День девятнадцатый В таких случаях оголяют грудь

 

Высокий, импозантный, привлекательный – словом, сногсшибательный брюнет в синем костюме под цвет своих глаз открыл дверь приемной главного архитектора. Затем стремительно подошел к Ларисе с охапкой белых роз и многообещающей улыбкой на уставшем от бизнесменских дел лице. Девушка вздрогнула и потерла глаза. Ну надо же, уснула за рабочим столом. Понятное дело, обеденный перерыв только что закончился, шеф спит в своем кабинете на диване, она тоже не железная…

Брюнет не исчезал. Он наяву стоял перед Ларисой и улыбался.

– Барышня, я к вашему шефу.

И цветы оказались на Ларисином столе.

– Его нет, – автоматически произнесла та обычную послеобеденную фразу, заранее заготовленную для тех, кто решался побеспокоить в это время главного архитектора. Беспокоили, как правило, только приезжие, свои знали, что все тугуевские начальники определенного ранга после обеда отдыхают в рабочих кабинетах.

– Я здесь проездом, у меня мало времени, – наклонился к Ларисе брюнет и обдал ее ароматом дорогой туалетной воды.

– Как вас представить? – Барышня не смогла долго сопротивляться.

– Лучший друг, – игриво произнес брюнет.

Лариса указала ему на кресло у стола и пошла будить главного. Тот не удивился, он знал, что если Лариса его будит, значит, случилось нечто неординарное. Потому встал быстро, как солдат, и надел пиджак.

– Дорогой! – радостно заорал он, когда увидел вошедшего в кабинет брюнета, и раскрыл объятья.

– Вам кофе или чаю? – поинтересовалась секретарша, в глубине души понимая, что ни то, ни другое не понадобится.

– Мы лучше что покрепче, за встречу, – отмахнулся от нее шеф и направился к бару, спрятанному в шкафу с бумагами.

Лариса вернулась на свое место и стала рассуждать. Значит, так, кольца у брюнета она не заметила. Ни на правой руке, ни на левой. Нельзя еще раз так опростоволоситься, как с Иржиком. Кто их знает, этих иностранцев, лепят себе обручальные кольца на все пальцы подряд. Но симпатичный брюнет явно не иностранец, говорит без акцента. Но и не тугуевец, признался, что проездом.

Она щелкнула кнопкой на аппарате, занимающем добрую половину стола, и стала прекрасно слышать все, что происходит в соседнем кабинете. Никаких угрызений совести по этому поводу у нее не было. Так действовать приходилось не раз и не два. Лариса считала, что она не подслушивает, а вникает в обстановку, чтобы быть во всеоружии и в курсе дел.

Разговаривали мужчины действительно как друзья. Она поняла, что эти двое учились вместе в институте, долгое время не виделись, но регулярно перезванивались, утрясая какие‑то проблемы. Брюнет занимался делами в столице, но теперь ему пришлось открывать свой бизнес в Тугуеве. Какой именно – Лариса не поняла, но была совершенно уверена, что на это современной девушке даже не стоит обращать внимания. Чем бы ни занимался твой суженый, лишь бы не сидел за решеткой.

А то, что этого друга юности нужно брать в оборот, Лариса не сомневалась: во‑первых, обручального кольца у него не было, а во‑вторых, шеф обрадовался тому, что его гость часто станет наведываться в их городок, и посоветовал ему жениться на провинциалке. Но как привлечь внимание этой самой провинциалки к своей особе? Лариса не успела придумать пару более или менее подходящих способов, как дверь открылась и на пороге возник шеф с другом. Девушка еле успела отключить громкую связь.

– Нет, плачу я, ты – гость!

– Отныне я не гость! – заявлял брюнет, размахивая толстым бумажником. – Потому платить стану я!

Лариса поняла, что ее хотят отправить в магазин за закуской. Отлично, подумала она, безотрывно глядя на бумажник. Тот в свою очередь раскрылся, выплюнул пару купюр и исчез в кармане пиджака брюнета.

Лариса вернулась с покупками быстро, по дороге она уже обмозговала дельце, которое следовало провернуть. Ей предстояло провести целую операцию, последствия которой (пан или пропал) каким‑то образом должны повлиять на ее судьбу. Или на Сонину, так уж и быть.

Лариса зашла с пакетом к шефу и выложила продукты на стол, который уже украшала бутылка армянского коньяка и пара рюмок. Подвыпившие мужчины сидели в одних рубашках, галстуки и пиджаки висели на стульях. Друзья сосредоточенно пялились в альбом, тыкая пальцами в знакомые лица.

