Глава 1. Когда история повторяется

 

За четыре века, разделяющих конец Средневековья и события Нового времени в середине XX века, даже не колесо истории, а скорее нечто, больше напоминающее рулетку в казино, где ставкой на кону служили десятки миллионов человеческих судеб и жизней, странным образом задержалось на обострении противостояния великих европейских стран. В нем, с одной стороны, выступали ведущие морские державы той поры, Англия с Францией, а с другой – фашистская Италия и нацистская Германия. За этими коалициями проглядывали интересы СССР и США, проявившиеся впервые в испанских событиях 1936–1939 годов. «Коварный Альбион», до поры до времени спокойно взирая на складывающуюся обстановку на берегах и акваториях Средиземноморья, тем не менее не собирался жертвовать ключевыми участками транспортной артерии, соединявшей воедино различные части Британской империи, на которой определенно сказались не только последствия Первой мировой войны. К ним относились Гибралтар (с 1714 г.), Мальта (по Парижскому договору 1814 г.) и сам Суэцкий канал с момента постройки в 60-х годах XIX века. Интересы Англии были подтверждены англо-египетским договором 1936 года. Подобная периферийная стратегия, заявившая о себе еще в XVIII веке, во времена премьера Уильяма Питта (старшего), с военно-политической (точнее, военно-морской) точки зрения оказалась гораздо более живучей, чем, например, идея мировой революции.

Суть периферийной стратегии, по мнению этого выдающегося политического деятеля, заключалась в следующем: во-первых, опора на флот, препятствующий любому противнику высадке непосредственно на берега Туманного Альбиона. Во-вторых, флот позволял отодвинуть наиболее кровопролитные затратные по человеческим жизням сражения подальше от берегов Британии, сберегая тем самым эти жизни, естественно, в первую очередь британские. В-третьих, флот позволял путем маневра осуществлять концентрацию вооруженных сил в нужном месте и в нужное время. Едва ли сам Уильям Питт (старший) предвидел появление ВВС, но, несомненно, с точки зрения указанной стратегии этот вид вооруженных сил появился очень вовремя, в свою очередь стимулировав появление нового класса военных кораблей – авианосцев.

Приходится признать, что без обращения к, казалось бы, забытым основам указанной периферийной стратегии и к самим авианосцам понять происходившее в просторах самого лазурного и, казалось бы, самого гостеприимного Средиземного моря в эпоху Второй мировой войны невозможно, что читатель должен иметь в виду. Едва ли указанная стратегия может быть поставлена в вину британскому правительству времен Второй мировой (в конце концов, каждое правительство обязано заботиться о сбережении жизней своих подданных), однако остальные союзники указанного Альбиона, несомненно, должны были бы считаться с этой стратегией, хотя, как показывает наш собственный российский опыт, по разным причинам не считались. Поскольку это другая тема, обратимся к той, что ближе к Мальте.

Вскоре после завершения Первой мировой неожиданно фашистская Италия вспомнила о величии Рима, и на этом основании сделала ряд заявок по перекройке политических границ на берегах «маре нострум» (нашего моря, по объяснению бывшего социалиста Муссолини). До поры до времени Европу более волновал назревающая гангрена нацистской Германии, не подозревавшей, что интересы Гитлера однажды распространятся и на Средиземноморье. Отметим, что просчеты подобного рода, как показывает наша собственная история, свойственны иным странам с совсем иным общественным строем, и, таким образом, наше повествование о судьбах одинокого крохотного архипелага на перепутьях коммуникаций, возможно, самого благословенного из морей, совсем не ограничивается только его территорией.

Были, однако, и более скрытые проблемы в гонке вооружений морских держав в предвоенную пору. Неожиданно оказалось, что программа строительства флота Французской Республики странным образом противостоит планам на море былого союзника по Антанте – Великобритании. В свою очередь послевоенные планы «царицы морей» учитывали возможность столкновения на море с флотом Соединенных Штатов. Само собой, былое величие Рима, в представлении Муссолини, в акватории пресловутого «маре нострум» требовало обеспечения новейшими линкорами и грандиозным подводным флотом, не укладывающимся в рамки ограничений международных соглашений предвоенной поры. Впрочем, важнее оказалось то, что этот деятель не задумывался, на каком топливе будет сражаться его замечательный флот, тем более, что месторождения жидкого топлива надежно держали в своих руках британцы и французы, а на благодатных берегах Апеннинского полуострова не нашлось ни одной мало-мальски завалящей нефтяной скважины. Одним словом, клубок военно-политических проблем XX столетия оказался гораздо сложнее, чем противостояние лозунгов «Аллах Акбар!» и «Господи, спаси!» в XVI веке, как и «Свобода, равенство, братство!» против «За Бога и короля!» на рубеже XVIII – XIX столетий.

