Действия с проскомидийными просфорами

       Чин проскомидии и все действия разрезывания и приготовления Св. Агнца и других частиц из пяти просфор точно указаны в служебнике. Просмотрим этот чин с уточнением некоторых разъяснительных деталей:

       “Диакон возглашает негромко: “Благослови владыко!” Священник возвысив ум к Богу со благоговением произносит начальный возглас: “Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков.”

       Диакон ответствует: “Аминь.”

       Тогда вземлет священник левою рукою просфору 1-ю, в десной же руке держит большое копие и, знаменуя с ним трижды верху печати просфоры, тихо глаголет: “В воспоминание Господа и Бога, и Спаса нашего Иисуса Христа” (трижды)[12] — а затем уж водружает копие в десную (правую) страну печати[13] и глаголет режа: “Яко овча на заколение ведеся.”

       В левую же страну печати режа глаголет: “И яко агнец непорочен, прямо стригущого его безгласен, тако не отверзает уст своих.”

       В горнюю (верхнюю) же страну печати режа глаголет: “Во смирении его суд его взятся.”

       В дольнюю (нижнюю) страну печати режа глаголет: “Род же его кто исповесть.”

       И диакон стоя с правой стороны жертвенника и взирая благоговейно на совершаемое Таинство, тихо глаголет при всяком надрезании, держа и орарь в руке: “Господу помолимся!”

       Когда же священник влагает св. копие от косвенные страны просфоры, желая изъять Агнец, — диакон тихо про износит: “Возьми владыко!”

       Иерей взымая Агнец от просфоры глаголет: “Яко вземлется от земли живот его” — и полагает оный на средину дискоса вниз печатию.

       Диакон возглашает: “Пожри владыко!”

       Иерей жрет Агнец, крестообразно делая надрез сверху вниз — тихо глаголет: “Жрется Агнец Божий, вземляй грехи мира.”

       Надрезая же справа к левой стороне вниз глаголет: “За мирский живот и спасение).[14]

       Диакон говорит: “Прободи владыко.”

       Священник снова обратив Агнец вверх печатаю, прободая оный от себя в левую сторону — тихо глаголет: “Един от воин копием ребра его прободе” (и если иерей служит один без диакона, тогда благословив приготовленное “соединение,” вливает тое в Чашу и глаголет:) “и абие изыде кровь и вода; и видевый свидетельствова, и истинно есть свидетельство его.”[15]

       И диакон в то время подъемлет ковш с “соединением” и, обратясь с тем к священнику, просит у него благословение глаголя: “Благослови владыко святое соединение.”

       Иерей, благословляя ковш с соединением, произносит знаменуя то: “Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!”

       Диакон глаголет: “Аминь,” и вливает соединение в Чашу” (Метод, стр. 11, 12).

       Но в “Руководстве для сельских пастырей” указывается, что “после приготовления и прободения Св. Агнца диакон испрашивает у священника благословения на влитие в Потир вина, соединенного с водою, словами: “Благослови, владыко, святое соединение.” На это предложение священник не произносит никаких ответных слов, а ограничивается одним благословением рукою” (Р.д.с.п. 1885 г., №3).

Священник же прием в руку вторую просфору с Богородичной монограммой, глаголет: “В честь и память Преблагословенные Владычицы нашея Богородицы, и Приснодевы Марии, Ея же молитвами приими Господи жертву сию в пренебесный Твой жертвенник.”

       И взем частицу из просфоры (внизу печати) полагает ее одесную[16] Хлеба (Агнца), близ среды его, глаголя: “Предста Царица одесную Тебе, в ризы позлащенны одеянна, преукрашенна.”

       И прием третию просфору и, вынимая из нее частицу, глаголет: 1) “Честного славного пророка предтечи и крестителя Иоанна.”

       И изъятую из просфоры первую частицу полагает о левую сторону Святого Хлеба, творя той начало первого чина. 2) “Святых славных пророков, Моисея” и проч.

