Обращаясь к Тесею с предсмертными

Словами, она советует ему последовать

ее примеру.

Образ Федры наделен резко подчеркнутыми

Внешними чертами. У нее походка

Умирающей, в лице то нет краски,

То его обжигает скрытый жар; в глазах

То сверкает пламя, то из них струятся

Слезы и орошают ланиты. В безумии

Она рвет с себя покровы и желает

Помчаться в леса. Тонкое и глубокое

Изображение переживаний Федры

У Еврипида заменено у Сенеки прямолинейным

Их показом. Но иногда и этого

Сенеке недостаточно. Желая сильнее

Поразить читателя (а может быть,

И зрителя), он подчеркивает, применяя

Прием описания, самые движения,

Жесты, крики или стоны, вырывающиеся

У героини. Все переживания

Федры необычайно гиперболизованы.

Жизненная правда чувств принесена

В жертву холодной риторике. В момент

Самой сильной страсти Федра произносит

Отточенные афоризмы. Даже гибель

Героини отмечена печатью словесной

Изысканности и не вызывает сострадания

У зрителя.

Образ Ипполита упрощен по сравнению

С еврипидовским. У Еврипида он

Л ю ц и й А н н е й С е н е к а, Трагедии,

Адепт Артемиды, и именно потому, что

Служит Артемиде, он не может служить

Афродите. Отсюда и его стремление

Жить на лоне природы в кругу

Избранных друзей. Тревожная власть

царя его не прельщает. £)н охотно

займет второе место в государстве:

Оно даст ему возможность жить в соответствии

С заложенным самой природой

Идеалом целомудрия и убережет от

Вражьих стрел. Форма его общения

С людьми — общеэллинские состязания,

Потому что он все же не христианский

Аскет, а древний эллин, заботящийся

О гармоническом развитии души и тела.

Стремление Ипполита жить на лоне

Природы у Сенеки обосновывается не

Религией Артемиды, но тезисами стоической

Философии, на помощь которой

Приходят мысли о счастливой жизни

Людей в «золотом веке» и довольно

Призрачные соображения о чреватой

Всевозможными опасностями жизни

В императорском Риме. На призыв

Кормилицы отдаться влечению Венеры

Ипполит отвечает восхвалением простой

жизни среди лесов:

Нет жизни беспорочней и свободней

И больше близкой к нравам древних лет,

Чем та, что любит лес, презревши город.

Нет, тот не зажигается корыстью,

Кто посвятил себя вершинам гор.

Не знает он ни мнения народа,

Ни зависти отравы, ни успеха

Минутного у суетной толпы;

Ни раб, ни враг царям, он не стремится

Ни к роскоши, ни к почестям пустым.

Свободный от надежды и от страха,

И зависть черная не уязвит

Его зубами едкими. Не знает

Он преступлений людных городов;

Он не дрожит пред всяким вздорным слухом,

Речей не сочиняет, не стремится

Свой дом украсить тысячью колонн,

Не позлащает сводов, алтарей

Не заливает жертвенною кровью,

Осыпав солью белых сто быков.

Стр. 153.

Глава XIX

Но он в полях хозяин и невинный

На воздухе открытом бродит 1.

Дальше изображаются прелести жизни

В полях и лесах: охота на зверей,

Купанье в снежном Илиссе, сон на прибрежном

Дерне под журчание ручья.

Голод утоляют плоды деревьев, питье

Дает зачерпнутая рукой вода из студеного

Ключа. Так, наверно, жил счастливый

Род полубогов, пока пограничный

Камень не разделил еще полей,

Земля не знала рабства человека

И сами собой рождались на ней плоды.

Во всем изображении картины «золотого

Века» ощущается влияние Овидия,

А причина, разбившая эту счастливую

Жизнь людей, указана та же, что и

У Овидия,— жажда наживы и власти.

Действующие лица в «Медее» Сенеки

те же, "что и в одноименной трагедии

Еврипида. Хор состоит из коринфских

Женщин. События развертываются перед

Домом Медеи.

Уже с первого акта Медея одержима

Жаждой мести. Она «зловещим голосом

» призывает всех богов, в том числе

И богинь отмщения «со змеями в волосах

», явиться и отомстить новобрачной

И тестю. Она хотела бы сжечь весь

Город Коринф, где произойдет свадьба

Язона. В ней, по ее собственным словам,

«огонь, железо, молнии богов».

Кормилица говорит, что охваченная

Яростным гневом Медея похожа на

Одержимую менаду.

Лицо в огне, глубоко дышит грудь,

Кричит, глаза кропит слезой обильной,

Смеется вдруг: все страсти в ней бушуют.

Колеблется, куда оборотить

Земля покрылась кровью, люди запятнали

Себя злодейством и нечестием.

Допуская некоторую логическую непоследовательность

И забывая о только

Что названной первопричине всех человеческих

Бедствий — жа#кде наживы,

Ипполит называет женщину родоначальником

Всех зол. Признание Федры