Глава 6. Допрос с пристрастием

— А это ещё что? – я только сейчас замечаю огромную собаку, неотступно следующую за нами от самой гостиницы.

— Можешь быть уверен, от неё пользы куда больше, чем вреда, - Инукаси раздражённо передёргивает плечами, наблюдая за тем, как я пытаюсь сдвинуть тяжеленный камень. — Помочь?

Наверное, только идиот не различил бы в этой показной услужливости плохо скрываемой издёвки.

— Заткнись, - отодвигаю камень в сторону, быстро стягиваю куртку и первым протискиваюсь в узкое отверстие. Сразу следом за мной в лазе появляется собачья голова, и я тут же, почти брезгливо, отодвигаюсь на приличное расстояние.

— Эта собака намного чище тебя, - Инукаси, перебравшись на другую сторону, разумеется, сразу замечает мои манёвры.

— Неужели от меня намного сильнее воняет мокрой собачьей шерстью? – ухмыляюсь, застёгивая молнию на куртке, правда, краем сознания понимая, что с ссорами пока лучше повременить.

— Нет, всего лишь тухлой крысятиной, - по привычке огрызается Инукаси, убирая в хвост свою, наверняка кишащую блохами и прочей живностью, гриву неясного мне цвета.

— Ну что, идём?

— Давно пора, - я чёрной тенью скольжу в сторону Шестой зоны, слыша за спиной едва различимые шаги моей спутницы, перемежающиеся с мягкой поступью собачьих лап.

 

* * *

 

— А он важная шишка, - смотрю на большой трёхэтажный дом почти в самом центре Кроноса. — Здесь обитает только привилегированная элита, даже Сион когда-то жил двумя кварталами ниже.

— Он был в элите? – она кидает на меня любопытный взгляд, и я тут же прикусываю язык, ругая себя за излишнюю болтливость.

— Неважно, - отворачиваюсь, созерцая тёмные провалы окон возвышающегося перед нами дома.

— Что же ты с ним сделал, Недзуми, - она осуждающе качает головой, - из элиты в…

— Мы пришли сюда, чтобы обсудить прошлое этого олуха и мою не в меру грешную душу? – чувствую, как злость чёрной волной поднимается во мне. — Может, отложим сердцещипательные беседы до более подходящего момента?

— Тихо! – она резко хватает меня за руку, увлекая в живую изгородь, которая густыми зарослями, впрочем, аккуратно подстриженными, окружает дом по периметру. — Он возвращается.

Быстрыми движениями заряжаю пистолет ампулой с парализующим веществом, краем глаза следя за высокой фигурой, уже пересекающей лужайку перед домом. Почему эта шавка заметила его раньше меня? Сколько ещё я буду отвлекаться, когда речь заходит о Сионе?! И, кто знает, не будет ли в следующий раз моя оплошность губительной для чьей-либо жизни?

— Действуй! - Инукаси кивает мне, держа наготове моток тонкой верёвки.

Глубоко вздыхаю, навожу прицел и мягко нажимаю на курок. Секунда – и только что неторопливо пересекающий газон человек падает на мягкую траву, содрогаясь в слабых конвульсиях.

— Готов, - Собачница вмиг оказывается рядом с распростёртым, уже замершим телом, ловко опутывая верёвками запястья и щиколотки, лишая жертву даже малейшей возможности двигаться.

— Это точно он? – рывком запрокидываю вверх безвольную голову, явив взору Инукаси бледное лицо.

— Точно. Каширо Тасида, - она слегка пинает его носком сапога, - надеюсь, мне не придётся помогать тащить эту мразь?

— Уж справлюсь без твоей собачьей помощи, - взваливаю на плечо довольно-таки тяжёлое тело и делаю первые два шага к выходу, - показывай, куда идти.

— Достаточно близко, - она уже выскакивает на освещённую улицу, цепким взглядом практически сканируя окрестности, - пока чисто, но давай быстрее. До первого поворота, потом сразу налево.

Почти бегу в указанном направлении, стараясь не замечать тяжести живой ноши, с каждой минутой всё сильнее оттягивающей плечо. Поворачиваю в указанном месте, с облегчением созерцая тёмную, практически ничем не освещённую улицу.

— Сюда, - она уже тянет на себя крышку канализационного коллектора, в ту же секунду соскальзывая вниз. — Спускай его.

С облегчением сгружаю тяжёлое тело, без особой, впрочем, осторожности, пропихивая его в отверстие. Почти сразу же раздаётся глухой удар, сопровождающийся взволнованным голосом Инукаси.

— Эй, ты его убивать собрался?

— Посмотрим, - в несколько мгновений оказываюсь рядом с ней, кидая вопросительный взгляд на оставленного снаружи пса.

— Он посторожит, - Инукаси уже задвигает тяжёлую крышку, прислушавшись к тихому щёлканью вставшего в пазы металла, - оттащи его ещё на несколько метров, тут очень хорошая слышимость.