Воистину XX век оказался даже не железным, а заведомо стальным, что на суше, что на море, откуда начисто исчезло былое корабельное дерево вместе с парусами еще задолго до Первой мировой. Прогресс, от поступи которого трепетало все живое на свете, вдруг оказался накануне Второй мировой дьявольски неуютным и неустроенным, если не считать технических достижений в области военного судостроения и средств поражения противника, а заодно и просто мирного обывателя, которому было некуда деваться, что на суше, что на море, а теперь еще и от атак с воздуха. В такой ситуации было о чем задуматься самому отъявленному патриоту, независимо от его политических взглядов, с кем он…

Главное, что отличало ситуацию XVI, рубежа XVIII – XIX и середины XX веков на Средиземном море, – это наличие Суэцкого канала, позволявшего связать различные участки Британской империи (или Британского Содружества, кому как нравится) в единое целое. Для дряхлеющей после Первой мировой войны Британской империи позволить нарушить эту коммуникацию хотя бы на одном участке означало поставить под сомнение собственное существование. Следовало ожидать, что былая царица морей будет защищать свои позиции на Средиземном море с отчаянной яростью в сочетании с присущим ей политическим опытом, в котором пресловутая периферийная стратегия образца XVIII века занимала отнюдь (как предстояло убедиться всем участникам Второй мировой) не последнее место.

Как показало дальнейшее развитие событий, на этом главном обстоятельстве сказалась еще и целая серия второстепенных, которые нельзя не учитывать. К ним относятся: первое – быстрый крах Франции в начавшейся Второй мировой войне, второе – разница в боевых качествах вооруженных сил Германии и Италии, третье – русский фактор, несомненно, незримо присутствовавший в событиях на Средиземноморье, способный склонить чашу весов в событиях на этом ТВД в ту или иную сторону, в чем читателю предстоит убедиться также неоднократно. Как до поры до времени еще и неизвестная позиция Соединенных Штатов Америки, в которой могли победить сторонники нейтралитета и самоизоляции, противоборство которых не представляло секрета.

Вторая мировая война в акватории Средиземного моря и его побережья началась с 5 июня 1940 года, когда фашистский диктатор Муссолини после завершения эвакуации англичан из Дюнкерка из опасения остаться без дележа трофеев срочно решил присоединиться к своим союзникам по Тройственному пакту, о чем поведал в письме Гитлеру за неделю до своего вступления в войну. Реакция фюрера была восторженной: «Если и было что-нибудь такое, что могло укрепить мою непоколебимую веру в победоносное завершение этой войны, так это ваше заявление… Сам факт вашего вступления в войну является элементом, рассчитанным на нанесение сокрушительного удара нашим противникам». Как и во многом другом, Гитлер ошибся и на этот раз, что подтвердил в своем дневнике глава МИД Италии и ближайший родственник Муссолини граф Чиано уже 12 июня: «Муссолини совершенно унижен, так как наши войска не продвинулись ни на шаг. Даже сегодня утром они потерпели неудачу в наступлении и остановились перед первым французским укреплением, оказавшим некоторое сопротивление».

Что касается событий на берегах Средиземного моря, то они ограничились обстрелом нефтеочистительных заводов и нефтяных резервуаров возле Генуи 14 июня французскими кораблями. Когда же английская авиация попыталась вылететь из Марселя на бомбежку Милана и Турина, ей было отказано в этом, что само по себе было показательным и свидетельствовало о грядущих переменах в отношениях бывших союзников. Действительно, уже 21 июня в Компьене было подписано перемирие между Францией и Германией, которое вскоре привело к образованию правительства Виши во главе с героем Первой мировой войны маршалом Петеном, на этот раз выступившим предателем Франции. Из статей, относящихся к акватории Средиземного моря, самым важным была нейтрализация французского флота на своих стоянках с полным подчинением правительству Виши. Немецкая оккупация распространялась только на большую часть северной Франции, и немецкие войска обязались не занимать французские военно-морские базы на Средиземном море. Однако, учитывая антианглийское настроение военно-морского министра правительства Виши адмирала Дарлана и известную готовность нацистов к соблюдению достигнутых договоренностей, британскому командованию на Средиземном море при любом раскладе событий не приходилось ожидать ничего хорошего.

