Глава 24. Горький вкус победы

- Клади ее на кровать, сюда, вот так, - распоряжалась колдомедик.

Северус бережно опустил девушку на кровать и отступил на шаг назад, внимательно наблюдая за действиями мадам Помфри. Она шептала какие-то сложные заклинания, медленно водя палочкой над телом Гермионы.

- Значит, выброс магии? – переспросила она, не поворачиваясь к Снейпу.

- Да, - подтвердил он, - но сознание она потеряла вовсе не тогда…

Женщина покачала головой.

- Еще немного, и уже ничего нельзя было бы сделать… - пробормотала она. – Страшно даже подумать… - мадам Помфри разжала губы Гермионы и влила ей в рот какое-то зелье. – Мне понадобится твоя помощь, Северус.

- Она… – выдавил профессор и умолк, слова застряли у него в горле.

- Она выживет, - ответила на невысказанный вопрос мадам Помфри. – Но выброс магии в ее-то состоянии…

- В ее состоянии?

Обернувшись, колдомедик внимательно посмотрела на Снейпа.

- Ты… хочешь сказать, что не знал? – недоверчиво уточнила она.

- Не знал о чем?! – разъярился Северус.

- Мерлин, Северус! Она была беременна…

- Беременна?! – он бессильно рухнул на стоявший рядом стул. – БЫЛА?!

- Она потеряла ребенка… Мне очень жаль… Счастье, что сама не погибла…

Склонившись над Гермионой, женщина ловко освободила ее от одежды. Северус, обхватив голову руками, глухо зарычал. Мадам Помфри взглянула на него с сочувствием и некоторым удивлением, словно открывая этого человека для себя заново.

- Северус, помоги мне, - попросила она, - нужно остановить кровотечение, иначе…

Вскочив, Снейп поспешно приблизился. Не отрывая взволнованного взгляда от белого лица Гермионы, как во сне, он покорно выполнял все инструкции мадам Помфри, про себя моля всех богов только о том, чтобы девушка осталась жива. Не уберег! НЕ УБЕРЕГ! Эта мысль, оглушительно стуча в висках, не давала ему покоя, терзая измученную душу и заставляя сердце разрываться от боли.

- Ну, теперь все, - констатировала мадам Помфри.

Она бережно накрыла Гермиону одеялом и, подобрав с пола окровавленную одежду и полотенца, вышла из комнаты. Снейп, тяжело вздохнув, снова опустился на стул.

- Гарри, тебе здесь нечего делать, - донесся недовольный голос мадам Помфри.

- Гермиона… она…

- Все с ней будет хорошо, - перебила колдомедик. – Иди, кому я говорю? – и, смягчившись, добавила: - Зайди через пару часов, даже сможешь с ней поговорить.

Поттер пробормотал какую-то благодарность, и все стихло. Мадам Помфри, вернувшись через несколько минут, посмотрела на ссутулившегося Снейпа и осторожно предложила:

- Северус, тебе тоже необходимо отдохнуть.

Он отрицательно качнул головой, и она не стала настаивать. В комнате воцарилось молчание. Колдомедик перебирала склянки с зельями, отставляя в сторону те, что могли потребоваться Гермионе, когда она очнется. Снейп сидел все в той же позе, уставившись в одну точку.

- Поппи, - он сам не узнал свой голос, - сколько… какой был срок?

Мадам Помфри вздохнула. Ей не хотелось говорить об этом сейчас, когда Северус был так истерзан, но он явно не собирался отступать, не получив ответов на свои вопросы.

- Около двух месяцев, - тихо ответила она.

Мерлин всемогущий! Значит, это произошло в одну из их первых ночей! Возможно, даже в самую первую… Два месяца она носила под сердцем ребенка… Его ребенка!

- Если бы срок был поменьше, то последствия не были бы... такими тяжелыми, - услышал Снейп голос мадам Помфри.

- Такими тяжелыми? – хрипло переспросил он, чувствуя, что плохие новости не закончились.

- Видишь ли… - женщина замолчала, не решаясь продолжать.

- Ну?!

- Северус, лучше выпей успокаивающее зелье…

- К черту успокаивающее! – рявкнул профессор. – Какие еще, к дьяволу, последствия, Поппи? КАКИЕ?!

- Огромная вероятность, что она больше никогда не сможет иметь детей, - опуская глаза, сообщила колдомедик.

- О, Мерлин! – застонал Снейп. – За что ей это? За что?

- Северус, это еще не окончательно… Есть шанс, что…

- Какой шанс? – он криво усмехнулся. – Один из тысячи? Или из ста тысяч?

- Может быть, даже один из миллиона, но он есть…

- Звучит обнадеживающе, - едко прокомментировал Северус.

