ЖАН ГУЖОН (ок. 1510 — между 1564 и 1569)

«Никому из французских эпохи Ренессанса художников, — пишет Е. Варламова, — не удалось в такой степени возродить дух греческой античности во всей его чистоте, непосредственности и юной прелести и вместе с тем с такой полнотой выразить национальный художественный характер, как Жану Гужону. В творчестве этого скульптора, архитектора, рисовальщика, теоретика счастливо сплавились в неповторимое целое догадка гения о самой сути эллинства в его лучшую пору, многовековые традиции экспрессивных форм готики и искони присущее французскому народу свойство воспринимать реальную действительность и претворять её в художественных произведениях сквозь призму некоего идеала. Всё это породило особенный феномен гужоновского искусства — пластически ясного, идеального, строгого и одухотворённого. В новых ренессансных формах его скульптурных работ ещё улавливается активная жизнь готики, но одновременно рациональное построение образа, ясность и сдержанность мышления открывают пути классицистическому искусству Франции следующего столетия».

О жизни Жана Гужона известно очень мало. Наиболее вероятная дата его рождения 1510 год, а его родина скорее всего Нормандия. В этой провинции довольно часто встречается фамилия Гужон, первые упоминания о скульпторе также связаны с работами в Руане, который был столицей Нормандии.

Неизвестно где прошла его молодость — годы ученичества и как Гужон постиг искусство скульптуры и архитектуры. Первое упоминание о Жане Гужоне относится лишь к 1540 году. К этому времени он уже успел прослыть талантливым мастером, ему доверяют важные декорационные работы.

Гужон построил органную трибуну в соборе Сен-Маклу в Руане. Работы в Руанском соборе велись в 1540–1541 годах, сохранились счета с указанием имени их исполнителя.

Есть предположение, что Гужон побывал в Италии. Эта версия подкреплена характером архитектурного решения органной трибуны в соборе Сен-Маклу. Две простые колонны из чёрного мрамора, стоящие на основаниях из белого мрамора и увенчанные коринфской капителью из того же материала. Колонны античной чистоты линий — и это в Руане, на родине готического искусства!

В мае 1542 года Гужон переезжает в Париж. Он поступает на службу к королю и становится, таким образом, придворным мастером. Наиболее ранней из известных парижских работ Гужона являются рельефы для алтарной преграды церкви Сен-Жермен-л'Оксерруа. Помимо фризообразной композиции с изображением сцены «Оплакивание Христа», скульптор исполнил фигуры четырёх евангелистов.

«Уже в этом произведении в полной мере проявились черты художественного мышления скульптора и духовный облик его искусства, — отмечает Е. Варламова. — Композиционные и пластические мотивы рельефа, заимствованные из произведений современников-маньеристов, смягчаются, напряжённость образного строя ослабляется, форма как бы освобождается от сковывающих её канонов, эмоциональный напор сводится к минимуму — так один из самых трагических сюжетов в мировом искусстве обретает спокойное и просветлённое звучание. Уже в этом рельефе достаточно ясно проявились качества Гужона-ваятеля. Скульптор выбирает наиболее классическую форму рельефа, характерную для древнегреческой пластики, — барельеф. В его узком пространстве между передней и задней плоскостями разнообразными нюансами пульсирует жизнь. Большую конструктивную и декоративную роль играет линия, то обрисовывающая форму, строящая её, то — особенно в складках драпировок, дробных, рассыпающихся либо мягких, извилистых, — придающая ей одухотворённость и наполняющая внутренним движением».

В 1546 году Гужон создаёт знаменитую усыпальницу герцога де Брезе. Две сохранившиеся до нашего времени скульптуры усыпальницы — конная статуя и лежащая фигура, восходят к французской традиции. А вот парадная, монументальная гробница — дань увлечения итальянской архитектурой. Особое внимание привлекают женские фигуры, поддерживающие верхний ярус памятника. Они полны динамики и жизненной силы.

Гужон довольно поздно занялся скульптурой. Начинал же он как зодчий и декоратор. В те времена скульптура составляла единое целое с архитектурой, лишь Возрождение выделило скульптуру в самостоятельный вид искусства.

Гужона отличал талант как в архитектуре, так и в скульптурной пластике. Но сердце его, безусловно, было отдано ваянию. Долгие годы он сотрудничал с выдающимся французским зодчим XVI века Пьером Леско. Первым их совместным произведением стал парижский особняк Линьери, известный сегодня под именем отель «Карнавале».