Теперь от общеполитического фона перейдем непосредственно к характеристике людей и кораблей, которым предстояло действовать на этом непростом ТВД.

 

Глава 2. Корабли и люди

 

Приведенные ниже сведения относятся только к Средиземноморскому ТВД, хотя общий взгляд на линкоры, как основу флотов стран – участников Второй мировой, первоначально оставался в силе. Надо также учесть, что британские линкоры на востоке Средиземного моря были преимущественно постройки 1913–1915 годов, отличаясь сходными характеристиками в вооружении (по 8 орудий калибра 381 мм), а на западе – для начала два «систершипа» – «Нельсон» и «Родней» (девять орудий 406 мм), вступивших в строй в 20-е годы XX века, которые в процессе военных действий время от времени подменялись линкорами других типов, чаще всего «Король Георг V», с десятью орудиями калибра 356 мм. Скорость линкоров времен Первой мировой колебалась в пределах 22–23 узла, тогда как спущенные на воду в 30-е годы XX века развивали скорость до 30 узлов.

Что касается коллекции разнотипных и разновозрастных линкоров Франции, с созданием правительства Виши они перестали быть союзными. Главным противником английских линкоров на Средиземноморском ТВД оставались итальянские постройки времен Первой мировой войны (три корабля) с десятью орудиями 320 мм и три новейших линкора предвоенной постройки с девятью орудиями калибра 381 мм, представлявших реальную силу в противостоянии с Королевским флотом Великобритании. Скорость итальянских кораблей не уступала английским, но, как показало ближайшее будущее, этого противостояния на море так и не произошло по совокупности причин, начиная от недостатка топлива и кончая отсутствием необходимого взаимодействия с другими подразделениями вооруженных сил фашистского королевства, включая авиацию.

Решающую роль в событиях на Средиземноморском ТВД сыграли, однако, авианосцы, которыми располагала только Англия, именно им-то в обороне Мальты принадлежала определяющая роль. Важно, что радиус действия самолетов той поры не позволял использовать авиацию с удаленных баз, причем среди государств, столкнувшихся в своих интересах в этой акватории, только Великобритания (по крайней мере до вступления в войну Соединенных Штатов) располагала на Средиземноморье этим классом боевых кораблей. При этом на востоке Средиземноморского ТВД они использовались для атак не только вражеских кораблей, но и для нападения даже на главную базу флота в Таранто, а на западе – для регулярного снабжения Мальты самолетами для прикрытия архипелага с воздуха. Для этого авианосцы приближались к острову на расстояние в несколько сот миль, затем выпускали самолеты (обычно истребители или торпедоносцы) в свободный полет, с тем чтобы в дальнейшем они самостоятельно садились на сухопутные аэродромы этого острова. Каждый подобный рейс очередного авианосца, в зависимости от типа самолетов, позволял доставить несколько десятков таких машин. При этом линкоры, регулярно участвовавшие в таких конвоях, уже не сокрушали огнем вражескую мощь кораблей аналогичного класса, а лишь играли роль охраны, нередко от нападения с воздуха. Такое использование линкоров в конвойных операциях свидетельствовало о кризисных явлениях стратегии морской войны на начальных стадиях Второй мировой. В целом роль линейного корабля в условиях Средиземноморского театра оказалось достаточно ограниченной и, соответственно, основные потери они понесли не от своих собратьев под зелено-красно-белым итальянским триколором, а от подводных лодок и авиации. Что касается их сравнительных качеств, то английские превосходили итальянские по броневой защите и калибру орудий, а итальянские оказались более быстроходными. Традиционно английские боевые корабли отличались слаженностью и тренированностью своих экипажей, поскольку по сравнению с противником больше времени проводили в море.

