ГЛАВА 4. точка безубыточности.

Время обеда. Дорогой ресторан в бежевых тонах. Белая лилия на столе, тихая игра на фортепиано и уже по привычке заказанный стейк прожарки medium well. Бэкхён чувствует себя некомфортно в этом месте: любимом ресторане его отца.

— Что-то не так? — отец поднимает глаза всего лишь на мгновение. — Ты совсем ничего не ешь сегодня.

— К чему всё это? Не поверю, что я здесь для обычного семейного обеда.

— Отдел продаж и отдел маркетинга должны быть одним целым, — наконец произносит Бён Соншик, продолжая пережёвывать мясо и не обращая внимания на тяжёлый взгляд сына. — Не хочу больше слышать о том, что вы с Пак Чанёлем готовы перегрызть друг другу глотки.

— Просто уволь его, — шипит Бэкхён, делая глоток вина. — Разве это проблема?

— Отправляйся в поездку с его командой, — звучит как приговор.

— Отец, это уже слишком.

— И если после этого я услышу о конфликтах между вами, то я точно кого-нибудь уволю, — заключает альфа, вытирая салфеткой губы. — И не факт, что это будет директор Пак.

— Ты мне угрожаешь?

«Прямо как пять лет тому назад».

Но Соншик лишь усмехается.

— Отдел продаж и отдел маркетинга, в конце концов, могут стать одним отделом, тогда не будет смысла в двух директорах. Надеюсь, ты меня понял, директор Бён.

Бэкхён прекрасно понимает слова отца.
Он всегда всё понимает слишком хорошо, хотя, наверное, не стоило бы.

После обеда он встречается с Чанёлем возле собственного кабинета, пока тот подозрительно долго разговаривает с его секретарём, улыбаясь и рассказывая забавные истории из офисной жизни его отдела. Лухан, кажется, совершенно очарован Чанёлем, хотя кто бы не был.

— В эту субботу у нас совместная поездка с нашими командами для сплочения. Мы ведь ведём новый проект вместе. Надеюсь, ты помнишь об этом, — произносит Бэкхён, проходя мимо. — А, да. И если ты думаешь, что Лухан выдаст тебе компромат на меня, то даже не надейся.

— А я просто переманю его к себе, — Чанёль смотрит пронзительно с издёвкой, но в то же время ему словно совершенно плевать на поведение Бэкхёна. Лицемерно. Ощутимая разница между поведением при свидетелях и наедине раздражает до безумия, заставляет Бёна громко хлопнуть дверью, когда он слышит наигранное возмущение со стороны альфы тем, что Бэкхён покинул поле боя.

Бэкхён выдыхает, не понимая, почему всё, что касается Чанёля, заставляет его нервничать. Не понимает, почему в груди зарождается то самое чувство, когда мужчину совершенно не хочется с кем-то делить.

Безумие.
Бён проводит пятернёй по волосам. Нужно быть спокойнее.
Он глубоко вдыхает и решает полностью погрузиться в работу, замечая на рабочем столе небольшой букет цветов в голубых тонах. Знакомый почерк от незнакомого поклонника. Только вот Бэкхён, прикасаясь к лепесткам, чувствует тревогу и надеется, что это не приведёт к новым проблемам.

—

 

Утро субботы встречает его раздражением и довольным лицом Чанёля.
Его насильно запихивают в машину команды Пака на переднее сидение рядом с водителем, потому что в машине команды отдела маркетинга было свободное место, а его собственные сотрудники не захотели ехать в дискомфорте.

— Только не говорите, что они Вас выгнали, директор Бён? — щебечет Пак, наблюдая за довольными работниками, которые избавились от постоянно нудящего начальника. — Это потому что Вы слишком вредный.

— Внимательно следите за дорогой, — огрызается Бэкхён, придерживаясь формального тона, чтобы переговаривающиеся сотрудники не заостряли внимание на их разговоре, но те всё равно прислушиваются. — Мне как-то не хочется умереть во сне.

— Директор Бён, если хотите, можете пересесть на моё место, — не выдержав, произносит Кёнхо, менеджер отдела маркетинга, но Бэкхён только складывает руки на груди, чуть сползая с сидения и устраиваясь удобнее.

— Всё в порядке, а если директор Пак будет молчать, всё вообще будет замечательно.

Чанёль сцепляет зубы, стараясь не реагировать на колкий тон, пока Бэкхён закрывает глаза, наслаждаясь пригревающими солнечными лучами, заставляющими его довольно жмуриться.

Бэкхён быстро засыпает.
Это его особенность, Чанёль помнит. Эти воспоминания вырываются из него лёгкой улыбкой и тёплым взглядом, который остаётся никем не замеченным.