Другим замечательным совместным проектом Гужона и Леско стал новый фасад Лувра. Работы по перестройке старого парижского дворца-замка были начаты ещё в конце сороковых годов XVI столетия. Дворец стал одним из блистательных образцов архитектуры зрелого французского Ренессанса. Главный, западный, фасад Лувра насыщен украшениями, но, однако, не перегружен ими. Благородство и завершённость чувствуются в отделке каждой детали, начиная от полуколонн и пилястр нижнего этажа до ажурного узора над верхним карнизом. Будто из монолита высечен, а затем великолепно отделан резцом скульптора этот фасад, с безошибочно угаданными пропорциями и строгим ритмом по-разному обработанных окон. Над входом размещены многочисленные рельефы с аллегорическим изображением войны и мира, а на самом верху — фигуры богов и скованных рабов над шитом, придерживающие два крылатых гения. Центральная часть фасада Лувра своими величавыми формами подобна триумфальной арке.

Роль Гужона в творческом дуэте с Леско отнюдь не сводилась лишь к созданию скульптур по заказу архитектора — он был соавтором при работе над архитектурным замыслом. Леско, очевидно, находился под благотворным влиянием огромного пластического дарования Гужона. Вот и в работе над особняком Линьери Гужон и Леско подобны аккомпаниатору и певцу, исполняющим изысканное музыкальное произведение. На небольших цоколях, в пространстве между окон верхнего этажа особняка, гармонируя с изяществом утончённых ритмов и полнокровием образов с архитектурой Леско, стоят скульптурные изображения величественных людей — аллегории четырёх времён года.

Вершина творческих свершений Жана Гужона, без всякого сомнения, — «Фонтан нимф», более известный под названием «Фонтан невинных». По мнению Бернини, этот фонтан есть лучшее произведение французской скульптуры, как по удивительной гармоничности между архитектурною частью и фигурами, так и по изяществу.

Как пишет Г. Лихачёва: «Фонтан входил в число проектов, задуманных скульптором для оформления города в честь торжественного въезда короля в Париж 16 июня 1549 года. Архитектурная часть фонтана была спроектирована Пьером Леско в манере, ставшей традиционной для совместной работы двух парижских знаменитостей. Гужон при своей любви к графике всю жизнь предпочитал рельеф, а Леско, сотрудничая со своим другом и постоянным соавтором, рисовал слегка выступающие из стены, обработанные в формах классического ордера пилястры, кажется, навсегда забыв о круглой колонне.

Скульптурные украшения фонтана состояли из шести горизонтальных рельефов, изображающих наяд, амуров и тритонов, и шести вертикальных рельефов с изображением нимф, олицетворяющих силы природы.

Нимфы Гужона — это божества, олицетворяющие силы природы, поэтизирующие их. Слушая шум ветра, шелест листвы, журчание воды, скульптор проникался чувством священного восторга перед чудом, заключённым в слове „природа“.

Изображения нимф отличаются поэтичностью образов, грацией и разнообразием движения. С лёгкостью и свободой передаёт скульптор в низком рельефе их сложные изящные позы. Рельефам Гужона свойственна особая гармония, особая музыкальность. Пластический язык скульптуры полон певучих ритмов. Струящимся складкам одежд нимф вторит тихое журчание льющейся из ваз воды. В удлинённости пропорций фигур, в изысканности поз девушек чувствуется знакомство скульптора с искусством школы Фонтенбло. Однако в самих образах нимф, полных светлой радости, прекрасно выражены основные черты творчества Жана Гужона, резко отличающегося от холодного рафинированного искусства школы Фонтенбло.

Нимфы источников словно возрождают в памяти античность, точнее они несут в себе дух античного искусства, как его представляли в XVI веке. Не заботясь об археологической точности, Гужон воссоздаёт образы, вдохновлявшие античный мир».

В эпоху Возрождения возвращается культ женской красоты. Мадонны, святые, мученицы становятся в творениях мастеров этой эпохи похожими на матерей, сестёр, возлюбленных. Они весьма женственны, у них высокие чистые лбы греческих богинь. Меняются средневековые каноны: удлиняется овал лица, линия бровей становится чётче, глаза делаются глубже, наконец, появляется знаменитая греческая «прямая переносица». Таковы, к примеру, луврские кариатиды и кариатиды усыпальницы Луи де Брезе в соборе Руана, исполненные совсем ещё молодым Гужоном. Таковы и нимфы «Фонтана невинных». Произведения Гужона в известной степени предвосхитили итальянское барокко.

Скульптурными рельефами Жана Гужона восхищался Ронсар. Парижане, современники Гужона, даже сравнивали его с Фидием, в руках которого «мрамор начинает оживать».

