Подверженность чужому влиянию

С группой черт характера, имеющих отношение к ориентации на внешний вид и к умению выживать, тесно связана еще одна черта, имеющая отношение к тем ценностям, в соответствии с которыми формируется идеальное «Я». Эти ценности не являются ни внутренне присущими личности, ни врожденными, но приобретаются извне представителями данного типа, который больше, чем какой-либо другой, способен поддаваться влиянию и выработал у себя способность постоянно проводить скрытые «маркетинговые исследования» в своем окружении в поисках точки отсчета для своих мыслей, чувств и действий.

Способность идентифицировать себя с превалирующими ценностями олицетворяет как его склонность поддаваться чужому влиянию, так и сходство с хамелеоном, характерное для энеатипа III, т.е. его готовность изменять свои мнения и внешность в соответствии с модой. С этой способностью поддаваться влияниям связана, в свою очередь, одновременно и прогрессивная, и консервативная диспозиция энеатипа III - диспозиция, которую нельзя считать безоговорочно консервативной, как у энеатипа IX, но которая представляет собой комбинацию конформизма со стремлением к прогрессу и совершенству (что приводит к ориентации на моду и авангард) без впадания в радикализм. На практике и модным, и не ставящим под сомнение традиционные ценности оказывается научно-технический прогресс, отсюда и корни технократической ориентации, столь характерные для психологии энеатипа III.

 

 

Прагматизм

Типичным для энеатипа III (в отличие от его соседей по энеаграмме с более четко выраженным эмоциональным характером) является такая черта, как прагматизм, проступающая в свойственной этому типу рациональности и систематической ориентации на вещи и нашедшая свое отражение в том, что этот тип описывается как «расчетливый». Выражается эта черта не только в интеллектуальном плане, ибо контроль над собой, наличие которого она подразумевает, может проявиться и в организованности, остроте восприятия, практичности, функциональности и рационализации. Именно исходя из склонности к эффективности мы можем понять те рациональные черты, которыми объясняется типичный для энеатипа III инженерный или предпринимательский менталитет и которые проявляются также в ориентации на технику и технократию.

 

 

Активная настороженность

На более высоком уровне абстрагирования, нежели тонкая реактивность и эффективность как познания, так и поведения, стоят еще более общие черты, связанные со стремлением к успеху, которые я назвал гипервигильностью (сверхбдительностью) и активностью.

Индивид, представляющий энеатип III, не только гиперви- гилен, но и неспособен отдаться чему-то целиком, забыв о себе, ему необходимо все держать под контролем, он еще в детстве выработал у себя привычку полагаться только на самого себя, под влиянием ощущения, что окружающие не проявляют по отношению к нему должной заботы. По этой причине мы не можем отделять гиперактивность, которая делает представителя энеатипа III личностью, «движимой эго», от стресса или глубокого недоверия к жизни - недоверия по поводу того, что все может идти нормально и без ее контроля над ситуацией. То же можно отнести и к гипервигильности, это проявление рожденных беспокойством сомнений по поводу нормального хода вещей и нежеланием поверить в «саморегулирующий механизм» психоментального организма. Лежащее в основе психики энеатипа III отсутствие доверия являет прямой контраст к характерному для этого типа поверхностному оптимизму (который позволяет считать, что все идет не просто нормально, но замечательно) и составляет один из факторов, порождающих склонность энеатипа III к беспокойству.

 

 

Поверхностность

Черта характера, которую сторонний наблюдатель может назвать поверхностностью, чаще всего проявляется в осознании индивидом ощущения того, что ему недоступно познать всю глубину своих чувств, оно проявляется как проблема идентификации - в том смысле, что он не знает, кем он является (если исключить роли и наиболее осязаемые характеристики), и не знает своих истинных желаний (кроме желания угодить другим и достичь эффективности). Хотя личность может осознанно и не стремиться постичь глубину чувств, наличие неудовлетворенности, очевидно, проявляется в самой интенсивности, с которой индивид пытается добиться успеха, и в усилиях, предпринимаемых для того, чтобы быть приятным окружающим и быть принятым ими. В той же мере, в какой жажда бытия заменяется внешними поисками, в той же мере личность не оставляет себе возможности даже осознать это, таким образом повторяя ставшую хронической ошибку.