Он снова взглянул на девушку, и сердце его болезненно сжалось. Каким же идиотом он был! Зельевар, называется! Кретин! Остолоп! Не додуматься сварить контрацептивное зелье! Как он мог быть таким беспечным?! Если бы не его легкомыслие, Гермиона осталась бы здоровой женщиной… Не говоря уже о том, что эта беременность едва не убила ее. И что теперь? Он превратил ее в калеку, лишив данной природой возможности иметь детей. Северус скрипнул зубами. И выброс магии – тоже из-за него, Гермиона спасала ЕГО жизнь. Как он теперь посмотрит ей в глаза? Как скажет об этом? КАК? И сможет ли он когда-нибудь искупить свою вину?

Мадам Помфри потихоньку вышла из комнаты, но Снейп, погруженный в свои мысли, этого даже не заметил. Гермиона вдруг пошевелилась, и он застыл, затаив дыхание. Веки девушки, дрогнув, распахнулись, и карие глаза встретились с черными.

 

***

 

Сознание возвращалось очень медленно. Сквозь противный шум в ушах волшебница различила тихие голоса. Мужской и женский. Она напряглась, пытаясь разобрать произносимые слова и уловить смысл.

- …успокаивающее зелье… - сказал женский голос.

- К черту… - негодующий мужской - … последствия… какие?

- …не сможет иметь детей…

- …за что? – горечь и боль.

- …есть шанс… - уговаривает женский голос.

- Какой шанс? – злость и отчаяние.

- …один из миллиона…

- Звучит обнадеживающе, - весь яд мира в этой фразе.

Голоса умолки. Гермиона, окончательно придя в себя, старалась осознать услышанное. Она убила их ребенка… Их с Северусом малыша… Господи! Бедный Северус… Теперь он все знает. Мало того, что у нее не хватило ума использовать контрацептивное зелье, так она еще и обманула его. Разве Северус заслужил это?! Многократно обманутый и преданный в своей жизни, теперь он столкнулся и с ее предательством. Гермиона оказалась ничем не лучше других. И принесла ему новую боль. Как смотреть ему в глаза? Простит ли он? Сможет ли смириться с ложью человека, которому так доверял?

Скрип двери возвестил о том, что они остались в комнате одни. Пошевелившись, девушка открыла глаза и встретилась с внимательным взглядом Снейпа. Он придвинул стул ближе к кровати и, осторожно взяв Гермиону за руку, тихо спросил:

- Как ты?

В горле пересохло, и она прошептала одними губами:

- Нормально…

Северус, поднявшись, отошел на минуту и вернулся с каким-то зельем.

- Выпей, - протянув ей стакан, он вновь сел рядом.

Гермиона послушно выпила зелье и откинулась на подушки. Снейп хмурился, не зная, как начать разговор.

- Я все слышала, - решительно произнесла девушка, избавляя его от необходимости объяснять ситуацию.

- Слышала? – эхом откликнулся Снейп.

- Наш ребенок погиб, - голос Гермионы дрогнул, но она заставила себя продолжить: - и я больше не смогу… - она судорожно вздохнула и замолчала.

Снейп ощутил острую боль в груди и, сжав пальцы девушки, медленно произнес:

- Это не приговор… У тебя еще будут дети…

Гермиона зажмурилась. Словно тысячетонная скала, обрушившись на нее, раздавила своим весом. Вот и все. Это конец! Слова Северуса пронзили сердце, лишив способности дышать. «У тебя будут дети». У тебя! У ТЕБЯ! Он не сказал «у нас». Господи! Она потеряла его. Потеряла! А теперь он сидит у ее постели, и все, на что она может рассчитывать, - это дружеское сочувствие? Нет! Она не позволит ему тяготиться своим обществом.

- Я хотела бы побыть одна, - попросила Гермиона, отворачиваясь от Северуса. – Я очень устала.

Заметив, как тщательно она избегает его взгляда, Снейп побледнел. А чего он ожидал?

- Конечно, - глухо произнес он, поднимаясь.

Обернувшись в дверях, Северус посмотрел на нее, но девушка, усердно таращившаяся в стену, не видела застывших в черных глазах страдания и боли.

 

***

 

На какое-то время она впала в забытье. Снова открыв глаза, Гермиона увидела сидящего рядом Поттера.

- Гарри, - на ее губах возникла слабая улыбка.

- Как ты себя чувствуешь?

- Кажется, жить буду, - пробормотала Гермиона.

«Правда, непонятно, зачем» - промелькнула мысль в ее голове.

- Мы победили? – спросила она.

- Да, – кивнул молодой человек. – Министерство захвачено. Только…

- ЧТО?!

- Майкл… - Гарри потупился.

- Что с ним?! – Гермиона резко села, но, ощутив болезненный спазм внизу живота, со стоном упала обратно на кровать.

- Гермиона! – встревоженно воскликнул Гарри, вскакивая на ноги.

- Все в порядке, - попыталась заверить девушка.

- Да я же вижу, что не в порядке, - возразил Поттер, со страхом глядя в ее побелевшее лицо. – Я позову мадам Помфри.

- Гарри…

Но Гарри уже покинул комнату. Через минуту он вернулся в сопровождении колдомедика.

