Использование следов в доказывании и поиске преступника

"Мир конечен и бесконечен во'времени и пространстве",- говорил И. Кант Пытаясь познать истину по уголовным делам, мы остро нуждаемся в той конечной ступени, твердой опоре или элементарной частице доказывания. Но прав был гениальный мыслитель, эта частичка - след преступления в своей сути тоже бесконечна. Тогда возникает и теоретически сложный и практически важный вопрос - каковы же критерии познания следа и на каких уровнях диалектического перехода от бесконечного к конечному мы можем на них опираться как на твердое доказательство.

Правовая регламентация следов. Законодатель неодинаково оценивает следы, и это зависит от уровня их познанности, насколько полно и всесторонне выявлены их элементы и признаки. Можно выделить следующие уровни.

Первый, высший уровень - это "явные следы преступления" (ст. 122 УПК РФ). Под явными следами обычно понимаются следы крови, орудия преступления, похищенные вещи и т.п. Отличительная их особенность -бесспорная и очевидная связь с преступным деянием. Здесь следует обратить внимание на тонкость в разделении явных и ярких (или четких) следов. В первом случае акцент делается на причастность лица к совершению преступления; это в большей мере уголовно-процессуальный, правовой критерий. Во втором случае - яркие следы - это наиболее четкие отображения с пропечаткой всех частных признаков (подошвы обуви, кисти руки и т.п.). В этом случае критерии технико-криминалистические

х еще надо преобразовать в правовые, чтобы они были наиболее полно вовлечены- в прꗬÁ‹Йዸ¿ကЀ᭎
 ǴǴĄఀ丰丰丰丰t交Ĥఀ膳¶俔俔俔俔俔俔俔俔脂[1]脄脄脄脄脄脄$艩Ƞ蒉B脨EǴ俔俔俔俔俔脨руются в установленном законом порядке и используются в расследовании. В ряде случаев для исследования требуются "специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле" (ст. 78 УПК РФ) - это третий уровень. Законодателем предусмотрен и четвертый уровень: "В случае недостаточной ясности или полноты (ст. 81 УПК РФ) анализа следов может быть проведено дополнительное исследование более узкими специалистами".

След как элементарная частица доказывания. В криминалистической литературе А.А. Эйсманом употребляется категория "элементарный акт доказывания", в котором выделяется: субъект доказывания, адресат доказывания, тезис и сами доказательства. При этом отмечается важное положение, что доказательства адресуются не только конкретному лицу или суду, но и всем участникам процесса, всем присутствующим в зале суда, наконец, всему государству и обществу.⁴⁴ Следовательно, аргументы должны быть бесспорны и очевидны для всех. И.М. Лузгин отмечает, что доказывание предполагает не только уяснение факта следователем, но и превращение его из факта "для себя" в доказательственный факт.⁴³

Всякое познание прошлых событий - ретроспективное познание основывается на оставшихся отображениях. Не случайно А.А. Давлетов называет следы "сердцевиной доказательств".⁴⁶ Поэтому, если рассматривать след как элементарную частицу доказывания, то к ней мы должны применить изложенные выше критерии - бесспорность и очевидную ясность для всех.

Таким критериям отвечают следы в смысле ст. 122 УПК РФ - явные следы. Они вполне очевидны для применения достаточно серьезной меры процессуального воздействия - задержания подозреваемого.

Деление следа как элементарной частицы доказывания. Всякий след состоит из элементов - это какие-либо его составные части, выделенные при наблюдении, а элементы обладают признаками, которые также выделяются при наблюдении или инструментальном воздействии. Выявив элементы и признаки следа, мы можем получить информацию. Содержание информации всегда конкретно для данного случая и определяется нашими знаниями и техническими возможностями на данный момент. В этой связи след выступает как "хранилище" информации, которую мы никогда "не исчерпаем" до конца. Познание следа безгранично, поскольку нет ничего более простого в сложном и более сложного в простом.

Таким образом, только разделив след на составляющие его элементы и выявив их признаки, мы можем сделать вывод, который будет обоснованным и бесспорным на данный момент. Все остальное является лишь 47

голословным утверждением. Приведем несложный пример. Обнаружен след наслоения, содержащий рисунок папиллярных линий. Обычно говорится "след пальца руки". Однако специалист никогда так не скажет, не расчленив прежде этот след на составляющие его элементы и не выделив признаки:' "Форма, размеры следа, особенности рисунка, образующего петлевой папиллярный узор и расположение следа на объекте указывают на то, что он образован пальцем руки". Логика познания такова, что каждый вывод должен быт подкреплен предыдущим анализом.