Здесь достаточно сухо, и почти нет мерзкого тошнотворного запаха. Неудивительно, канализационная система Кроноса давно перешла на молекулярное обеспечение, и коллекторные стоки сохранились скорее как дань традиции, нежели как место сброса отходов этого проклятого города.

В руках Собачницы ярким светом вспыхивает фонарь. Я за шиворот оттаскиваю беспомощную тушу к ближайшему повороту и усаживаю на землю, прислоняя спиной к холодной стене.

— Начинай, - под моим пристальным взглядом грязная болонка передёргивает плечами и отворачивается. Неужели ей страшно?

Усмехаюсь и с силой бью лежащего передо мной человека по лицу. Какое-то мгновение ничего не происходит, а затем его веки вздрагивают.

— Вы… - он пытается пошевелить связанными руками, одновременно фокусируя взгляд на тёмном пятне, которым ему, наверняка, сейчас представляется моё лицо, - вы ответите за это…

— Инукаси, давай сюда сыворотку, - не отводя взгляда от своей жертвы, протягиваю руку назад, и в неё тут же ложится уже заправленный шприц, - кое-кто тут слишком много болтает.

— Что вы?.. – чёрные в свете фонаря глаза с ужасом косятся на шприц, но уже в следующий миг я с силой втыкаю иглу в синюю вену, проходящую через шею. Тело вздрагивает, точно надеясь, что я уберу иглу, но сыворотка уже попала в кровь. Почти в ту же секунду животный ужас исчезает, сменяясь равнодушной апатией.

— Вот так-то лучше, - с удовлетворением вытаскиваю иглу и усаживаюсь напротив потерявшего всякую волю человека. — Твоё имя?

— Каширо Тасида, - в голосе нет ни единой эмоции, он ровный и безжизненный.

— Возраст?

— 42 года.

— Работает, - Инукаси садится рядом, пристально глядя на допрашиваемого, - теперь можешь переходить к основным вопросам.

— Погоди, - пытаюсь сформулировать первый вопрос, задумчиво закусывая губу.

— Ты причастен к возникновению вируса, который в форме личинки пчелы развивается в теле человека? – она опережает уже готовый сорваться с моего языка тот же самый вопрос.

— Да, - всё тот же лишённый эмоций тон.

— Для чего он был создан? – я сжимаю кулаки, изо всех сил сдерживая волну кипящей ярости.

— Это случайная побочная реакция, полученная в процессе разработки биологического оружия.

— Зачем вы выпустили его в город? – Инукаси владеет собой куда лучше меня.

— После ошибки одного из лаборантов мы потеряли контроль над вирусом, и он начал эволюционировать без нашего вмешательства. Нам не удалось остановить этот процесс.

— Его распространению в городе вы тоже не могли помешать?

— Да.

— Значит теперь это разумное существо? - в первый раз улавливаю дрожь в голосе Собачницы. Я бы вдоволь посмеялся над этим… в другое время.

— Да.

Бешенство горячей волной застилает глаза, мешая мыслить спокойно и последовательно. Мне стоит невероятных усилий сдержаться и не убить на месте этого выродка, задавая, наверное, самый важный сейчас вопрос.

— Как удалить из организма носителя все последствия вируса, если личинка была извлечена до момента появления на свет?

— Ни одна из попыток сделать это не увенчалась успехом.

Гнев жидким огнём течёт по венам, и я, не отдавая себе отчёта, с силой впечатываю сжатый кулак в скулу Каширо Тасиды. Его голова по инерции уходит в сторону, но я не вижу этого: перед моими глазами сейчас стоит выгибающееся в судорогах адской боли, вжавшееся в кровать хрупкое тело.

Недзуми… хватит… позволь мне умереть...

Ещё один удар. Я не замечаю крови, которая начинает стекать по костяшкам пальцев, я вижу только вцепившиеся в простыню дрожащие пальцы, сжавшиеся в агонии зубы, слёзы, текущие прямо из закрытых глаз, а в ушах звучит мучительный стон и тихие, еле сдерживаемые всхлипы.

Очередной удар. Свободной рукой отшвыриваю в сторону мерзкую шавку, которая пытается перехватить мой кулак, продолжая молотить это отродье.

Алая полоса, обвивающаяся вокруг содрогающейся в конвульсиях фигуры… Скальпель, наживую рассекающий кожу на шее… Расширившиеся от боли глаза после введения сыворотки… Зубы, с силой стиснувшие мою руку только для того, чтобы пронзительный крик не вырвался наружу…

Ещё один, особенно сильный удар.

— Прекрати, мать твою!!!

Дикий крик Инукаси, которая, кажется, чуть ли не напугана, приводит меня в чувство, и я, тяжело дыша, но без единой капли жалости, смотрю на залитое кровью лицо лаборанта.

— Совсем спятил?! Как мы выудим из него информацию, если ты лишил его последней способности говорить, придурок?!

— Сейчас заговорит, - я, всё ещё переводя сбившееся дыхание, нахожу в рюкзаке бутылку с водой и резко выплёскиваю её на кровавое месиво.