Бэкхён спит, даже когда они останавливаются перекусить, а все сотрудники выходят из машины. Кёнхо хочет разбудить Бэкхёна, но Чанёль говорит, что сам это сделает. Он и правда собирается разбудить мужчину, но останавливает себя буквально за секунду, припоминая недавно сказанные слова о молчании, а после просто не решаясь испортить омеге крепкий сон. Бэкхён со сложенными на груди руками сладко посапывает и кажется таким уютным, что сердце Чанёля сжимается, а глаза застилает пелена тревоги за человека, которому он фактически не имеет права помогать.

— Просыпайся, — произносит Чанёль, вернувшись из кафе и усевшись на водительское место.

— Что? — сонно промаргиваясь, Бэкхён вглядывается в происходящее за окном и понимает, что они в зоне отдыха. — И ты разбудил меня только сейчас? — бормочет Бён, когда наблюдает, как сотрудники уже возвращаются в машину, весело переговариваясь.

— Не нуди и просто съешь это, — на колени Бёна приземлятся пакет с сэндвичами, а в руки заботливо вкладывается стаканчик горячего кофе с молоком, прикрытый крышечкой.

— Сэндвичи с яйцом и помидорами? — Чанёль кивает, а Бэкхён теряется. — И не отравлены?

— Какой смысл травить того, кто слишком сладко стонет, когда я внутри?

Чанёль тоже умеет всё портить.
Бэкхён пунцовеет от злости, но не успевает сказать что-то в ответ, как дверь открывается и в салон влезают шумные сотрудники. Спустя пять минут машина так же мягко трогается, как несколько часов назад. Кофе в руках Бёна всё ещё тёплый, а на выезде из зоны отдыха омега примечает съезд с лежачим полицейским. Шальная мысль мелькает в голове за долю секунды и стоит только машине слегка подскочить, как тёплый напиток проливается на штаны Чанёля.

Будто бы случайно.

— Горячо!

Машина резко тормозит.

— Всё в порядке? — слышится позади от Минсока, пока Бэкхён картинно прикладывает салфетки к ногам Пака, помогая вытереть кофе и ненавязчиво касаясь внутренней стороны бедра Чанёля.

Неприятные ощущения смешиваются с лёгкой дрожью возбуждения.
Ситуация до абсурда провокационная.

— Всё хорошо, — произносит Чанёль на выдохе.

— Простите, директор Пак, — отвечает Бэкхён с хитрым блеском в глазах. — Но это ведь не слишком горячо?

И, чуть наклонившись, добавляет шёпотом, чтобы услышал только Чанёль:

— Не настолько, как я?

Чанёль сглатывает, стараясь прийти в себя и отталкивая руки Бэкхёна, подтверждает, что всё в порядке, пока кто-то из команды Чанёля предлагает-таки снять штаны, чтобы проверить сохранность мужского достоинства, чем забавит Бэкхёна ещё сильнее.

—

 

Небольшой двухэтажный домик выглядит достаточно уютным.
Обе команды распределяются и делят комнаты между собой, после разбредаясь в разные стороны, чтобы ближе к вечеру собраться за одним столом. Они жарят барбекю и выпивают, надеясь на отличное сотрудничество и успешный проект. Даже Бэкхён с Чанёлем словно негласно сговариваются вести себя тихо и неприметно, пока беседа медленно не перетекает в сторону опасных тем, о которых лучше бы вообще не заикаться.

— Минсок, когда ты покажешь нам своего парня? — спрашивает внезапно Кёнхо, один из главных сплетников команды маркетинга.

— Я слышал, что он как-то приходил в офис, — поддерживает его кто-то из команды Бэкхёна.

— Нет, он был тут по работе, — смущённо отвечает Ким, стараясь прекратить расспросы как можно скорее. Он устал от этого ещё в пределах офиса, когда стало известно, что у него есть жених.

— Ой, и не рассказывай, что вы в офисе не встречались, — щебечет Кёнхо, отмахиваясь от слишком уж молчаливого беты. — Директор Пак, а я слышал, что у вас был парень до того, как вы уехали из страны?

— Тут особо не о чем рассказывать.

— Нет, ну расскажите нам.

Чанёль смотрит Бэкхёну прямо в глаза, прожигает взглядом. Надеется, что тот хоть как-то отреагирует, но Бэкхён остаётся спокойным. Слишком уж.

— Мы любили друг друга, а потом расстались, — сухо отвечает Пак, снисходительно улыбаясь Кёнхо и надеясь, что на этом любопытство закончится, но нет, никто из них не станет терять шанс выведать что-то у начальства в неформальной обстановке.
Особенно о личной жизни.

— И всё? — обижается омега. — Нет, так не пойдёт, директор!

Бэкхён усмехается. Только в этот момент Чанёль замечает на его лице эмоции и это желание в глазах разнести всё к чертям, чтобы рассказать всем присутствующим о том, что произошло между ними на самом деле.

— Не потому ли, что Вы заносчивый мудак и всегда всё портите? — срывается Бэкхён, допивая красное вино.