Из британских авианосцев наибольшая нагрузка выпала на «Арк Роял», который в первые два года отличился в доставке самолетов из Гибралтара на Мальту. Обладая солидным водоизмещением (полное до 22 тыс. тонн) он нес до 48 самолетов (в транспортном варианте до 72) и огромным экипажем в 1600 моряков, авиационных специалистов и пилотов, развивая скорость до 31 узла. Примерно такими же характеристиками отличался авианосец с бронированной палубой «Илластриес», базировавшийся на Александрию. Первоначально авианосцы несли тихоходные, но маневренные бипланы «Свордфиш», использовавшиеся в качестве торпедоносцев, позднее авианосцы доставляли на Мальту в основном истребители «Харрикейн» и «Спитфайр», защищавшие остров от атак немецких истребителей «Мессершмитт-109» и пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» и «Юнкерс-88», не считая некоторых других типов.

Английские бипланы «Свордфиш», с мотором около 700 л.с., прозванные на флоте «авоськами» за старомодный вид и перкаль, обтягивающий металлический набор фюзеляжа, с экипажем из двух человек – пилота и штурмана, проявили себя при торпедировании трех итальянских линкоров в гавани Таранто в ноябре 1940 года и атаке «Бисмарка» в мае 1941 года, закончившейся повреждением рулевого устройства, что в конечном итоге и привело к гибели красы и гордости кригсмарине уже в первом и единственном походе. Внешне «Свордфиш» во многом напоминал наш У-2, и позднее в качестве торпедоносца был заменен более современными воздушными машинами, но свою роль в обороне Мальты он выполнил с честью, хотя непосредственно остров защищали истребители «харрикейны» и «спитфайры», отлично проявившие себя в Битве за Англию в 1940–1941 годах.

Основными врагами суперкораблей, какими заявили себя на будущее авианосцы, на Средиземном море оказались не вражеские авианосцы (как на других ТВД), а подводные лодки и авиация противника, особенно немецкие, экипажи которых по сравнению с итальянскими отличались упорством и настойчивостью. Как ни странно, итальянцы обзавелись торпедоносной авиацией только после урока, полученного от англичан в ноябре 1940 года в Таранто. Больше того, итальянская авиация не готовилась к войне на море, руководствуясь слишком общими соображениям по поддержке вооруженных сил вообще. Флот в лучшем случае мог рассчитывать лишь на поддержку разведывательной авиации, в том случае, если она не была занята какими-то иными целями.

Отличия в использовании подводных лодок у итальянцев и немцев были похожи на те же, что и в авиации. Правда, огромное количество итальянских субмарин (свыше сотни) поначалу озадачило англичан, но вскоре они убедились в их низком качестве и слабой подготовленности экипажей, так что на долю итальянцев на Средиземноморском ТВД пришлось немного побед, тогда как немецкие «семерки» утопили два авианосца («Арк Роял» и «Игл») и один линкор («Бархэм»), что само по себе показательно.

Что касается английских подводных лодок, базировавшихся на Мальту, то им досталась большая работа на морских транспортных коммуникациях, связывающих итальянский «сапог» с Ливией, где разворачивались бои на суше под начальством сначала маршала Грациани, а затем при участии немецкого африканского корпуса Э. Роммеля. В конечном счете англичане выиграли борьбу на морских коммуникациях, на что потребовалось почти три года, при участии преимущественно малых подводных лодок, более подходящих для условий мелководья. В то же время более крупные субмарины под флагом Святого Георга в условиях плотной вражеской блокады самой Мальты нередко использовались в качестве транспортных, порой в виде подводных танкеров.

При описании военных событий 1940–1945 годов на Средиземноморском ТВД нельзя обойти проблему использования малых подводных лодок или минисубмарин из специального подразделения князя Боргезе итальянского флота, заслужившего зловещую славу. Благодаря своей скрытности они могли незаметно проникать в охраняемые базы, устанавливая заряды на подводной части намеченных кораблей с последующим подрывом с использованием часового механизма. Они впервые были задействованы итальянской стороной при атаке главной базы британского Средиземноморского флота в Александрии в декабре 1942 года, когда их жертвами оказались линкоры «Куин Элизабет» и «Вэлиент», вышедшие из строя на полгода.