Он заходится кашлем, пытаясь связанными руками вытереть кровь с лица. Как же. Не дождётся.

— Спрашивай, - равнодушно бросаю я внезапно онемевшей шавке.

Она вздрагивает, но тут же берёт себя в руки.

— Где можно достать всю, абсолютно всю информацию, которая связана с вирусом?

— На SD-карте, - взгляд залитых кровью глаз падает на левое запястье, которое окольцовывает стандартный для жителя Шестой зоны идентификационный браслет. Инукаси тут же нажимает на него, извлекая на свет миниатюрную карту.

— Как думаешь, нас не засекут по ней? – она задумчиво смотрит на бесценный источник информации, явно размышляя, стоит ли идти на такой риск.

— Исключено, - бросаю ещё один ненавистный взгляд на лежащего на полу ублюдка, - радиомаячок встраивается в браслет.

— Информация на карте – только по вирусу? – слегка поддеваю ногой безвольное тело.

— Да.

— Там есть данные касательно обречённости носителя? – в моей голове начинают формироваться связные мысли.

— Нет.

— Сколько человек входит в группу, занимающуюся разработкой этой дряни?

— Восемь.

— Кто её глава?

— Я.

Мне снова хочется ударить его, но пальцы Инукаси с силой сжимаются на моём запястье. Выдёргиваю руку, и тут на ум приходит ещё один, не менее важный, вопрос.

— Такеши Мoнтаро входит в эту группу?

— Нет.

Со стороны доносится вздох облегчения, и я задаю последний вопрос.

— Через какое время тебя начнут искать?

— Не раньше, чем через сутки. Я взял выходной.

— А семья?

— Я живу один.

— Понятно, - кидаю на него последний взгляд и поворачиваюсь к Инукаси. — Kончай его. Или мне самому это сделать?

— Ты уверен? – её гложут сомнения.

— Так мне самому это сделать? – повторяю я, сжимая зубы. — Правда, в этом случае он умрёт в мучениях.

— Стой, - она на секунду зажмуривается, - я сама.

Отворачиваюсь, пытаясь с помощью всё той же бутылки смыть с рук ещё теплую кровь этого ублюдка, и даже не вздрагиваю, когда за спиной раздаётся жуткий предсмертный хрип, какой всегда бывает, когда из разрезанного тонким лезвием горла фонтаном бьёт кровь.

— Сматываемся отсюда, - слышу, как она собирает разбросанные по полу ампулы, - в течение суток кто-то должен будет скопировать информацию с карты и вернуть её на место.

— Разберёмся, - я уже приближаюсь к металлической лесенке, ведущей наверх. Отодвигаю крышку люка, чувствуя, как в лицо ударяет порыв холодного ветра.

— Давай быстрее, - смотрю, как Инукаси чешет за ушами тут же приблизившуюся к ней собаку, - здесь никого не было?

— Ни души, - она в последний раз треплет собаку по голове, - идём. Не переживай. Если б с Сионом что-то случилось в наше отсутствие, я бы уже знала.

Не отвечаю, только плотнее запахиваю куртку и прибавляю шагу. Весь обратный путь ни один из нас двоих так и не осмеливается нарушить повисшее гробовое молчание.

 

* * *

 

— Ну, как всё прошло? – от обиды в красных глазах не осталось и следа, теперь в них только любопытство и немного беспокойства, какое обычно бывает, когда долго ждёшь важных новостей.

Я внезапно понимаю, что мне хочется сгрести его в охапку, крепко прижать к себе и долго-долго не отпускать, уткнувшись носом в белые волосы. Правда, в ту же секунду я резко одёргиваю себя, через силу выбрасывая из головы эти, несомненно, глупые мысли.

— Дома всё расскажу, идём, уже поздно, - хорошо, что на тёмной куртке не видны пятна крови.

Тяну его за руку, тут же чувствуя, как пальцы крепко вцепляются в мою ладонь.

— Я скопирую информацию, - Инукаси кидает на меня выразительный взгляд, и я незаметно киваю, - и сама отнесу флешку на место.

Как она поняла, что я сейчас просто не смогу оставить его одного? Наверное, чуть ли не впервые в жизни испытываю благодарность к этой псине, практически таща Сиона за собой по тёмным улицам Западного блока. Конечно, он устал и хочет спать, к тому же его организм ослаблен этой дрянью, но ему придётся ещё потерпеть.

— Ты хорошо помнишь курс биологии?

— Да, а что? – слышу, что он удивлён.

— Завтра получишь целую кучу информации для анализа.

Я долго думал, стоит ли доверять Сиону изучение данных. Но сваливать на Такеши ещё и это – значит замедлить процесс нахождения лекарства, к тому же, тот ублюдок сказал, что там нет никакой информации о здоровье носителя, а значит, риск того, что Сион будет знать всю правду, сводится к нулю. Тем более, для моего чудика будет только лучше, если он сможет отвлечься на исследования.

«Стоп. Моего?»