Мы не делаем исключения и для явных следов, они тоже анализируются. Без этого невозможно употребление следов, ничто не дается "в готовом виде". Только для явных следов анализ как бы "остается за кадром", подразумевается, поскольку настолько прост и ясен, что осуществляется сразу же, непосредственно по обнаружению следов

Пределы деления элементарной частицы доказывания. Всякое деление следа происходит до уровня бесспорности полученной информации. Только если все признают ее бесспорной, она может выступать элементарной частицей доказывания, опорой, на которой держится вся аргументация. Но как только эти сведения вызывают сомнения, след необходимо вновь разделить, чтобы получить новую элементарную частицу. След "черпается" более глубоко, получается более скрытая информация о нем. Диалектика конечного и бесконечного в данном случае проявляется наиболее ярко: след как конечная частица делится на новые составляющие, и, надо вновь отыскивать конечную фазу. Но в любом случае аргументом могут выступать только сведения, почерпнутые из следа, все остальное будет голословным утверждением, т.е. не имеет основы в виде предыдущего анализа.

Так, например, совершено убийство в комнате, на двери обнаружен след папиллярных линий, оставленный подозреваемым. Вот первый уровень, на котором имеется элементарная частица доказывания. Наличие следа и то, что он образован конкретным лицом, никто не оспаривает, но оказывается, что подозреваемый до происшествия проживал в помещении, где совершено убийство. Следовательно, возникают сомнения в наличии взаимосвязи следа и происшествия.

Необходим второй уровень получения информации. Происходит деление элементарной частицы, поскольку она уже не отвечает критерию бесспорности для всех, тогда появляются новые факторы - оспариваемый след образован кровью, а значит возник в момент происшествия.

На третьем этапе элементарная частица вновь делится на основе заявления подозреваемого: "Да, след оставлен мной, но недавно я порезался". В этом случае вещество крови становится предметом обычного установления групповой принадлежности (четвертый уровень) до более полного определения составляющих элементов (пятый уровень). На каждом этапе доказывания наша частица будет делиться, а из вещества следа "черпаться" новая информация. Возникают ситуации; которые регулиру-

исследования. Уровень таких исследований различен: от ются ст. 81 УПК РФ. В этом случае проводятся дополнительные исследования.                  •  ••'

Конечно, при расследовании конкретного преступления очень редко может возникнуть такая полная цепочка деления, но в научных целях продолжим этот логический анализ.

Итак, обычное и даже углублённое исследование крови может оказаться недостаточным, и в дело вступают специалисты высшей квалификации (шестой уровень), которые проводят идентификацию по определяемой структуре ДНК. Наше познание не имеет определенных границ, они лишь немного раздвигаются в соответствии с современными возможностями. Так, исследование ДНК по одному уголовному делу подверглось критике, и ряд ученых высказали свои сомнения, в его достовернос.ти.

В ходе судебного разбирательства в г. Бронксе (США) подсудимому было предъявлено обвинение в убийстве двух человек, живших по соседству. ДНК, определенное по крови, обнаруженной на наручных часах обвиняемого, и пробах, взятых у одной из жертв, совпали. 'По просьбе подсудимого другими специалистами были проведены повторные исследования (седьмой уровень), предыдущие данные подвергли-сомненигю.⁴⁸ Значит, возможны и новые деления, и получение других бесспорных данных. Наше познание материи следа безгранично; а в "уголовно-процессуальном познании используется только отдельный ""срез" -следо-вой информации, который в момент расследования и судебного разбирательства признается бесспорным. Тем самым достигается баланс конечного и бесконечного в данном конкретном случае при расследовании конкретного уголовного дела.

Последовательную работу на выделенных нами уровнях нельзя считать обязательным алгоритмом, поскольку их проявление специфично в каждом конкретном случае. В криминалистическом познании следов преступления важно определить те критерии, которые позволяют "опираться" на следовую информацию как на бесспорную.