Последнее известное произведение Гужона выполнено в дереве. Скульптор сделал фигуры для парижской ратуши, персонифицирующие 12 месяцев. К сожалению, они сгорели в 1871 году. О других произведениях достоверных сведений нет, хотя вплоть до 1562 года скульптор, судя по луврским счетам, регулярно получал довольно большие суммы за какие-то работы, конкретно не названные.

Во время религиозных смут Гужон принял сторону протестантов. Когда те потерпели поражение, художник вынужден был уехать за границу. Лишь в конце XIX века обнаружились документы, на основании которых можно предположить, что свои последние дни Гужон провёл в итальянской Болонье.

ДЖАМБОЛОНЬЯ (1529–1608)

«Похищение сабинянок» — скульптурная группа, представляющая собой динамичную композицию из обнажённых фигур — один из первых образцов маньеризма. Автор композиции — скульптор, которого итальянцы называли Джованни де Болонья, или Джамболонья.

Его настоящее имя Жан де Булонь. Будущий фламандский скульптор родился в 1529 году в Дуэ. Отец хотел видеть его нотариусом. В 1544 году вопреки воле отца он уехал учиться у Ж. Дюбрека в Монсу. Позднее Жан отправился в Рим. Здесь он два года работал под руководством знаменитого Микеланджело. Из «вечного города» в 1557 году Болонья переехал во Флоренцию. Здесь он прожил почти всю жизнь и создал главные свои произведения. Первым произведением Джамболоньи, созданным в этом городе, стал бронзовый Бахус — бог вина, установленный на фонтане в Борго Сан-Джакопо. С 1561 года он состоял на службе великого герцога Козимо I. Джамболонья принадлежит к самым даровитым последователям Микеланджело.

В самом центре Болоньи, на одной из главных площадей города, возвышается «Фонтан Нептуна», название которому дала бронзовая статуя грозного морского божества, держащего в руке трезубец. Фигура Нептуна господствует в окружающем пространстве, и её гибкий силуэт эффектно вырисовывается на фоне суровых стен средневековых зданий и неба, раскинувшегося голубым шатром над Болоньей. Теперь трудно представить себе облик города без этого своеобразного памятника, органически вписавшегося в его архитектурный ансамбль. Работа над фонтаном велась с 1563 по 1566 год, и от её результатов во многом зависело, как сложится судьба Джамболоньи, тогда ещё только начинающего скульптора. И это произведение принесло ему заслуженное признание современников и потомков.

Вот что пишет о скульпторе Вазари: «Джованни Болонья, фламандский скульптор из Дуэ, юноша поистине редкостнейший, тоже академик и пользуется за свои качества благоволением наших государей. Прекраснейшими металлическими украшениями отделал он фонтан, недавно сооружённый в Болонье на площади собора Сан-Петронио… Помимо прочих украшений на нём по углам четыре очень красивые сирены, окружённые различными путтами и масками, причудливыми и необыкновенными. Однако, и это важнее всего, сверху и посредине этого фонтана он поставил Нептуна высотой в шесть локтей, фигуру, великолепно отлитую, продуманную и выполненную в совершенстве. Не говоря сейчас о том, сколько им было сделано вещей из сырой и обожжённой глины, из воска и других смесей, он выполнил из мрамора прекраснейшую Венеру и почти что закончил для синьора герцога Самсона в натуральную величину, сражающегося в пешем бою с двумя филистимлянами, из бронзы же он сделал колоссальную и сплошь круглую статую Вакха, а также Меркурия в полёте, весьма хитроумно задуманного, поскольку он целиком опирается на кончики пальцев одной ноги, посланного императору Максимилиану как вещь бесспорно редкостнейшая».

Статуя Меркурия, посланца богов, действительно одно из лучших произведений Джамболоньи. Художнику удалось решить труднейшую задачу — создать впечатление, что бронзовая фигура, преодолевая тяжесть материи, взмывает вверх. Статуя так умело сбалансирована, что кажется то ли зависающей в пространстве, то ли рассекающей воздух в стремительном полёте. Для Микеланджело такой подход был бы неприемлем — ведь, согласно классическим нормам, в статуе должен ощущаться материал, из которого она выполнена, но Джамболонья предпочитал сильные эффекты хорошо проверенным нормам.

Другое произведение, позволившее стать Джамболонье самым влиятельным скульптором Флоренции последней трети XVI столетия, — мраморная группа «Похищение сабинянок». Она выполнена для Лоджии де Ланци во Флоренции в 1583 году в размерах, превышающих натуральную величину. Статуя получила особую известность и до сих пор занимает почётное место у палаццо Веккьо.