Изо всех сил пытаюсь убедить внутренний голос в том, что я просто устал, вот и несу всякий бред. Но когда он меня слушал?

«Он нужен тебе, Недзуми. Нужен так, что ты боишься признаться в этом даже себе».

«Иди к чёрту», - зло затыкаю своё разошедшееся альтер-эго, почти силой впихивая Сиона в раскрытую дверь нашего с ним жилища.

— Ты как? – с беспокойством смотрю, как он устало садится на диван, откидывает голову назад и закрывает глаза.

— Нормально. Просто слабость. Ты обещал мне всё рассказать.

— Сначала отправим Такеши твою кровь, - нахожу пластмассовую ёмкость, вспоминая, где же лежит присланный утром робот.

— Опять? – его голос вздрагивает, и я, пользуясь тем, что он не видит моего лица, с силой закусываю губу.

— Так надо, - наконец-то замечаю в поле зрения робота и подхожу к Сиону, - давай руку.

— Всё в порядке, - он уже поспешно выпрастывает руку из рукава кофты, - правда, всё хорошо.

«Ничего не хорошо! И ты, идиот, прекрасно это понимаешь!» - хочется заорать мне, встряхнуть его, что есть сил, чтобы он прекратил скрывать свои страхи, чтобы хоть раз закричал от ужаса, но не держал всё это в себе, чёрт возьми!

Но я только крепче сжимаю его локоть, прикладывая к нему прохладную пластмассовую ёмкость.

Тонкая игла уже почти касается вены, как вдруг Сион резко выдёргивает руку.

— Нет!

— Что такое? – я в изумлении смотрю на расширившиеся от страха глаза.

— Не делай этого, - он пытается вернуть руку в рукав, но мои пальцы с силой вцепляются ему в предплечье.

— Да что случилось?

— Просто не делай этого! – он вырывается, вскакивает с дивана и оказывается в противоположном конце комнаты. — Я не хочу!

— Сион, - я никогда не видел его таким испуганным, - что с тобой?!

— Чёрт тебя возьми, ты можешь просто не брать эту проклятую кровь, не задавая тупых вопросов?! – он переходит на крик.

— Да объясни мне, что произошло?! – делаю шаг в его сторону, и Сион тут же вжимается в стену, кидая на меня злой, затравленный взгляд.

— Не подходи!

И тут до меня доходит. Догадка настолько нелепа и невероятна, что в первую секунду мне хочется потрясти головой, чтобы выкинуть из головы эту чушь, но потом я понимаю, что всё гораздо хуже, чем представлялось вначале.

Вирус. Эта зараза, живущая в нём, каким-то образом поняла, что я собираюсь взять его кровь, и всеми силами пытается воспрепятствовать этому. Ужас от понимания происходящего охватывает меня с головы до ног, но… я должен взять эту кровь, чёрт побери!

Кладу ёмкость на стол и делаю ещё один шаг по направлению к Сиону. Он ещё больше вжимается в стену, а в его глазах застыл такой страх, что я стараюсь смотреть куда угодно, только не в полные отчаяния красные радужки.

— Недзуми, - в голосе явно слышатся панические нотки, - не трогай меня! Пожалуйста, не надо!

— Тихо, - оказываюсь около него и в один приём заламываю за спину тонкую руку, - всё будет хорошо.

— Не надо! – он пытается вырваться, но я держу крепко.

— Успокойся, - перехватываю руку и разворачиваю Сиона лицом к себе, - ну же, посмотри на меня!

— Нет! - он пытается пнуть моё колено, и мне ничего не остаётся, кроме как обхватить его, повалить на кровать, завести руки за спину и сесть сверху, придавив всем весом.

— Не делай этого! - его бьёт крупная дрожь, а из глаз начинают течь слёзы, - Недзуми, прошу тебя!

— Прости, - с силой вдавливаю его в постель, лишая последней способности двигаться. Свободной рукой дотягиваюсь до оставленной на столе ёмкости и быстро прикладываю к заведённой за спину руке.

— Неееееет! – он снова пытается вырваться, но, будучи в моём захвате, может только слабо трепыхаться.

Только бы не сломалась игла... Сильнее сжимаю Сиона, стараясь не замечать, как сильно его трясёт.

Половина колбы. Он содрогается от глухих рыданий, но всё, что я могу сейчас делать, так это силой удерживать рвущееся из моего захвата тело, и сверлить взглядом медленно, ну просто непозволительно медленно наполняющуюся колбу.

— Ещё немного, - ну кого я пытаюсь подбодрить? Скорее всего, он меня просто не слышит.

— Перестань… хватит… - выходит хрипло, кажется, он сорвал голос от криков. А может быть, просто устал кричать.

Ну же! Быстрее, ещё быстрее… Наконец-то!

С трудом дожидаюсь еле слышного щелчка и быстро отстраняю колбу, на всякий случай, отодвигая её подальше. В тот же миг тело подо мной расслабляется, и я, наконец-то, могу разжать железную хватку.

— Сион, - кладу его на спину и вглядываюсь в ставшее таким спокойным лицо. — Сион!

