Глава 4. Образ Иисуса Христа в поэзии С.С.Аверинцева

 

Один из образов, который возникает в поэзии С.Аверинцева - это образ Иисуса Христа, Сына Человеческого (так назвал автор один из разделов своего сборника).

Образ Христа видится нам все время по-разному. Меняется мир, меняемся мы, меняется наша точка зрения. В древности Иисус Христос изображается чаще всего символически: чаша и крест, агнец и голубь…Нерукотворный образ Спасителя, полученный от самого Господа Авгарем, образ плата Вероники, не дошедший до нас образ, писанный евангелистом Лукой, - исток иконописной христологии.

Образ Христа в Четвероевангелии наполнен светом живого Слова. Но и это Слово, если оно переживается душою, молитвенно и трепетно, воспринимается нами совсем не одинаково.

Почти у каждого крупного русского художника, писателя, поэта мы встретим собственный образ Спасителя.

Духовная поэзия 17 - 18 столетий связана единой традицией: образ Христа в ней почти всегда соответствует главенствующему образу Вышнего Судии и Царя Небесного.

 

Царю вышний, нам страшный,

И всей твари ужасный! -

 

Обращается к Господу Ефимия Смоленская. Поэтому наблюдения Г.П.Федотова над духовными стихами, замечавшего, что народный певец видел Христа «именно Царем, Владыкой и Судьей», оказываются верными и для поэтов 17в. (Мардарий Хоников, Симеон Полоцкий), и для поэтов 18в. (Ф.П.Ключарев, Г.Р.Державин)

 

Припадут грешные

Ко матери сырой земле:

«О матерь, сыра земля!

 

«Расступись на две стороны,

«Пожри нас грешных, окаянныих,

«Дабы не видали Судьи страшного,

«Не терпели б муки вечныя!»                                   

(П.Бессонов. Калики перехожие, «Страшный Суд»)

Я по старой по своей по памяти

Расскажу вам, как по грамоте:

У нас белый вольный свет зачался

от суда Божия,

Солнце красное от лица Божьего,

Самого Христа, Царя Небесного …

 

У С.С.Аверинцева отзвуки традиции 17-18 вв. слышатся в стихотворении «Смиренники». Бог предстает в нем как «Живый во свете неприступном / именования превыше / и далее всего, что далече», как «Господь господствующих», «Воевода», «Государь», «Царь». Не случайно поэт, говоря о Боге, подбирает именно такие наименования: у читателя сразу создается образ Господа Вседержителя, Всемогущего и Вездесущего Бога, восседающего на престоле и окруженного Ангельскими Чинами. Однако С.С.Аверинцев создает такой образ не чтобы устрашить человека или сделать Бога недоступным для человека. Наоборот, каждый раз поэт, проводя антитезу между величественным, даже, казалось бы, неприступным образом Бога, но, в то же время, любящим и близким человеку, показывает, таким образом, насколько безгранично простирается любовь Божия и Его милосердие к человеческому роду, насколько Бог близок к человеку, что мы можем взывать к Нему в любое время:

 

…что Живый во свете неприступном

именования превыше

и далее всего что далече

на ближнюю службу призвал нас,

домочадцами соделал Своими

и еще усыновил напоследок;

что Господь господствующих с нами

всякий труд тайно подъемлет,

борение разделяет -

пред воями бьется Воевода,

им ратные являет раны -

пять язв пречистаго Тела;

что мы дозволение имеем

пред самым ликом Государя

и сидеть, и почивать покойно

как детки пред лицом родивших…

 

Однако, в народной духовной поэзии, несмотря на то, что калики перехожие видели Христа Царем, Владыкой и Судьей образ Спасителя поэтически очеловечен и изображается с песенным простодушием:

 

Накануне Вознесения Христова

Расплакалась нищая братья:

«Гой еси, Христос, Царь Небесный!

На кого-то Ты нас оставляешь?

На кого-то Ты нас покидаешь?»…

 

Именно такой образ Спасителя возникает в духовной поэзии 19 века, когда на смену умозрительному Творцу одической традиции приходит живой Христос, как у Ф.И.Тютчева:

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил, благословляя.

 

В тютчевском стихотворении - Христос народных представлений. Он рисуется в «здесь» и «сейчас», «в низкой деревенской церкви», среди нищих и убогих, среди бедных селений и скудной природы.

