Иисус и Его брат Иаков возвращаются с Горы Кармил

 

21 августа 1945

 

1. Иисус покинул плато на горе Кармил и спускается по росистым тропинкам

через леса, которые на ранней заре, позолотившей восточный склон горы, все более оживляются трелями и голосами птиц. Когда солнце растворило теплый туман, красота всей равнины Ездрилона явилась в ее плодовых садах и виноградниках, окружающих дома. Равнина похожа на ковер, преимущественно зеленый, с несколькими желтоватыми оазисами, усыпанными красными пятнами, это поля, на которых пщеница уже скошена, а сейчас там сверкают маки, ковер, окруженный треугольным обрамлением из гор Кармил, Фавор и горы Ермон (Малый Ермон) и более отдаленными горами, названия которых я не знаю, скрывающими из виду Иордан и примыкающими на юго-востоке к горам Самарии. Иисус останавливается и задумчиво смотрит на всю эту территорию Палестины.

Иаков смотрит на Него и говорит: «Ты любуешься красотой этой страны?»

«Да, и красотою тоже. Но более, чем о чем-нибудь еще, Я думал о будущих паломничествах и о необходимости отправить без промедления учеников, чтобы совершать реальную миссионерскую работу, а не ту поистине ограниченную работу, которой мы заняты сейчас. Есть много мест, где обо Мне еще не знают, а Я не хочу покидать какого-либо места, не дав знания обо Мне. Беспокойство об этом постоянно присутствует в Моем уме: идти и сделать все, пока Я еще могу…»

«Вновь и вновь происходит что-то, что задерживает Тебя».

       «Скорее не задерживает, а вызывает изменения в Моем маршруте, потому что отклонения от первоначального маршрута, которые мы делаем, никогда не бывают бесполезными. Но предстоит еще сделать столь многое... еще и потому, что вернувшись в какое-нибудь место после отсутствия, Я обнаруживаю, что многие сердца вернулись к тому, с чего начали, и Я начинаю все заново».

«Да, апатичность душ, их непостоянство и любовь ко злу удручает и отвратительна».

«Удручает, да, но не говори «отвратительна». Дело Божье никогда не отвратительно. Мы должны чувствовать жалость, а не отвращение к бедным душам. У нас всегда должно быть сердце отца, хорошего отца. Хороший отец никогда не питает отвращения к болезням своих детей. В нас никогда не должно быть неприязни к кому бы то ни было».

2. «Иисус, могу ли я задать Тебе несколько вопросов? Я не спал прошлой ночью. Но я очень много размышлял, наблюдая, как спишь Ты. Ты выглядишь так молодо, когда спишь, брат Мой! Ты улыбался, опершись головой на Свои сложенные руки, в точности как маленький мальчик. Мне было очень хорошо видно Тебя в ясную лунную ночь. И я призадумался. И множество вопросов возникло в моем сердце...»

«Задай их Мне».

«Я сказал себе: я должен спросить у Иисуса, как мы окажемся способными установить то организованное тело, которое Ты называешь Церковью, в которой будет иерархия, если я верно понимаю, принимая во внимание насколько мы неспособны. Ты расскажешь нам, как мы должны это сделать, или мы должны будем сделать это сами?»

«Когда придет время, Я скажу тебе, кто является ее руководителем. Ничего другого. Пока Я с вами, Я сообщу вам о различных классах ее служителей и о различиях между апостолами, учениками и ученицами. Потому что их нельзя избежать. Но как Я желаю, чтобы ученики уважали и подчинялись апостолам, так же и апостолы должны любить и быть терпеливыми с учениками».

«И что мы должны будем делать? Все время проповедовать Тебя и ничего больше?»

«Это очень важно. Затем вы будете во имя Мое отпускать грехи и восстанавливать в Благодати, совершать таинства, которые Я установлю...»  

«Что они будут собою представлять?»