Не выдерживаю, сгребаю в охапку и прижимаю к себе, всем телом ощущая, как он дрожит.

— Всё хорошо, - глажу белые прядки, утыкаюсь в них лицом, - всё позади.

— Больно, - он, совсем как ребёнок, утыкается носом в мою шею, и я снова чувствую влагу, бегущую по его щекам.

— Прости, - привлекаю его ещё ближе, - ты молодец. В самом деле.

— Неправда, - он мотает головой, размазывая капли слёз по моей коже, - это ты меня прости.

— Чудик, - ну как он может извиняться ещё и за вирус, сидящий в его организме? — Какой же ты чудик...

Нехотя отстраняю его от себя, и он тут же напрягается.

— Я сейчас вернусь, - откуда в голосе столько раздражающей меня нежности???

— Ты куда? – мою руку ловят горячие пальцы. У него ещё и жар начался?

— Отправлю твою кровь, - высвобождаю пальцы и закутываю Сиона в одеяло, - подожди минуту.

— Конечно, - он заворачивается в одеяло как в кокон, положив голову на подушку.

Быстро прикрепляю колбу к роботу и царапаю Такеши записку, описывая поведение Сиона во время сдачи крови. Ему точно пригодится любая информация. Выхожу на улицу и смотрю вслед быстро исчезающей в темноте точке.

Боги, кто бы знал, как же мне страшно. Но Сиону сейчас, наверняка, страшнее в тысячу раз, и именно поэтому я не позволю ему заметить и тени страха на моём лице.

Когда я возвращаюсь в комнату, он уже спит. Мне нужно сделать кучу дел – сходить к Собачнице, чтобы лично проконтролировать процесс переноса информации, выбраться в город, чтобы найти какую-нибудь разовую подработку, потому что деньги подходят к концу, приготовить еду, в конце концов…

Но я ничего этого не делаю, просто сижу, не выпуская из своей руки горячих пальцев и, не отрываясь, смотрю на ставшее во сне таким умиротворённым лицо.

Глава 7. Тревога

Я просыпаюсь с ощущением внутреннего беспокойства, но, сколько ни стараюсь, никак не могу понять, чем оно вызвано.

Кажется, под утро мне всё-таки удалось задремать на пару часов, а до этого я всю ночь просидел, не выпуская горячих пальцев, и неотступно наблюдая за состоянием Сиона. Не похоже, чтобы что-то, кроме небольшого жара, беспокоило его в эту ночь. Но почему тогда мне сейчас так тревожно?

Точно. Открываю глаза, и со всё возрастающим волнением смотрю на пустую половину кровати. Перевожу взгляд на вешалку – крючок, на котором обычно висит его пальто, пуст. И куда его понесло? Спустя секунду я, кажется, начинаю понимать, и еле сдерживаюсь, чтобы не зарычать от злости.

Я убью этого придурка! Нет, сначала блохастую шавку, а уж потом это белобрысое недоразумение! Но как?! Как ему удалось улизнуть?

Срываюсь с кровати, одним быстрым движением накидываю куртку, и бегу в сторону этого рассадника блох, изо всех сил стараясь не замечать, сквозь прорывающуюся злость на этого чудика, упрямо бьющуюся в голове мысль – с каких пор отсутствие Сиона в кровати рядом со мной стало ассоциироваться с беспокойством?

 

* * *

 

Белоснежную голову я замечаю издалека. Так и знал! Перехожу с бега на быстрый шаг, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

— Недзуми! – он, разумеется, тут же замечает меня, и, отрываясь от вычёсывания огромной, наверняка кишащей блохами, псины, поднимает на меня виноватый взгляд.

Ведь знал же, что я буду сердиться, и всё равно пошёл!

— С тобой я поговорю позже, - зло бросаю я, совершенно игнорируя его тут же потухшие глаза и поникшую голову. Одним пинком открываю дверь гостиницы, и почти в тот же миг нос к носу сталкиваюсь с грязной болонкой.

— Какого хрена ты позволила ему работать?! – вталкиваю её в помещение, с силой захлопывая жалобно скрипнувшую дверь.

— Совсем с катушек съехал? – она, не менее раздражённая, складывает руки на груди в защитном жесте и прислоняется к стене. — Остынь!

— Я понимаю, у него совсем нет мозгов, но ты!

— Довольно, - она устало прикрывает глаза, - кажется, ещё вчера ты обвинял меня в излишнем беспокойстве за Сиона, а сегодня врываешься и начинаешь сыпать обвинениями в том, что я позволила ему быть чуть-чуть полезным. Ты хоть понимаешь, какой обузой он себя чувствует?

— А ты хоть понимаешь, в каком состоянии он находится? – измождённо падаю на диван, прикрывая глаза. По-видимому, почти полностью бессонная ночь даёт о себе знать. — Давно он здесь?

— Примерно два часа. Не волнуйся, я глаз с него не спускаю.

