Перспективы, открывавшиеся после 5-го курса

И после окончания института

 

В середине мая надо было определяться с субординатурой. Так назывался шестой год обучения в мединституте.

В технических вузах, насколько я знаю по рассказам очевидцев, специализация начинается рано – на втором или третьем курсах, когда студенты распределяются по разным кафедрам.

У нас специализация начиналась лишь на шестом курсе – в этой самой субординатуре. При этом все студенты подразделялись по трём основным направлениям – терапии, хирургии и акушерству с гинекологией. И почти весь год специализировались в клиниках института по своему направлению.

Однако по окончании шестого курса все студенты, независимо от характера субординатуры, сдавали госэкзамены всё по тем же трём дисциплинам и получали диплом, где специальность почему-то указывалась в самом общем виде: «Лечебное дело» – без уточнения того, к какому виду лечебного дела приуготовлялся студент на шестом курсе.

После этого открывались три пути: интернатура, ординатура и аспирантура.

Используя блатной жаргон, можно сказать: если ты оказывался на первом пути, это означало, конкретно, что тебя не уважают. Действительно, интернатура была просто продолжением субординатуры, длилась тоже год, только интерны работали (учились) уже не в институтских клиниках, а в достаточно крупных городских больницах.

Обработав таким образом исходный «полуфабрикат» (студента, закончившего 5-й курс), система потом «выплёвывала» в окружающую среду простейшую «модель» практического врача, предназначавшуюся для исполнения самой черновой лечебной работы «на местах». В том числе и в армии.

Гораздо более престижным было после института (т.е. после 6-го курса) попасть в двухгодичную клиническую ординатуру. Здесь система выдавала на выходе более совершенную «модель» врача – с намного лучшими перспективами.

Самая скромная из этих перспектив – это заведывание отделениями в больницах и поликлиниках, а со временем – превращение и в главврачей этих учреждений.

Самая же блестящая перспектива – поступить после ординатуры в аспирантуру.

а) Тогда тебе дадут тему диссертации – примерно такую, как у твоих предшественников, – ну, с небольшой вариацией.

б) Тебе дадут возможность «собрать материал» – подобрать соответствующий контингент больных и использовать результаты их обследования в личных целях.

 

в) Наконец, когда ты, по стандартному образцу, оформишь «материал» в диссертацию, на защите её признáют важным вкладом в науку и присудят тебе учёную степень кандидата медицинских наук.  

Можно остановиться и на этом: кандидат-клиницист имеет хороший заработок и в клинике, и в вузе.

Ну а кому и этого мало (есть и такие!), – что ж, расширь кандидатскую в докторскую, открой тем самым «новое направление» – и, следуя ему, войди в элиту медицинского мира страны!

…Итак, в клинических специальностях путь в аспирантуру лежит через ординатуру.

В отличие от этого, в теоретических дисциплинах, не предусматривающих непосредственную лечебную деятельность, ординатуры нет. Соответственно, в их аспирантуру можно поступать сразу после окончания института.

Так я и планировал: после 6-го курса идти в аспирантуру на кафедру биохимии.

Надо сказать, маме эти планы очень нравились. Ради них она смирилась с тем, что, по её глубокому убеждению, на биохимии я имею дело с вредными веществами; одно упоминание о радиоактивных соединениях, используемых мною в экспериментах, вызвало бесконечный поток комментариев и увещеваний.

Но аспирантура… Мама не очень хорошо представляла, что это такое. Ей казалось, что это красивый такой домик, под крышей которого золотыми буквами написано: «А С П И Р А Н Т У Р А». Но она знала, что учиться в аспирантуре очень престижно. И предвкушала, как скажет встретившимся на улице учителям о том, что Коля поступил в АСПИРАНТУРУ.

Но вначале мне надо было где-то пройти субординатуру. Так что в мае, после возвращения из Одессы, вопрос выбора встал во весь рост.

 

Чуть попозже я расскажу, чем закончился этот выбор. Закончился, надо сказать, очень неожиданно. Однако сейчас несколько слов я всё же уделю метаморфозам медицинского образования. 

 

Метаморфозы

Дело в том, что, как и школьное обучение, о котором я говорил в первых главах, медицинское образование всё время совершенствуется. Причём, примерно теми же способами.

В школах то добавляют лишний год полного обучения, то убирают, а также перераспределяют классы между начальной, неполной средней и полной школами то в одну сторону, то в другую, то в третью. И нет никаких подтверждений, что хотя бы одна такая новация улучшила качество знаний выпускников.

Вот и в медицинском образовании – во многом подобное совершенствование. Некоторое время назад отменили субординатуру – поскольку нужно было втиснуть массу новых дисциплин – эндокринологию, онкологию, медицинское право и т.д. Теперь после 5-го курса все продолжают заниматься по единой программе. Специализация начинается лишь в интернатуре.

Но чиновники не успокаиваются: они хотят сделать ещё лучше! Так что с 1 сентября 2017-го года отменят интернатуру. На «низы» (в поликлиники и амбулатории) будут кидать непосредственно выпускников вуза. Как-нибудь справятся. Зато какая экономия сил и средств: сократить целый год постдипломного образования!

Думаю, при этом вернут опять субординатуру – специализацию на 6-м курсе. Это – если как-то компенсировать отмену интернатуры.

Но могут и не вернуть: на «низах-то», пожалуй, всё равно, кто сидит в кабинете – врач ли, фельдшер или медсестра; главное – чтобы в белом халате. Потому что при таких нормах приёма любой врач может работать, в лучшем случае как фельдшер. А на самом деле работает как регистратор.

Это мы говорили о последнем курсе и о постдипломном образовании. Но под постоянной угрозой реформирования находится и преподавание фундаментальных дисциплин на младших курсах. При этом

- то повышают роль фундаментального образования,

- то сокращают отведённое на него время в пользу клинических кафедр,

- то опять повышают его роль – и одновременно на первом курсе оставляют всего один экзамен – вместо семи в прежние годы.

В общем, реформы, реформы, метаморфозы, метаморфозы: бег по спирали – то скручивающейся, то раскручивающейся, а в целом – бег по кругу с искусственными препятствиями.

 

…Однако, всё. Возвращаюсь в 1973 год. На тот момент субординатура ещё была жива. И не просто жива, а вызывала нешуточные страсти, поскольку уже на этом этапе практически определялась общая специализация будущего врача.