— У каждого есть печальный опыт. Или Вы всегда первым разрываете отношения, директор Бён? — строго произносит Чанёль, и атмосфера моментально накаляется, из-за чего сотрудники прячут улыбки в неловком молчании.

— Это он изменился, — Бэкхён сам наливает вино в бокал, игнорируя желание сидящего рядом Юн Тэджина налить своему начальнику. — Он стал заносчивым мудаком, прямо как вы. А потом мы пошли разными дорогами и он улетел в США.

Бэкхён обходит острые углы и не рассказывает всё напрямую, чтобы избежать явных совпадений с биографией Чанёля.

— Такая грустная история, — произносит Ёнмин. — Но, кажется, сейчас у вас уже есть любимый человек. Да ещё и романтик.

— Это вы о цветах? — Ёнмин кивает, а Чанёль сжимает бокал в руке.

Ему хочется заявить этим идиотам о том, чей запах на Бэкхёне. Хочется, чтобы все вокруг заткнулись, потому что омега сейчас принадлежит только ему, и он не может ни с кем встречаться.

— Не скажу, что мне такие ухаживания не льстят, — произносит Бэкхён, жмурясь от алкоголя. Градус бьёт в голову, но вырывающиеся воспоминания так хочется утопить поглубже, залить почти безвкусным алкоголем, чтобы даже при взгляде на Чанёля в голове была только пустота.

Тэджин включает караоке, и все погружаются в веселье, пока Бэкхён, под шумок прихватив початую бутылку вина, уходит подальше от шумной компании. Чанёль замечает нехитрый манёвр и не может не последовать за мужчиной, особенно когда Бэкхён кажется уже совершенно пьяным. Мало ли, что ему ещё захочется сделать в неконтролируемом состоянии. Чанёль только не понимает, зачем омега так напивается, если знает, что легко пьянеет практически от нескольких рюмок.

Бэкхён проходит через небольшой сад в сторону бассейна, несколько раз неловко спотыкаясь, а после грузно падая на лежак. Он поднимает голову к небу, рассматривая россыпь звёзд, и усевшийся рядом Чанёль уверен, что видит в его глазах отблеск слёз. Совсем небольшой, но больно скребущий по сердцу.

Неужели Бэкхён скучает по тому, что было между ними?
Жалеет о том, что им пришлось расстаться?

— Ты даже сейчас меня в покое оставить не можешь?

— Не могу, — Чанёль сцепляет руки в замок и опускает голову. — Ты не жалеешь о том, что мы расстались?

Бэкхён усмехается и протягивает Паку бутылку, но тот отказывается.

— Знаешь, когда я был маленьким, — начинает Бэкхён, задумчиво оглаживая горлышко бутылки большим пальцем. — Отец часто ходил на охоту. Это было до того, как ему пришлось начать играть в ненавистный гольф с деловыми партнёрами, потому что этого требовал бизнес. И вот однажды он принёс домой зайца. И я расплакался навзрыд, услышав, что отец убьёт его для жаркого. Животное было таким беззащитным, я не мог допустить его смерти. Заяц остался жив. Отец сказал, чтобы я сам заботился о нём, но я искреннее верил, что смогу вылечить его разодранное ухо и он останется жить со мной. Но что вообще мог знать семилетний ребёнок?

— Он умер? — Чанёль хмурит брови и слушает внимательно, хоть и не очень понимает, к чему Бэкхён рассказывает эту историю.

— Да, примерно через неделю. От заражения крови и вероятнее всего в мучениях, — Бэкхён вздыхает, отпивая вино. — Из этой истории я вынес только один урок: то, что наверняка умрёт, не спасти. Наши отношения умирали. Мучительно и долго, мы просто остановили это. Это было правильным решением.

Чанёлю не нравится история Бэкхёна.
Такие сказки на ночь лучше никогда не слышать и Пак не намерен продолжать, потому что Бэкхён может и не вспомнит, но вот альфа уверен, что не забудет эти слова, не забудет эту горькую интонацию и печальный взгляд. Чанёль помнит, что именно Бэкхён сделал решительный шаг, принял это решение за него, поставил точку в их отношениях.
Именно за это Чанёль ненавидит его.

— Тебе уже достаточно, — обрывает Ёль, отставляя почти пустую бутылку в сторону и придерживая Бэкхёна.

— Только не говори, что ты хотел услышать другую историю из разряда, как я скучал и тайно ждал встречи с тобой? Даже не мечтай, — Бэкхён бубнит, пока его глаза прикрыты, а сам он находится на очень тонкой грани между сном и реальностью. Чанёлю кажется, что он вот-вот вырубится, но тот внезапно приходит в себя, как только Пак прикрывает за ними входную дверь дома.

Чанёль ведёт мужчину в уборную, заталкивая сопротивляющегося омегу силой.

— Я не настолько пьян, — шипит Бён. — Я уже не тот мальчишка.

— Ага, конечно, — фыркает Чанёль. — Только ножки не держат совсем и в глазах карусель, я всё помню.

