Так были ли они на самом деле?

 

Есть клинописная история, известная под названием Легенда о Саргоне, она для нас очень важна, и мы к ней еще вернемся в связи с библейской историей о Моисее, найденном в камышах [67]. В этом клинописном тексте аккадский царь Саргон (2270–2215 гг. до Р. Х.) рассказывает, как его мать оставила его, новорожденного, на реке Евфрат, положив в то, что традиционно переводится как «корзина», и предоставив плыть туда, куда принесет река.

 

Я – Саргон, великий царь, царь Аккада.

Моя мать была энитум, отца я не знаю,

Брат моего отца живет в горах.

Мой город Азупирану стоит на берегу Евфрата.

Понесла меня моя мать-энитум, втайне она меня родила,

Положила меня в плетеную корзину, битумом ее замазала,

Пустила меня по реке, откуда я не мог подняться,

Река понесла меня, к Акки-водоносу доставила,

Акки-водонос, зачерпнув ведром, достал меня,

Акки-водонос, как своего сына, меня вырастил,

Акки-водонос к работе садовника меня пристроил,

Во время моей работы в саду богиня Иштар меня полюбила,

55 лет я правил как царь…

 

Для аккадского слова quppu, появляющегося в строке 6 этого сочинения, ассириологические словари до сих пор дают лишь три значения: «плетеная корзина», «деревянный ящик», «коробка». В современном арабском языке коракл называется quffa; основное значение этого слова, опять же, «корзина». Действительно, коракл – всего лишь большая корзина, он сплетен как корзина и затем сделан водонепроницаемым. Это местное слово, которое можно услышать в Ираке вдоль берегов Евфрата повсюду, где пользуются кораклами. Арабский и аккадский языки принадлежат к одному и тому же семейству семитских языков, и в них много родственных слов. В частности, слова quppu и quffa – родственные (аккадское p перешло в арабское f), так что мы можем предположить, что объем их значений тоже совпадает – от корзины до коракла. Поэтому я прихожу к заключению, что вавилонское quppu также могло обозначать «коракл» [68]; в особенности это можно видеть на опыте младенца Саргона.

Мало того. Автобиографический текст Саргона напрямую связан с месопотамской историей о Потопе, точно так же как история о младенце Моисее отсылает нас назад к Ноеву ковчегу в Книге Бытия. Младенцу предстояло оказаться одним из величайших месопотамских царей; в самом начале своей жизни он должен был спастись от всех несчастий в суденышке, сплетенном наподобие корзины, обмазанном битумом и пущенном по воде в полную неизвестность. Описание того, как отверстие замуровывается битумом, – прямая текстовая параллель к традиционному рассказу о Потопе [69].

Эта взаимосвязь на самом деле еще глубже. В Эпосе о Гильгамеше есть удивительно поэтический образ того, как на седьмой день море успокаивается после бури:

 

Утихло море, что билось как беременная (в родовых схватках).

Гильгамеш XI: 131

 

Этот образ легко принять за простую метафору, но для жителя Месопотамии он имел более глубокий смысл. Известен целый цикл магических заговоров для помощи женщине при родах. В этих текстах еще не рожденный младенец, плавающий в амниотической жидкости в материнском чреве, уподобляется судну в бурном море, пришвартованному в темноте пуповиной к «причалу смерти» и не могущему ее разорвать и выплеснуться во внешний мир. Круглый Ковчег, заключающий в себе семя всякой жизни, как ореховая скорлупка бросаемый по водам до тех пор, пока не пристанет к суше, – это, несомненно, образ, хотя и не прямой, плода во чреве матери во время бури родовых схваток; а плавание к спасительной гавани совершается вновь каждый раз, когда рождается младенец.

Во второй половине XIX века Ф. Р. Чесни[74] описал иракские кораклы, самый маленький из которых был «3 фута 8 дюймов в диаметре»[75]. Вероятно, крошечный коракл Саргона, сплетенный из тростника и пропитанный битумом, был самым маленьким из когда-либо сделанных [70]]. Если это так, то у нас имеется возможность одновременно описать самый громадный и самый крошечный из иракских кораклов…

Теперь, когда мы установили и древнее имя, и предельные размеры кораклов, мы можем попытаться выяснить, какими были обычные кораклы в древней Месопотамии. Где они, все эти другие примеры? Поскольку в Табличке Ковчега общее название eleppu обозначает круглое судно, естественно спросить – не обозначаются ли иногда этим словом кораклы в других клинописных текстах. Но при поисках обнаруживаются только уже упомянутые исключительные примеры.