При создании этой скульптурной группы у мастера не было никакого конкретного замысла — он хотел лишь заставить замолчать тех критиков, которые усомнились в его способности изваять монументальную скульптуру из мрамора. Болонья избрал композицию, которая представлялась ему наиболее трудной, — три объединённые общим действием фигуры с контрастными характерами. После споров о том, что же означает эта группа, учёные, современники скульптора, пришли в конце концов к выводу, что наиболее подходящее название — «Похищение сабинянок».

Болонья, как и Челлини, стремился продемонстрировать в группе «Похищение сабинянок» прежде всего свою виртуозность. Он поставил себе задачу создать из мрамора такую крупномасштабную композицию, которая производила бы художественное впечатление не только с одной, но и со всех сторон. До него попытки решения такой задачи предпринимались только в бронзе, да и то в гораздо меньшем масштабе. С этой задачей Джамболонья, без сомнения, справился. Однако её решение далось ему ценой насилия над естественностью поз изображённой им группы. Фигуры, которые расположены снизу вверх по спирали, словно заключены в высокий, узкий цилиндр. Они с лёгкостью выполняют своё хорошо отрепетированное хореографическое упражнение, но здесь, как и почти во всей эллинистической скульптуре, начисто отсутствует эмоциональный смысл. И действительно, скульптурная группа восхищает соразмерностью и продуманностью, но в ней не чувствуется подлинный пафос.

Другие известные произведения скульптора. «Самсон и Фелистина» (1567), фонтан «Океан» (1571–1576), «Летающий Меркурий» (1580), колоссальная статуя «Апеннино» в Проталито, прежней вилле великих герцогов (1581), конная статуя Козимо I (1587–1594), изображения на бронзовых дверях пизанского собора (1577–1579).

Умер Джамболонья 13 августа 1608 года во Флоренции.

ЖЕРМЕН ПИЛОН (1537–1590)

Искусство Жермена Пилона составляет славу французской скульптуры XVI века. Проникновение в глубину человеческих чувств, композиционное мастерство, сила и точность резца характеризуют творчество французского скульптора, ставят его в ряд крупнейших художников последнего периода Возрождения.

Жермен Пилон родился в 1537 году в парижском пригороде Сен-Жак, в семье резчика по камню Андре Пилона.

Жермен Пилон ещё только начинал обучаться скульптуре, когда Франциска I сменил Генрих II. Франциск I, страстный поклонник и знаток искусств, преклонявшийся перед итальянским Возрождением, и его сестра Маргарита Наваррская, покровительница поэтов, способствовали процветанию того, что сейчас зовётся французским Ренессансом. Париж стал центром влияния на интеллектуальную жизнь большинства стран Европы.

В 1547 году Франциск I умер, а преемник Генрих II не разделял его ренессансные устремления. Тому были объективные причины: феодальный кризис, противоречия веры, остатки феодального сепаратизма вылились в религиозные войны. Меняется и мировоззрение представителей искусства. Постепенно земная жизнь теряет своё очарование и радость, подменяется мыслями о таинственном загробном мире.

События во Франции повлияли и на творчество Пилона. Достаточно вспомнить, что он создал один из шедевров поздней готической скульптуры — религиозную по духу «Скорбящую Мадонну». Но Пилону был чужд аскетизм, отрешение от жизненных благ. Когда был недостаточный спрос на скульптуру, он умел получать блага из других источников. Пилон на время «забыл» о своей религиозной принадлежности.

В то тяжёлое время люди искали опоры отнюдь не в прекрасном. Искусство стремительно приходило в упадок. Наперекор всему карьера Пилона была успешной, даже блестящей. Честолюбивый, упорный, расчётливый, он умело добивался поставленных целей.

Имя двадцатилетнего Жермена уже упоминается в документах парижской корпорации ювелиров. Здесь он работал в качестве модельера, хотя скорее всего учителем был отец. В его мастерской он и получил профессиональные навыки.

Примерно в это же время Пилон устраивается на службу ко двору как подсобный мастер-скульптор. Жермен работает у Пьера Бонтана, выполняющего украшение гробницы Франциска I. Бонтан был своеобразным скульптором и, несомненно, оказал влияние на творчество Пилона. В гробнице Пилону приписывается скульптура Купидона, держащего перевёрнутый факел.

