклассные состязания. Результаты оказались весьма обнадеживающими. Меня приятно поразил интерес, проявленный школьниками к этим моим начинаниям.

Однажды, начав состязание в классе, я обратил внимание на подростка, который отказывался отвечать на любые мои вопросы. Позже я заметил, что этот ученик не принимает участия в регулярных дискуссиях, проводившихся в классе. Как-то после занятия я, недоумевая, спросил, в чем дело. Мальчик ответил, что ему нравится у меня заниматься, но у него просто нет желания отвечать на мои вопросы по теме урока. На следующих занятиях я не оставлял его в покое, задавая ему различные вопросы, но безрезультатно. Тогда я решился на небольшую провокацию. Когда мой подопечный в очередной раз отказался отвечать, я высказал предположение, что, вероятно, он не слышал вопроса и поэтому не в состоянии дать на него ответ. Это явно задело его самолюбие, поскольку я сразу же получил подробный, толковый ответ, заслуживший мою похвалу. Итак, стало ясно, что ученик будет принимать участие в работе только в том случае, если задето его самолюбие. Естественно, что я задался вопросом: почему способный парень отказывается отвечать?

В уме я переворошил всевозможные проблемы, возникающие перед подростками,- физические, социальные, сексуальные, связанные с взаимоотношениями в группе сверстников, учебой в школе и т. д. Несколько раз я беседовал с учеником, пытаясь понять его затруднения. Но минули недели, прежде чем я добился своего, причем только благодаря доверительным отношениям.

Его проблема была типичной для многих детей, включая и меня самого в свое время. Мать и отец живут под одной крышей, но не ладят между собой. В результате детей не покидает чувство тревоги. Они постоянно находятся в напряжении. Из-за непрерывных домашних передряг у мальчика возникали трудности с выполнением школьных заданий. Он сказал, что стоит ему бессознательно проявить участие к кому-либо из родителей, как противоборствующая сторона устраивает сцену. Подросток чувствовал, что Ни на мать, ни на отца он положиться не может. Его не оставляла одна мысль - как примирить родителей. Он не хотел возвращаться домой из-за царивших там бесконечных ссор, "Вместо этого,- признался мальчик,- я околачиваюсь в закусочной и стягиваю колпаки с автомобильных колес".

Я рассказал ему, что в свое время и в моей жизни возникала та же проблема, у которой есть, пожалуй, лишь одно верное решение. Родители просто не отдают себе отчета в губительных последствиях своего неприглядного поведения в присутствии детей. Я посоветовал парню попытаться поговорить с ними, объяснив при этом, насколько он чувствует свою неприкаянность в семье и стыдится их поведения.

Позже он рассказал, что последовал моему совету. Родители его выслушали и даже поблагодарили. В последующие дни мальчик с удивлением и удовлетворением обнаружил, что, хотя ему и не удалось восстановить полное согласие между родителями, они тем не менее были глубоко озабочены будущим своего сына и были готовы оказать ему максимальное содействие для достижения успеха в жизни.

К моей радости, парень совершенно переменился. В будущем году он намерен готовиться к поступлению в колледж.

Причина недомоганий ученицы. Дорис была самой своеобразной ученицей из всех, с кем мне пришлось сталкиваться в начале моей педагогической карьеры. Она отличалась привлекательной внешностью. Угловатости и детского выражения лица, что так характерно для многих девочек-подростков ее возраста, у Дорис не было и в помине. Переходный период остался позади, и девочка по физическому развитию значительно опережала своих сверстниц. Она была беззаботна и жизнерадостна. Ее обаяние действовало неотразимо и на сверстников, и на учителей. Училась Дорис прилежно.

Первые две недели моей работы в школе, не без помощи Дорис, прошли великолепно. Она добровольно участвовала во всех начинаниях, а ее жизнерадостное поведение способствовало взаимопониманию в классе. По первым двум тестам Дорис получила у меня хорошие оценки.

С третьим тестом Дорис не справилась, но я не удивился этому, так как за последнюю неделю она отсутствовала три дня. Я предположил, что причина неудачи кроется в недостаточной подготовке. Следующая неделя ознаменовалась еще двумя пропусками, а затем последовали подряд три неявки на занятия. По возвращении в школу я предложил Дорис выполнить пропущенные тесты, но по каждому из них набралось не более двадцати процентов правильных ответов.

Это никак не вязалось с ее прежними показателями и, естественно, взволновало меня. Кроме того, Дорис стала вести себя замкнуто, притихла, погрустнела, ушла в себя. Что произошло?

В канцелярии школы я узнал, что Дорис отсутствовала по болезни. Медицинская сестра рассказала, что у девочки появились недомогания и несколько раз она попадала в больницу по поводу болей в желудке и излишней нервозности. Однако, по свидетельству врачей, Дорис практически здорова. Так продолжалось три недели.

Притихшая Дорис изредка объявлялась в классе. Если бы я не видел ее совершенно иной в начале своей работы, то мог бы предположить, что у нее явные отклонения в психике. Но я понимал, что у подобного радикального изменения личности должна быть своя эмоциональная подоплека.

Я вторично проконсультировался со школьной медицинской сестрой и получил более подробную информацию. Врачи полагали, что все дело в проблеме психологического порядка. Оказалось, что отец Дорис профессиональный военный. Его как раз перевели по службе за границу в составе боевой части. Дорис обожала отца. Не говоря уже о том, что перевод сам по себе явился для девочки достаточным ударом, то обстоятельство, что часть, в которой служил отец, постоянно находилась в состоянии повышенной боевой готовности, доводило Дорис чуть ли не до истерики. Мало того, что ее разлучили с отцом, сама его жизнь в опасности. Изменения в поведении Дорис по времени в точности совпали с известием о переводе ее отца к новому месту службы. Именно с того дня участились пропуски занятий и резко ухудшилась успеваемость.

Узнав, в чем состоит суть проблемы, я несколько раз беседовал с Дорис. Успокаивал ее, убеждая в том, что никакой войны не предвидится и вряд ли ее отцу придется воевать. Я сказал, что его служба за границей, видимо, не будет продолжительной и вскоре он вернется домой.

К концу моей работы в школе Дорис стала понемногу приходить в себя. Ее учеба и посещаемость улучшились, но прежней жизнерадостности уже не было.

Вместе со мной прежний эмоциональный настрой пытались восстановить у Дорис школьный психолог, врач, одноклассники. Хочется верить, что с ней все будет в порядке ^*.

^* (Описанная ситуация выходит за рамки чисто субъективных переживаний. В данном случае налицо острая психологическая проблема, в конечном счёте обусловленная хорошо известными читателю социально-политическими факторами, определяющими общественную жизнь современной Америки.)

Нарушитель дисциплины - единственный ребенок в семье. В десятом классе, где я начал свою педагогическую деятельность, зачинщиком всех беспорядков был