- Так и знала, что нельзя тебя пускать, - проворчала пожилая волшебница, склоняясь над Гермионой. – Неужели непонятно, ее нельзя волновать!

- Да я же…

- А ты, девочка, без резких движений, - наставительно добавила мадам Помфри. – Лежи смирно, иначе никаких визитеров, пока ты не поправишься.

- Что с Майклом? – спросила Гермиона, не обращая внимания на слова колдомедика.

- Жив… но серьезно ранен, - Гарри вздохнул, - заклятие жертвенного огня угодило ему прямо в лицо.

- Боже мой!

- Гарри! – укоризненно произнесла мадам Помфри.

- Если бы не зелье Снейпа, он бы точно умер. Кингсли сказал, что удалось даже спасти один глаз…

- Боже мой! – повторила Гермиона, закрыв лицо руками.

- Я не знаю, как Снейп это делает, но он настоящий гений! Никто еще не сталкивался с жертвенным огнем при таких обстоятельствах... Охотник атаковал с необычно близкого расстояния, практически в упор. Говорят, страшно было смотреть, с какой сумасшедшей скоростью действовало проклятие… По всему, Майкл должен был умереть мгновенно. Мерлин знает, что позволило ему продержаться до того момента, как нанесли зелье… И оно сработало великолепно! В ту же секунду остановило распространение проклятия и сняло боль. Даже глаз смогло сохранить. Но к несчастью… - Гарри запнулся.

- Часть последствий необратима? – подсказала Гермиона.

- Да.

- Все верно… - обреченно прошептала девушка, комкая край одеяла. – Все верно… Чудес все-таки не бывает… Слишком разрушительная, слишком агрессивная атака…

- По словам ребят, Кингсли так рассвирепел, что того охотника в буквальном смысле по стене размазал… А Майкл… Майкл, как очнулся, все время спрашивал о тебе… Не успокоился, пока ему не сказали, что ты в порядке.

- Все, Гарри, она должна отдохнуть, - мадам Помфри попыталась выпроводить молодого человека.

- Нет! – воскликнула Гермиона. – Пусть он останется… пожалуйста…

- Ну, хорошо, - нехотя согласилась колдомедик. – Но больше никаких новостей. Ей нужен покой, ясно?

Поттер согласно кивнул и вновь сел рядом с девушкой. Мадам Помфри, покачав головой, вышла.

- Стив? – спросила Гермиона.

- С ним все хорошо… - Гарри отвернулся, пряча взгляд.

- А остальные?

- Гермиона… давай потом поговорим… ты же слышала, тебе необходимо отдохнуть…

- Гарри!

- Ну… от шотландских групп осталось одно воспоминание… уцелела едва ли половина…

- Господи! – девушка зажмурилась. – Как же так?!

- Им пришлось вступить в открытый бой. Охотники, видимо, разгадали наш замысел. У Стива не оставалось другого выхода – нас просто раздавили бы в Мидлтон-Холле.

- Я буду гореть в аду, - пробормотала Гермиона и до крови закусила губу.

- В аду будет гореть Мидлтон со своими прихвостнями! – убежденно заявил Гарри. – И, я не сомневаюсь, уже горит. Ты не могла предвидеть всего, а если бы и могла… разве кто-нибудь поручится, что погибших было бы меньше, действуй мы иначе? Разве кто-нибудь поручится, что весь Орден не был бы уничтожен, а Мидлтон не праздновал бы сейчас победу, если бы ты распределила наши силы по-другому? Лично я не возьмусь угадать, как развивались бы события в этом случае. Я думаю… нет, я абсолютно уверен, что ты приняла верное решение… единственно возможное в тех обстоятельствах… И я тебе скажу еще одну вещь… Победа оказалось горькой и трудной, но я твердо знаю – этой ночью каждый… слышишь, Гермиона? КАЖДЫЙ был на своем месте… действовал на пределе своих возможностей и сделал все от него зависящее… Только благодаря им всем, выжившим и погибшим, империя Мидлтона больше не существует.

- Не знаю… ничего не знаю… - девушка обессиленно вытянулась на кровати и уставилась в потолок.

- Я видел Снейпа, - сообщил Гарри после долгого молчания. – На нем лица нет…

- Ох, Гарри, - Гермиона стиснула его руку. – Я так виновата перед ним…

- В том, что произошло, нет твоей вины, - возразил он.

- Он даже не знал… - девушка закрыла глаза. – Я не сказала ему… Обманула… А он мне так верил…

- Гермиона, я уверен, что…

- Нет, - она покачала головой, - ничего уже не вернуть… ничего…

 

***

 

После ухода Гарри время потянулось совсем медленно. Иногда Гермиона ненадолго погружалась в полудрему, но каждый раз, приходя в себя, мгновенно вспоминала о непоправимости сложившейся ситуации. На душе скребли кошки, и она искусала все губы, тщетно стремясь унять терзающую ее боль.

Северус больше не появлялся, и в его отсутствии девушка увидела подтверждение всем своим страхам.

Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это оказаться в его сильных, надежных объятиях, прижаться к его груди, вдохнуть терпкий запах трав и слушать, бесконечно слушать его тихий голос, успокаивающий, убаюкивающий и обещающий, что все будет хорошо. Ей было нужно так мало, и так много одновременно. Прощение. Его прощение. Получит ли она его когда-нибудь?

Каждый раз, когда приоткрывалась дверь в палату, Гермиона замирала, надеясь, что это Снейп. Но ее единственным посетителем неизменно оказывалась мадам Помфри. Девушка безропотно принимала все зелья, которыми ее поила колдомедик, но мысли ее блуждали далеко. Пожилая волшебница лишь качала головой, видя безучастное выражение лица Гермионы.

На смену дню, казавшемуся бесконечным, все же пришел вечер, и Гермиона, не став на этот раз противиться, приняла сонное зелье и задремала. Но и сон не принес покоя. Она металась по кровати, ее губы шевелились, неустанно повторяя имя самого дорогого человека на земле. Сновидение оказалось еще более утомительным, чем действительность. Гермиона бежала за Северусом, но никак не могла его догнать, он постоянно ускользал от нее, растворяясь в окружающей темноте. Он не оборачивался и не отвечал ей, а она все звала и звала его, моля откликнуться.

Утром мадам Помфри застала свою пациентку бодрствующей, но совершенно не отдохнувшей.

- Когда я смогу вернуться домой?

- Если все будет в порядке, сегодня вечером я отпущу тебя, - улыбнулась колдомедик. – Наскучил лазарет?

- Есть немного, - согласилась Гермиона, попытавшись улыбнуться в ответ.

 

***

 

Снейп провел целый день в лазарете, меряя шагами коридор за дверью палаты Гермионы. Десять шагов туда, десять обратно, снова десять туда… и так до бесконечности. Никакие уговоры мадам Помфри не могли заставить Северуса уйти и заняться собой. Раны на ногах постоянно напоминали о себе, но боль от них не шла ни в какое сравнение с болью, раздиравшей его душу в клочья. Сердце его находилось не с ним, сердце осталось в той комнате, где на кровати бледная и несчастная лежала Гермиона.

Если бы душевные раны было так же просто залечить, как и физические! Но, к сожалению, в данном случае зелья бессильны, и Северус знал об этом слишком хорошо.

Слабым огоньком теплилась надежда, что девушка все же захочет с ним увидеться, спросит о нем, но каждый раз, когда мадам Помфри выходила из палаты, Снейп встречал ее сочувствующий грустный взгляд.

Наступил вечер, и Северус совершенно пал духом. Вернувшись в убежище Гермионы, он долго бродил по пустому дому, где в каждом предмете обстановки, в каждой вещи ощущалось присутствие гриффиндорки, ее неукротимая магия. Но что-то незримое и невероятно важное ушло вместе с девушкой. Без света ее глаз и тепла ее души краски поблекли и мир потускнел.

Северус сел в гостиной на тот самый стул, на котором всегда сидела Гермиона, и долго смотрел в окно, пытаясь представить свою жизнь без НЕЕ. Пытался и не мог. Он больше не видел смысла в такой жизни. Зачем ему вообще жить, если рядом не будет Гермионы?! Мерлин! Лучше бы смертельное проклятие настигло его в Мидлтон-Холле! Теперь, когда любовь Гермионы открыла Северусу двери в тот мир, которого он никогда не знал, мысль о возвращении к серому однообразному существованию была невыносимой. Счастье оказалось таким хрупким, а он по собственной глупости позволил ему разбиться вдребезги.

Несмотря на то, что Северус ничего не ел целый день, он не испытывал голода. Все желания тела отошли на второй план, представляясь чем-то мелким и незначительным. Только одно сейчас имело значение, только одно волновало его. Прощение. Ее прощение. Получит ли он его когда-нибудь?

Снейпу вдруг нестерпимо захотелось выпить, но отбросил эту идею, не желая затуманивать алкоголем преследовавшие его мысли о Гермионе. Он будет думать о ней, даже если это причиняет боль. Боль была его верным спутником всю сознательную жизнь, и не пристало ему бежать от нее, пытаясь спрятаться в стакане виски.

Северус поднялся и прошел в лабораторию. Здесь присутствие девушки ощущалось еще сильнее. Он бродил вдоль стеллажей, скользя взглядом по баночкам и коробочкам, аккуратно расставленным рукой Гермионы. Тяжело вздохнув, Снейп поднялся наверх, в ее спальню. Нет, не так, в ИХ спальню.

Впервые с той памятной ночи, когда Гермиона едва живая вернулась из Лондона, он вынужден спать отдельно. Если бы только она хотела этого, он просидел бы на стуле рядом с ее постелью ночь напролет. Но она пожелала остаться одна. ОДНА!

Вытянувшись на кровати, Северус понял, что не сможет уснуть, но принимать зелье сна без сновидений не было ни малейшего желания. Он прижался щекой к подушке Гермионы, ощущая ее родной, до боли знакомый запах, и прикрыл глаза, погружаясь в пучину тоски.