Оперативная идентификация. В криминалистической практике достаточно часто для поиска преступника следы используются быстро, оперативно. В.А Снетков предложил три формы идентификации: оперативную экспертную и судебно-следственную.⁴⁹ При этом "оперативная" понимается не в смысле оперативно-розыскной или скрытной деятельности, а как быстрая, непосредственно осуществляемая на месте обнаружения следов

Выделение оперативной идентификации в самостоятельную форму

было активно поддержано' стической литературе.⁵'

или не встретило возражении в криминали-

Многие криминалисты предлагают проводить на месте происшествия быстрые предварительные исследования, дающие наиболее общие сведения об оставленных следах.⁵ После этого составляется поисковая ориентировка, которая в уголовное дело не подшивается.⁵³

С такой точкой зрения нельзя согласиться. Предварительные исследования, выделение признаков следов всегда предшествуют процедуре 49

отождествления. А после этого происходит оперативный, в смысле быстрый, поиск по следам, это самое главное. Он позволяет "перекинуть мостик" от неизвестного к известному, создает предпосылки для сбора доказательств. И на этом роль быстрого поиска завершается. А составлять какие-либо ориентировки, рапорта в уголовном судопроизводстве вряд ли уместно. Если будет получен положительный результат, то он найдет свое отражение в соответствующих источниках доказательств:

протоколах следственных действий, вещественных доказательствах и др. Оперативная идентификация выполняет важную и трудную работу, создает предпосылки для процессуальных действий и "отходит в тень". В отличие от предварительных исследований, оперативная идентификация выступает целостным самостоятельным видом деятельности с четкими целями, средствами, методами и однозначно оцениваемым результатом.

Оперативное отождествление позволяет быстро получать новые сведения для раскрытия преступления, это активная поисковая деятельность. Особенностью оперативного отождествления является то, что оно осуществляется непосредственно "в полевых" условиях.

В одном из районов Екатеринбурга была совершена кража продуктов из магазина. Выехавшая на место происшествия следственно-оперативная группа обнаружила следы обуви на снегу у места проникновения в магазин. Проследовав по их "дорожке", работники милиции вскоре оказались у двери кочегарки, где преступники распивали спиртные напитки.

Оперативная идентификация создает условия для использования следов широким кругом лиц, участвующих в борьбе с преступностью Знание методов быстрого отождествления должно стать одним из главных показателей профессиональной подготовленности работников органов внутренних дел.

Справедливо мнение В.П. Колмакова о необходимости пересмотра установившегося традиционного убеждения, что идентификационные приемы могут применять только эксперты-криминалисты.''⁴ Экспертная идентификация в определенном смысле "пассивна", объекты отождествления заранее известны. Оперативная идентификация в ряде случаев позволяет даже осуществить некоторое "опережение информации".

В Курганской области была совершена кража лошадей. Работники милиции преследовали преступников по следам копыт, причем ноги похищенных животных были связаны, и это являлось тем признаком, по которому можно было успешно вести поиск. Преступники встретили на опушке леса косарей и, боясь свидетелей, совершили убийство. Об этом милиция еще не знала, и только когда преступников задержали, выяснилось, что они совершили еще одно преступление.⁵⁵

Оперативность работы со следами диктует особые условия всему процессу отождествления. Сравнительное исследование в этих случаях проводится по наиболее ярким доминирующим признакам. Идея доминирующих признаков наиболее полно развита в трудах В.А. Снеткова относительно оперативной портретной идентификации. Из всего комплекса 50

признаков необходимо выделить ориентирующие (заметные издали), доминирующие (ярко выраженные), индивидуализирующие (более редкие) признаки.⁵⁶

Доминирующие признаки можно "удерживать" в памяти и успешно работать с ними. Эксперименты психологов показывают, что человек может удерживать в "кратковременном хранилище" не более 7-9 цифр.⁵⁷ Значит это должны быть наиболее яркие признаки, тогда мы можем быстро проверять большое количество сравнительного материала.

Оперативное отождествление объектов по их следам осуществляется в правовой сфере и находится под воздействием буквы и духа закона. Поэтому рассматриваемая нами форма идентификации должна соответствовать целям и принципам правосудия, служить достижению истины. Вполне очевидно, что быстрое отождествление способно дать лишь вероятное знание, здесь мы получаем ориентирующую информацию, которая не может быть использована в качестве судебных доказательств. Однако ориентирующие сведения нельзя полностью исключить из процесса доказывания, поскольку они создают предпосылки для успешного проведения процессуальных действий и получения доказательств.