       И взем частицу вторую, полагает ее доле первые благочинно. 3) “Святых славных и всехвальных апостол Петра и Павла и прочих всех святых апостолов.”

       И так полагает третью частицу доле вторые, заканчивая первый чин. И затем глаголет: 4) “Иже о святых отец наших святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого” и проч.

       И взем четвертую частицу и полагает ее близ первые частицы, творя ею начало второго (среднего) ряда. Продолжая далее, глаголет: 5) “Святого апостола первомученика Стефана” и проч.

       Изъемлет пятую частицу и полагает ее доле первые в среднем ряде. И паки глаголет: 6) “Преподобных и Богоносных отец наших” и проч.

       И взем шестую частицу полагает ее доле вторые в среднем ряде, и глаголет: 7) “Святых и чудотворцев бессребреников, Космы и Дамиана,” и проч.

       И взем седьмую частицу полагает ее верху, — творя ею начало третьего ряда. И глаголет: 8) “Святых и праведных Богоотец, Иоакима и Анну (и святого, имя рек, его-же есть день), и всех святых, их-же молитвами посети ны Боже.”

       И полагает осьмую частицу доле первые в третьем ряде. И паки, глаголет: 9) “Иже во святых отца нашего Иоанна архиепископа Константинопольского Златоустого.” (Если поется Литургия его). Если же поется Василия Великого Литургия, то того поминает, вынимая 9-ю частицу. Итак взем девятую частицу, полагает ее в конце третьего чина (ряда) во исполнение (Метод, стр. 13).

       Девятичинная просфора обычно усвояется диакону, но нет оснований считать оную каким-то “материальным доходом” диакона особо (Ц.В., 1900 г., №11). “Правилами церковными девятичинной просфоре, сравнительно с остальными просфорами, никакого особого значения не усваивается” (Ц.В., 1905 г., №37).

 

Перечень просфор на Проскомидии:

       1. Св. Агнец

       2. Просфора

       3. Просфора Девятичинная

       4. Просфора за Живых

       5. Просфора за Мертвых

 

Далее приводим порядок поминовения по служебнику еще “царского времени” на Руси, чтобы сохранить, так сказать, веяние той благодатной эпохи:

       “И прием четвертую просфору, глаголет: “Помяни Владыко Человеколюбче, всякое епископство православных; Святейший Правительствующий Синод, и Святейшия Православные Патриархи (и епископа местного)” и проч.

       Изъяв же частицу, полагает ее доле Святого Хлеба. По сем поминает Императора и весь Царствующий Дом о здравии и о спасении.

       И поминает, кого знает присных своих живых по имени; взымая же за каждое имя частицу, присовокупляет: “Помяни, Господи, раба Божия о здравии и о спасении (имя рек).”

       И взем частицу, полагает ее доле Святого Хлеба. И прием пятую просфору, глаголет: “О памяти и оставлении грехов святейших патриархов православных, и благочестивых царей и благочестивых цариц, блаженных создателей святые обители сея (или святого храма сего).”

       Изъяв же частицу, полагает ее доле тех прежних. Таже поминает рукоположившего его архиерея (если он почил о Господе) и других, кого хощет, усопших отец и братий по имени, произнося при каждом имени: “Помяни Господи раба Твоего (имя рек).” Помянув же своих присных, иерей вынимает частицу о всех уже почивших в надежде воскресения и полагая ее в ряде других, глаголет: “И всех в надежде воскресения, жизни вечные и Твоего общения усопших православных отец и братий наших, человеколюбче Господи” (и взымает частицу).

       И в конце всего иерей глаголет: “Помяни Господи и мое недостоинство, и прости ми всякое согрешение, вольное же и невольное” (и взымает частицу).

       И вземлет частицу от заздравной просфоры, полагает ее в ряде других на дискос и присовокупляет (если служит с диаконом): “И помяни Господи сослужащого со мною священнодиакона (имя рек).”

       И также вынимает о нем частицу от заздравной просфоры, полагает ее в ряд других на дискос.