Два года спустя для сада в Фонтенбло, разбитого Марией Стюарт, Пилон вырезает из дерева фигуры Меркурия, Марса, Венеры и Юноны. В то же время он продолжал сотрудничество с ювелирной корпорацией, выполняя небольшие заказы. Известно также, что наряду с другими декораторами он работал над украшением Парижа к въезду нового короля Карла IX, создавая скульптуры для двух арок на мосту Нотр-Дам.

«Три грации», хранительницы сердца Генриха II, были выполнены скульптором в 1559–1563 годах. Короля тяжело ранили во время турнира, и вскоре он умер. Екатерина Медичи, желая увековечить память мужа, заказала надгробие.

На треугольном пьедестале, украшенном гирляндами, стоят три грации, или три добродетели. Они поддерживают золочёную урну, в которой покоится сердце Генриха II. Традиция отдельного захоронения тела, внутренностей и сердца установилась во Франции в Средние века.

Три женщины, полубогини словно ведут невидимый танец, касаясь друг друга изящными руками с тонкими длинными пальцами. Облегающие одежды лишь подчёркивают совершенство форм, струящиеся складки туник придают композиции особый эффект. Правильные, дышащие внутренним очарованием лица слегка холодны, как сама чистая красота. Композиция этой скульптуры восходит к рисунку школы Рафаэля. Связь этого произведения с искусством Фонтенбло несомненна. Фигуры граций имеют изысканные, немного удлинённые пропорции. Римские драпировки переработаны в духе этой школы. Однако целостность композиции, большое чувство гармонии, свободная грациозность движений и тонкость исполнения позволяют поставить эту вещь по художественному качеству намного выше произведений школы Фонтенбло.

Был также подготовлен проект часовни, знаменитой ротонды Валуа в аббатстве Сен-Дени. Екатерина Медичи решила сделать часовню семейной усыпальницей. Для руководства постройкой приглашается итальянский художник Приматиччо. После его смерти в 1570 году строительство продолжил Батиста Андруа ди Серсо. На протяжении десяти лет основные скульптурные работы выполнял Пилон, который к этому времени уже имел собственную мастерскую. Ротонда строилась долго, но так и осталась незаконченной.

Надгробие установили в центральной части здания, разделённого тремя рядами коринфских колонн. Перед коленопреклонёнными фигурами Генриха II и королевы Екатерины Медичи лежат скульптурные изображения мёртвых монархов-супругов, выполненные с абсолютной точностью.

Композиция украшена двенадцатью колоннами и стольким же числом пилястр, поднимающихся на цоколе-пьедестале. По углам стоят статуи, символизирующие четыре добродетели: Справедливость, Силу, Воздержание, Благоразумие. Точных сведений о принадлежности их Пилону нет, но стиль и манера говорят за это.

Пилон останавливает внимание не на коленопреклонённых пышно одетых фигурах королевской четы, а на изображениях короля и королевы, лежащих на смертном одре. Их полуобнажённые фигуры исполнены глубокого драматизма. Реалистическая достоверность облика его персонажей придаёт большую убедительность и остроту скорбно-задумчивой тональности образов Генриха II и Екатерины Медичи.

Определённую смысловую роль несут четыре барельефа из белого мрамора, расположенных по сторонам цоколя композиции, аллегорически изображающие Веру, Надежду, Милосердие и Добрые деяния. Здесь Пилон выступает как искусный мастер барельефа. Скульптора в них увлекает конкретность, жизненность образов. Мастер стремится к полному раскрытию облика человека, своего современника.

В старом бенедиктинском аббатстве, в Мане в церкви Нотр-Дам де ла Кутюр находится одно из лучших произведений Пилона — беломраморная статуя Богоматери с ребёнком. Она предназначалась для украшения главного алтаря часовни в аббатстве Сен-Дени.

Дева Мария изображена стоящей в естественной позе с младенцем Иисусом на руках. Скульптура очень трогательна. Лицо Марии задумчивое, отстранённое от всего земного и суетного. Она удивительно естественна в своём горе, знании трагической судьбы того, кто покоится у неё на руках.

В своих зрелых произведениях добившийся влияния при дворе Пилон освобождает скульптуру от подчинённой декоративной роли в архитектурном ансамбле. По его воле архитектор избегает пышности и помпезности, работая над гробницами кардинала Рене де Бирага (1583–1585) и Валентины Бальбиани (1583). Бронзовая статуя кардинала воссоздаёт облик человека умного, но грубого и деспотичного. Даже молитва не смягчает выражения его лица. Однако не может не трогать реалистическая глубина образов всесильного кардинала и его жены Валентины Бальбиани.