 

***

 

Утро встретило Снейпа хмурым небом и жуткой головной болью. Ощущая себя совершенно разбитым и таким старым, словно за эту ночь он прожил целую сотню лет, Северус спустился вниз и машинально сварил кофе. И так же машинально, без всякого аппетита, проглотил скромный завтрак, не чувствуя вкуса еды.

С возвращением в школу снова потянулись томительные часы ожидания. На этот раз мадам Помфри выставила Снейпа из коридора, и он, сидя в ее маленькой гостиной на первом этаже, безразлично смотрел прямо перед собой. Колдомедик пообещала, что Гермиона сможет вернуться домой вечером, и Северус терпеливо ждал, застыв в кресле, словно статуя, высеченная из черного камня, резко контрастирующего с белым мрамором лица.

 

***

 

Одевшись, Гермиона вышла из палаты и спустилась вниз. Заметив Снейпа, она остановилась на пороге гостиной, покусывая губы. Северус повернулся к ней, и взгляды их встретились. Увидев бледное, измученное лицо девушки с наполненными печалью карими глазами, Снейп вздрогнул.

Все его существо рвалось навстречу Гермионе, требовало сжать ее в объятиях, коснуться нежным поцелуем пересохших, потрескавшихся губ, но он остался на месте. Она не улыбнулась ему, а в глазах не зажегся огонек, как это бывало раньше. Они молча смотрели друг на друга, не решаясь заговорить. Им обоим нужно было сказать так много, но ни один не знал, с чего начать, и каждый боялся реакции на свои слова. Лицо Снейпа оставалось непроницаемым, губы плотно сжались, лишь внимательный взгляд черных глаз буквально впивался в девушку, стремясь проникнуть в самую суть, получить ответы на все так и не прозвучавшие вопросы.

Голос мадам Помфри заставил обоих вздрогнуть:

- Думаю, вам пора домой. Гермиона, не вздумай переутомляться, а то снова окажешься в лазарете.

- Спасибо, - девушка вымученно улыбнулась, - я все помню.

Она шагнула в камин, и Северус последовал за ней, кивнув мадам Помфри на прощание.

Теперь они стояли посреди своей гостиной, безмолвно взирая друг на друга. Рядом с ними больше не было посторонних, но это ничуть не облегчало общения, напротив, только затрудняло его. Тишина становилась все более давящей и гнетущей, а слова, так нужные им обоим, упорно отказывались слетать с губ.

- Я… - наконец, разбила молчание Гермиона, - совсем не выспалась прошлой ночью… Наверное, мне все же следует принять зелье сна без сновидений…

- Да, - согласился Снейп после долгой паузы, - это разумно…

Воспользовавшись этим предлогом, чтобы уйти, девушка поспешно проскользнула в лабораторию. Северус проводил ее тяжелым взглядом и сжал кулаки, досадуя на собственное бессилие.

- Пожалуй, пойду спать, - сообщила Гермиона, не глядя на Снейпа.

В ее руке сверкнул маленький флакон.

- Конечно, - Снейп подавил готовый вырваться из груди тяжелый вздох.

- Спокойной ночи… - пробормотала Гермиона, выходя из комнаты.

- Спокойной ночи, - откликнулся он.

Поднявшись в спальню, девушка села на кровать, продолжая сжимать в руке флакон с зельем, которое терпеть не могла. Но сегодня без него не обойтись – еще одну ночь, подобную прошлой, она не выдержит. Если только Северус не придет… В его объятиях, Гермиона не сомневалась, все страхи рассеются сами собой. Но он ведь не придет? Как не пришел к ней ни разу за эти два дня. Или все же… Она с надеждой взглянула на дверь, прислушиваясь, но напрасно. Звук знакомых шагов так и не достиг ее слуха, и, горестно вздохнув, Гермиона откупорила бутылку. Он не придет. Не придет! Не придет…

Снейп стоял посреди гостиной, не в силах сдвинуться с места. Да и куда ему было идти? Девушка ясно дала понять, что его присутствие в ее спальне нежелательно.

 

***

 

Уютная гостиная Майкла Уоррингтона пустовала. Гермиона осмотрелась. Ей всегда нравилось бывать здесь. Большое кресло, в котором Майкл обычно читал, сиротливо стояло около камина, словно в ожидании хозяина. Взгляд девушки скользнул по книжным полкам, переместился к занавешенному оконцу и, наконец, остановился на висевших на стене старинных часах с боем. Их громкое тиканье было единственным звуком, нарушавшим царившую в доме тишину. Майкл обожал эти часы и всегда говорил, что их бой напоминает ему счастливые дни детства. Гермиона вздохнула, вспомнив, как много раз сидя в этой комнате рядом с Майклом, вслушивалась в завораживающие гулкие удары, отмечавшие очередной час.

- Привет, - раздалось за ее спиной, и она резко обернулась.