— Ни черта ты не помнишь! — вспыхивает Бён, отталкивая Пака к двери, из-за чего тот по инерции спиной ударяется о дверь, после вскидывая руки в примирительном жесте.

— Отлично, тогда ты сам засунешь пальчики в рот или тебе помочь?

— Это ты мне так секс предлагаешь?

Бэкхён усмехается, а в глазах сгорают черти в адском пламени. Чанёлю кажется, что в последнее время он видит этот блеск слишком часто. Бэкхён подходит ближе, берёт руку Чанёля и обхватывает губами два пальца, посасывает и ведёт языком вдоль, облизывая с громким причмокиванием так, будто вообще не делает ничего необычного.

— Я не это имел в виду.

— А я очень даже.

Чанёлю не нравится, как быстро меняется поведение Бэкхёна, словно у него не всё в порядке с головой, и это даже не действие алкоголя. Просто Бэкхён делает это специально.
Он хочет заставить Чанёля ненавидеть его ещё больше.
Не отпускать прошлое.

— Тебя ведь это тоже заводит? — и рука Бэкхёна опускается на промежность Чанёля, чувствуя, как под тканью брюк твердеет член Пака. Пока горячее дыхание опаляет ухо, а пересыхающие губы спускаются ниже к напряжённой шее. — Ты помнишь неправильные вещи.

Чанёль тяжело выдыхает, когда Бэкхён опускается на колени, а змейка на брюках альфы вжикает чересчур громко. И пальцы Бёна охватывают его член слишком знакомо, после позволяя горячему языку коснуться напряжённой кожи, делая широкие влажные движения. Чанёль ударяется затылком о дверь и очень надеется, что никто не услышит их, пока Бэкхён обхватывает головку, обводит её языком и берёт глубже, проникновенно постанывая и посылая вибрации по напряжённой плоти.

Через мгновение он выпускает член Чанёля изо рта, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. Бэкхён прикрывает рот ладонью, тут же закашливаясь перед унитазом, пока Чанёль приводит себя в порядок, наблюдая, как Бэкхён включает воду и споласкивает лицо, задевая брызгами волосы.

Чанёль подходит ближе, берёт в руки белое полотенце и шикает, когда замечает, насколько Бён выглядит помятым. Внутренний голос вторит, что всё так и должно было закончиться, учитывая количество выпитого.

— Кажется, ты уже не в той форме для подобных выходок?

— Ничего, твои молоденькие омежки смогут и не такое.

— Только не говори, что… — Чанёль на мгновение перестаёт вытирать волосы Бэкхёна. Внезапная мысль заставляет почувствовать напряжение в плечах.

— Только секс, Пак Чанёль, никаких чувств.

Бэкхён стягивает полотенце, вручая его альфе, и выходит из ванной, сталкиваясь лицом к лицу с Минсоком.

— Что вы там делали, директор Бён? — заинтересованно произносит он, замечая Чанёля позади.

— Я хотел ему отсосать, — бросает Бэкхён, пожимая плечами и направляясь к выходу из домика. Сейчас ему больше всего на свете хочется побыть одному и подышать свежим воздухом.

— У него несмешные шутки, — сглаживает неловкость Пак, делая ставку на то, что Минсок в здравом уме и не станет воспринимать слова Бэкхёна всерьёз.

Чанёль слышит, как закрывается дверь, и плюёт на всех, и на Бэкхёна в частности. Его голова забита ненужными мыслями, а последние несколько часов совершенно лишили сил. И пусть Бэкхён там хоть вешается, Пак Чанёлю нужен отдых, горячий душ и отсутствие пьяных омег рядом.

—

 

Лухан будит Чанёля среди ночи слишком внезапно.
Сонный альфа непонятливо оглядывается по сторонам, включает телефон и концентрирует взгляд на белых цифрах. На экране блокировки час ночи.

— Простите, директор Пак, — извиняется Лухан, — но я подумал, что вам это может быть интересным.

— Если это не что-то важное, я придушу тебя своими руками, а труп повешу у двери, чтобы другим желание отбить, — хрипит Пак, принимая сидячее положение и сонно промаргиваясь.

— Директор Бён заснул у бассейна на лежаках, и ребята решили сбросить его в бассейн. Они сейчас как раз пошли…

Чанёль не дослушивает фразу, сдёргивает одеяло, быстро натягивая спортивные штаны и вылетая из комнаты. Слыша, как следом за ним бежит Лухан, пока внутренности сжимаются и ухают куда-то вниз. И в голове образуется пустота.

Да, Чанёль эгоист. Он прекрасно понимает, что их контракт — лишь способ быть ближе с самым удобным партнёром, удовлетворять сексуальные потребности и ничего не просить взамен. Ему не нужно ничего давать, обещать или хранить верность, но сердце предательски сжимается, когда он вспоминает, как сильно Бэкхён боялся воды в прошлом.