— Я не волнуюсь, просто не хочу, чтобы столько потраченных мною усилий пошло псу под хвост, - изо всех сил стараюсь не замечать едва заметной, но вполне ехидной и понимающей усмешки. — Ты скопировала информацию?

— До последней цифры, - Инукаси протягивает мне небольшой планшетный компьютер, - и уже вернула флешку на место.

— Там всё спокойно? – я поражён скорости, с которой она провернула всё это дело, но хвалить её точно не собираюсь.

— Вполне, если не считать нескольких сотен червей, которые приползли на ночной пир, - она усмехается, - нечасто им удаётся полакомиться элитой Шестой зоны.

Что ж, ничего удивительного. В коллекторах всегда было очень жарко.

— Нашла в информации что-нибудь интересное?

— Не так много, - теперь Инукаси досадливо морщится, - сплошные формулы. Правда, нам стали известны имена всех членов этой шайки.

— Как думаешь, есть смысл устранять их? – я перевожу взгляд на окно, с вернувшейся злостью наблюдая за тем, как Сион окатывает наверняка ледяной водой очередную собаку. Ну почему он такой идиот?

— Пока нет. Вдруг они всё ещё пытаются остановить эту заразу? Не будем им мешать – всё равно ни черта в этом не смыслим.

— Хорошо, - я подхватываю компьютер, - как только что-то прояснится, я дам тебе знать.

Инукаси молча пожимает плечами в знак согласия.

— Я забираю его, - киваю в сторону окна, - надеюсь, твои собаки переживут эту потерю?

— Вполне, - Инукаси снова морщится, - только, пожалуйста, будь с ним поласковей.

— Не обещаю.

Состроив прежнее угрюмое выражение лица, я выхожу на улицу.

— Недзуми!

Он всё ещё думает, что у меня есть желание слушать его оправдания?

— Мы идём домой, - хватаю его за руку, сжимая ледяную ладошку, и довольно сильно дёргаю в нужном направлении.

— Послушай… - кажется, он снова пытается извиниться, но я грубо прерываю его.

— Помолчи, - продолжаю удерживать его безвольные холодные пальцы, чувствуя,
впрочем, как накатившая вместе с беспокойством злость медленно сдаёт свои позиции. Но это не значит, что я и впредь буду позволять ему делать всё, что может взбрести в эту седовласую голову.

Сион ещё несколько раз пытается завязать разговор, но, наткнувшись на непрошибаемую стену моего молчания, покорно позволяет тащить себя в сторону нашего жилища.

— Как ты себя чувствуешь? – бросаю я, как только мы оказываемся в помещении.

— Хорошо, - в красных глазах по-прежнему плещется вина.

— И поэтому ты решил начхать на своё вчерашнее состояние и, воспользовавшись тем, что я спал как убитый, попросту смыться? – злость снова накрывает меня с головой.

— Прости.

Я отстранённо смотрю на понуро опустившуюся белоснежную макушку. Кажется, только вчера я утыкался в неё, успокаивая дрожащего Сиона. А уже сегодня он, наплевав на всё это, отправился заработать несколько жалких монет, как будто эта ничтожная сумма может решить все наши проблемы!

— Вряд ли тебе так уж важно моё прощение, - кладу перед ним компьютер. — Изучай. Здесь вся информация по вирусу.

— Ты обещал мне всё рассказать, - он цепляется за последнюю возможность помириться со мной.

— Ага. Обещал. До того момента, когда ты повёл себя, как последний эгоист, - падаю на кровать и отворачиваюсь к стене. — Разбуди меня, как только найдёшь что-то интересное.

— Хорошо.

Услышав в его голосе с трудом сдерживаемые слёзы, я еле удерживаю себя от того, чтобы сорваться с кровати, прижать его к себе, и говорить, говорить, говорить… О том, как же сильно я испугался за него, о том, с какой бешеной скоростью нёсся к гостинице, о том, в конце концов, какое облегчение я испытал, увидев, что с ним всё в порядке. Но сделать так – значит, окончательно признаться в своей слабости и зависимости от него. А это я могу позволить себе лишь в последнюю очередь.

Закрываю глаза и проваливаюсь в беспокойный, лишённый каких-либо сновидений, сон.

 

* * *

 

— Недзуми, - моего плеча касается прохладная ладонь.

Резко сажусь на кровати, кидая уже совершенно ясный взгляд на своего сожителя.

— Я не хотел тебя будить, но мне нужна бумага.

— Какая ещё бумага? – тру виски пальцами, пытаясь прогнать донимающую меня даже во сне головную боль.

— Обыкновенная. Мне нужно вывести несколько десятков формул, но здесь, кроме нот, писать совершенно не на чем.

Я только сейчас замечаю, каким огнём горят красные глаза. Кажется, идея посадить его за исследования, была не такой уж и плохой.

— А где гарантия, что за время моего отсутствия ты не выкинешь ещё что-нибудь? – сажусь на кровати, собирая выбившиеся пряди в хвост.

— Я обещаю, что буду здесь, - он тут же становится угрюмым, а во взгляде появляется знакомое виноватое выражение.