Это одна из лучших скульптур XVI столетия. Тщательно проработаны мельчайшие детали, ощущается резкая и уверенная рука достигшего совершенства мастера.

Пилон создал реалистические по своей сути портреты людей, живших в XVI веке, и здесь продемонстрировав своё высокое мастерство.

Так, в портрете Генриха II, увенчанного лавром, в железном панцире, с колье ордена Сен-Мишеля на груди — важность и значительность. Скульптору удаётся придать правильному лицу оттенок наигранной кротости и спокойствия. Весьма тщательно выполнены детали, украшения, складки, холёные борода и усы. Чувствуется холодный, деспотичный характер короля.

В бюсте Карла IX любой заметит нерешительность и двуличность. Непокрытая голова, острая бородка, панцирь, украшенный богатым резным декором, колье и тяжёлые складки манто, измождённое и опустошённое лицо.

А портрет вождя католиков Жана де Марвийе, епископа Орлеанского, ставшего в 1568 году канцлером Франции, выполнен скрупулёзно, возможно с посмертной маски. Закрытые глаза, обострившиеся черты лица, которое уже отмечено печатью смерти.

Пилон представил миру полную, беспощадную правду о королях, их придворных, князьях церкви.

Умер Пилон в 1590 году.

ФРАНСУА ДЮКЕНУА (1597–1643)

Франсуа Дюкенуа вошёл в историю мировой художественной культуры как один из крупнейших мастеров скульптуры первой половины XVII столетия. Основные работы Дюкенуа находятся в Риме и Брюсселе. Интерес к ним, к личности самого мастера не ослабевает по сей день. Это связано с тем, что творчество Дюкенуа стоит у истоков формирования классицизма.

Франсуа Дюкенуа родился в Брюсселе в 1597 году. Он был старшим сыном Жерома Дюкенуа — главы семьи скульпторов. Именно Жером стал автором чрезвычайно популярной статуи для фонтана, сооружённого неподалёку от брюссельской Гранплас, которая изображает озорного малыша, пускающего струйку воды, известного под названием Маннекенпис.

В творчестве младшего сына Жерома, тоже скульптора, — Дюкенуа Младшего сильно проявились черты национальной самобытности.

Художественное образование Франсуа получил в брюссельской мастерской отца, у которого отчасти перенял мягкую нежную манеру в передаче непосредственности и наивности детских образов. В 1618 году Дюкенуа отправляется в Рим. Живя там, он первые годы практически работает только в мелкой пластике. Известны его рельефы, статуэтки из бронзы, дерева, слоновой кости и терракоты. Кроме того, молодой скульптор увлекается реставрацией античных статуй из коллекции Филиппа Колонна. Интересно, что именно в этих работах в области мелкой пластики и реставрации начинает формироваться отточенный классицизм Дюкенуа. Подобное явление вполне закономерно, так как мелкая пластика в силу своего второстепенного положения в иерархии скульптуры в начале XVII века была более консервативна, архаична и сохранила внешнюю форму и схему Возрождения.

Путь к классицизму, избранный Дюкенуа, во многом был продиктован тем, что в середине двадцатых годов скульптор оказывается принятым в интеллектуальное общество римских гуманистов круга Кассиано дель Поццо. В этом узком кругу возрождается и культивируется классическая культура и гуманизм Ренессанса. Интерес Дюкенуа к античности проявился уже в статуе Вакха из галереи Дориа Памфили в Риме, прообразом для которой послужила, вероятно, статуя Антиноя в образе Диониса.

Из простого ремесленника Дюкенуа превращается в учёного, интеллектуального художника. Его мелкая пластика в середине двадцатых годов получает всеобщее признание. Стиль его небольших работ, где строгий классический идеал сочетается с мягкостью и нежностью форм и принципами светотени, становится основополагающим для камерных произведении классицизма.

Одно из первых значительных произведений Дюкенуа — статуя св. Сусанны (1629–1633). Она была выполнена для церкви Санта-Мария ди Лорето. Композиция была создана с учётом положения статуи в интерьере церкви. Святая левой рукой указывает на алтарь, взглядом обращаясь к молящимся. Подобное решение отчасти напоминает сценический принцип активного ансамбля барокко, хотя в понимании образа видны классические основы. Благодаря множеству слепков, гравюр, картин «Св. Сусанна» стала известнейшей статуей XVII века.

Один из итальянских исследователей пишет о Дюкенуа: «Он воплотил идеальные нормы с такой же убедительностью и последовательностью, с какой Бернини передал неуловимое мгновение и сложное, неравномерное движение». Эти слова снова напоминают о сложной борьбе стилей и направлений, которая проходила в художественной жизни Рима в начале XVII века.

