Командир АПЛ К-419 «Кузбасс» контр-адмирал Александр Викторович Степанов

Орден Святого Георгия 3-й степени, «клюкву»на кортик и контр-адмиральских орлов на эполеты императрица Ольга навесила мне чуть ли не мимоходом. И то, и другое – так сказать, по совокупности. Во-первых – за Токийский погром, до икоты впечатливший ее коллегу японского императора Муцухито, во-вторых – за блокаду Камимуры в заливе Асо, и в третьих за выловленного из воды британского адмирала Ноэля. Незабываемый, надо сказать, момент моей жизни. Получили награды и повышения в званиях и мои офицеры. Даже Кот Наоборот из старшего лейтенанта стал капитаном имперской безопасности и преисполнился особой государственной важности. Орденом Святой Анны 4-й степени по совокупности «за кампанию» были награждены все члены команды «Кузбасса», а сама лодка получила Георгиевский флаг и стала гвардейской. «Иркутск» также стал гвардейским кораблем, а мой коллега командир «Иркутска» Степан Александрович Макаров, почти полный тезка местного «дедушки русского флота» вице-адмирала Степана Осиповича Макарова, получил на плечи контр-адмиральских орлов.

Впрочем, как уже стало известно, Степана Осиповича по прибытии в Петербург также ожидало повышение в звании до полного адмирала и награждение Георгием 2-й степени, ибо главкому флота, награждаемому по итогам выигранной войны на море, по-иному невместно. И неважно, что у него еще не было 3-й степени этого ордена, императрица Ольга, как правящая монархиня, вправе нарушать установленный порядок награждения. Полного адмирала и орден Святого Владимира 1-й степени получил и Наместник Дальнего Востока Алексеев – в основном за свои организационные таланты, то есть за то, что умудрился ничего не запороть. Не особо сильный, но заметный крестопад пролился и на окружение Наместника. Награждали, конечно, не так густо, как это случилось бы во время предыдущего царствования, но ни одна сестра не ушла с бала без сережки.

Фельдмаршала перед отставкой и орден Святого Георгия 1-й степени за выигранную войну на суше получил и генерал от инфантерии Линевич. Тут дело особое. Этот седой, но бойкий дед, помнивший еще Кавказскую войну, за свои без малого пятьдесят лет службы, сражаясь на дальних рубежах империи, ни разу не ступил на петербургские паркеты – и тем не менее дослужился до высшего воинского звания в армейской иерархии. Выше только внеранговое звание генералиссимуса, [273] которое ему можно было бы присвоить в 1900-м году, когда он де-факто командовал объединенной группировкой союзных войск, подавлявших восстание ихэтуаней. Разумеется, всем известно, что сражение под Тюренченом выиграли полковник Новиков, Великий князь Михаил, а также находившиеся у них на подхвате генералы Келлер и Штакельберг. Но Великий князь Михаил и полковник Новиков, как ближайшие родственники императрицы, за орденами не гнались, поскольку в их положении это невместно; Келлер же и Штакельберг получили по Георгию 3-й степени.

Кроме того, императрица назначила генерал-лейтенанта Федора Эдуардовича Келлера командиром сводного Восточно-сибирского корпуса, составленного как раз из солдат и офицеров, сражавшихся под Тюренченом. И этот корпус сейчас в экстренном порядке перебрасывается в Санкт-Петербург, чтобы в случае рецидивов аристократических заговоров потенциальные заговорщики видели перед носом большой и тяжелый кулак. Полковник Мартынов, спец по таким делам, говорит, что мятеж проще предотвратить, чем подавлять когда это уже случилось. В принципе я с ним согласен. Впрочем, есть и другое мнение. Мол, на базе этого корпуса с боевым опытом (что есть, то есть) можно развернуть учебные части для скорейшего переобучения гвардейских и гренадерских частей, а потом и остальной армии. Если первая мировая война грянет в формате «все на одного», Россия должна быть готова бить врага не числом, а умением. На этот же случай, в качестве подстраховки, существует «Иркутск» с его последним доводом королей в шахтах, полный залп «Калибров» которого может отбросить Европу если не в средневековье, но в очень к тому близкое состояние.

Но сегодня я приглашен в Зимний дворец не для того, чтобы говорить о войне. Сегодня императрица Ольга выходит замуж за полковника Новикова, а я, значит, на этом мероприятии – один из товарищей жениха. И вообще тут все скромно и по-семейному. Со стороны невесты присутствует только ее ближайшая родня: вдовствующая императрица Мария Федоровна, братья Михаил и Николай, а также сестра Ксения. Великий князь Сергей Александрович тоже был зван, но из Москвы не приехал. Обижается, наверное, за те кары, которые обрушились на двух его братьев за заговоры и казнокрадство. Дурак! Я же вижу, что полковник Мартынов уже заподозрил «дядю Сергея» в то, что его фронда не так невинна, как это может показаться, а это верный путь к тому, чтобы повторить участь Великого князя Владимира Александровича. Ну да ладно; Сергея Александровича с успехом заменяет Александр Михайлович, муж царской сестры Ксении, блестящий офицер и ближайший родственник царской семьи. На этом список приглашенных Романовых заканчивается.