Хотя эти непритязательные речные суда в основном уже исчезли, так и не засеченные радарами, я убежден, что покрытые кожей или битумом кораклы бороздили воды Тигра и Евфрата более или менее от начала времен. Сохранились даже их изображения. С середины третьего тысячелетия до Р. Х. клинописные договоры скреплялись цилиндрической печатью из твердого камня, которая прокатывалась по табличке, оставляя отпечаток выгравированного на цилиндре рисунка. На некоторых таких печатях изображено какое-нибудь судно. В большинстве случаев это, конечно, классическая месопотамская тростниковая лодка с высоким носом и кормой (такие лодки мы отнесли к категории «прототипов Ковчега»); но имеется как минимум один пример печати с изображением судна, имеющего характерный круглый профиль, точнее поперечное сечение, – т. е. коракла. Эта печать происходит из раскопок близ иракского Хафадже на реке Дияла, в семи милях к западу от Багдада, и на ней изображен подлинный коракл, датируемый примерно 2500-ми годами до Р. Х.

 

* * *

 

Около двух тысяч лет спустя мы видим ассирийскую армию, весьма практично использующую походные кораклы, как это изобразили во всех деталях, к нашей великой радости, придворные скульпторы на знаменитых дворцовых стенных барельефах среди прочих сцен повседневной и военной жизни.

Ассирийский царь Салманасар III (859–824 гг. до Р. Х.) оставил нам в графическом виде отчет о военном походе в Мазамуа (ассирийская провинция на северо-западных склонах Загросских гор, сегодняшняя Сулеймания), в котором для преследования неприятеля ему пришлось воспользоваться «тростниковыми лодками» и «лодками, обтянутыми кожей» [71]:

 

Они испугались сияния моего могучего оружия и моего бурного натиска и устремились в тростниковых лодках по морю. Я пошел за ними на покрытых кожей судах (GIŠ.MA2.MEŠ KUŠ.DUH.ŠI-e) и вел могучий бой в середине моря. Я победил их (и) окрасил море их кровью как красную шерсть.

 

На изображенной ниже скульптуре из ниневийского дворца царя Синаххериба (705–681 гг. до Р. Х.) две пары сильных гребцов в коракле, тяжело груженном кирпичами, сражаются с быстрым речным течением. Они правят с помощью длинных багров, на нижнем конце которых крюки – вероятно, утяжеленные грузилами, возможно свинцовыми. Другой ассириец, верхом на надутом мешке из кожи, ловит острогой рыбу им на обед. Рабочие сидят в перегруженном коракле – по-видимому, на чем-то вроде скамьи, укрепленной вдоль его бортов. Багры закреплены в уключинах. По бокам коракла видны горизонтальные и вертикальные линии – это не верхний ряд кирпичей в судне, а какой-то элемент его отделки (возможно, сшитые между собой куски кожи). Отчетливо видно, что верхний борт (планширь) представляет собой отдельный крепежный элемент, хотя справа крепление не показано.

Эти как будто сделанные сепией зарисовки в камне, изображающие древние кораклы в процессе их использования, имеют для нас огромную ценность; они показывают, что в IX и VIII веках до Р. Х. кораклы существовали и практически использовались. Они, несомненно, делались разного размера, от двухместных «речных такси» до солидных барж, способных перевозить много груза, – прямо как в Ноевом ковчеге.

 

Древнейший коракл с печати из Хафадже[76]

 

Тяжело нагруженный древний четырехместный коракл эпохи царя Синаххермба

 

С судна на берег: переполненный коракл XX века приближается к берегу реки

 

О месопотамских кораклах несколько более позднего времени и несколько дальше на юг мы получаем важную информацию из греческого источника, остающегося одним из основных бестселлеров человечества, – «Истории» Геродота. Он писал во второй половине V века до Р. Х., когда клинописные авторы были еще вполне живы и плодовиты. До сих пор ведутся споры о том, действительно ли Геродот ездил сам в Вавилон, насколько надежны его сведения и т. д.; но когда он заводит речь о кораклах, то видно, что он хорошо знаком с предметом [72]:

 