Всплеск режет по ушам. И чувство тревоги достигает предела.
Чанёль подходит ближе, глубоко дыша и чувствуя, как немеют кончики пальцев: Бэкхён идёт под воду. И альфа реагирует быстрее, чем может что-то осознать. Холод воды обжигает горячее тело, но Бэкхён кажется самым важным в этот короткий миг, когда Чанёль вытаскивает его из воды и слышит, как мужчина тяжело откашливается, хватая посиневшими губами воздух.

Сердце стучит в висках, тяжело дышать.
Руки Бэкхёна сжаты в кулаки, а на лице столько боли и страха, что желание перегрызть всем глотки возрастает до предела.

— Вы совсем идиоты?! — альфа взрывается в мгновение ока, видя обеспокоенные лица сотрудников, которые даже толком не осознают, что произошло. — Вы его убить решили? Вас думать никто не научил?!

— Мы не знали… — произносит Тэджин. — Это всего лишь шутка.

— Это оправдания младшеклассников! По-твоему, это сейчас смешно выглядит?!

— Чанёль… Успокойся, — хрипит Бэкхён, поднимаясь на ноги и всё ещё чувствуя привкус воды где-то внутри, пока кто-то из его команды подаёт им полотенца. — Отвези меня домой. Сейчас же.

Бэкхён уходит первым.
Чанёль провожает его хмурым взглядом. Его раздражает собственная реакция, но он решает подумать об этом после, когда колотящееся сердце и чувство тревоги отойдёт на второй план. Ему должно быть плевать на то, что творят подчинённые. Это не его дело, но и промолчать кажется ему слишком глупым.

— Мы уедем первыми, — бросает Чанёль, прежде чем отправиться вслед за Бэкхёном.

— Оказывается, они могут нормально общаться, — произносит Ханмин.

— И, кажется, директор Пак знает намного больше, чем мы, — заключает Минсок, направляясь в домик.

—

 

Чанёль ведёт осторожно. И в машине невероятно тепло.
Но, несмотря на сухую одежду, по спине пробегает холодок. Бэкхён не понимает, почему Чанёль поступил так, не понимает, почему после всех его слов альфа ведёт себя так, словно Бэкхён что-то для него значит. Возможно, как знакомый или старый друг? Это заставляет сердце Бэкхёна биться чуточку быстрее, а мысли — вращаться только вокруг одного человека, которого он вроде как ненавидит.

По правде говоря, Бэкхён помнит всё.
До мельчайших деталей.
Помнит, как Чанёль променял его на обучение за границей. Помнит, как сказал, что устал от всего и от Бэкхёна, что сам Бэкхён стал совсем другим. Человеком, у которого не было свободного времени, который только и мог говорить, что любит, но ничего не делал. А Бэкхён просто работал в фирме отца безвылазно, до полусмерти. И просто не мог ничего сделать. Наверное потому тогда он позволил ему уйти и не просил вернуться.

Он просто не мог принять, что чувства Чанёля изменились.
И сейчас, спустя пять лет, видеть его таким умиротворённым и живущим полной жизнью с чистого листа, по правде говоря, ужасно. Бэкхён сгорал все эти пять лет, нуждался в поддержке Чанёля, и, когда всё стало предельно понятным и простым, он снова появился, снова стал частью его жизни, медленно разрушая его хрупко склеенный внутренний мир.

Да, без Чанёля Бэкхён не жил, но и, видя его на расстоянии вытянутой руки, жить спокойно не получается. Не получается жить так, будто всё в порядке.

— Тебе не холодно? — произносит Чанёль, замечая краем глаза, как Бэкхён мнёт пальцы.

— Нет, — застревает в горле, когда ладонь Чанёля накрывает его холодные пальцы. Ощущение руки настолько приятное, что становится не по себе, пока Чанёль переплетает их пальцы, а по телу Бэкхёна скачут маленькие разряды тока. Обжигающие, болезненные, приятные.
И Бэкхён хочет выдернуть свои руки, но почему-то не может.

— Твои руки как всегда ледяные, — Чанёль усмехается, на секунду встречаясь взглядом с Бэкхёном, после чего тот всё-таки выдёргивает руку.

— Останови машину.

Чанёль понимает, что это не просто прихоть, когда бледный Бэкхён буквально вылетает из машины, закашливаясь. Желудок выворачивает, а колени подгибаются. И Бэкхён держится, опираясь одной рукой на дерево, только потому, что с другой стороны стоит Чанёль, придерживающий его и похлопывающий по спине.

Чуть позже мужчина приносит из машины когда-то спрятанный тонкий плед и накрывает им Бэкхёна с головой, потому что тот попросил немного подышать воздухом, усевшись на пенёк дерева, выглядывающий из небольших кустов. Чанёль присаживается на корточки рядом, в его глазах еле различимо мелькает переживание. Бэкхён может различить эмоции благодаря достающему до них свету фар, которые Чанёль оставил включёнными.