Изложенное позволяет выделить следующие принципиальные положения. Во-первых, оперативная работа со следами должна производиться таким образом, чтобы не был уничтожен первоисточник сведений для последующего, более углубленного их познания. Необходимо сохранять все условия для использования отображений обычным процессуальным путем. Так, двигаясь в направлении, указанном "дорожкой" следов обуви, мы отыскиваем и сохраняем наиболее четкие отпечатки с тем, чтобы изготовить с них слепки. В тех случаях, когда необходимо изготовить субъективный портрет преступника, сведения о его внешности первоначально необходимо закрепить в протоколе допроса очевидца.

Во-вторых, оперативное обнаружение необходимого объекта позволяет органам следствия успешно провести целый комплекс процессуальных действий, поскольку подозреваемый зачастую не успевает уничтожить следы преступления и сам психологически еще не готов найти оправдательные аргументы своего поведения.

Вместе с тем оперативное использование следов очень остро ставит вопросы соблюдения прав и законных интересов личности. Ведь в данном случае след выполняет две функции: поиска и доказывания, т.е. преступник устанавливается - первое; подтверждается его причастность к происшествию - второе. По нашему мнению, нельзя смешивать эти две функции. Поэтому при задержании подозреваемого с использованием следов необходимо провести следующие действия. Прежде всего, принести извинения гражданину за причиненные неудобства, связанные с ограничением его свободы. Затем уведомить его (сохраняя тайну следствия), по какому поводу он задержан, призвать к оказанию помощи в уяснении происшедшего. Гражданин должен иметь все возможности для защиты, а также экстренной связи с родственниками. При этом бремя доказывания лежит на представителях государственных органов, и то, 51

что задержанный не дает пояснений по поводу следов, не свидетельствует неизбежно о его виновности. Самое основное, на что должны быть направлены усилия работника правоохранительных органов - это поиск, точная фиксация следов преступления: на теле, одежде, в жилище или транспортном средстве подозреваемого.

ЛИТЕРАТУРА

1. Кириллов В.И. Логика познания сущности. М., 1980. С.33.

2. Локар Э. Руководство по криминалистике. М., 1941. С.9.

3. Самыгин Л.Д. Расследование преступлений как система деятельности. М., 1989. С.8,58.

4. Кант И. Критика чистого разума. СПб. 1993.С.325-329.

5. Онучин А.П. Проблемы расследования дорожно-транспортных происшествий с учетом ситуационных факторов. Свердловск. 1987.С.66,

6. Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1978 Т.2. С.96-97.

7. Винберг А.И. Криминалистика. Вып. 1. Введение криминалистику. М., 1950. С.8.

8. Белкин Р.С. Указ соч. С.89.

9. Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1977. Т.1. С.36.

10. Правила работы врача-специалиста в области судебной медицины при наружном осмотре трупа на месте его обнаружении (происшествия).Утверждены Министерством здравоохранения СССР 2 февраля 1978 г. № 10-8/21.

11. Америка. 1965. № 101. С.25.

12. Назначение и производство криминалистических экспертиз Пособие для следователей и судей / Под ред. Аринушкина ГЛ., Винберга А.И., Шляхова А.Р. М., 1976; Криминалистически экспертизы, выполняемые в органах внутренних дел / Под ред. Кожевникова И.Н. и Статкуса В.Ф. М., 1992.

13. Сутыркин Ю.Н., Кузнецов П.С., Толокнов В.М Назначение судебно-баллистической экспертизы. Свердловск, 1986 др.

14. Седова Т.А. Проблемы методологии и практик нетрадиционной криминалистической идентификации. Л., 1986. С.82.

15. Локар Э. Руководство по криминалистике. М., 1941. С.218.

16. Люблинский А.И. Пороскопия // Журнал министерства юстиции. 1913. № 10. Цит. по: Крылов И.Ф. Криминалистическое учение о следах.

17. Чаттерджи С.К. Эджеоскопия. Бюллетень зарубежной криминалистической литературы. М., 1964. Вып. 2. С.5-10.

18. Архив ОТО УВД Свердлоблисполкома. Заключение эксперта № 206 от 20 марта 1980 г

19. Андрианова В.А., Капитонов В.Е. Средства и методы выявления, фиксации и изъятия следов рук. М., 1985. С.7.

20. Уральский рабочий. 1987. 22 июня.

21. Винер Н. Кибернетикам общество. М.. 1958. С.31.