— Хочется верить, - встаю и накидываю куртку. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Надеюсь, он сказал правду.

— Скоро вернусь, - застёгиваю молнию и берусь за дверную ручку, - что-нибудь ещё нужно?

— Нет, - он мотает головой, не сводя с меня всё ещё виноватого взгляда. Был бы хоть какой-то толк от того, что ему сейчас стыдно.

Не хочется оставлять его одного, но я управлюсь быстро. К тому же, он так увлечён исследованиями…

— Я ненадолго, - говорю это скорее себе, чем ему, и выхожу за дверь, быстрым шагом направляясь в сторону главной площади.

 

* * *

 

Когда я возвращаюсь, то нахожу Сиона, кажется, в той же позе, в какой видел в последний раз. Он настолько увлечён?

— Держи, - кладу перед ним увесистую пачку бумаги и несколько ручек.

— Ага, - он, не поднимая взгляда, двигает к себе лист и быстро начинает что-то писать, то и дело сверяясь с изображением на экране.

— Эй, ты хоть что-нибудь ел?

— Не помню.

Когда он успел исписать половину листа??? Выхватываю у него ручку, почти силой заставляя посмотреть на меня.

— Делаешь перерыв, ешь, и продолжаешь.

— Хорошо, - он нехотя отодвигает в сторону компьютер.

— Неужели настолько интересно? – меня охватывает любопытство.

— Ага… это… это… - он явно силится подобрать слова, а в следующий миг резко встаёт и прижимается ко мне, обнимая за шею. — Спасибо, Недзуми…

Я замираю, поражённый его внезапным порывом. Нужно отстраниться, нужно отодвинуть его от себя, но пошевелиться нет сил. Ощущаю, как он утыкается мне в шею, зажмуриваюсь и, приложив поистине нечеловеческие усилия, слегка отстраняю его.

— Какой ты всё-таки чудик, - заставляю себя усмехнуться, проводя большим пальцем по метке на его лице, отчаянно надеясь на то, что он не чувствует, как бешено колотится сейчас моё сердце.

— Извини, - кажется, он смущён своей выходкой, поэтому быстро отодвигается и, не кидая на меня больше ни одного лишнего взгляда, начинает накрывать на стол.

— Нашёл что-нибудь интересное? – отправляю в рот ложку супа, смотря на исписанный до половины лист.

— Уйму, - он кивает, а в красных глазах тут же вспыхивает уже знакомый мне огонь.

— Например?

— Ну… - он задумчиво грызёт кончик ложки, - например то, что у этого вируса очень интересная ДНК.

«И у тебя теперь тоже», - хочется сказать мне, но, естественно, с моей стороны не доносится ни звука. Сион никогда не узнает об опасности, нависшей над ним.

— Интересная?

— Ага. Она состоит из цепочек, количество которых в несколько раз превышает норму.

— И что нам это даёт?

— Пока не знаю, - он снова задумчиво пожимает плечами, - сейчас я пытаюсь разбить ДНК на отдельные цепи, может быть, после этого картина немного прояснится.

— На отдельные цепи? – совершенно не понимаю, о чём он говорит.

— Ну да, - красные глаза опять вспыхивают энтузиазмом, - ты же знаешь, что стандартная ДНК состоит из двух цепей?

— Допустим, - перед глазами тут же появляется медленно вращающаяся тройная спираль, и мне приходится приложить определённые усилия, чтобы изгнать из памяти этот образ.

— Так вот, я хочу разложить ДНК на несколько групп, каждая из которых будет состоять всего из двух цепочек.

— Так, - я честно пытаюсь разобраться во всей этой хрени, - а откуда ты знаешь, какие именно цепи можно группировать между собой?

— Вот для этого мне и нужны расчёты, - его взгляд падает на исписанный лист.

— Понятно.

Хотя понятно мне сейчас только то, что не зря Сиона уже в два года считали гением. Насколько я понял из его объяснений, сделать такое практически невозможно. А уж тем более на бумаге. Его бы ждало большое будущее, если бы…

Кажется, я только теперь начинаю осознавать, чего Сион лишился в результате своего альтруизма. Да как можно было заставить собирать мусор в парке настолько стремящуюся к науке и исследованиям душу? Как можно было практически угробить такой огромный творческий потенциал?

«Ты прекрасно знаешь, кто в этом виноват».

Мне хочется ударить себя. Чуть ли не впервые в жизни я чувствую свою вину. И… я хоть сказал ему «спасибо» тогда? Чёрт, почему я не помню?!

— Недзуми?

— Что? – оказывается, я слишком сильно погрузился в свои мысли.

— Всё хорошо? – на меня в упор смотрят красные глаза.

— Да, вполне, - отгоняю непрошеные мысли. — Тебе нужно что-то ещё? Ну, для исследований.

— Ну, - он задумывается, а потом опускает голову, - вообще-то, да, но вряд ли мы можем себе это позволить.

— Говори, что именно.