       Затем иерей прием губу, собирает на дискос частицы, находящиеся доле Святого Хлеба и прилегая их несколько, дабы при подъятии дискоса не просыпалось и не упало бы что от оных частиц на землю (Метод, стр. 14).

 

Поминовение живых и мертвых

       Необходимо также упомянуть, что из четвертой просфоры — за живых — должно вынимать две больших частицы, а не три. Из пятой просфоры изымается только одна большая частица. Тогда и произносятся прошения, указанные в служебнике. А затем уже поминаются живые и мертвые из этих же просфор, а также из просфор, приносимых верующими с записками или помянниками, о чем речь будет ниже (см. также Р.д.с.п. 1888 г., №1).

       Вынутие частиц за живых и умерших как действие, относящееся собственно к проскомидии, должно быть, строго говоря, совершаемо только во время проскомидии — до начала литургии. Впрочем, проскомидия в древне-христианской Церкви совершалась после литургии оглашенных и пред началом литургии верных; согласно с древне-христианскою практикою и в настоящее время архиерей, когда он служит литургию, совершает проскомидийное действие в начале литургии верных — вынимает частицы за живых и умерших пред перенесением Святых Даров с жертвенника на престол.

       Поэтому так схожи “молитва предложения” в конце чина проскомидии с “молитвой проскомидии, по поставлении Божественных Даров на святей трапезе” в литургиях свв. Василия Великого и Иоанна Златоуста.

       В виду этого и священник может вынимать частицы за живых и умерших не только на проскомидии, но и на литургии до Великого входа — до перенесения Святых Даров с жертвенника на престол, особенно когда он служит литургию с диаконом и когда, следовательно, имеет свободное время от чтения тайных молитв, но отнюдь не во время чтения Евангелия, на котором священник должен всегда стоять на своем месте, хотя бы служил и с диаконом.

       После же Великого входа, — перенесения Святых Даров с жертвенника на престол, — поминовение верующих с вынутием частиц не допускается, как действие, не оправдываемое древнехристианскою практикою и противное существующему Уставу в Православной Церкви.

       Священник должен всегда наставлять прихожан, чтобы они обращались с просьбою об изъятии частиц только во время проскомидии, до начала литургии.

       Церковь не молится за усопших еретиков и раскольников (Св. Симеон Солунский, глава 94, “Православ. Исповед.,” ч. 1, отв. на повр. 92). Кроме сего, и из числа самых скончавшихся в Православии у нас не принято также приносить бескровную жертву за произвольных самоубийц (Тимофей Александрийский пр. 14, сравн. Номокан. при большом Требн. пр. 178), и за людей, скончавшихся злонамеренно и заведомо без покаяния, несмотря на то, что ничто не препятствовало им принести его, и вообще за явных безбожников, отрицающих бытие Божие, Промысл Божий и т.п. (сравн. “Православное Догматическое Богословие” преосвященного Макария, “О Боге, как Судии каждого порознь,” XI; Хойнацкий, “О Литургии,” парагр. 85, 89).

       Следует также обратить внимание на то, что из одной частной (не служебной) просфоры, подаваемой прихожанами, можно вынимать частицы и за здравие, и за упокой (Ц.В. 1891 г.,№18).

       Относительно уместности обычая вынимать сорок частиц из одной просфоры за одно и то же лицо, то нужно сказать, что это предполагает слишком грубое материальное представление о благодати Божией, будто бы сила и действенность ее зависит от того, сколько раз будет совершено известное священнодействие (Р.д.с.п. 1886 г., №44).

       В служебнике, в конце чина проскомидии говорится: “Аще собором служат священнии мнози, действо проскомидии един иерей токмо да творит, и глаголет изображенная: прочии же служители ничтоже проскомидии особо да глаголют.” Однако, “в некоторых местах, особенно в больших монастырях и церквах, где в известные дни собирается много народа, для изятия частиц за живых и мертвых, кроме служащого иерея, назначаются ему еще в помощь другие иереи, которые для этого обыкновенно надевают на себя епитрахиль. Само собою разумеется, что изятие таковых частиц должно совершаться не иначе, как на жертвеннике; и при том не далее как до Великого входа. После этого изятие частиц совершенно прекращается, и желающие подавать на них должны быть отсылаемы к следующей обедне” (Хойнацкий, “О Литургии,” пар. 87).