Итальянцы порой успешно использовали, особенно в узкости Сицилийского пролива, торпедные катера. Попытка задействовать взрывающиеся катера при атаке стоянок боевых кораблей в Гранд-Харборе на самой Мальте не принесла итальянцам успеха. Таким образом, вторая осада Мальты в 1940–1943 годах отличалась многообразием использованных типов боевых кораблей, а также самолетов морской авиации, причем отдельные типы кораблей и судов использовались впервые, не считая некоторых особо наукоемких технических средств вроде радиолокации, гидролокаторов, самонаводящихся торпед или шнорхеля.

Многое зависело, разумеется, от командного состава, определявшего тактику и стратегию использования описанных кораблей с самой новейшей техникой. Ко Второй мировой дредноуты Первой мировой устарели настолько, что потребовали замены новейшими авианосцами, не считая того, что авиация стала самостоятельной частью флотов, действуя как с палуб кораблей, так и с сухопутных аэродромов. Важно отметить, что высший командный состав флотов прошел свою школу еще в Первую мировую, и к своему назначению на Средиземноморский ТВД уже приобрел определенный опыт на иных театрах Второй мировой. Остановимся лишь на некоторых флотоводцах, без которых в нашей книге невозможно обойтись.

Кэнингхэм Эндрью (1883–1963), центральная фигура в военных событиях на Средиземноморском ТВД, с которым познакомился еще в Первую мировую войну. Во Вторую мировую войну вступил командующим британским Средиземноморским флотом, базирующимся на Александрию, главной целью которого было прикрытие Суэцкого канала. Занимал активную позицию, в отличие от Адмиралтейства, в части ведения военных действий на вверенной ему акватории. Отозван со своего поста в апреле 1942 года для с разработки операции Торч (высадка союзников в Марокко и Алжире) и вернулся на прежнюю должность командующего Средиземноморским флотом в феврале 1943 года для ликвидации немецко-итальянской группировки и подготовки высадки союзников в Сицилии и Италии. Успешно противостоял итальянскому флоту, выиграв целый ряд сражений (воздушная атака главной базы в Таранто с потоплением трех итальянских линкоров, разгром крейсерской эскадры противника у мыса Матапан и другие). Наладил четкое взаимодействие с соединением Эйч при обороне Мальты, успешно противостоял итальянским и немецким подводным лодкам. По мнению Д. Эйзенхауэра, это был «адмирал нельсоновского типа. Он считал, что корабли выходят в море, чтобы искать и уничтожать противника. Он неизменно мыслил категориями наступления, а не обороны. Кэнингхэм был энергичен, вынослив, разумен и доступен. Несмотря на свою строгость, он пользовался исключительным уважением личного состава». Советский адмирал Н. Г. Кузнецов скромно заметил, что этот британский адмирал «внешне не был представителен, но за его плечами имелся огромный опыт». Роскилл, ведущий западный военно-морской историк, весьма высоко оценивает вклад Кэнингхэма в события на востоке Средиземноморского ТВД: «Почти три года (с 1 июня 1939 по 1 апреля 1942) он обучал и руководил своим флотом с непревзойденной энергией и решимостью. За это время он добился безоговорочного превосходства над итальянским флотом. Когда на помощь итальянцам пришли люфтваффе и германские подводные лодки, он воодушевлял свой флот, помогая ему пройти через тяжелейшие испытания… Всё это время флот оказывал максимальную поддержку нашим войскам» (Роскилл. С. 277).

Джеймсу Соммервилю к моменту назначения командующим соединением Эйч было 57 лет, и одна из первых операций, в которой ему предстояло участвовать, была операция «Катапульта», по нейтрализации части флота Виши, базирующегося в Мерс-эл-Кебир вблизи Орана (Алжир), о чем ниже. Позднее часть его соединения участвовала в погоне и потоплении немецкого линкора «Бисмарк» в мае 1941 года. Практически на протяжении всего 1941 года ему предстояло обеспечивать операции по снабжению Мальты, позднее переведен в воды Индийского океана в связи с нападением Японии на британские владения на Дальнем Востоке. Возможно, оценка рядового участника событий достаточно полно отражает причины успеха англичан на Средиземноморском ТВД: «Блестящая штабная работа, великолепная морская выучка, а также точная оценка возможностей итальянского флота позволили адмиралу Кэнингхэму на востоке и адмиралу Соммервилу на западе превратить флот Муссолини из гордости нации в посмешище всего мира» (Дивайн. С. 259).