– А! Синицын! Точно Синицын! А это Воробьев! Точно Воробьев! Смотри, надо же, Галкин, совсем не изменился.

Что за стаю они разглядывали, Лариса не поняла, но, тонко разрезая лимон, отметила про себя, что пиджак брюнета висит прямо у входной двери. Пара движений, и он у нее в кармане. Он – бумажник! Нет, Ларисе не нужны были деньги, ей нужен был он сам.

– Ларочка, спасибо, на сегодня ты свободна. Только не забудь закрыть дверь на ключ.

Лариса кивнула и пошла к двери. Шаг, еще один, еще шажок… Она обернулась, мужчины рассматривали привезенные брюнетом фотографии. У двери плечо девушки перекосилось, рука сделала хватательное движение, выудив из кармана пиджака бумажник, и моментально засунула его под кофточку. Лариса ощутила приятный холод чужих денег и захлопнула за собой дверь. Сумочку она не забыла, дверь на ключ закрыла, да еще к тому же совершенно хладнокровно заявила охраннику, что шеф занят и просил его не беспокоить.

Преступницей Лариса себя не ощущала. То, что она совершила, было похоже на женскую шалость. Шутка – не больше. Но с каким мастерством ей удалось провернуть это дело! Лариса поняла, что загубила в себе блестящего вора‑карманника.

– Мама милая! – воскликнула Соня, когда на ее рабочем столе появился чужой толстый бумажник. – Где ты его взяла?! – Нашла, – ответила подруга. – Ты нашла его на улице. Совершенно случайно. Его выбросили из окна.

– Кто же станет выбрасывать свои бумажники из окон? – не согласилась с ней Соня, когда услышала всю историю с самого начала.

– Да, об этом я как‑то не подумала, – вздохнула Лариса. – Как же ты его нашла?

– Зашла в архитектурное бюро и вытащила из кармана.

– Очень смешно. Я тут, можно сказать, жизнью рискую, краду чужой бумажник для того, чтобы моя подруга имела возможность отдать его при встрече незнакомцу. Тот, преисполненный благодарности, в нее влюбился бы со всеми вытекающими из этого факта обстоятельствами. Кстати, я сама могла бы воспользоваться моментом и отдать якобы найденный мной бумажник. Брюнет, преисполненный благодарности, влюбился бы в меня!

– Ладно, – примирительно сказала Соня, – согласна. Ты много сделала для меня. Я бы не смогла ради тебя выкрасть бумажник. Но что мне с ним делать?

– Вернуть. Его нужно вернуть, пока брюнет не спохватился и не вызвал оперативников.

– Или ОМОН. Те быстро найдут воришку.

Конопушки на Ларисином лице залила красная краска.

– Ладно, я шучу. Нужно быстро найти способ, как отделаться от этого бумажника.

– Нужно позвонить брюнету и сказать, что за определенное вознаграждение мы отдадим…

– Избитая комбинация. Он поймет, что мы – воры.

Быть вором Ларисе очень не хотелось. Это же всего лишь шутка! Они решили посмотреть, стоит ли убиваться владельцу бумажника по поводу его исчезновения из кармана. Кипа визиток, куча кредиток, наличные в рублях и долларах. Да, брюнет не будет убиваться, он просто их убьет.

– Мама милая! Нас дешевле заказать! Лариса, иди и так же незаметно подложи его на место!

– Как ты себе это представляешь?! Шеф меня отпустил домой! А я в порыве страсти к работе вернулась? Никто не поверит.

– Может, ты – трудоголик? Или забыла сумочку на рабочем месте?

Лариса глупо усмехнулась и показала не забытую сумочку. Но все равно они решили, что бумажник каким‑то образом нужно возвращать, а для этого следует двигаться в сторону архитектурного бюро. Соня взяла Ларису под руку, и нетвердой походкой девушки направились туда по пыльной улице. Благо, что рабочие места приятельниц находились, как и все в Тугуеве, на соседних улицах.

По мере приближения к объекту ноги Ларисы почти перестали слушаться и начали слетать с высоких каблуков, безжалостно чиркая пятками по асфальту. В принципе, весь опорно‑двигательный аппарат напрочь забывал, что он – опорно‑двигательный. Опорой и двигательной силой была Соня. Она буквально тащила подругу на ее работу.

Вдруг девушки издали заметили на служебной стоянке автомобилей двух мужчин. Те, облокотившись на джип главного архитектора, спорили, кому из них лучше сесть за руль. Оба шатались, совершали руками какие‑то странные махательные движения и произносили коверканные слова – были пьяны до безобразия.