«Это сверхъестественные и духовные средства, применяемые также при помощи материальных средств, которые используются, чтобы убедить людей в том, что священник действительно что-то делает. Ты знаешь, что человек не верит, пока не увидит. Он всегда нуждается в чем-то, что должно убедить его, что нечто совершается. Вот почему, когда Я творю чудеса, Я накладываю руки, или смачиваю слюной, или даю кусочек размоченного хлеба. Я мог бы сотворить чудо одной мыслью. Но неужели ты думаешь, что в этом случае люди сказали бы: “Бог сотворил чудо?” Они бы сказали: “больной выздоровел, потому что пришло время его выздоровления”. И они припишут заслугу врачу, или лекарству, или психической силе больного. То же самое будет применяться в таинствах: это будут религиозные формальности, содействующие Благодати, или восстанавливающие в Благодати, или укрепляющие ее в верующих.

3. Иоанн, к примеру, использовал погружение грешников в воду, чтобы символизировать их очищение от грехов. На самом деле самоуничижение во время исповедания себя нечистым из-за совершенного греха, является более полезным, чем вода, омывающая тело. Я тоже буду крестить, Моим крещением, которое будет не только символом, но действительно очистит душу от первородного греха и вернет ее в то духовное состояние, которым обладали Адам и Ева до того, как они согрешили, состояние, которое сейчас будет более совершенным, потому что оно будет даровано заслугами Богочеловека».

«Но... вода не нисходит на душу! Душа духовна. Кто может коснуться ее в новорожденном младенце, во взрослом или пожилом человеке? Никто».

«Видишь, ты признаешь, что вода – это материальное средство, которое не влияет на духовные сущности? Так что это будет не вода, но слово священника, члена

Церкви Христовой, освященное в его служении, или слово другого истинно верующего, который может заменить священника в исключительных случаях, которое сотворит чудо искупления крестящегося человека от первородного греха».

4. «Хорошо. Но человек сам совершает свои грехи... кто отпустит другие грехи?»

«Это всегда должен быть священник, Иаков. Если крестится взрослый, то вместе с первородным грехом ему будут отпущены и другие грехи, священник отпустит их ему во имя Бога Триединого посредством заслуг Воплощенного Слова, как Я поступаю с грешниками».

«Но Ты Свят! А мы...»

«Вы должны быть святы, потому что вы касаетесь святыни и руководите тем, что принадлежит Богу».

«Итак, мы будем крестить одного и того же человека несколько раз, как это делает Иоанн, он фактически погружает в воду столько раз, сколько раз к нему приходят?»

«Иоанново крещение очищает только благодаря смирению человека, который

погружается в воду. Я уже сказал тебе. Вы не должны крестить вновь тех, кто уже были крещены, кроме тех, которые были крещены раскольнической, а не апостольской формулой, в этом случае второе крещение совершается в случае ясной просьбы лица, которое должно быть христианизировано, если она сопровождается четким заявлением о том, что этот человек желает стать членом истинной Церкви. Во всех остальных случаях, чтобы примирить душу с Богом и даровать ей Его Мир, вы будете использовать слова прощения, соединяя их с заслугами Христа, и душа, которая пришла к вам с истинным покаянием и смиренным исповеданием веры, будет освобождена».

5. «А если человек не может прийти, потому что он так болен, что не может передвигаться? Он так и умрет во грехе? Будет ли страх суда Божия добавлен к мучениям его агонии?»

«Нет. Священник пойдет к умирающему и даст ему отпущение грехов. На самом деле он даст ему более обширную форму отпущения грехов, а не общую, отпущение грехов для всех и каждого органа чувств, которыми человек, как правило, согрешает. Мы имеем в Израиле Священные Масла, составленные в соответствии с указаниями Всевышнего, которыми освящаются алтарь, архиерей, священники и цари. Человек в действительности представляет собой алтарь. И он становится царем посредством его избрания на престол на Небесах, поэтому он может быть освящен елеем Соборования. Святой елей будет взят вместе с другими обрядами Израильского культа и включен в Мою Церковь, но будут иначе использоваться. Потому что не все в Израиле является злом и должно быть отклонено. Нет, многие воспоминания из старого ассортимента сохранятся в Моей Церкви. И одним из них будет Елей Помазания, который будет также использоваться в Церкви, чтобы освящать престолы, Понтификов, все церковные иерархии, царей и верующих, когда они становятся принцами и наследниками Царствия, или когда они нуждаются в большой помощи, чтобы предстать перед Богом со своим телом и чувствами очищенными от всех грехов. Благодать Божия поможет как душе, так и телу, если Бог этого пожелает, на благо больному человеку. Тело не всегда может противостоять болезням еще и потому, что его мир расстроен угрызениями совести и действиями Сатаны, который посредством смерти больного человека надеется обрести душу для своего царства и вызвать отчаяние у остальных, кого умирающий покидает. Больной человек переходит от сатанинской хватки и внутренних эмоций в спокойное состояние, благодаря уверенности в Божьем прощении, которая также заставляет Сатану отступить. И поскольку дар Благодати сочетался у наших первых прародителей с даром иммунитета от болезней и от всех видов скорби, то больной человек, который был восстановлен в Благодати такой же великой, как Благодать новорожденного младенца, которого крестят Моим крещением, сможет преодолеть болезнь. Больному человеку помогают также молитвы его братьев, которые обязаны иметь не только физическую, но прежде всего духовную жалость к больному, для того, чтобы обрести как физическое, так и духовное спасение для их брата.