22. Максимович Г. Беседы с академиком В. Глушковым, М., 1978. С.10.

23. Урсул А.Д. Отражение и информация. М., 1979. С.41.

24. Локар Э. Руководство по криминалистике. М., 1941. С.192-195.

25. Тимофеев И.С. Методологическое значение категорий "качество" и "количество". М., 1972. С.21.

26. Лебедев В.И., Лунев В.А., Хвыля-Олинтер А.И. Улучшение качества изображений с помощью ЭВМ // Экспертная практика. 1978. № 11. С.55; Шмаков В.Л. Некоторые общие вопросы создания и внедрения АДИС II Журнал "Системы Па-пилон". Миасс,1993. С.42.

27. Аристотель. Метафизика. Собр. соч. в 4 т., М., 1985. Т.1. С.63.

28. Зуев Е.И., Митричев Л.С.. Герасимов А.М. и др. Возможности улучшения проявляющих свойств дактилоскопических порошков // Экспертная практика. М., 1982.№ 19, С.37-38.

29. Ярослав Ю.Ю., Руднев А.Н., Левин Е.М. О выявлении и фиксации маловидимых и латентных следов рук методом вакуумной металлизации. В кн.: Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1975. Вып. 11; Барышев А.М. Выявление "старых" следов папиллярных узоров на бумаге в глубоком вакууме // Экспертная практика. М., 1977. № 9. С.111-112.

30. Соколов С.В. Использование метода термовакуумного напыления в дактилоскопической лаборатории НТО ГУВД Мосгорисполкома // Экспертная практика. № 32. М.,1991. С.12.

31. Удостоверение на рационализаторское предложение Прибор для выявления следов рук "Воздушная мельница" за № 13/123 выдано БРИЗ УВД Свердлоблисполкома Кузнецову П.С. 5 мая 1980 г.

32. Архив ОТО УВД Свердлоблисполкома. Заключение эксперта № 206 от 20 марта 1980 г.

33. Глазырин Ф.В. Изучение личности обвиняемого и тактика следственных действий, Свердловск, 1973. С.12.

34. Ведерников Н.Т. Личность обвиняемого и подсудимого. Томск, 1978. С.73.

35. Самойлов Г.А. Основы криминалистического учения о навыках. М., 1968. С.107,

36. Зуйков Г.Г., Мусил Я. Изучение способа совершения преступления. В кн:

Криминалистика социалистических стран. М., 1986. С. 178,

37. Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск, 1992. С.73.

38. Капитонов В.Е., Степанов Б.В. Криминалистическое исследование следов взлома металлических хранилищ. М., 1991. С.37.

39. Сорокотягин И.Н., Сорокотягина Д.А. Судебно-психологическая экспертиза. Екатеринбург. 1994.

40. Кноблох Э. Медицинская криминалистика. Прага, 1960. С.47.

41. Информационный бюллетень следственного комитета МВД РФ. М., 1994. № 3/80. С.73.

42. Кант И. Собрание сочинений. М., 1964. Т.З. С.404-425.

43. Эйсман А.А. Заключение эксперта (структура и научное обоснование). М., 1967, С.124.

44. Там же.

45. Лузгин И.М. Методологические проблемы исследования. М., 1979, С.20.

46. Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. Свердловск, 1991, С.55.

47. Кант И. Собрание сочинений. М., 1964. Т. 3. С.404-425.

48. Полицейская практика в капиталистических странах. 1990. № 2. С.69.

49. Снетков В.А. Портретная криминалистическая идентификация. В кн.: Криминалистика на службе следствия. Вильнюс, 1967 С.26.

50. Колмаков В.П. Идентификационные действия следователя. М., 1977. С.18:

Сегай М.Я. Методология судебной идентификации. Киев, 1970. С.65.

51. Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1978. Т. 2. С.238;

52. Корниенко Н.А. Проведение предварительных исследований криминалистических объектов. Л., 1979.

53. Ищенко П.П. Ориентировка на розыск преступника по следам курения и порядок ее заполнения. Волгоград, 1987. С.8.

54. Колмаков В.П, Идентификационные действия следователя. М., 1977, С,37.

55. См.: Архив Курганского областного суда за 1982 г. Уголовное дело по обвинению Багаутдинова и других.

56. Снетков В.А. Портретная идентификация личности в оперативно-розыскной и следственной работе. М., 1968. С.68.

57. Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения. М., 1980. С.29.