       Вообще же необходимо указать, что неправильно поступают священники, дозволяющие читать помянник в то время, когда сами, по ходу службы, не могут вынимать частиц из просфор, к которым относятся эти помянники (Ц.В. 1891 г.,№18).

       В случае чьей-либо просьбы о поминовении данных лиц после Великого входа священник может делать это не вынимая частиц, а только прочитывая подаваемые помянники во время пения “Достойно есть...” или другого задостойника, когда по Уставу полагается у нас вторичное поминовение живых и умерших на литургии (см. чин литургии, особенно свят. Василия Великого).

       Если диакон служит со священником, то он ни в каком случае не имеет права совершить какие-либо проскомидийные действия, совершаемые священником, а тем более изымать частицы за живых или умерших на литургии (Номоканон при большом требнике, пр. 214, Constitut. Apost. Lib. VII, стр. 46. Печерск. кормч. ч. 1 и 20 на обороте). Вместо этого, по обычаю церковному, диакон может сам поминать, кого желает, но с тем, чтобы при этом частицы за поминаемых вынимал священник. Кроме того диакон имеет право с согласия священника поминать на сугубой ектении имена за здравие и усопших на ектении заупокойной. Только во время пения “Достойно есть” или другого какого-либо задостойника, диакон может тайно поминать “ихже хощет живых и умерших,” по Уставу церковному свободно, не спрашивая ни у кого на сие соизволения (Хойнацкий, “О Литургии,” пар. 84, 86 и 92).

 

Заключительные действия

       Прежде всего, укажем на порядок заключительных действий, как о том повествует сборник “Метод”:

       “И диакон приемлет от пономаря кадильницу с курящимся фимиамом и поднося оную к священнику тихо глаголет: “Благослови владыко кадило!” и присовокупляет: “Господу помолимся!”

       Священник (благословляя фимиам) глаголет молитву кадила: “Кадило Тебе приносим Христе Боже наш, в воню благоухания духовного, еже приемь в пренебесный Твой жертвенник, возниспосли нам благодать Пресвятого Твоего Духа.”

       Диакон возглашает: “Господу помолимся!”

       Священник берет от жертвенника звездицу и окадив ее фимиамом (делает образ креста звездицею над открытой чашечкой кадила), полагает распростерши на дискос верху Святого Хлеба, глаголя тихо: “И пришедши звезда, ста верху, идеже бе Отроча” (Матф. 2:9).

       Диакон возглашает: “Господу помолимся!”

       Иерей, окадив (также крестообразно над фимиамом) перый покровец, покрывает им Святый Хлеб с дискосом, — глаголя тихо: “Господь воцарися, в лепоту облечеся, облечеся Господь в силу и препоясася” и т.д.

       По окончании псалма диакон возглашает: “Господу помолимся!” И присовокупляет: “Покрый владыко!”

       Иерей же покадив второй покровец (крестообразно) покрывает им Святый Потир, глаголя тихо: “покрый небеса добродетель Твоя Христе и хвалы Твоея исполнь земля.”

       Диакон возглашает: “Господу помолимся!” и присовокупляет: “Покрый владыко!”

       Иерей берет третий большой покров, т.е. “воздух,” и окадив его фимиамом, покрывает им прикровенные уже дискос и Потир, тихо глаголет: “Покрый нас кровом крылу Твоею, и отжени от нас всякого врага и супостата; умири живот наш Господи, помилуй нас и мир Твой, и спаси души наша, яко благ и человеколюбец”“ (Метод, стр. 15).

