Проблемы получения и фиксации субъективной информации

Постановка проблемы. Получение сведений о субъективных следах прежде всего связано с людьми, которые лично что-либо воспринимали -с очевидцами. Термин "очевидец" широко распространен в юридической литературе. В ст.122 УПК указывается, что основанием для задержания какого-либо лица является не просто сообщение, а указания очевидцев. В этом проявляется особое отношение к их показаниям. Не случайно в русском языке есть слово "очевидный", определяемое словарями как "Я-1НЫЙ, бесспорный".²⁶

Очевидцы образуют такую группу участников уголовного процесса, в которой объединены разнородные категории - свидетели и потерпевшие. И правы те авторы, которые считают необходимым отграничивать очевидцев от других людей. Глубоко и всесторонне исследовав психологические особенности показаний очевидцев, А.М. Алексеев указывает, что при допросе таких людей имеется большая возможность для выявления новых, дополнительных деталей воспринятого, чем при допросе других свидетелей.²⁷

Очевидец - носитель идеальных следов. Его память хранит впечатления о событии. При работе с первоисточником восприятия у следователя есть возможность не только составить общее представление о событии, но и получить его субъективную оценку, а значит обогатить информацию, проверить ее достоверность. В самом общем виде это и есть работа с идеальными следами.

Запоминание и воспроизведение образов как сложные психические процессы органически связаны с особенностями личности и в определенной степени характеризуют человека. Формирование мысленного образа зависит от пола, возраста, умственного развития, образования, профессии.²⁸ В криминалистической литературе достаточно подробно рассматриваются вопросы получения сведений от различных категорий людей.² Представляет интерес методика-создания субъективного портрета со слов детей, в том числе малолетних, предложенная А.М. Зини-ным. Работать следует в непринужденной, привычной для ребенка обстановке: у него дома, в его детской комнате, в детском учреждении и с участием родителей или педагогов. Само составление портрета целесообразно представить в виде игры, например, сказать ребенку, что будем составлять мозаику или телевизор. В целом общение с ребенком должно быть крайне осторожным, доверительным. Ребенок может легко поддаться фантазии или внушению со стороны взрослых.³⁰

В литературе так же уделяется внимание психическим состояниям очевидцев, которые влияют на полноту и точность восприятия и воспроизведения сведений. Страх, боль, нравственные и психические страдания, обусловленные совершаемым посягательством, могут вызывать смешение в памяти, преувеличения и искажения. И.Н. Сорокотягин справедливо отмечает, что следователю зачастую бывает необходима помощь специалиста-психолога в оценке психического состояния очевидца в момент восприятия преступного события.³¹ В криминальной психологии этим вопросам уделяется достаточно внимания.^3-;

Менее всего в криминалистической литературе разработан вопрос, представляющий наибольший интерес для практической деятельности -оживление и воспроизведение мысленного образа, иными словами, наиболее полное припоминание. Ближе всех к решению этой проблемы подошли специалисты по субъективным портретам. В работах В.А. Снетко-аа и А.М. Зинина называются такие способы помощи очевидцу в припоминании: свободный рассказ, показ портретного материала, ассоциативное припоминание, беседа на месте происшествия.³³

Зарубежные ученые отмечают необходимость постановки целенаправленных вопросов очевидцу.³⁴ Психоаналитики из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и Флоридского международного университета провели серию экспериментов и разработали новую методику опроса свидетелей - "познавательное интервью". Важно, чтобы очевидец вспомнил свои чувства и мысли в момент преступления, поскольку это помогает восстановить общую картину происшедшего.³⁵

Пути решения проблемы. По нашему мнению, получение наиболее полной информации от идеальных следов без их искажения возможно только с учетом их сущности, основанной на психологических закономерностях протекания процессов памяти. Наш опыт изготовления субъективных портретов и изучение следственной практики позволяет выделить следующие этапы помощи в припоминании: 1) предварительная настройка очевидца, 2) свободный рассказ, 3) первое трудное припоминание без вспомогательного материала, 4) восстановление мелких деталей и всей картины происшествия, 5) использование ассоциации и наглядности, 6) фиксация идеальной информации.

