Гарри опустился на край кровати Рона.

— Я надеялся, что мне не придется тебе это объяснять, но, к сожалению, может получиться, что некоторое время тебе придется оставаться без своих воспоминаний. Я знаю, что твои друзья, мистер Уизли и мисс Грейнджер, предупреждали тебя о том, что за тобой охотится группа Темных магов, но я остановлюсь не на этом. Тебе следует знать, что они далеко не единственные твои враги в магическом мире. К сожалению, вот уже по крайней мере два года в прессе ведутся определенные действия, направленные на то, чтобы тебя дискредитировать.

— Да, я знаю. Они рассказывали мне и об этом, — ответил Гарри.

— Хорошо, — сказал Дамблдор. — Тогда ты должен понимать, почему для нас крайне необходимо сохранить твою способность колдовать без палочки в строжайшей тайне. Любую странность с твоей стороны они могут трактовать в пользу твоей принадлежности к Темным волшебникам, а этого мы допустить не можем.

— Значит, я был прав, когда думал, что колдовать без палочки — это ненормально? — спросил Гарри.

— Не ненормально, нет, — со смехом отозвался Дамблдор. — Скорее неслыханно. Невозможно. Ну, некоторые из нас способны наложить несколько простейших чар без помощи палочки, но уж точно не такого высокого уровня, как Щитовые чары. Принимая во внимание это и твои способности, ты уникален.

— Но если предполагается, что это невозможно и я не мог делать ничего подобного раньше, то почему смог теперь?

Дамблдор улыбнулся:

— Боюсь, что не могу дать тебе точный ответ. Но могу кое-что предположить, — он на секунду замолчал, будто собираясь с мыслями. — Ты знаком со шмелями, Гарри?

— Эээ… Думаю, да, — отозвался Гарри, абсолютно сбитый с толку таким неожиданным поворотом беседы.

— Можешь описать мне шмеля?

— Ну, они крупнее, чем пчелы. У них толстое маленькое тело и сплющенные крылья, и они любят большие скопления цветов. Но какое это имеет отношение к магии?

Дамблдор проигнорировал этот вопрос и продолжил свои объяснения:

— Я не утверждаю, что много знаю о маггловской физике, но один мой друг однажды сказал мне, что из-за этих «сплющенных крыльев», «толстого маленького тела» и низкой частоты взмахов крыльями шмели не должны уметь летать. Конечно, шмели знают о маггловской физике даже меньше, чем я, поэтому они продолжают спокойно летать. И ты, Гарри, похож на этих самых шмелей.

— Вы хотите сказать, что я смог колдовать без палочки, потому что не знал, что это невозможно? — скептически спросил Гарри.

— Да, — с улыбкой ответил директор. — Когда Долорес Амбридж наложила на тебя свое довольно жалкое Заклятие Забвения, она забрала твои воспоминания, но вместе с тем непреднамеренно дала тебе возможность развить свой дар. Если бы чары были сильнее, какими они бывают в исполнении профессионала, у тебя не было бы снов и вспышек воспоминаний, которые подтолкнули тебя к экспериментам с магией. Если бы они были слабее, то ты наверняка помнил бы, что для колдовства тебе нужна волшебная палочка.

Гарри был ошеломлен. Было ли возможно такое, что это ужасное испытание принесло ему какую-то пользу? Но определенно, так оно и было.

— Спасибо, профессор, — наконец сказал он. — За то, что не отругали меня за незаконное применение магии и особенно за то, что проделали весь путь сюда специально для того, чтобы поговорить со мной.

— Мне было приятно с тобой побеседовать, — сказал Дамблдор, поднимаясь на ноги и заставляя исчезнуть наколдованное кресло, — но, увы, теперь мне пора идти. Помни: никому ни слова.

Он вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице.

Глава 17. Девушка из снов.

Гарри Поттер наворачивал круги по гостиной в Норе. Его друзья могут вернуться из школы в любую минуту! Мистер и миссис Уизли отправились на вокзал Кингс-Кросс около двух часов назад, взяв с него обещание, что он не будет выходить из дома. И теперь его тревога росла с каждой минутой. Он наконец-то увидит Рона и Гермиону! И хотя это должно было быть самой волнующей перспективой вечера, Гарри куда больше не терпелось узнать, были ли верны его догадки о «девушке из снов» (как ее часто называл Тайлер). Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он все-таки решил, что лицо девушки, которая занимает все его сны, все-таки принадлежит Гермионе. На самом деле, прошло не больше нескольких недель, но из-за того, что делать ему все это время было решительно нечего, это время невозможно растянулось. Неожиданный звук подъезжающей к дому машины вырвал его из задумчивости. Быстро выглянув в окно и убедившись, что к дому подъехали два такси, Гарри ринулся на улицу встречать семейство Уизли.

Прежде, чем осознать, что в него врезалось, он услышал вскрик: «Гарри!», и тут же оказался в окружении пушистых каштановых волос, сжатый в чрезвычайно тесных объятиях Гермионы. Чувствуя себя довольно неловко, он слегка обнял ее в ответ. Когда же его мозг наконец-то осознал, кого он сейчас обнимает, он прижал ее к себе теснее, наслаждаясь чувством близости. Секунду спустя она отстранилась и заглянула ему в глаза. Ее руки все еще лежали на его плечах. Сердце Гарри упало. Девушка перед ним выглядела знакомой, но это была определенно не та самая девушка, чье доброе лицо вселяло в него надежду, так необходимую при унылой жизни в Святом Брутусе.

— Гарри, в чем дело? — обеспокоено спросила Гермиона.