Лоренцо Бернини, идейный противник и соперник Дюкенуа, был ярким мастером, в творчестве которого нашли воплощение все основные принципы барочной скульптуры.

В Риме Дюкенуа часто выступал как один из сильнейших соперников Лоренцо Бернини — первого скульптора и архитектора итальянского барокко. От эффектных произведений знаменитого итальянца работы Дюкенуа отличались задушевностью, искренностью чувства. Он никогда не впадал в крайности барочного стиля. Глубокое стремление к правде и основательно усвоенное наследие античных мастеров спасали его от этого. Его работы современники причисляли к лучшим скульптурным произведениям века.

В тридцатые годы XVII века Дюкенуа и Бернини вместе работали по украшению интерьера собора Св. Петра в Риме. По проекту Бернини фигуры четырёх святых — Андрея и Лонгина, Вероники и Елены — должны были стоять по диагонали друг к другу и обращать свои взоры и жесты на центральное сооружение средокрестия — «Балдахин» Бернини. В этом состояло смысловое решение ансамбля. Дюкенуа выполнил статую св. Андрея, которая является, пожалуй, самой известной и лучшей работой скульптора. (Сейчас она стоит вне ансамбля, в нише столба, что, конечно, лишает её композицию правильной ориентации.) Здесь в полной мере ощущаются талант и мощь стиля Дюкенуа. Святой стоит, опираясь на огромный крест. В его позе, в благородно ниспадающих складках одежды ясно ощущается влияние классических, античных образов.

Значение творений Дюкенуа прекрасно осознавали его современники, но интересно, что скульптор не пользовался шумной славой, как Бернини, и не был объектом жёсткой критики. У него не было учеников. Но тем не менее имя Дюкенуа как одного из создателей классицизма в скульптуре может быть поставлено рядом с именем французского живописца Никола Пуссена.

Число работ, созданных Дюкенуа для родной Фландрии, крайне невелико. Значение же этого художника в истории скульптуры огромно. Из мастерской Дюкенуа вышли самые крупные скульпторы Фландрии середины XVII века: Артус Квелин, Иероним Дюкенуа и другие.

Отзывы современников о работах Дюкенуа часто содержат восторженную оценку. Так, в 1640 году Рубенс пишет в письме к самому мастеру: «…И лично, и как Ваш соотечественник, я радуюсь успеху Вашей милости… И Фландрия, наша дорогая родина, будет некогда прославлена Вашими замечательными работами…»

Несколько позже знаменитый художник писал Дюкенуа о впечатлении, произведённом на него работами скульптора: «Эти произведения кажутся, скорее, созданными природой, чем искусством, потому что мрамор нежен, как жизнь».

Умер Дюкенуа 12 июля 1643 года.

ЛОРЕНЦО БЕРНИНИ (1598–1680)

Бернини — крупнейший скульптор и архитектор Италии XVII века, наиболее яркий представитель итальянского барокко.

Джованни Лоренцо Бернини родился 7 декабря 1598 года в Неаполе. Лоренцо было лет десять, когда его отец, известный скульптор Пьетро Бернини, перебрался по приглашению папы Павла V из Неаполя в Рим для работы над мраморной группой в одной из ватиканских капелл. Получивший к тому времени технические навыки обработки мрамора мальчик, попав в Ватикан, запирался в залах, рисуя с утра до вечера.

Одно из первых достоверных произведений Лоренцо — бюст Дж.-Б. Антони — мажордома папы Сикста V (церковь Св. Прасседы в Риме) — относится к 1613–1616 годам. В 17 лет он мог уже принять заказ на портретный бюст епископа Сантони, установленный на его надгробии, а в 20 лет — выполнить портрет папы Павла V.

О его даровании пошли слухи, и он получил заказ от племянника папы, кардинала Сципионе Боргезе. Бернини поразил всех, создав необычные скульптурные произведения: «Эней и Анхиз», «Похищение Прозерпины», «Давид», «Аполлон и Дафна» (1619–1625). Юный самоучка сумел добиться невероятной динамики масс и линий, отражающей эмоциональное напряжение персонажей, и почти иллюзорной вещественности, передав в мраморе нежность девичьей кожи, пушистые волосы Дафны, кору и листья лаврового дерева.