Предварительная беседа с очевидцем необходима потому, что в большинстве случаев он не настроен на серьезную работу. Он готов к легкому просмотру портретного материала или к быстрым ответам типа:

"Что видел^ А ничего не видел". Общеизвестно, что умственный труд гораздо тяжелее физического. Даже вспомнить хорошо знакомого человека для всех нас представляет сложность. А работа памяти, умственные усилия требуют от очевидца большого напряжения. Образ, сохранившийся в сознании, извлечь без достаточных мысленных усилий невозможно.

В настоящее время разработано очень много самых разнообразных приборов фиксации субъективных портретов. Из сотен приборов наибольшее распространение получил ИКР-2, позволяющий наиболее гибко сочетать самые разнообразные методы: можно дорисовать элементы внешности на пленке или полностью нарисовать весь портрет. Но главное - не техническое устройство, а образ в памяти человека, и основная трудность - это извлечь его наиболее полно и не искаженно.

В последние годы на базе данных идентификационных комплектов рисунков ИКР-2 и "Портрет" разработаны программы для ЭВМ "БАРС", "ЭЛЛИ", "ЛЕОПАРД" и др. Процесс изготовления портретов ускоряется, упрощаются многие процедуры по доводке изображения, распечатке ориентировки, запоминанию полученного изображения.³⁶ Такое техническое усовершенствование процесса создания субъективного портрета весьма полезно. Однако его следует отнести к технологии, а не к существу изготовления наглядного изображения. По нашему убеждению, главное - не техническая сторона, не приборы и оборудование, которыми пользуется специалист, а те тактические приемы, с помощью которых восстанавливается зрительный образ. По этой причине мы не можем поддержать практику составления субъективных портретов программистами ЭВМ.

В предварительной беседе с очевидцем следует специально подчеркнуть, что самое ценное - это то, что он сам четко видел, все малейшие детали, и что припоминание - очень трудное, но важное для следствия дело. А технические средства могут быть самыми разнообразными - наиболее приемлемыми в каждом конкретном случае.

Свободный рассказ очевидца - это не только тактический прием, но и прямое указание законодателя (ст. 158 УПК РФ). В данном случае усилия закона направлены на сохранение идеального следа. Человек должен свободно рассказать все сам - без искажений, дополнений, без навязывания ему мнения других лиц. При свободном рассказе очевидец сам избирает манеру и последовательность изложения наиболее удобные для него.

Следует особо подчеркнуть, что все свободно изложенное очевидцем подлежит обязательной процессуальной фиксации сразу же в протоколе допроса. Тем самым будет сохранен первоисточник сведений и можно будет установить, был ли он искажен в дальнейшем.

Первое, самое трудное припоминание, по нашему глубокому убеждению, должно проходить без помощи какого-либо наглядного материала. На этом этапе не надо очевидцу мешать, навязывать свое мнение, можно только помогать оживить образы, существующие в его сознании. Так, практикой было отмечено, что если очевидцу сначала показать фотоальбомы, то в его сознании смешаются эти два различных впечатления, и он уже с трудом будет различать, что он видел в момент происшествия, а что в альбоме.

Оживление образов памяти, как уже отмечалось ранее, возможно по механизму параллельных сигналов. Восстановление одного факта приводит к актуализации нейронов памяти, расположенных рядом. Поэтому важно восстановление всех деталей, кажущихся не существенными для расследования - они помогают возбудить в коре головного мозга близкие нейроны. Пробиться к тайникам памяти возможно только используя какие-то опоры в виде уже известных фактов и выстраивая их взаимосвязи. При этом даже для самого очевидца будет совершенно неожиданным восстановление каких-то забытых деталей.

Все детали происшедшего, включая также эмоции, мысли, боль и т.п. очевидцу постепенно надо выстроить в хронологическом порядке и восстановить общую картину события. При этом полезно многократное, словно покадровое развертывание события с многочисленными повторами.³⁷ В тактике допроса такой прием называют детализацией показаний. В данном случае вполне уместно будет его назвать мельчайшей детализацией показаний. Так, при расследовании убийства было установлено, что к погибшему за 3 часа до происшествия приходил мужчина Его видел на лестничной площадке подросток. Очевидец давал показания на месте, и ему было предложено рассказать не только о признаках внешности, а также о всех мельчайших деталях: где он стоял, как увидел поднимающегося по лестнице человека, как тот шел, повернулся, что подумал очевидец. Иными словами, в памяти была восстановлена вся "картина", как в замедленном фильме. Поэтому созданный субъективный портрет успешно использовался в расследовании.