Другое описание «живого» Христа представлен в поэме В.А.Жуковского «Странствующий Жид», где образ Спасителя вписан в земное пространство и время:

 

…Там, наконец, облачен в багряницу,

В узах, в терновом венце, Он стоял пред народом, смиренный,

Тихий, но полный величия…

 

С.С.Аверинцев, в свою очередь, создает образ близкого, верного, вечного Друга, любовь Которого к Своим друзьям доказана Его жертвенностью. Господь Сам стал Жертвой за весь человеческий род.

 

…на челе Его - кровавые росы,

и в кудрях Его - влага ночи.

(«Стих о святой Варваре»)

 

Он трости надломленной не сломит,

курящегося льна не угасит,

как овца, пойдет на закланье,

не отверзнет уст Своих, как агнец…

(«Благовещенская песнь»)

 

С точки зрения того, как с помощью композиции создается образ Христа, интересно стихотворение С.С.Аверинцева «Что нам делать, Раввуни, что нам делать?». Христос, «согласно догмату Боговоплощения, совмещает в личностном единстве всю полноту как божественной, так и человеческой природы». Стихотворение можно разделить на пять частей. Оно имеет кольцевую композицию. Рефреном, являющимся границей смысловых частей, служит строка: «Но Ты говоришь: довольно…». Первая и последняя строфы характеризуют Христа как Бога, остальные - как Человека.

В первой строфе вспоминается чудесное событие, о котором сказано во всех четырех Евангелиях: насыщение пятью хлебами пяти тысяч народа. «И ели все, и насытились, и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных. Бывших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей».

 

Пять тысяч взалкавших в пустыне -

а у нас только две рыбы,

а у нас только пять хлебов?

Но Ты говоришь: довольно -

 

Это чудо является проявлением одного из свойств Божественной природы Христа - всемогущества. Как сказал Ангел Господень, возвестивший благую весть Марии: «…Ибо у Бога не останется бессильным никакое слово». А также по слову псалмопевца: «Все они от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в свое время. Даешь им - принимают, отверзаешь руку Твою - насыщаются благом; скроешь лице Твое - мятутся, отнимешь дух их - умирают и в персть свою возвращаются; пошлешь дух Твой - созидаются, и Ты обновляешь лице земли».

Последняя строфа является отражением другого свойства Божественной природы Христа - милосердия:

 

А у нас - маята и морок,

и порывы, никнущие втуне,

и сознанье вины неключимой,

и лица, что стыд занавесил,

и немощь без меры и предела.

Вот, что мы приносим, и дарим,

и в Твои полагаем руки.

Но Ты говоришь: довольно -

 

Учебное пособие по догматическому богословию делит катафотические свойства Бога на несколько групп. Милосердие входит в одну группу с благостью и любовью, потому как благость есть то, что Бог простирает свою доброту на весь сотворенный Им мир. Любовь же Божия есть не что иное, как благость, направленная ко всем существам. Милосердие Божие, в свою очередь, является любовью, направленной к людям. Стихотворение представляет собой монолог от лица апостолов, которые обращаются к своему Учителю с вопросами. Но последняя строфа имеет обобщенный характер: эти слова произносят не только апостолы, но весь собор верующих, к каждому из нас относятся эти слова. Но несмотря на все человеческое несовершенство, ограниченность «сила Моя в немощи совершается», - сказал Господь. Это и есть проявление милосердия и любви Бога к людям.

, 3 и 4 строфы характеризуют Христа как Человека. Здесь Христос являет нам пример того, каким должен быть человек, какие он должен иметь добродетели, чтобы спасти свою душу. В данном случае поэт иллюстрирует такие добродетели как

 

нестяжание:

Что нам делать в час посещенья,

где престол для Тебя, где пурпур?

Только ослица с осленком,

да отроки, поющие славу.

Но Ты говоришь: довольно -

кротость:

Иерей, Иерей наш великий,

где же храм, где злато и ладан?

У нас только горница готова,

и хлеб на столе, и чаша.

Но Ты говоришь: довольно -

послушание воли Божией:

Что нам делать, Раввуни, что нам делать?

На Тебя выходят с мечами,

а у нас два меча, не боле,

и поспешное Петрово рвенье.

Но Ты говоришь: довольно -

 

Таким образом, в основу стихотворения С.С.Аверинцева «Что нам делать, Раввуни, что нам делать?» положен догмат о соединении во Христе божественной и человеческой природ, благодаря чему в стихотворении как бы соединяются две традиции в изображении Христа в духовной поэзии:

)   традиция 18 века, рассуждающая о Всетворце, Владыке и Судии;

)   традиция 19 века, ищущая во Христе, прежде всего, религиозно-нравственный идеал.