6. Молитва фактически является одной из форм чуда, Иаков. Молитва праведного человека, как ты видишь в случае Ильи, может быть очень могущественной».

«Я понимаю только немногое из того, что Ты говоришь, но то, что я понимаю, наполняет меня глубоким уважением к божественным качествам Твоих священников. Если я Тебя правильно понял, мы должны иметь много общего с Тобой: проповедь, отпущение грехов, чудеса. Поэтому три таинства».

«Нет, Иаков. Проповедь и чудеса – это не Таинства. Таинств будет больше: семь, подобно священному Семисвечнику Храма и Дарам Духа Любви. На самом деле Таинства являются дарами и пламенами и даруются человеку, чтобы он мог вечно гореть перед Господом. Будет также Таинство освящающее брачные отношения человека. И это уже символизировал священный брак Сары, дочери Рагуила, после того, как она была освобождена от демона. Это Таинство даст супружеской паре всю необходимую помощь, чтоб они жили вместе согласно закону и воле Божьей. Муж и жена также станут служителями обряда: обряда продолжения рода. Муж и жена становятся также священниками небольшой церкви: их семьи. Поэтому они должны быть посвящены, чтобы производить потомство с благословения Божия и воспитывать его, чем будет благословляемо Святейшее имя Божие».

«А кем будут освящаться священники?»

«Мною, прежде чем Я покину вас. Затем вы будете освящать своих преемников и тех, кого вы соедините с собой для распространения христианской веры».

«Ты будешь учить нас, не так ли?»

«Я и Тот, Кого Я пошлю к вам. Его приход также будет Таинством. Оно будет дано добровольно Святейшим Богом в Его первом Откровении, а затем оно будет дано тем, кто получили полноту священства. Оно будет силой и умом, утверждением в вере, оно будет святым благочестием и страхом Божьим, помощью советом и сверхъестественной мудростью, и оно будет обладанием правосудием, которое по своей природе и силе будет превращать дитя, получившее его, во взрослого. Но ты не можешь в данное время понять этого. Но Он сделает так, что ты поймешь: Божественный Утешитель, Вечная Любовь, когда придет время тебе получить Его. И точно также ты не можешь в данный момент понять другого Таинства. Оно настолько возвышенно, что это почти непостижимо для ангелов. И все же вы, простые люди, поймете его благодаря добродетелям веры и любви. Я торжественно говорю тебе, что те, кто будут любить его и питать им свои души, смогут безнаказанно топтать демонов. Потому что тогда Я буду с ними. 7. Постарайся запомнить эти вещи, брат. Ты будешь повторять их много раз своим товарищам и верующим. Тогда ты все уже узнаешь, благодаря твоему Божественному служению, но ты уже сможешь сказать: “Он сказал мне в тот день, когда мы спускались с горы Кармил, Он рассказал мне все, потому что с тех пор мне было суждено быть главой Церкви Израиля”.»

«Вот еще один вопрос, который я хотел задать Тебе. Я думал об этом этой

ночью. Я должен сказать моим товарищам: “я буду здесь главой?” Мне это не нравится. Я сделаю это, если Ты скажешь мне. Но мне это не нравится».