Только после достаточного оживления образов в памяти, когда проделана трудная работа по их восстановлению и они достаточно устойчивы, становится возможным обращение к различным наглядным изобра жениям и ассоциациям. На этой стадии очевидцу помогут различные рисунки внешности или изображения других предметов, автомобилей, одежды и т.п., которые ему надо вспомнить.

Изложенное можно проиллюстрировать следующим примером.³⁸ Пожилая женщина видела, как произошла драка между торговцем овощами и покупателем, но ее первоначальные показания были очень скупы, а дело оказалось весьма запутанным. Торговец заявлял, что его ограбили на крупную сумму, а покупатель получил проникающее ножевое ранение в грудь. Установить виновного и квалифицировать действия было очень трудно.

Повторный допрос производился через полгода, и женщина многое забыла. Поэтому разговор с ней начался не с того, кто и кого ударил, а с восстановления в памяти всего этого дня. Оказалось, что в тот день она торговала виноградом, который привез ей грузчик магазина на тележке. У людей крепче профессиональная память, поэтому были заданы вопросы о товаре. Она вспомнила, что виноград был не очень хороший, зеленый, покупали его плохо. Говоря об этом, женщина вдруг удивленно подняла глаза и воскликнула: "Да ведь тогда шел дождь, я вся промокла и замерзла!". Нужен ли нам этот дождь в расследовании? Он не влияет на квалификацию содеянного, но он есть та опора в памяти, которая способна оживить происшедшее. Произошло оживление ассоциативного параллельного сигнала, и из тайников памяти "всплыли" давние события. Допрос был долгим, женщина очень устала, но она вспомнила почти все детали этого происшествия и помогла следствию.

Проблемы использования гипноза и полиграфа. С явлением гипноза всегда было связано много загадок и предрассудков. Между тем гипноз, по мнению И.П. Павлова, есть тот же сон. По сущности своей он от сна не отличается, только это очень медленно наступающий сон. При гипнозе происходит частичное торможение коры головного мозга, и яркость образов бывает выше реальных воздействий. Ограничение притока внешних раздражителей и частичное торможение мозга представляют собой именно то сочетание условий, при котором свойства центральной нервной системы раскрываются в максимальной степени.

Гипноз начинает находить применение в следственной практике при выявлении свидетельских показаний. В нашей стране имеются только единичные случаи такого рода, за рубежом гипноз используется гораздо больше.

Харри Ароне, автор книги "Гипноз в уголовном расследовании" преподает первый официальный курс гипноза для полицейских, служащих в отделе полиции Риджефилда, Нью-Джерси.⁴¹ Начиная с 1959 г. гипноз в США официально был разрешен для использования в медицине и психологии Гипноз в практике ФБР допускается только с письменного разрешения генерального прокурора и регламентируется специальной инструкцией Министерства юстиции США. Применение этого метода позволяет получить более полные сведения при розыске преступников, напри

мер, о признаках его внешности, при составлении субъективных портретов.⁴²

В США гипноз считается более эффективным средством, нежели применение при допросе наркотиков или "сыворотки правды". Допрашиваемые слишком часто дают ложные показания, легко поддаются внушению или умышленно искажают показания, сохраняя контроль над собой.⁴³ Применительно к теме нашего исследования - получение и фиксация идеальных следов - гипноз, несомненно, представляет большой интерес. Однако применять его, пожалуй, следует только в исключительных случаях, оговорив это в специальной инструкции, подобной существующей в США, т.к. гипноз предполагает достаточно активное внедрение в пластичный субъективный след. В состоянии гипноза наблюдается повышенная способность к восстановлению воспоминаний (гипермнезия), а в постгипнотическом состоянии люди могут обычно вспомнить почти все, что происходило при гипнозе. Это можно в отдельных случаях использовать для "оживления" памяти очевидцев (конечно, только с их согласия).