Суда, на которых плавают вниз по реке в Вавилон, совершенно круглые и целиком сделаны из кожи. В Армении, которая лежит выше Ассирии, вавилоняне нарезают ивовые прутья для остова корабля. Снаружи [остов] обтягивают плотными шкурами наподобие [круглого] днища корабля. Они не расширяют кормовой части судна и не заостряют носа, но делают судно круглым, как щит. Затем набивают все судно соломой [для обертки груза] и, нагрузив, пускают плыть вниз по течению. Перевозят они вниз по реке главным образом глиняные сосуды с финикийским вином. Управляют судном с помощью двух рулевых весел, которыми стоя загребают двое людей. Один из них при этом тянет судно веслом к себе, а другой отталкивается. Такие суда строят очень большого размера и поменьше. Самые большие вмещают до 5000 талантов груза. На каждом судне находится живой осел, и на больших – несколько. По прибытии в Вавилон купцы распродают свой товар, а затем с публичных торгов сбывают и [плетеный] остов судна, и всю солому. А шкуры потом навьючивают на ослов и возвращаются в Армению. Вверх по реке ведь из-за быстрого течения плыть совершенно невозможно. Поэтому и суда строят не из дерева, а из шкур. Когда же купцы на своих ослах прибывают в Армению, то строят новые суда таким же способом. Таковы у них [речные] суда.

Геродот, История, кн. 1: 194. [77]

 

Еще позднее, в IV веке по Р. Х., кораклы на реке Тигр в руках профессионалов поразили воображение римлян своей маневренностью и легкостью складирования. Римляне взяли с собой этих строителей кораклов (barcarii) из Арбелы на берегу Тигра [73], высадив их в Саут-Шилдс на берегу Тайна[78], где они стали строить новые кораклы для речной транспортировки грузов – возможно, первые кораклы на Британских островах. Латинское слово barca обозначает маленькое судно, которое держат на корабле для транспортировки грузов с корабля на берег, – типичное использование кораклов. Интересно, что римляне использовали существующее латинское слово вместо того, чтобы адаптировать местное название, которое к тому времени, несомненно, было quppu или guffa.

Мы привели практические доводы в поддержку того, что в Табличке Ковчега говорится именно о коракле. Некий давно живший поэт однажды спросил себя – или был спрошен своими слушателями: если Всемирный Потоп действительно произошел и Ковчег действительно был построен, то на что он был похож? Что это было за судно, достаточно вместительное, непотопляемое и притом такое, чтобы его можно было реально построить? Взирая на реку в полуденной дремоте, наш поэт живо представил себе – или нужный образ сам явился перед ним – коракл, круглый коракл, как бы это сказать? космических размеров!

 

Юмористическая картинка с изображением маленьких британских кораклов

 

У нас есть возможность внимательно рассмотреть фотографию бытовой сцены на реке, на которой видно множество кораклов. Традиции их постройки и использования сохранялись в Месопотамии вплоть до середины XX века; в современном Ираке они, к сожалению, исчезли. Вообще тип судов, называемых кораклами, изучен довольно хорошо, и иракские кораклы занимают в этой категории достойное место. Их можно увидеть на множестве фотографий, сделанных в конце XIX и в начале XX века. На одних фотографиях кораклы показаны как отдельный объект, заслуживающий интереса; на других они видны на заднем плане, как необходимая принадлежность каждодневной жизни на реке. Вот что пишет Е. С. Стивенс, снявшая в 1920-х годах очень полезную серию фотографий процесса изготовления кораклов:

 

…Мы долго пробирались окольными путями, временами хлюпая по разлившейся воде, пока наши четыре тощих лошадки не остановились около пришвартованной к берегу гуфы – широкой корзины в форме чаши, покрытой битумом для водонепроницаемости. Некоторые такие круглые суденышки имеют довольно большой размер; на нашем вполне могло бы поместиться тридцать человек. Мы залезли в него, и гуфачи, обмотав швартовый канат вокруг тела, стал пробираться вверх по течению… Когда мы добрались до настоящей реки, он запрыгнул внутрь и вместе с помощниками стал грести, пересекая реку наискосок, поскольку Самарра находилась много ниже по течению, на высоком противоположном берегу. Течение было таким сильным и быстрым, что через несколько минут он уже пристал к городскому причалу.

Стивенс 1923: 50

 

Следующее свидетельство сообщает нам загадочный Э. А. Уоллис Бадж (E. A. Wallis Budge), впоследствии ставший хранителем Британского музея; он рассказывает о своем опыте использования кораклов, которые он считает полезными даже в сражении. В Багдаде в 1878 году, по его словам, возникла напряженная ситуация вокруг ящика с очень важными клинописными табличками, «по ошибке» пропущенным турецкими таможенниками за ящик виски; теперь надо было его побыстрее доставить на британский военный корабль:

 

Вся эта процедура сильно не понравилась таможенным чинам, и несколько человек прыгнули в куффы и стали преследовать нас, гребя изо всех сил. Они настигли нас уже у забортного трапа и пытались оторвать меня от борта нашего корабля, отпихивая назад свои куффы. При этом некоторые из них прыгнули на закругленный борт моей куффы и пытались вытащить из нее мои вещи и ящик с табличками из Телль-эль-Амарны. Я боялся, что таблички в результате исчезнут в водах Тигра.