Голова Уоррингтона была плотно забинтована, но правый глаз внимательно смотрел на девушку через небольшое отверстие в повязке. Второе отверстие предназначалось для губ.

- Ох, Майкл! – только и смогла вымолвить Гермиона.

- Забавно выгляжу? – усмехнувшись, он ощупал свою голову. – Видишь, научился накладывать повязки… - снова горький смешок.

- Майкл… - повторила Гермиона, приблизившись к нему.

Она провела кончиками пальцев по его щеке, и, ощутив ее мягкие прикосновения, Майкл замер не дыша. Ее руки опустились на его плечи, и она порывисто прижалась к его груди. Вздрогнув, Уоррингтон неловко погладил Гермиону по спине и пробормотал:

- Я так рад, что с тобой все в порядке…. Ужасно рад… - немного помолчав, он произнес: - Мне сказали, профессор убил этого подонка… Правда?

- Правда. Больше он никому не причинит вреда…

- Да… - тихо согласился Майкл.

Гермионе не нужно было видеть выражение его лица, чтобы понять, о чем он думает. Она крепче прижалась к нему и прошептала:

- Все закончилось, Майкл… наконец, весь этот ужас закончился…

- Да, - снова сказал Уоррингтон, и в его голосе прозвучала такая тоска и обреченность, что у Гермионы защемило сердце.

Ей очень хотелось его утешить, сказать что-то обнадеживающее, но нужные слова никак не приходили на ум, ведь она сама нуждалась в утешении не меньше. Поэтому она продолжала молча стоять, все так же тесно прижимаясь к своему несчастному другу.

- Передай профессору мою благодарность… - снова заговорил Майкл, - за то, что он уничтожил эту мразь… и… за зелье, - он запнулся, - оно спасло мне жизнь… только вот не знаю, на кой черт она мне нужна…

- Не говори так… эти раны…

- Да разве же дело в ранах? – перебил Уоррингтон. – Цель, ради которой я жил, исчезла. А я остался… но зачем?

Мысли Майкла настолько перекликались с ее собственными, что Гермиона не нашлась, что возразить. Слишком близки ей были точно такие же терзания, чтобы переубеждать молодого человека, и она ничего не ответила.

- Я никогда… никогда не смогу забыть ту ночь… - прошептал Уоррингтон.

- Я знаю, - Гермиона подняла голову и взглянула в его скрытое бинтами лицо, - знаю… Такое невозможно забыть…

- О, прости… - Майкл осторожно коснулся губами ее лба, - прости меня… я такой дурак… думаю лишь о себе… наверное, у каждого из нас есть подобная ночь…

- Мы все много потеряли в этой войне, - задумчиво произнесла девушка, - и теперь нам придется учиться жить заново. Вероятно, это будет непросто…

- Да, непросто… - эхом откликнулся Майкл.

Они надолго замолчали. Часы пробили десять.

- Позавтракаешь со мной? – нерешительно спросил Уоррингтон.

- С удовольствием, - Гермиона улыбнулась.

Возвращаться домой совсем не хотелось, и она обрадовалась этому предложению.

- У тебя все хорошо? – насторожился Майкл.

Положив руки девушке на плечи, он отстранил ее от себя и посмотрел ей в лицо.

- Да, конечно, - соврала она, - лучше всех.

- По твоему тону этого не скажешь, - Майкл покачал головой и, разжав объятия, прошел на кухню.

Гермиона поплелась следом.

- Тебе помочь?

- Может, я и инвалид, - хмыкнул Майкл, - но с моей магией все в порядке. Садись. Дай мне хоть раз в жизни позаботиться о тебе. Другого такого случая точно не представится.

- Это почему?

- Потому что у Снейпа на лбу написано огромными буквами: «Никому ее не отдам».

Слова Уоррингтона напомнили о Северусе, и вместо того, чтобы посмеяться над шуткой, Гермиона снова погрустнела.

- Впрочем, я его прекрасно понимаю, - продолжил Майкл, - сам вел бы себя так же… Но… мне не так повезло, как ему… - голос его дрогнул, и он замолчал.

- Майкл…

- Не нужно, Гермиона, - он мотнул головой, - не нужно оправдываться. И не нужно жалеть меня… Я говорил тебе в прошлый раз и скажу это снова, - Уоррингтон поставил на стол тарелки с аппетитно пахнущей яичницей с беконом. – Ты – счастлива, а для меня это самое главное… - он сел рядом с девушкой. – Глупо было бы отрицать… Конечно, я мечтал о тебе, надеялся, что у нас все же что-нибудь получится, когда война закончится… - Майкл вздохнул, - но я не дурак, я прекрасно вижу, тебе нужен только один мужчина на всем белом свете… и это вовсе не я, - он усмехнулся.

- Спасибо тебе, - голос Гермионы задрожал от волнения, - спасибо за понимание… за то, что ты есть… - она потянулась к нему и, обняв за шею, поцеловала в забинтованную щеку, - милый мой Майкл…

Почувствовав, что она дрожит, молодой человек встревоженно спросил:

- Да что такое с тобой происходит?