Экспериментальные исследования показали, что применение гипноза создает предпосылки для определения уровня не только сознаваемых мотивов (легко поддающихся изучению открытыми методами), но и мотивов неосознанных, равно как и тех, которые скрываются или намеренно маскируются.⁴⁴ Все это создает принципиальные возможности использования гипноза в целях изобличения лиц, дающих заведомо ложные показания.

Однако вся процедура такого резкого воздействия на личность несомненно нуждается в очень строгих правовых гарантиях Особую озабоченность вызывает возможность негативного влияния гипноза на психику человека. Путем внушения можно вызвать у гипнотика искусственную амнезию разнообразного характера ("стереть" из памяти определенные события его жизни: например, он забывает, что недавно женился, переехал на другое место жительства и т.п.) В гипнотическом состоянии вызываются представления, не соответствующие действительности - парамнезии: гипнотик живо описывает пожар, автомобильную аварию и т.д., которых не было.⁴⁵ Конечно, такие воздействия на психику человека недопустимы, а появление их в следственной практике можно расценивать только как опасное противодействие расследованию.

Следственная практика знает немало случаев совершения преступлений с использованием гипноза. Например, известный эксперимент Вольфа Мессинга: он получил сто тысяч рублей у пожилого кассира Госбанка, показав ему вырванный из школьной тетради листок. Многие газеты обошла заметка об аналогичном случае, когда в одном из зарубежных банков две девушки загипнотизировали кассира и взяли наличные деньги.

Воздействие на сознание человека, изменение идеальных следов можно назвать делом будущего. Но уже сейчас многие криминальные элементы проявляют повышенное внимание к разрабатываемой психотехнологии - набору технологических процессов, позволяющих получать у человека информацию, минуя его сознание, равно как и корректировать его волю.

Дискуссионным остается в настоящее время вопрос о возможности использования в расследовании специальных приборов, регистрирующих психофизиологические реакции человека: лай-детектор, вариограф, полиграф. В литературе наметилась тенденция к смягчению отношения к этим приборам. Уже не встречаются формулировки типа "электронный произвол", "глумление над наукой". Отмечается бесспорная точность технических средств, регистрирующих давление крови человека, частоту пульса, глубину и частоту дыхания и др. Принципиально положение о том, что эти приборы лишь регистрируют эмоциональные реакции, а не обнаруживают или изобличают ложные данные.⁴⁷

Выделяют четыре основных типа полиграфов: регистрации активности головного мозга, физиологических параметров организма (дыхание, давление, пульс и т.п.), акустических параметров голоса и движения глазного зрачка.⁴⁸

Данные, полученные с помощью приборов, ни в коей мере не освобождают нас от глубокого их осмысления. Чем точнее они регистрируют реакции, чем сложнее техника, тем в большей степени возрастает роль человека, способного правильно оценить данные приборов. Техника шагнула до уровня интеллектуального помощника человека, одновременно возрастает его ответственность за умелое использования полученной информации. Такое квалифицированное интерпретирование данных под силу только опытным специалистам. Вопросы взаимодействия следователя и специалиста в этой части еще.' ждут своего глубокого изучения.

В США с 1924 г. получили широкое распространение проверки на детекторе лжи во всех правоприменяющих органах и иных государственных учреждениях (армия, ЦРУ, ФБР, почтовая служба и др.). Такг.чя проверка проводится лишь при добровольном согласии проверяемого, а ее результаты не признаются доказательствами. Председатель верховного суда США Э. Уоррен заявил, "то не считает испытание полиграф-детектором испытанием, устанавливающим правду. Степень эффективности детектора лжи, по данным А..И- Русакова, колеблется от 75 д о 95% и зависит от качества прибора и квалификации оператора.

Полиграфы не обнаруживают ложь или хотя бы физиологическое состояние, которое сопровождает ложь. Они лишь выявляют физиологические изменения в организме индивидуума, вызванные эмоциональным напряжением. Само это напряжение может быть вызвано не тол.ъко ложью, но и иными чувствами - ущемлением достоинства, возмущен ием от 0'шибочного подозрения и др.⁵