 

Далее Бадж пишет:

 

«Куффа» представляет собой широкую корзину из ивовых прутьев, покрытую битумом снаружи и внутри. Она абсолютно круглая, похожа на широкую чашу, плавающую на воде. Куффы бывают любых размеров, в некоторые даже умещаются три лошади и много людей. Маленькие довольно неудобны, а в больших я много дней плавал по Евфрату в окрестностях Вавилона и по каналу Хиндия и даже спал в них ночью.

Бадж 1920:183

 

Три этапа изготовления коракла, по фотографиям Е. С. Дроуэр, урожд. Стивенс[79]

 

Отплытие в коракле

 

Жаль, что Бадж не привез с собой ни одного образца в Британский музей!

Я думаю, что эти сведения будут нам полезны при изучении формы месопотамского Ковчега по известным клинописным текстам истории о Потопе. Мы знаем, что в этой традиции были и длинные остроносые makurru (устаревшие, неудобные и неустойчивые лодки), и круглые уютные quppu (современные, практичные и предпочтительные). Позднейшие текстовые наслоения превратили quppu в высокую многопалубную башню современного круизного лайнера, абсолютно непригодную для выполнения поставленной задачи – хотя вроде бы одобренную самим Гильгамешем.

На следующей старинной фотографии мы видим группу традиционных речных лодок на Тигре в конце XIX века. С полноценными круглыми кораклами бок о бок соседствуют лодки, называемые tarada, – в плане (вид сверху) они точно соответствуют двояковыпуклой makurru с представленной нами выше старовавилонской диаграммы. Тарада сделана из дерева и оснащена мачтой с парусами; но по своей форме эта лодка происходит от древней makurru. Сравнивая две имевшиеся у Энки возможности, мы видим, что круглый коракл был разумным выбором для Ковчега.

 

Дж. П. Петерс так описывает эту свою фотографию, сделанную в 1899 г.: «Сцена на реке Тигр в Багдаде. Видны характерные местные лодки – длинные шарады и круглые обмазанные варом куфы, а также понтонный мост»

 

 

Ноев ковчег в Книге Бытия

 

Теперь наше исследование должно последовать за Ковчегом туда, куда он нас, конечно, приведет, – в еврейскую Библию и далее.

 

Но ты сделай себе из дерева гофер ковчег (ēvāh) и устрой в нем отсеки (qinnîm), а изнутри и снаружи обмажь (kāphar) его смолой (kopher).

Пусть он будет в длину триста локтей, в ширину – пятьдесят, а в высоту – тридцать. Сделай крышу – так, чтобы сверху она выступала на один локоть. Сбоку сделай дверь. Пусть будут в ковчеге первый ярус, второй и третий.

Быт. 6:14–16 [80]

 

Ноев ковчег – иллюстрация в Библии Мартина Лютера, отражающая описание в еврейской Библии

 

Таково было распоряжение, данное Ною, который в свой черед оказался перед чудовищно трудной задачей: в одиночку спасти весь мир, да еще при помощи судна по индивидуальному заказу. Вот подробные спецификации этого заказа на постройку:

 

Ковчег: tēvāh (неизвестное слово для обозначения прямоугольного судна)

Материал: дерево gopher (неизвестный вид)

Комнаты: qinnîm (отсеки, камеры; основное значение слова – птичье гнездо)

Герметизация: смола или битум (kopher), намазанная (kāphar) внутри и снаружи

Длина: 300 локтей (amah) = 450 футов = 137,2 м

Ширина: 50 локтей = 75 футов = 22,8 м

Высота: 30 локтей = 45 футов = 13,7 м

Крыша: 1 локоть высотой (?)

Двери: 1

Палубы: 3

 

Сравним эти данные с менее подробными – из описания «ковчежца» Моисея в книге Исход (Исх. 2: 2–6)[81]:

 

Ковчег: tēvāh (неизвестное слово для обозначения прямоугольного судна)

Материал: gomeh, камыш, тростник, папирус

Герметизация: hamār, ил; битум/асфальт; битум; zefeth, смола, вар.