Филипп Вайан в чине капитана 1-го ранга на линкоре «Родней» принимал активное участие в погоне и потоплении немецкого линкора «Бисмарк» в мае 1941 года. Летом 1941 года он уже в чине контр-адмирала вел переговоры с командующим Северным флотом А. Г. Головко о взаимодействии наших военно-морских сил на Северном ТВД. По свидетельству последнего, «командовал флотилией миноносцев и отличился при освобождении пленных с транспорта “Альтмарк” у побережья Норвегии. Держал он себя грубовато, с подчеркнутой независимостью, говорил громко и отрывисто» (Головко. С. 90). Использовал свой средиземноморский опыт для пополнения авиацией ВВС Северного флота, двумя этапами: на первом британские авианосцы приближались к зоне действия немецкой авиации с его последующим перелетом на наши сухопутные аэродромы. Один из наиболее активных участников событий на Средиземноморском ТВД.

Харвуд Генри одержал первую крупную победу над кригсмарине с началом Второй мировой войны, когда во главе крейсерской эскадры в составе одного тяжелого и двух легких крейсеров (с орудиями 203 и 152 мм) он успешно атаковал немецкий «карманный линкор» (шесть орудий калибра 280 мм) «Адмирал граф Шпее», заставив его укрыться в Монтевидео, где тот был вынужден был самозатопиться. В деятельности на Средиземноморском ТВД ему везло меньше, как это описано ниже на страницах настоящей книги. По поводу Харвуда справедливым остается замечание одного из наших критиков: «Не всегда хороший командир эскадры становится хорошим командующим флотом» (Предисловие к Роскиллу. С. 12). По мнению автора, однако, этот адмирал скорее оказался жертвой обстоятельств и не смог в полной мере продемонстрировать свои качества в сложившейся обстановке.

В целом итальянский адмиралитет (Бергамини, Яхино, Кампаниони и другие) на Средиземном море во Второй мировой войне отнюдь не продемонстрировал качеств, достойных противостоящему противнику, за исключением Валерио Боргезе, известного под кличкой «Черный князь», с его идеей человеко-торпед, успешно продемонстрировавших свои возможности при атаке британских линкоров «Куин Элизабет» и «Вэлиент» в Александрии в декабре 1942 года.

Из других флотских деятелей той поры по-своему показательна судьба Жан-Луи-Ксавье-Франсуа Дарлана (1881–1942), одной из наиболее противоречивых и спорных фигур морских командующих Второй мировой. Чин контр-адмирала получил в 1929 году, во многом определял строительство и развитие французского флота в предвоенный период, возглавляя в 1936–1939 годах Морской Генеральный штаб, а с 1939 года – главком французского флота. Отличался антианглийскими взглядами. После капитуляции Франции – морской министр в правительстве Виши. В своей деятельности на Средиземноморском ТВД также отличался непоследовательными и противоречивыми действиями, хотя формально перешел на сторону союзников в ноябре 1942 года в процессе захвата ими Алжира. Убит неизвестными 24 декабря. Более детально его деятельность и оценка личности – ниже на страницах настоящей книги.

Годфруа – командующий французской эскадрой (флагман линкор «Лоррен», три тяжелых крейсера, один легкий), еще до операции «Катапульта» базировавшейся на Александрию вместе с англичанами. Благодаря тому, что адмиралы Годфруа и Кэнингхэм нашли общий язык, перечисленные корабли избегли участи своих собратьев в Мерс-эль-Кебире и Тулоне (см. ниже), и с декабря 1942 года присоединились к союзникам в составе сил Свободной Франции под общим руководством Де Голля, приняв активное участие на завершающей стадии сражений на Средиземном море.

Таким образом, на Средиземноморском ТВД со стороны союзников действовали опытные военные моряки, обладавшие качествами военачальников и широким кругозором, помогавшим им ориентироваться в складывающейся обстановке. Качества итальянского морского руководства в значительной мере снижались безответственностью и недальновидностью политического руководства страны во главе с Муссолини.