– Лапочка какой, ты глянь, – томно произнесла Лариса, расплывшись в улыбке.

Соня посмотрела на ее шефа: маленький, толстенький, лысенький, костюм в полосочку. Похож на барсучка‑лапочку. Потом она перевела взгляд на второго.

– Чувствуешь, какая с моей стороны жертва?! Шикарный мужик, и весь – тебе.

Соня почувствовала. Такого красавца она давно не видела. Быстро обдумав ситуацию, Соня резко остановилась и удержала за руку устремившуюся навстречу мужчинам подругу.

– Стоп! Задний ход!

– Почему? – удивилась Лариса. – Смотри, какие они тепленькие. Их можно брать голыми руками!

– Нам нужно не брать, а отдавать. И то, что они все‑таки выползли из кабинета, дает нам шанс на обдумывание дальнейших действий. Ведь останься они в кабинете, как бы мы предъявили им бумажник? А так появилась версия, что они потеряли его на автостоянке, пока спорили, кому сесть за руль.

– Ну да. Очень хорошая идея. Тем более что они толкаются и пихаются. Сейчас мы дождемся, когда они уедут, и отдадим им бумажник.

– Как мы отдадим, если они уедут?

– А я и не говорю, что мы сразу отдадим. Завтра утром. Пусть у него будут вечер и ночь, чтобы прочувствовать потерю и ощутить всю полноту радости от ее находки.

– Как витиевато ты иногда выражаешься, – заметила Соня, – но правильно. Утром отдадим.

И подруги дружно развернулись.

Вечером шла стратегическая разработка плана возвращения украденного бумажника.

– Ты подходишь к нему на улице и протягиваешь кошелек: «Ваш?»

– Почему я подойду именно к нему?

– Там фотография вставлена!

– Но фотография не его, а собаки!

– Там визитки.

– Тогда я должна протягивать бумажник полусотне брюнетов и брюнеток.

– Он уже у нас в кармане, а ты цепляешься к мелочам!

– Хороши мелочи. Почему я именно к нему обратилась?

Для того чтобы подвести свою теорию под действительность, потребовалась пара часов.

Версия получалась отменная. Соня якобы шла с работы кругами. Зачем‑то завернула на служебную автостоянку сотрудников архитектурного бюро и увидела там выпавший из кармана бумажник. Она его взяла и пошла к своей подруге Ларисе, которая работает тут же, что ничуть не удивительно. Может, Соня торопилась к ней. Решила сократить путь и полезла через машины. Ой, надо же, какая случайность! Под колесом одной из них лежит денежка! Ой, это даже не денежка, а целый кошелек с визитками. Ай‑я‑яй, бедный хозяин кошелька! Соня, как честная девушка, не может присвоить себе богатство из сорока трех визиток, четырех кредитных карточек, пяти тысяч долларов и трех тысяч рублей.

Она зашла к подруге, чтобы поделиться радостью… Нет, она зашла, убитая горем. А тут Лариса глянула на бумажник и вспомнила, что где‑то такой уже видела. Точно видела. Но где? Пара минут, три закатывания глаз к небесам, и она вспоминает где. Соня идет к владельцу, возвращает ему потерю, тот благодарит, приглашает девушку в «Ладушки», они влюбляются, женятся…

– Слишком уж все гладко, – засомневалась Соня.

– Не дрейфь, подруга, – успокоила ее Лариса. – Ты просто представь, что действительно нашла бумажник на автостоянке. Вникни в детали, вживись в роль.

– А если он задаст дополнительные вопросы?

– Ты же не экзамен сдаешь, чтоб так дрожать, – досадовала Лариса. – Вспомни, что ты, прежде всего, – женщина. Похихикай в ответ, пожеманься.

– Ты же знаешь, что я этого не умею.

– Когда‑то нужно начинать учиться. Смотри, к примеру. Он спрашивает: «А для чего вы, девушка, потащились через огороженную автостоянку, хотя рядом есть вполне приличный тротуар?» Ты ему отвечаешь: «Хи‑хи, ха‑ха, я люблю разнообразие в жизни». Потом закатываешь глаза к небу, томно вздыхаешь. И расстегиваешь пуговицу на блузке…

– Зачем мне оголять живот?

– Глупышка, совсем отстала от жизни. В таких случаях оголяют грудь. Верхнюю пуговицу расстегиваешь. Жарко, мол, дышать трудно. Вы задаете бедной скромной девушке такие коварные вопросы. После увидишь, он примет нашу версию как судьбоносную данность.

– Ты порой так выражаешься, что я теряюсь.