«Не бойся. Дух Утешитель снизойдет на вас всех и будут внушать вам святые мысли. У вас у всех будут единые мысли ради славы Божьей и Его Церкви».

«И не будет больше тех... таких неприятных дискуссий, которые мы сейчас имеем? Даже Иуда Симонов не будет больше становиться причиной разногласий?»

«Он больше не будет, не волнуйся. Но все равно будут различия во мнениях. Вот почему Я говорил вам: будьте осторожны и бдительны, неустанны, выполните свой долг до конца».

«Следующий вопрос, мой Господь. Как мне вести себя во время гонений? Согласно тому, что Ты сказал, выходит так, что только я один из двенадцати останусь. Итак, другие уйдут, чтобы избежать гонений. А что насчет меня?»

«Ты останешься на своем месте. Потому что, если необходимо, чтобы не всех вас истребили прежде чем укрепится Церковь, что оправдывает рассеяние многих учеников и почти всех апостолов, то ничто не оправдало бы твоего дизертирства и отказа от Иерусалимской Церкви. Нет, чем в большей она будет опасности, тем больше тебе придется следить за ней, как если бы она была твоим самым любимым умирающим ребенком. Твой пример укрепит души верующих. Они будут нуждаться в нем, чтобы пройти испытание. Чем более слабыми ты их находишь, тем больше тебе придется поддерживать их состраданием и мудростью. Если ты силен, не будь безжалостным со слабыми людьми. Поддержи их, думая: “я получил все от Бога, чтобы стать сильным. Я должен смиренно признать это и действовать милосердно во имя тех, кто не был благословлен Столь многими дарами Божьими”, и ты должен делиться своей силой через свои слова, свою помощь, свое спокойствие и пример».

«А если среди верующих появятся какие-то нечестивцы, которые станут причиной опасности и соблазном для остальных, то что я должен буду делать?»

«Будь мудрым, когда ты принимаешь их, потому что лучше быть малочисленными и хорошими, чем многочисленными, но нехорошими. Ты знаешь старую нравоучительную басню о хороших и плохих яблоках. Убедись, что этого не произойдет также и в твоей церкви. Но если ты обнаружишь людей, которые также и предали тебя, стремись любыми путями привести их к покаянию, используя суровые меры как последний ресурс. Но если речь идет о небольших индивидуальных прегрешениях, то не будь настолько суровым, чтобы они лишились силы духа. Прощай всегда... Сердце легче искупается прощением, соединенным со слезами и словами любви, чем отлучением от церкви. Если прегрешение серьезно, но является следствием внезапного нападения Сатаны, и настолько серьезным, что виновный чувствует потребность избегать твоего присутствия, иди и ищи преступившего заповедь. Потому что он является агнцем, введенным в заблуждение, а ты – пастырем. Не бойся унизить себя, идя по грязной тропе, исследуя омуты и пропасти. Твое чело затем будет увенчано венцом мученика любви, и он будет первым из трех венцов… и если тебя самого предадут, как предали Крестителя, и как многих других, потому что каждый святой человек имеет своего предателя, то прости. Прости предателя больше, чем ты бы простил кого-то другого. Прощай, как Бог простил людей и как Он простит. Вновь называй «сыном» того, кто глубоко печалит тебя, потому что именно так зовет тебя Отец Моими губами, и поистине нет человека, который бы не вызывал глубокой скорби Отца Небесного...»

8. Наступило долгое молчание, пока они пересекали пастбища, усеянные пасущимися овцами.

Наконец, Иисус спросил: «у тебя больше нет вопросов ко Мне?»

«Нет, Иисус. Сегодня утром я понял свою огромную миссию более ясно...»

«Потому что ты менее расстроен, чем был вчера. Когда придет твое время,

ты будешь еще более спокойным, и ты поймешь еще лучше».

«Я буду помнить все это... все... кроме...»

«Кроме чего, Иаков?»

«Кроме того, что не позволяло мне смотреть на Тебя прошлой ночью без плача. Того, о чем я не знаю, Ты ли действительно сказал мне это, и должен ли я верить этому, если это действительно сказал Ты, или это пугает демон. Как Ты можешь быть таким спокойным если... если это действительно случится с Тобой?»