- Ничего, - Гермиона отстранилась и, избегая его пытливого взгляда, опустила голову.

- Как же ничего? – Уоррингтон отодвинул тарелку в сторону. – Я же вижу… я чувствую, тебе больно… Что стряслось, Гермиона?

Она покачала головой.

- Мы же победили, ты радоваться должна… - он взял ее за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть на него. – Что не так? Со Снейпом ведь… все в порядке?

- Да-да, - поспешила заверить Гермиона, - все хорошо… просто… победа досталось такой дорогой ценой… И ты…

- Я заслужил это, - вдруг сказал Майкл, - не стоит переживать из-за меня.

- НЕТ! – яростно воскликнула она. – Не заслужил, нет… нет… нет… - она накрыла его ладонь своей, - нет…

Уоррингтон снова внимательно посмотрел на нее, затем медленно поднес ее руку к своим губам и поцеловал.

- Ты самая прекрасная женщина на земле, - прошептал он. – Неудивительно, что даже Снейп не устоял… - он грустно улыбнулся.

- Перестань, - смущенно попросила Гермиона.

Любое напоминание о Северусе отзывалось острой болью в сердце, и она стиснула зубы, стараясь сохранить самообладание. Майкл еще несколько секунд пристально на нее смотрел, продолжая прижиматься губами к ее руке, а потом тихо произнес:

- Не буду мучить тебя расспросами, просто знай – ты можешь мне рассказать все, что захочешь…

Гермиона молча кивнула, и Уоррингтон, стараясь говорить непринужденно, напомнил:

- Давай все-таки завтракать, а то вся наша еда остынет, и мои старания пропадут даром.

Девушка немного расслабилась, и на ее лице, к огромному удовольствию Майкла, наконец, возникла спокойная улыбка.

- Завтра будет собрание Ордена, - сообщила Гермиона, - надо обсудить ситуацию и определиться, что делать дальше.

- Война закончилась, настала пора решать проблемы?

- Вот именно, - подтвердила Гермиона. – Ты ведь сможешь прийти?

- Конечно. Толку от меня сейчас, правда, не много, но, если я смогу оказаться чем-то полезен…

- Ради Бога, Майкл, не говори глупостей! Толку нет лишь от никчемных людей, а ты к таковым явно не относишься.

- Принимаю это как комплимент, - впервые за время их встречи он широко улыбнулся, а его единственный глаз сверкнул прежним ярко-синим блеском.

 

***

 

Проснувшись утром, Снейп долго лежал, таращась в потолок бессмысленным взглядом и размышляя, что принесет ему новый день. Снова отчуждение и безразличие на лице любимой женщины? Гнетущее, тяжелое молчание, кричащее громче всяких слов, что он ей больше не нужен? И чего она теперь ждет от него? Должен ли он скорее покинуть ее дом, чтобы не напоминать своим присутствием о роковом приговоре, прозвучавшем из уст мадам Помфри? Как же больно, как чертовски больно! И вдвойне больнее видеть боль Гермионы и сознавать, что он – причина ее страданий.

Скрипнув зубами, Северус поднялся с кровати и вышел из спальни. Едва оказавшись в коридоре, он почувствовал, что находится в доме один. Это могло означать только то, что девушка всеми силами избегает его. Что ж, очевидно он прав, и пора собирать вещи. То, что ему некуда идти, волновало Снейпа меньше всего. Необходимость расстаться с Гермионой лишала всякого желания жить дальше…

 

***

 

Выйдя из камина, волшебница замерла на месте, увидев сидевшего на диване Северуса. Оторвавшись от книги, он внимательно на нее смотрел и молчал. Гермиона судорожно сглотнула. Опять навалилась вязкая, шершавая тишина, от которой звенело в ушах и болезненно ныло сердце.

- Я… была у Майкла… - пробормотала девушка.

Северус ничего не ответил, и от того, что она никак не могла понять странное выражение, застывшее в черных глазах, ей сделалось не по себе.

- Надо было узнать… как у него дела… - выдавила Гермиона.

- И как? – устало спросил Северус.

В его голосе не было издевки или ироничных ноток, одна бесконечная усталость.

- Твое зелье ему очень помогло… Спасло его…

- Рад слышать, - безразлично произнес Снейп, продолжая впиваться взглядом в бледное лицо девушки.

Она вздохнула и произнесла:

- Я собираю завтра Орден. Надеюсь, в последний раз. Необходимо решить кучу вопросов…

- Понятно…

- И… мне нужно… к Стиву… - Гермиона уставилась в пол, не в силах больше смотреть Северусу глаза.

- Конечно, - он пожал плечами и вновь уткнулся в книгу.

Гермиона поспешно скрылась в камине, проговорив чуть слышно: «Дом Стивена О’Мелли». Снейп с яростью захлопнул книгу и сжал ее так сильно, что его тонкие пальцы побелели от напряжения.