       “При покрытии дискоса и Потира священник обычно целует звездицу, окуренную фимиамом кадильным, прежде поставления ее на дискос, а также — малые покровцы и воздух, прежде покрытия ими дискоса и Чаши, т.к. на этих священных вещах находятся священные изображения” (Р.д.с.п. 1889 г., №17).

       Продолжаем о порядке по сборнику “Метод”:

       “Покрывши покровцами св. дискос и Потир, иерей берет тогда от диакона кадило и сам кадит им Предложение, глаголя тихо: “Благословен Бог наш, сице благоволивый, слава Тебе:” (трижды).

       Диакон же на каждое воззвание стиха, произносимое иереем, заканчивает возглас следующими словами: “Всегда, ныне и присно, и во веки веков, аминь.” И покланяется при этом поясными поклонами, моляся.

       В изданиях киевского служебника 1909 г. и московского 1905 г., а также у И. Дмитревского (стр. 176), указан следующий порядок: “После троекратного поклонения, диакон, “без кадила,” глаголет: “О предложенных честных Дарех, Господу помолимся.” Священник же, прием кадильницу, глаголет молитву предложения “Боже, Боже наш … ”, сопутствуя текст молитвы каждением. После молитвы и отпуста передает кадило диакону, который кадит жертвенник и престол по обычаю.”

       Обратим внимание на то, что на отпусте проскомидии не поминаются святые седмичных дней, как не поминаются и святые и праведные Богоотцы Иоаким и Анна. Эти святые поминаются на своем месте при изъятии частиц девяти чинов из третьей просфоры.

       Необходимо еще отметить, что “если без диакона служит священник, в проскомидии диаконских слов: “Благослови владыко, прободи владыко, пожри владыко...” да не глаголет” (Служебник). Кроме того, если бы и пришел диакон в середине проскомидии и облачился бы, он все же не должен принимать участие в заключительных действиях проскомидии, а священник, как начал самостоятельно, так и оканчивает всю проскомидию сам, без диакона. Диакон тогда начинает свое служение с каждения храма на часах. Правильнее же диакону приходить к службе во время и вместе со священником совершать проскомидию до Божественной литургии.

       Церковные правила указывают, чтобы завеса церковная на царских вратах отверзалась бы не раньше отпуста проскомидии (см. “Новая скрижаль” и “Устав” Никольскаго). На практике завеса отдергивается на псалмах 3-го или 6-го часа, когда диакон совершает каждение алтаря и всего храма.

 

О содержании губы и платов

       К вопросу о достойном содержании илитонной губы и платов, употребляемых при причащении служащих и мирян, приходится слышать различные мнения. Относим читателя к авторитетнейшему руководству протоиерея А.Ф. Хойнацкого. Он пишет: “Если губа илитонная или истиральная (что на жертвеннике) или плат, употребляемый для вытирания Чаши потемнеют и загрязнятся, или запылятся, то таковые должны быть измываемы не кем другим, как только одними священниками или диаконами. При сем измовение это должно быть по возможности частое, чтобы все означенные вещи были всегда чисты, как следует, и при том оно должно быть постоянно производимо в церкви над алтарною умывальницею, и вода, отселе остающаяся, должна быть изливаема или в реку или под св. престол по обычаю” (Хойнацкий, “О Литургии,” пар. 149).

       Итак, платы следует весьма осторожно вымывать, сливая воду в специальный колодец или в умывальницу соединенную с проточной речкой или источником.

       О том, какая великая ответственность лежит на священнослужителях содержать в порядке платы можно судить по записи одного старого служителя алтаря: “О, братия, — пишет он, — если бы пошиты были платы, употребляемые за литургией, из материи светлого цвета, можно представить с каким страхом прикасались бы мы к этим святыням, видя их окрашенными животворящей Кровью Господней!” Поистине, замечание достойное внимания благоговейного служителя алтаря!

       Говоря о платах, обычно тот, который употребляется для алтаря, полагается по правую сторону под напрестольный крест. Тот, который износится для причащения мирян содержится под вторым крестом с левой стороны престола.