Со стороны жениха присутствуют его боевые товарищи – вроде меня, командира «Иркутска» Макарова, капитана Рагуленко, штабс-капитанов Жукова и Буткова, капитана 1-го ранга Иванова и госпожи Лисовой, которая, с одной стороны, наш надежнейший товарищ, а с другой – активный участник местных интриг и невеста экс-императора Николая (ну что же, я ему сочувствую: быть ему до конца своих дней под каблуком у собственной жены). На особом положении Павел Павлович Одинцов и его Дарья Михайловна. Они сегодня составляют вторую брачующуюся пару – и их, так же как императрицу с Новиковым, будет венчать Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний.

Из всех генералов церкви это не только самый старый и опытный, но, возможно, один из лучших, искренний и умный – поэтому императрица Ольга поручила ему возглавить подготовку к Архирейскому собору, которому предстоит избрать нового патриарха русской православной церкви. Православная Церковь не то что отделяется от государства – скорее, тут действует принцип «Богу – богово, а кесарю – кесарево», тем более что сам митрополит Антоний является, как говорят, сторонником исключения из законодательства формулировки о господствующем положении русской-православной церкви. Господство, говорит он, это совсем не христианская идея. Кстати, мне тут рассказали его историю. Оказывается он принял монашеский постриг после того, как у него от туберкулеза умерла молодая жена, а потом двое детей. Другие после такого начинают беспробудно пить или озлобляются на весь мир; этот же человек посвятил себя Богу.

Думаю, что никому из нас не миновать с ним беседы; а пока я наблюдаю, как идет подготовка к свадьбе. Все невесты в такой день находятся немного не в себе, и императрица не исключение…

Накануне венчания, с утра, прошла церемония «одевания невесты». Проходила она в чисто женском обществе, куда не допускались мужчины, так что своими глазами я ее не видел. Императрица Ольга, ее маман Мария Федоровна, сестрица Ксения, первая статс-дама Дарья Михайловна, а также фрейлины, служанки, горничные и комнатные девушки, запершись в Малахитовой гостиной, предались чисто женскому священнодействию. Но туда прорвалась наглая как торпеда Алла Лисовая – она и поведала (без особых подробностей) о том, как одевали к церемонии обеих невест. Только сегодня, ради такого случая – собственной свадьбы – императрица Ольга отступила от своего обычного аскетизма, и на радостях Мария Федоровна и Ксения так увешали ее бриллиантами и жемчугами, что бедная девушка стала похожа на изукрашенную гирляндами и блестящими игрушками новогоднюю елку. Как рассказывал наш агент в тылу врага (Лисовая), для полного сходства на императрице не хватало только мигающих цветных лампочек.

Вес у всего этого наряда был, надо полагать, как у экипировки морского пехотинца при полной выкладке, а массивная золотая корона, по словам Лисовой, весила как добротный чугунный казан. Если Алла Викторовна и преувеличивает, то ненамного. Наша Дарья Михайловна выглядела значительно скромнее, и в то же время изящнее. Атласное белое платье до пола обрисовывало ее стройную длинноногую фигуру, его дополняли шлейф и фата. Никаких украшений, за исключением скромного серебряного колечка, подаренного Павлом Павловичем еще на островах Элиота. Но впечатление бедности и сиротства рядом с разукрашенной Ольгой при этом не возникло. Перед самым выходом императрица критически оглядела в зеркало себя, потом Дарью, и в категорическом тоне приказала переделать свой наряд по образцу наряда своей лучшей подруги, на что ушел еще примерно час. Полного сходства добиться не удалось, но кричащая роскошь как-то поблекла.

Женихи же оделись кто во что горазд. Полковник Новиков свой парадный мундир местного образца, как и приличествует офицеру, а Павел Павлович – в хороший костюм-тройку благородного темно-серого «грифельного» цвета с искрой. Потом началось «торжественное шествие всей императорской семьи и царской свиты» в дворцовый храм Спаса Нерукотворного. Официально эта церемония называлась «Высочайшим выходом перед свадьбой».

По вполне понятным причинам, как я уже говорил, «всей императорской семьи» собрать не получилось. Иных уж нет, а те далече, а со стороны жениха были только мы, выходцы из будущего. Брачный венец над головой невесты по очереди держали ее братья Михаил и Николай, а над головой жениха это предстоит делать мне и каперангу Иванову.

Само же венчание прошло по давно утвержденному ритуалу. Обручальные кольца новобрачных были заранее уложены на золотое блюдо, стоявшее в алтаре. Оттуда их вынес духовник императорской семьи отец Иоанн Янышев. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний, который вел службу, передал кольца на руки молодым. Подошедшая к ним вдовствующая императрица Мария Федоровна «разменяла» кольца, – и в этот самый момент орудия Петропавловской крепости принялись салютовать в честь бракосочетания русской императрицы. Всего был сделан пятьдесят один выстрел.

После двойного венчания все присутствующие, согласно обычаю, направились по коридорам дворца, где для создания аромата слуги заблаговременно разбрызгали несколько десятков флаконов дорогих духов. Шествие закончилось в Николаевском зале, где виновников торжества и гостей уже ожидали три огромных праздничных стола на две сотни персон. Все это называлось «торжественным обедом». Но было и одно отличие от предыдущих царских бракосочетаний. Вместо лиц, принадлежащих к первым трем классам Табели о рангах, из-за чего обед должен был называться трехклассным, в Николаевский зал Зимнего дворца были допущены офицеры бригады морской пехоты полковника Новикова и наших двух подводных лодок, а также отличники боевой и политической подготовки из рядового и младшего командного состава. Что тут такого: императрица пирует со своей личной дружиной… и несмотря на всю свою важность, сама она – суровая простота.

* * *

Августа 1904 года