«А был бы ты спокойным, если бы Я сказал тебе: “этот пастух ходит с большим трудом из-за своей искалеченной ноги. Попытайся исцелить его во имя Божье”?»

«Нет, мой Господь. Я бы думал про себя, что у меня был соблазн узурпировать Твое место».

«А если Я прикажу тебе?»

«Я бы сделал это из послушания, и я бы больше не расстраивался, потому что я бы знал, что Ты хочешь этого, и я бы не боялся, не зная, как это сделать. Потому что, если Ты послал меня, Ты бы, конечно, дал мне силу сделать то, что Ты хочешь...»

«Ты так говоришь, и ты прав. Таким образом, ты видишь, что Я, повинуясь Отцу, всегда пребываю в мире».

Иаков опускает голову, плачет.

«Ты действительно хочешь забыть?»

«Как пожелаешь, мой Господь...»

«У тебя есть два варианта: забыть или помнить. Забыв, ты освободишься от скорби и от необходимости сохранять абсолютное молчание об этом со своими товарищами, но ты останешься неподготовленным. Помня, ты станешь подготовленным для своей миссии, потому что для того, чтобы никогда больше не жаловаться и быть укрепленным духовно, созерцая полноту Христа в ярчайшем свете, необходимо лишь помнить, что Сын Человеческий страдает в Своей земной жизни. Сделай свой выбор».

«Верить, помнить, любить. Вот чего бы я хотел. И умереть, как можно скорее, Господи...» - и Иаков продолжает тихо плакать. Если бы не слезы, блестящие на его рыжей бороде, никто бы не понял, что он плачет.

Иисус позволяет ему плакать... затем Иаков спрашивает: «А если в будущем Ты будешь вновь намекать на... на Свое мученичество, должен ли я сказать, что знаю?»

«Нет. Пребывай в молчании. Иосиф смог молчать о своем горе жениха, когда

думал, что его невеста ему неверна и о тайнах ее девственного зачатия и Моей природы. Подражай ему. Это тоже было огромным секретом. И так должно было быть, потому что если бы он был раскрыт, из гордости или по беззаботности, все искупление оказалось бы под угрозой. Сатана постоянно бдит и действует. Помни об этом. Если бы ты сейчас говорил, ты бы нанес вред слишком многим людям и слишком многим вещам. Молчи».

«Я буду молчать... и это будет двойным бременем...»

Иисус не отвечает. Он позволяет Иакову свободно плакать, прикрывшись своим льняным капюшоном.

9. Они встречают мужчину, несущего несчастного ребенка, привязанного к его спине.

«Это твой сын?» - спрашивает Иисус.

«Да. Он таким родился, и стал причиной смерти своей матери. Теперь моя

мать тоже умерла, и когда я иду на работу, я беру его с собой, чтобы присматривать за ним. Я дровосек. Я кладу его на траву, на мою мантию, и пока я рублю деревья, он играет с цветами, бедный горемыка!»

«Это большое несчастье».

«Да, это так. Но мы должны принимать спокойно то, чего хочет Бог.»

«Прощай, человек. Да пребудет с тобой мир».

«Прощайте. Мир вам».

Человек взбирается на гору, Иисус и Иаков продолжают спускаться.

«Сколько несчастий! Я надеялся, что Ты его исцелишь», - говорит Иаков со вздохом.

Кажется, что Иисус не слушает его.

«Учитель, если бы этот человек знал, что Ты – Мессия он бы, возможно, попросил Тебя сотворить чудо...»

Иисус не отвечает.

«Иисус, Ты позволишь мне вернуться и сказать ему? Мне жалко этого мальчика. Мое сердце и так уже опечалено. Даруй мне хотя бы радость увидеть этого малыша исцеленным».

«Ты можешь идти. Я подожду тебя здесь.»

Иаков бежит обратно. Он поднимается в гору, настигает мужчину и зовет его: «Человек, остановись, послушай! Человек, который был со мной – это Мессия. Дай мне твоего мальчик, чтобы я мог отнести его к Нему. Ты можешь пойти со мной, если хочешь, чтобы убедиться, действительно ли Учитель исцелит его».