 

 

Механизм защиты

Центральное место в психологическом облике энеатипа III занимает его идентификация себя с идеальным представлением о себе, созданным как реакция на то, что от него ожидается окружающими, вследствие чего мы можем предположить, что в раннем возрасте здесь имела место идентификация с желаниями, критериями оценки и моделями поведения родителей.

В отличие от интроекции, при которой индивид ощущает себя как личность другого человека, идентификация определяется как процесс, в ходе которого индивид усваивает черты другого человека и таким образом в некоторой степени трансформируется, следуя внешней модели. Каким бы справедливым ни было утверждение о том, что восприятие родительских черт является универсальной характеристикой человеческого развития, очевидно также, что склонность к имитации, ориентированная на внешние модели, более всего характерны для ценностей энеатипа III. В отличие от ситуации с интроекцией, при которой индивид, по-видимому, отчаянно цепляется за имевшую место в детстве идентификацию, тщеславие у взрослых представителей энеатипа III весьма типично проявляется не столько в идентификации себя с важными представлениями прошлого, сколько в идентификации с современными и сконструированными образами того, что считается желательным в обществе. Таким образом, при разработке личного самоимиджа индивид энеатипа III, очевидно, проводит скрытое маркетинговое исследование для того, чтобы выяснить, что от него ожидает обобщенный другой. И именно этот «компьютерный» образ того, что ценится и чего хотят другие, индивид пытается воспринять и стремится подражать ему с характерным упорством.

Существенным для психологии энеатипа III (как и для седьмого) является также механизм логического обоснования. Но для этого типа наиболее характерным - помимо механизма идентификации - является механизм отрицания: механизм, посредством которого утверждается, что что-то не соответствует действительности (в предчувствии того, что кто-то поймет, что это как раз ей соответствует). Этот маневр, нашедший отражение в реплике Шекспира: «Эта дама уж слишком много протестует», тесно связан с поддержанием собственного образа и, конечно, является прямым выражением обмана.

 

 

5. Этиологические и дальнейшие психодинамические замечания [170]

С точки зрения конституционной, энеатип III существует в контексте соматотонии и, соответственно, в значительной мере мезоморфии. В гелом численность энеатипа III, возможно, является самой высокой в мезоморфии вслед за популяцией энеатипа III и контрфобического характера энерготипа I [171]. Не удивительно, что активная и высокоэнергетическая характеристика энеатипа поддерживается атлетической конституцией. Мне кажется весьма вероятным, что физическая красота и общая интеллектуальность могут являться теми факторами, которые влияют на детерминанты тщеславия как способа психологического выживания.

Хотя довольно часто можно услышать, что представители энеатипа III были поощряемы в детстве желанием соответствовать ожиданиям и идеалам родителей, нередки случаи, когда их желание привлечь внимание к той или иной форме собственного совершенства, возникло как реакция на пережь тую в детстве травму, когда ребенку не уделяли достаточного внимания, таким образом, желание стать блестящими, по-видимому, является реакцией на страх оказаться проигнорированным.

«Я был младшим из пяти детей. Для меня не было места, поэтому стать блестящим было для меня единственным средством привлечь к себе внимание».

Фактор, который я заметил, рассматривая случаи, когда женщинам в детстве не уделялось достаточного внимания и признания, является наличие отца, представляющего энеатип VI.

В жизненных историях энеатипа III (особенно в случае подтипа сохранения) достаточно часто наблюдается ситуация, в которой ребенок чувствует отсутствие кого-либо, на кого можно рассчитывать, что ему не на кого рассчитывать, что стимулирует у ребенка развитие автономности. Эффективность в этом случае исходит не только из желания завоевать любовь родителей своими достижениями, но также и из необходимости заботиться о самом себе. «Мне приходилось беспокоиться о безопасности для себя и своих сестер. Схватки между родителями не прекращались». «Мне приходилось самому заботиться о себе. Конфликт дома принял такие формы, что мне ничего не оставалось делать, как представлять, что там все прекрасно». Достаточно обычной является ситуация, при которой личность энеатипа III происходит из семьи, один из членов которой тяжело болен или в доме царит хаос, связанный с какой-то большой проблемой (например, алкоголизм отца), занимающей внимание родителей, которое они могли бы уделять детям, и вносящей свой вклад в создание для ребенка стимула самому заботиться о себе.