Древесный запах успокаивает не хуже присутствия Чанёля. Бэкхён не понимает, почему в последнее время рядом с Чанёлем так спокойно, но убеждает себя в очередной раз, что это лишь прихоть организма, которому физически просто необходимо присутствие рядом природной пары.

— Ты ведь так и не научился плавать? — спрашивает Чанёль вместо пресных слов о его самочувствии. Бэкхён недовольно шикает, сдерживая язвительные комментарии.

— Так и не смог пересилить себя.

— Это так глупо, — Чанёль опускает взгляд. — Если боишься воды и повторения того, что было в детстве, когда твой папа…

Бэкхён опускает голову.
Это немыслимо. Как он может это сделать, если в голове до сих пор возникают образы того, как, пожертвовав собой, папа спас его?

— Замолчи, — срывается с губ. — Ты не имеешь никакого права мне это говорить.

— Тогда просто заставь меня забыть о прошлом Бён Бэкхёне, чтобы у меня не было даже шанса вспомнить что-то о тебе.

И Чанёль поднимается. На его губах лёгкая улыбка.
Он протягивает Бэкхёну руку. И ждёт, пока омега примет этот жест и крепко ухватится, чтобы подняться и вернуться в тёплый салон автомобиля, легко улыбаясь в ответ.
Почему-то на душе становится легче.

—

 

Вернувшись в Сеул, Чанёль поднимается с Бэкхёном на его этаж вопреки злостным комментариям Бёна, что это неправильно и компрометирующее. Чанёль же упорно делает вид, что ничего такого не происходит, хотя внутренне борется с вопросом, почему Бэкхён не хочет показать ему свою квартиру, почему никогда не впускает его к себе.

Они подходят к двери, и Бэкхён уже собирается ввести пароль, когда внезапно останавливается, так и не нажав на кнопку.

— Уходить не собираешься?

— Обычно в таких случаях предлагают выпить чашечку кофе в качестве благодарности.

— Не делай вид, будто мы дружим или что-то в этом роде.

— А мы и не дружим, мы спим вместе, — Чанёль опирается плечом на стену возле двери, засунув руки в карманы.

И Бэкхён, тяжело вздохнув, всё-таки вводит пароль. Открывает входную дверь и уже собирается войти, когда останавливается в очередной раз. Он поворачивает голову в сторону Чанёля, замечает лёгкую улыбку на его губах и переполняющее чувство тепла и уюта в его сияющих глазах. Омега понимает, что сейчас это всего лишь порыв, но он действительно хочет сделать это. И Бэкхён позволяет этому произойти, оправдывая себя убойной дозой алкоголя, которая всё ещё плещется где-то внутри него.

Он удерживает левой рукой дверь, а второй оглаживает лицо Чанёля, на мгновение притягивая его чуть ближе, поднимаясь на носочки и прикасаясь губами к тёплым губам Чанёля, который, видимо, не до конца понимая, что происходит, отвечает на поцелуй с запозданием. Чанёль чувствует сладковатый запах Бэкхёна, чувствует тепло его тела и как сердце опасно ускоряет ритм, когда всё в нём оживает, вспоминая вкус губ Бэкхёна. Бэкхён заполняет его собой, проникая в каждый уголок сознания, дурманя и утягивая в бездну.

— Спасибо за сегодня, — слетает тёплым дыханием в приоткрытые губы Пак Чанёля, а после звучит хлопок входной двери, который разделяет их и позволяет вдохнуть свободно. И Чанёль ещё долго стоит с крепко сжатыми кулаками в карманах брюк, прислонившись к стене и не понимая, почему он чувствует себя так странно.

Примечание к части

преференция (лат. praeferentia «предпочтение») — преимущество, льгота, предоставляемая отдельным государствам, предприятиям, организациям для поддержки определенных видов деятельности.

ГЛАВА 5. преференция

Солнцезащитные очки, аккуратная высокая укладка, идеально сидящий тёмный костюм. Мужчина выглядит свежим, бодрым и отдохнувшим. Настолько, что Бэкхёну не верится, что его лучший друг уезжал в США в длительную командировку. Настолько, что Бэкхён не верит, что переживал об этом человеке и скучал по его осуждающему, прямо в глубину души, взгляду, когда Бён переступал черту ради интересов компании.

— Кажется, заграничная еда хорошо на тебя повлияла.

— Не поверишь, но первым делом я съел удон с морепродуктами, так скучал, — произносит мужчина, улыбаясь. — В Корее даже воздух кажется другим: всё таким же пыльным, но по-особенному родным.

— Значит, у тебя было свободное время, чтобы скучать по дому?

— Если я вернулся, значит, мы либо продали дочернюю компанию с молотка, либо я молодчинка и хорошо потрудился, — Бэкхён смеётся в голос, чувствуя себя невероятно комфортно. К тому же он знает, что его друг хорош во всём, да и новости добрались до Кореи значительно быстрее.

— Я скучал по тебе, До Кёнсу.