Но утра им ждать не пришлось. Поздно вечером Ларисе на квартиру позвонил шеф. Он подробно рассказал о том, насколько близок и дорог ему приехавший друг, и попросил вникнуть в положение. Последние не совсем понятные слова Лариса пропустила мимо ушей, потому как ни во что вникать не собиралась. Но шефа дослушала до конца. Финальная фраза и стала ключевой. После получасового стенания шеф поинтересовался, не находила ли его секретарша чужого бумажника. Мозг девушки мгновенно заработал, прощелкивая в своих извилинах возможные варианты исхода этого дела. Через пару секунд картинка замерла в положении «Соня отдает бумажник романтической ночью в сквере».

– Какое неожиданное совпадение! – воскликнула Лариса как можно правдоподобнее. – Действительно, сегодня совершенно случайно нашелся один бумажник. Моя подруга увидела его на автостоянке у нашего бюро. Она проходила мимо…

Но шефа уже не интересовали такие подробности.

– Где живет подруга?!

– Она не откроет незнакомцам дверь, тем более на ночь глядя. – Картинка упорно показывала темную лавочку в сквере. Лариса решила потянуть время. – Может, завтра? С утра? Или нет, она с утра не сможет, работает. У нее очень злой начальник…

– У тебя он сейчас вообще озвереет!

– Через полчаса в сквере на лавочке у входа. – Угроза возымела действие. – Но пусть придет тот, кто потерял. Нужно сличить находку по приметам.

Шеф что‑то рявкнул в ответ и положил трубку. А Лариса побежала к приятельнице. Соня уже разделась и собиралась отправиться в страну грез, когда в дверь забарабанили. Это был условный сигнал: поздними вечерами «свои» стучали, а не звонили. Она встала, накинула халатик и пошла открывать.

Лариса чуть не сбила ее с ног. Вихрем пронеслась в комнату и нырнула в шкаф.

– Одевайся быстрее! – Она перевернула одежду подруги и выудила из вороха тряпок джинсовую мини‑юбку. – Держи, у нас мало времени. Нужно прийти раньше их и залечь на дно.

Пока Соня одевалась, Лариса разработала стратегический план действий.

В сквере было темно и пахло сыростью. Соня одиноко сидела на деревянной лавочке и вглядывалась в даль. Наконец‑то там замаячил мужской силуэт. Он медленно продвигался в сторону лавочки, на которой сидела девушка.

– Это вы нашли мой бумажник? – задал мужчина вопрос издалека.

– Я, – растерялась Соня. Тут же острый коготок больно впился в ее джинсовую юбку. – Но почему ваш? Может, и не ваш совсем.

– Согласен, давайте разбираться. – Мужчина присел рядом и посмотрел на Соню. – Жаль, что темно, – посетовал он, указывая на тусклый свет фонаря.

– Да, мы, наверное, не сможем пересчитать купюры. – Соня решила, он жалеет, что не сможет проверить содержимое кошелька.

– Я не увижу ваших прекрасных глаз, незнакомка.

Соня опешила и замолчала. Ларисин палец с силой впился ей в ногу.

– Ой! – заорала Соня. – Как неожиданно! Можно потише?

Слова предназначались подруге, прятавшейся под скамейкой. Но мужчина, ясное дело, принял это на свой счет.

– Конечно, вы правы. Но я бы так хотел увидеть эти честные глаза, поцеловать эти чистые руки… В наше время вернуть что‑либо практически невозможно. Вы – необыкновенная девушка!

Соня вместо ответа протянула бумажник. Мужчина взял его, открыл, вытащил под тусклый свет фонаря часть содержимого и удовлетворенно положил купюры и кредитки на место.

После того как бумажник благополучно скрылся в кармане, брюнет схватил Сонину руку и поцеловал. Ее хилое тело расплылось от удовольствия по скамейке, девушка даже закрыла глаза, ожидая продолжения:

– Ну что вы, что вы, – трепетно шептали ее губы в такт вздрагивающим ресницам.

– Ничего! В том‑то и дело, что – ничего!

Вместо мужчины с Соней сидела подруга. Того уже и след простыл.

– Упустить такого мужика! Как ты могла? – укорила Лариса Соню.

– Он меня вывел из равновесия, – призналась та, – и полностью обезоружил своим поцелуем.

– Нашел кого обезоруживать, гад. Я бы на твоем месте уцепилась за него двумя руками и всеми ногами. Ну ничего, у нас еще есть завтрашний день.

Завтрашний день наступил. Но импозантного брюнета уже не было. Он срочно уехал в столицу.