Часто встречаются и ситуации, в которых люди помнят, что в детстве окружавшие их обстоятельства вырабатывали у них мысль о том, что говорить правду небезопасно, так же как небезопасно раскрывать окружающим свои чувства и желания.

«Одно из детских воспоминаний, которое приходит мне на ум и которое подтверждало необходимость и правомерность обмана, такое: у нас в саду росли яблони, и всякий раз, когда мы ели зеленые яблоки, мы страдали расстройством желудка, поэтому мать запретила нам их есть. Однажды она вышла в сад развесить белье и обнаружила на земле надкушенные яблоки. И тогда она пообещала: „Если вы скажете правду, вас не накажут. Кто ел зеленые яблоки?" Яблоки ели и я, и моя сестра. Поэтому я сознался, меня отшлепали, а сестра получила пенни. В голове у меня все смешалось, и я подумал: „Какой смысл говорить правду?" Вот так люди и приучаются к обману».

Наличие склонности у энеатипа III к самоконтролю можно объяснить не только стремлением к выживанию и манипуляцией собственным образом: за этим часто стоит необходимость соблюдения суровой дисциплины в детстве. Рассказывая о своем детстве, женщина, выступающая от лица трех представительниц одного и того же характера, сказала: «Нас всех объединяет испытанный в детстве страх наказания ремнем. Если не наказывали кого-то из нас лично, наказание получал кто- нибудь другой. И я помню, что для меня это было просто кошмаром, я сделала бы все, что угодно, для того, чтобы не „получить это", и поэтому нужно было хорошо себя вести, хотя иногда было непонятно, для чего это все было нужно, но строгость родителей снова и снова заставляла вести себя подобающе. Все должно было происходить определенным образом. И это не было перфекционизмом, просто полагалось не делать того-то и того-то. Я думаю, что ко всему этому примешивалось чувство стыда, стыда по поводу того, что ты сделаешь что-то не так, как это должно делать».

У представителей энеатипа III довольно часто кто-то из родителей тоже принадлежит к энеатипу III, и в этом случае мы можем считать, что озабоченность по поводу внешности возникает здесь через идентификацию. «Моя мать превратила меня в куклу: я должна была брать уроки балета, всегда быть красиво одетой, мне не разрешалось повышать голос, смеяться, обнаруживать какие-то чувства… Она умерла, когда мне было девять лет, и мое воспитание продолжил отец». Иногда дополнительным стимулом для подражания является восхищение объектом подражания. «Мой отец был очень достойным человеком. Он был уже в отставке, но всегда носил белую рубашку, синий шерстяной костюм и золотые кольца, он был очень, очень добропорядочным. И его роль как бы перешла ко мне. Ведь он был подобен игроку, исполняющему свою роль».

«Родители всегда стремились достойно выглядеть в глазах соседей, они всегда стремились выглядеть достойно. Понимаете, мы должны были выглядеть достойно, потому что мы третий тип, один из наших родителей относился в третьему типу, а мы были его дети, и поэтому мы должны были выглядеть достойно». Наиболее распространенный энеатип среди матерей представителей энеатипа III - это энеатип IV, и в этом случае можно говорить о бунтарской дисиденфикации (утрате личностного начала) - желании не быть вечно жалующейся особой с массой проблем, но быть личностью, которая действует независимо, причиняя другим как можно меньше беспокойства. Это может совпадать с ситуацией, в которой ребенок ощущает, что он не может себе позволить иметь проблемы, поскольку это навязывает ему роль, в которой он должен заботиться о своей матери.

Можно сказать, что на протяжении развития характера энеатипа III поиски любви дают ему мотивацию для преуспевания, и постепенно желание угодить и быть признанным, становясь независимым, затемняет первоначальное стремление, так что понятие быть любимым приравнивается к понятию быть привлекательным и удачливым.