«Иди, человек. Я должен срубить все эти деревья. Я уже опоздал из-за ребенка.

А если я не работаю, то у меня не будет еды. Я беден, а он обходится мне так дорого. Я верю в Мессию, но будет лучше, если ты поговоришь с Ним от моего имени.»

Иаков наклоняется, чтобы поднять мальчика, лежащего на траве.

«Будь осторожен», - предупреждает дровосек. «Все его тело – сплошная боль».

В самом деле, как только Иаков пытается поднять его, мальчик заплакал и застонал.

«О! Какая боль!» - воскликнул Иаков со вздохом.

«Ужасная боль», - говорит дровосек, пилящий толстый ствол, и добавляет: «Ты не можешь сам исцелить его?»

«Я не Мессия. Я всего лишь ученик...»

«Ну? Врачи учатся у других врачей. Ученики учатся у своего Учителя.

Ну, будь добр. Не заставляй его страдать. Попробуй. Если бы Учитель хотел прийти,

Он бы пришел. Он послал тебя либо потому, что Он не хочет исцелить его, либо потому, что Он хочет, чтобы его исцелил ты».

Иаков в нерешительности. Затем он решается. Он встает и молится так, как он видел молился Иисус. Наконец, он повелевает: «во имя Иисуса Христа, Мессии Израиля и Сына Божия, исцелись», - и сразу же после этого он опускается на колени, говоря: «О! Мой Господь, прости меня! Я действовал без Твоего разрешения! Но я сделал это из жалости к этому чаду Израилеву. Даруй милость Твою, Боже! Ему и мне, грешному!» - и он проливает горькие слезы, склонившись над мальчиком, распростертым на траве. Его слезы падают на искривленные неподвижные ноги.

Иисус внезапно появляется на тропинке. Но Его никто не видит, потому что дровосек работает, Иаков плачет, а мальчик смотрит на него с любопытством, а затем, лаская его, спрашивает: «почему ты плачешь?», и протягивает свои маленькие ручки, чтобы снова приласкать его, и, не осознавая этого, садится сам, затем встает и обнимает Иакова, чтобы утешить его. Плач Иакова заставил дровосека обернуться, и он увидел своего сына, стоящего на своих ногах, которые больше не искривлены и не неподвижны. И, обернувшись, он видит Иисуса.

«Вот он!» - кричит он, указывая на спину Иакова, который оборачивается и

видит Иисуса, глядя на Него, сияя от радости.

«Учитель! Я не знаю, как это случилось... я пожалел... этого человека... этого ребенка... Прости меня!»

«Встань. Ученики не выше своего Учителя, но они могут делать то, что делает Учитель, когда они делают это по святому побуждению. Встань и иди со Мной. Да будете вы двое благословенны и запомните, что и слуги Божьи совершают деяния Сына Божьего», - и Он уходит, увлекая за Собой Иакова, который продолжает говорить: «Как я мог это сделать? Я пока не понимаю. Как я мог сотворить чудо во Имя Твое?»

«Пожалев, Иаков. Благодаря твоему желанию, чтобы Меня полюбили этот невинный ребенок и этот человек, который верил и одновременно сомневался. Иоанн сотворил чудо у Явниэля из любви, исцелив умирающего человека, которого он помазал своей молитвой. Ты исцелил здесь своими слезами и своей жалостью. И своей верой в Мое Имя. Видишь, каким миром исполнено служение Господу, когда ученик имеет хорошие намерения? Теперь давай пойдем быстрее, потому что этот человек следует за нами. Твои товарищи не должны знать об этом, пока не придет время. Я скоро буду посылать тебя во имя Мое... (глубокий вздох Иисуса), как Иуда Симонов хочет творить (еще один тяжелый вздох). И ты будешь творить... Но не все будут делать это хорошо. Быстрей, Иаков! Твой брат, Симон Петр и остальные будут страдать, если они узнают об этом, как если бы это было фаворитизмом. Но это не так. Это для того, чтобы подготовить кого-нибудь из вас двенадцати, который был бы способен руководить другими. Давай пойдем по галечному руслу ручья, которое покрыто листьями. Они скроют наши следы… ты сожалеешь о мальчике? О! Мы вновь встретимся с ним...»