— А мне кажется, что вовсе нет, — в глазах Бэкхёна непонимание, а на губах застывает вопрос, когда Кёнсу продолжает:

— Твой запах изменился.

— Вот же чёрт, — тихая брань, резко отведённый взгляд в сторону и безмятежный настрой тускнеет.

— Это была хорошая попытка, но меня не проведёшь.

Бэкхён вздыхает, прикрывая глаза и откидываясь на спинку кресла, пока Кёнсу присаживается на край его стола. Память Кёнсу невероятна, к тому же он крайне внимателен к тем, кто находится рядом. И особенно к тем, кто дорог ему. Пусть он и не был уверен на сто процентов, но слухи быстро добираются не только в Корею.

— Только не говори, что ты не хотел рассказывать, что снова встречаешься с Паком?

— Мы не встречаемся, просто спим вместе на контрактной основе.

Заготовленный текст, уставший вздох и знакомый осуждающий взгляд Кёнсу.

— И тебя это устраивает? — Бэкхён кивает, но Кёнсу улавливает что-то странное в его поведении. И эту странность в поведении ему приходится проглотить, чтобы не напоминать, как тяжело было Бэкхёну пять лет назад, когда они с Чанёлем расстались. — И как вы до такого докатились?

— Природное тяготение и необдуманные пьяные поступки.

— Звучит не очень убедительно, — Кёнсу вздыхает. Ему не хочется читать мораль, хотя он считает такое поведение необдуманным и странным: им бы вдвоём по врачам прогуляться, а не в постели развлекаться. Хотя Кёнсу это не касается, что очень даже радует. — Но не мне тебя судить, хотя я могу тебя поздравить, если хочешь.

— Не стоит, — Бэкхён придвигается ближе, заставляя Кёнсу наклониться и заглянуть в глубину карих глаз, чтобы сказать то, что его действительно беспокоит. — Знаешь, я думал, что с природой проще справиться. Мы ведь расстались уже достаточно давно, чтобы не испытывать хоть что-то, но каждый раз, как я чувствую Чанёля где-то поблизости, внутри что-то переворачивается и всё катится к чертям.

— Ты любишь его?

— Нет, — быстро отвечает Бэкхён. Кёнсу таким резким отрицанием недоволен, чувствуя, как прогорклое неверие пробирается на кончик языка. До Кёнсу кажется, будто Бэкхён недоговаривает, хоть и выглядит сейчас предельно откровенным, распинаясь об их связи только на бумажках и сомнительном подобии доверия.

— Я не люблю его, — повторяет Бён. — Но в последнее время я не могу перестать думать о его поступках, а моё сердце дрожит от каждого касания. Это не то, на что я рассчитывал несколько месяцев назад.

— Ты феноменальный идиот, который сам загоняет себя в ловушку.

— Ничего подобного, мы просто следуем договору.

Бэкхён себя убеждает.
Это очевидно.

— Посмотрим, как долго ты будешь это говорить, — Кёнсу слезает со стола и, махнув рукой на прощание, уходит, причитая о скопившихся делах. Бэкхён остаётся в кабинете один, тонет в своих мыслях и не понимает, почему не становится легче.

—

 

На пресс-конференцию по поводу смены президента одной из крупнейших компаний пришло слишком много репортёров. Слухи всегда проникают в сеть быстро и внезапно, заполняя статьями просторы киберпространства. И пока всё не стало хуже, выйти лицом к лицу к чересчур любопытной общественности — самое правильное решение. Для Бэкхёна появление на подобном представлении больше, чем обязанность, которую он не имеет права проигнорировать как единственный сын семьи Бён, иначе это может вызывать ненужные подозрения и ещё большее любопытство к его персоне. А это Бён Бэкхён терпеть не может даже больше, чем такого рода мероприятия.

С лёгкой улыбкой на губах Бэкхён выходит к прессе в светло-коричневом костюме. Стараясь вести себя крайне непринуждённо и по-максимуму естественно, он кланяется и присаживается на своё место рядом с Пак Чанёлем. Ситуация абсурднее некуда, но держать себя в руках придётся в два раза старательнее.
Особенно когда от альфы пахнет лёгким древесным парфюмом и возбуждением.

Среди вспышек камер Бэкхён без труда находит вероятную причину такого состояния Пака. Омега, с которым Бэкхён уже встречался. И, по всей видимости, с которым встречается Чанёль и имя которого Нам Сэюн.

Информация — то, что ценится в современном мире больше денег. Потому Бэкхён сделал всё, чтобы получить досье новоиспечённой игрушки Пак Чанёля, без сожаления перечисляя деньги на счёт информатора. Нам Сэюн оказался ничем не примечательным мальчиком голубых кровей, с кучей денег и свободного времени, которое тратил исключительно на богатеньких мужчин. Удивительно, что он вообще решил связаться с Пак Чанёлем. И это вызывает единственное подозрение, концентрирующиеся в крепко сжатых кулаках, когда он ловит самоуверенный взгляд омеги.