 

***

 

При виде Гермионы губы Стивена расплылись в широкой улыбке, но в самой глубине серых глаз затаилась печаль. Поколебавшись мгновение, он подошел к девушке и крепко ее обнял, с наслаждением прижавшись щекой к мягким каштановым локонам.

- Слава Мерлину… - прошептал он. – Я так волновался… Пока от Гарри не пришло сообщение, что ты цела, места себе не находил…

- Я тоже ужасно боялась за тебя… - призналась Гермиона, пряча лицо у него на груди, - как ты? Как выдержал эту ночь?

- А что со мной сделается? – пожал плечами О’Мелли. – Как всегда, пара царапин, - в голосе его не было прежних веселых ноток. – Тео погиб… - добавил он после паузы, - и многие ребята тоже…

- Мне очень жаль, Стив… - пробормотала Гермиона, - очень…

- Мне тоже, - глухо проговорил Стивен, - это были отличные парни… Лучшие… - он сглотнул. – Я слышал про Майкла… бедняга… досталось ему…

- Да, - девушка не удержалась от вздоха. – Ужасно…

Стив разжал объятия и, отстранившись, окинул ее внимательным взглядом.

- Ты очень бледная… Ты ранена?

- Так, ерунда, - она махнула рукой, - просто усталость.

Заметив разложенную на столе огромную карту мира, она полюбопытствовала:

- Чем это ты занят?

- Хочу отправиться в путешествие, - молодой человек посмотрел ей в глаза, - посмотреть мир…

- Замечательная идея! - Гермиона искренне улыбнулась. – Но, надеюсь, не прямо сейчас?

- Нет, - Стивен рассмеялся, - пока это лишь планы.

- Это хорошо, - кивнула девушка, - потому что завтра я хочу видеть тебя на собрании Ордена.

- Пока я тебе нужен, я никуда не денусь, - заверил О’Мелли, - жаль, что долго это не продлится…

- Стив…

- Кто знает, - перебил Стивен, - может, мне и удастся найти где-нибудь на планете женщину, похожую на тебя… Во всяком случае, очень хочется в это верить… Иначе, в жизни нет никакого смысла…

- И это говорит мужчина, завораживающий женщин настолько, что они смотрят ему вслед, встретив на улице? – попыталась пошутить Гермиона.

- Только сердце этого мужчины принадлежит той, которой оно совершенно не нужно, - серьезно ответил О’Мелли.

- Стив, - Гермиона сжала его ладонь, - я люблю тебя, и ты это знаешь.

- Но не так, как я тебя, - он покачал головой. – Совсем не так.

- Не так, - согласилась девушка. – Но ты мне очень дорог, Стив. И я буду без тебя скучать…

- Что ж… слабое, но все-таки утешение, - усмехнулся он.

- Ты ведь будешь мне писать, хотя бы иногда?

- Я не знаю… нужно ли это…

- Если тебе захочется, обязательно напиши. А мне будет приятно получить от тебя весточку…

- Хорошо...

- Ты уже решил, куда поедешь сначала? – поинтересовалась Гермиона.

- Прежде всего, навещу отца, он ведь давно зовет меня…

- Неужели вы, наконец, помирились?

- Ну, еще не помирились, - смутился О’Мелли, - но… думаю, я достаточно повзрослел, чтобы признать его право на личную жизнь и на свободу выбора. Слишком мало у меня близких людей, и расшвыриваться ими из-за нелепых детских обид я больше не желаю… Знаешь… мне кажется, за ту ночь я прожил целую жизнь… я… стал ценить вещи, которым прежде не придавал особого значения… Я обязательно должен встретиться с отцом… мне нужно очень много сказать ему…

- Я понимаю, Стив, - Гермиона снова улыбнулась и сильнее сжала пальцы молодого человека, - понимаю… и… я уверена, все ваши разногласия останутся в прошлом.

- Надеюсь…

- Так и будет, не сомневайся, - заверила девушка и, чуть помолчав, спросила: - Ну, а потом? Куда ты поедешь потом?

Они вдвоем склонились над картой, где Стивен уже сделал какие-то пометки.

- Наверное, первым делом в Африку, - медленно произнес он, - всегда хотел там побывать…

Он вдруг совершенно преобразился. Его красивое лицо дышало задором и мальчишеским восторгом, когда он с упоением расписывал манящую красоту и загадочность тех мест, которые собирался посетить. Гермиона слушала его, и перед ее мысленным взором замелькали знойные пустыни, непроходимые джунгли, величественные водопады, с шумом низвергающиеся с огромной высоты, бескрайние просторы саванны, огромные озера и бурные реки, и, наконец, океан, то ласковый и искрящийся на солнце, то, напротив, грозный и мрачный.

За разговором они забыли обо всем. Словно канула в небытие ужасная война, словно не было нескольких лет, прожитых в страхе и постоянной борьбе, словно потеряли свою остроту перенесенные страдания, словно ушла боль потерь.

Гермиона весело рассмеялась над очередной шуткой, а