Одна из этих статуй изображает Давида (1619). Созданные в XV веке статуи Давида изображали его победителем; Микеланджело представил его готовым к свершению подвига. Бернини при решении этой темы нашёл новый ключ: действие, движение, душевное напряжение. Он избрал самый момент борьбы и уже этим поставил своё юношеское произведение в ряд передовых, проблемных работ своего столетия. Он изобразил Давида в тот момент, когда все его силы и чувства собраны для решающего удара. Нахмурив брови, крепко закусив губы, он наклонился и откинулся в сторону: Давид целится в своего противника, устремив на него напряжённый, ненавидящий взгляд. Вместо героизма — драматизм, вместо возвышенного обобщения — острота конкретной характеристики, вместо строгой уравновешенности — бурная динамика.

Расцвет искусства Бернини был связан с высоким покровительством кардинала Маффео Барберини, который в 1623 году становится папой Урбаном VIII. «Велико ваше счастье, о кавалер, — по преданию, сказал он скульптору, — увидеть кардинала Барберини папой, но ещё большее счастье для нас, что кавалер Бернини живёт во время нашего понтификата». И действительно, папский Рим был обязан своим великолепием прежде всего Бернини.

С тех пор сменявшиеся на престоле папы передавали его друг другу как драгоценнейшее наследство. Урбан VIII, задумав украсить Рим церквами и светскими зданиями, скульптурой, фонтанами и садами, поставил Бернини во главе художественной мастерской, где работали видные скульпторы, бронзировщики, лепщики, позолотчики, «архитекторы воды» — гидравлики, строительные рабочие. Именно ему, папскому архитектору и скульптору, во многом обязан своим прославленным обликом «Вечный город». С начала двадцатых годов XVII века по его идеям, под его руководством создаются самые знаменитые памятники и формируется стиль римского барокко.

Так, 29 июня 1633 года при огромном стечении народа состоялось торжественное открытие в соборе Св. Петра в Риме гигантского Табернакула из позолоченной бронзы (другое название — «Сень») высотой в 28,5 метра. Заказанный Урбаном VIII в 1624 году, Табернакул стал первым монументальным архитектурно-скульптурным произведением молодого художника, где проявился в полной мере его изумительный глазомер, а также виртуозное владение материалом. Это было начало нового направления итальянского искусства XVII века.

В 1639 году Бернини исполнился сорок один год. Папа Урбан VIII настойчиво уговаривает его жениться «не столько для того, чтобы… кто-нибудь из его потомков… подражал бы его таланту, сколько с той целью, чтобы… кто-то взял на себя заботу об его особе…» В таком случае ему «оставалось бы больше времени и досуга для занятия своим искусством». И хотя сам скульптор говорил, что «изваяния и статуи должны быть его детьми, которые и должны на многие столетия хранить о нём живую память во всём мире», в конце концов он согласился с папой.

В 1639 году Лоренцо женился на Катерине Тецио, дочери римского нотариуса. Девушка не имела богатого приданого, зато была очень красива, а художник «больше обращал внимание на внешность, чем на кошелёк» Она умерла на семь лет раньше своего мужа, прожив с ним тридцать три года и подарив ему одиннадцать детей. Однако по стопам отца пошёл только один сын — Паоло Валентино, работавший в мастерской отца.

Когда в 1644 году умер покровитель и почитатель таланта Бернини папа Урбан VIII, на престол вступил папа Иннокентий X. Желчный, неприветливый, хитрый, очень некрасивый человек, с оттопыренными ушами, опущенными вниз глазами — таким запечатлел его Бернини. Одновременно он придал портрету папы величавость и значительность. Работу над бюстом он завершил в 1646 году.

К середине XVII века Бернини находится в апогее славы. «Синьор кавалер Бернини, слух о Вашем несравненном таланте и о столь счастливо завершённых Ваших творениях распространился за пределы Италии, а также чуть ли не за пределы Европы, и везде у нас в Англии Ваше славное имя превыше всех мастеров, когда-либо отличавшихся в Вашей профессии… Не соблаговолите ли Вы изваять из мрамора наш портрет…»

Это только одно из множества писем, полученных Бернини. Под ним стоит подпись короля Англии Карла I, голову которого, слетевшую впоследствии на плахе, Бернини всё-таки соблаговолил изваять, глядя на специально написанный знаменитым Ван Дейком тройной портрет. Среди корреспондентов мастера можно встретить целый ряд римских пап и известнейших личностей, вроде кардиналов Ришельё и Мазарини.

В 1645 году Бернини начинает работу над мраморной группой «Экстаз св. Терезы», заказанной ему венецианским кардиналом Федериго Корнаро, переехавшим в Рим. Это одно из лучших произведений мастера.

«Экстаз св. Терезы» передан с ощутимой убедительностью реального события и <