На мгновение Бэкхёну кажется, что у этих двоих всё достаточно серьёзно, но приятно льстит тот факт, что Чанёль практически не обращает на омегу никакого внимания. Бэк уверен, потому что время от времени посматривает на Пака.
Проверяет. Следит.

— Ты как всегда неисправим, — тихо говорит Чанёль, уверенный, что в огромном зале никто и не услышит их тихие переговаривания. — Несмотря на чётко прописанные условия контракта, ты предпочитаешь всё держать под контролем.

— Это всё потому, что ты себя в узде держать не можешь и одного меня тебе мало.

— Контракт не запрещает тебе поступать так же, забыл? Мы не претендуем на личную жизнь друг друга.

— Тогда не удивляйся, когда я найду тебе замену.

Чанёлю, на удивление, приятно, что Бэкхён не остаётся безразличным к нему. Хотя Паку сложно охарактеризовать, что именно происходит с Бёном. Возможно, Бэкхён остерегается, что другой омега принесёт проблем, не только закатив скандал, но и рассказав некоторые интересные факты о Чанёле журналистам, и тогда простой пресс-конференцией не отделаться уж точно. Возможно, всё именно так, но несколько месяцев назад Бэкхён был более отстранённым и его вряд ли интересовал факт наличия у Чанёля кого-либо другого.

—…управление Byun Corporation перейдёт в надёжные руки, но это произойдёт, только когда будет доказана компетентность человека, которому будут переданы права на управление, и он будет одобрен советом, — заканчивает Бён Соншик, надеясь, что его речь успокоит общественность и ценные бумаги со временем вернут свой темп роста.

— KBC News, Мин Джунки. Существует ли вероятность, что не ваш сын, Бён Бэкхён, возглавит компанию? — звучит вопрос откуда-то слева, и право ответить на него передаётся самому Бэкхёну.

— Это правда, что совет будет рассматривать несколько кандидатур, — произносит Бэкхён, делая небольшую паузу, чтобы посмотреть на Чанёля и прикусить язык. Это среди сотрудников он может ругаться с Паком, переходя границы дозволенного, но сказать что-либо в присутствии журналистов — всё равно что вырыть себе яму. — Достойны они или нет, решать только совету. Однако я приложу все усилия, чтобы стать лучшим.

— Ходит слух, что Вашим самым сильным конкурентом является Пак Чанёль и Ваши отношения с ним крайне напряжены. Журнал The Economist. Хан Сонгю.

— Да, это правда, — отвечает Чанёль в микрофон, встречаемый вспышками камер и старательно скрываемым недовольством Бэкхёна. — Но это лишь потому, что мы оба профессионалы в своём деле и нам интересно проверить предел собственных возможностей.

— А как ты собрался малышу Сэюну объяснять, что дядя Бэкхён будет периодически приходить поиграть? — звучит тихо рядом, пока кто-то отвечает на следующий вопрос.

Бэкхёну, наверное, не стоит говорить подобных слов, потому что недавний разговор заставляет его задуматься. Омега смотрит пронзительно, саркастично приподнимая бровь, но, пользуясь случаем, с интересом изучает лицо Чанёля. Что его могло привлечь в нём и заставить заключить абсурдную сделку? Он видит острые скулы, холодный взгляд и улыбку. Немного снисходительную и в то же время немного растерянную.
И Бэкхён понимает, что не знает ответа, а Кёнсу как всегда прав.

— Думаю, твой парень тебя не пустит играть в чужую кровать, директор Бён, — наконец произносит Чанёль, вспоминая, насколько тяжёлыми были последние пять лет без Бэкхёна, потому что Бён Бэкхён испортил его.

До того как они встретились, Чанёль не верил в то, что можно спать только с одним человеком. С тех пор как они расстались, у него просто не получалось желать кого-то так же страстно и безрассудно, как Бён Бэкхёна. У него не получалось строить отношения, не получалось полностью посвящать себя кому-то, не получалось вообще ничего. Пак Чанёль даже сейчас не может полностью сосредоточиться на Сэюне, к которому он действительно испытывает симпатию, но надеется, что однажды этот чёртов ад закончится и всё встанет на свои места.
Без Бён Бэкхёна.

Так или иначе, пресс-конференция заставляет общественность замолчать до следующей вспышки заинтересованности. После этого Бэкхён встречается с Чанёлем только в пределах комнаты совещаний во время обсуждения наработок членов их команд, споров в коридорах и взаимных упрёков о недальновидности предлагаемых решений по пути в кабинеты. Они злятся, ругаются и снова обсуждают в перерывах на кофе в высоких стаканчиках. Они оба знают, что необходимо сделать для того, чтобы продукт стал успешным и хорошо продавался, и оба тщательно изучают возможный рынок реализации, но у каждого диаметрально противоположные подходы.

Чанёль и Бэкхён настолько увлек