Я сейчас из кожи вон вылезу, но достану всё необходимое. Почему? Я, в очередной раз, боюсь задавать себе этот вопрос.

— Вот, - он, поскрипев ручкой, протягивает мне листок, на котором мелким почерком написано несколько наименований.

— И что это? Из всего списка мне понятно только слово «пробирки».

— Несколько реактивов для проведения реакций и кое-какое лабораторное оборудование.

— Попробую достать у Такеши, - прячу список в карман, - ну, или поговорю с Инукаси. Не зря же ты мыл её блохастых тварей.

Он, кажется, опять глух ко всему. Уже убрал со стола посуду, и теперь строчит на втором листе. Как он делает это с такой скоростью??? Интересно, я могу сейчас оставить его одного?

— Сион, - ну да, ещё бы он меня услышал, продолжая мелким почерком покрывать поверхность бумаги, - Сион!

— Что? – я, наконец-то, удостаиваюсь взгляда красных глаз.

— Как ты себя чувствуешь? Я могу оставить тебя одного?

— Ага, - этот чудик уже снова готов погрузиться в свои расчёты, но я подцепляю пальцами его подбородок, заставляя посмотреть мне прямо в глаза.

— Ты хоть слышал, что я спросил?

— Что?

Тяжело вздыхаю.

— Мне нужно уйти. Ты в порядке?

— Да, - он кивает, насколько позволяет всё ещё удерживающая его подбородок рука, - ты скоро вернёшься?

— Только узнаю насчёт твоих пробирок, - пальцы, совершенно не слушая голоса разума, проводят по мягкой щеке, и Сион тут же ощутимо напрягается. Мигом убираю руку, честя себя за несдержанность.

— Иди, - в красных глазах плещется растерянность, - со мной, правда, всё в порядке.

— Я скоро вернусь.

Нужно не забыть взять у Инукаси одну из этих шавок, чтобы всё время была при нём. Мне настолько не хочется оставлять Сиона одного, что я даже готов терпеть мерзкий удушающий запах псины в своём жилище.

Хотя, скажи мне кто-нибудь такое месяц назад, я бы громко рассмеялся ему в лицо.

 

* * *

 

— Ну как он там? – Инукаси треплет за ухом большого чёрного пса, который глядит на меня отнюдь не ласковым взглядом.

— По самые уши в исследованиях, - вспоминаю склонившуюся над бумагами белую макушку.

— И хорошо, - она хмурится, - с утра он был такой потерянный. Именно поэтому я позволила ему работать.

— Сможешь это достать? – стараясь не вспоминать о том, что повергло его в такое состояние, достаю из кармана сложенный вчетверо листок.

— Попробую, - она взглядом пробегает список, - а твой лаборант что, совершенно бесполезен?

— Он неизмеримо дальше, чем ты, - пожимаю плечами, - а я не хочу оставлять Сиона одного на долгое время.

— От этого лаборанта нет никакой информации?

— Пока нет. Мы отправили кровь только вчера. Кстати, можешь одолжить мне одну, самую чистую твою псину? Не хочу, чтобы он вообще оставался один.

— Бери этого, - она усмехается, кивая на чёрного пса.

— Кажется, я ему не нравлюсь, - выдерживаю неприязненный взгляд тёмно-карих глаз.

— Ты не нравишься всем моим собакам, так что не выпендривайся и бери Зеро.

— Зеро? – я позволяю себе усмешку. — Не слишком ли громкое имя для такой дворняги?

Пёс тут же издаёт тихое рычание.

— Полегче, если хочешь, чтобы от него была какая-то польза.

— Ну что ж, идём… Зеро, - я снова усмехаюсь, - только еды три раза в день я тебе не обещаю.

— Если бы я не знала, что это нужно для блага Сиона, ты никогда бы не получил ни одной из моих собак.

— Не больно-то и хотелось, - иду к выходу, стараясь понять, почему в душе нарастает смутное беспокойство, - до скорого.

Быстрым шагом иду в сторону дома, иногда оглядываясь, чтобы убедиться, что пёс бежит за мной. На улице заметно похолодало, а с неба падают редкие снежинки. Вот только почему мне так неспокойно?

Почти бегом врываюсь в комнату, растерянно созерцая совершенно пустое помещение. Кидаю взгляд на вешалку – пальто Сиона на месте. Может быть, он в ванной? Но почему я не слышу шума воды?

— Сион?

Да где же он? Что опять учудил?

Взгляд падает на Гамлета, сидящего на полке. Стоп. Гамлета??? Я же ещё днём отправил его к Такеши в случае, если тот захочет со мной связаться!

В накрывающей меня волне ужаса перевожу взгляд на стол, где, прямо поверх стопки документов, лежит раскрытая ярко-красная капсула. Непослушными пальцами беру клочок бумаги и вчитываюсь в короткий текст.

Пока не приходи. Работаю, но результатов мало. Носитель всё ещё обречён.

Листок выпадает из руки, а в голове шумит так, словно…

Чёрт! Нет, нет, нет! Он не должен был узнать – так! Он воо<