 

Слово tēvāh, используемое только для обозначения Ноева ковчега, а также «ковчежца» для младенца Моисея, нигде больше в еврейской Библии не встречается. Рассказ о Потопе в Библии, таким образом, намеренно поставлен в соответствие с рассказом о спасении младенца Моисея, аналогично той ассоциативной связи, которую можно обнаружить между вавилонскими рассказами о Потопе и о младенце Саргоне.

А теперь самое замечательное: до сих пор не выяснено ни значение, ни происхождение слова tēvāh. Слово gopher, обозначающее древесный материал Ноева ковчега, тоже нигде больше в еврейской Библии не встречается, и неизвестно, что это за порода дерева и из какого языка пришло это слово. И столь удивительное положение дел касается одного из самых знаменитых и впечатляющих отрывков во всей истории мировой письменности!

Другие два выделенные нами слова – kopher (битум) и kāphar (намазывать) – тоже нигде в Библии больше не встречаются, но существенно то, что они пришли из Вавилонии вместе с самим рассказом и происходят, соответственно, от аккадских слов kupru (битум) и kapāru (намазывать). Поэтому естественно было бы предположить, что и первые два еврейские слова, tēvāh и gopher, тоже заимствованы из вавилонского аккадского. Однако ни для того ни для другого в аккадском не находится убедительных кандидатов. Были сделаны предположения о том, что за дерево gopher, но вопрос о происхождении или заимствовании самого слова остается открытым. В отношении слова tēvāh за сотни лет было тоже высказано несколько идей; некоторые связывали его – поскольку история с рождением Моисея происходит в Египте, – с египетским словом thebet, означающим ящик, контейнер, гроб; но все эти предположения теперь отвергнуты. Наиболее правдоподобная версия – что слово tēvāh, как и остальные странные слова в еврейской истории о Ковчеге, происходит от какого-то аккадского слова.

У меня имеется новое предположение по этому поводу.

На одной клинописной табличке, датируемой примерно 500-ми годами до Р. Х. и сейчас находящейся в Британском музее, упоминается тип судна, называемый ṭubbû [74]; судно находится у речной переправы и, по-видимому, участвует в обмене судами между их владельцами:

 

…судно (eleppu)  шириной между бортами в шесть локтей, ṭubbû, стоящее на переправе, и другое судно (eleppu) шириной между бортами в пять с половиной локтей, стоящее у моста, были обменены (?) на одно судно шириной между бортами в пять локтей.

BM 32873: 2

 

Вавилонская табличка со словом ṭubbû, лицевая сторона

 

Вавилонская табличка со словом ṭubbû оборотная сторона

 

Согласная t в слове tēvāh отличается от согласной ṭ в слове ṭubbû; поэтому ṭubbû, существительное мужского рода с неизвестной этимологией, и ēvāh, существительное женского рода тоже неизвестной этимологии, не могут быть этимологически родственными словами. Я думаю, что иудеи, встретив в истории о Ковчеге аккадское слово ṭubbû совместно с другими аккадскими словами, обозначающими Ковчег, гебраизировали его в tēvāh. При этом точная передача согласных была менее важна, чем идея передать иностранное слово, поскольку оно употреблено в Библии всего два раза: в рассказе о Ное и в рассказе о рождении Моисея. Эти два слова не родственны, и ни одно из них не является заимствованием другого; аккадскому слову просто придан еврейский «вид». Это похоже на то, как в Книге пророка Иеремии имя Набу-шарруссу-укин евнуха Навуходоносора передано как Набусарсеким. Таким образом, следует предположить, что в рассказе о Потопе в каком-то не дошедшем до нас вавилонском источнике первого тысячелетия до Р. Х. для обозначения Ковчега Утнапишти вместо обычного слова eleppu (судно) было использовано редкое слово ṭubbû.

Другая возможность состоит в том, что еврейское слово tēvāh представляет собой «бродячее слово» (Wanderwort), одно из тех главных слов неизвестного происхождения и неясной этимологии, которые живут вечно и распространяются через все континенты (хороший пример – слово «чай», tea). В таком случае мы имеем здесь дело с каким-то древним несемитским словом, обозначавшим простейший тип речного судна; это слово в аккадский пришло как ṭubbû, в древнееврейском появилось как tevah, и можно даже предположить, что английское tub (бадья, бочка) – того же древнего происхождения [75]. Это простое слово для простого судна могло сколь угодно долго использоваться вдоль судоходных рек на разных континентах. Если такое судно перевернуть кверху дном и ударить по нему кулаком, оно издаст глухое «даб»[82]. Замечательно, что по-английски слово tub, как и слово ark (ковчег), может также означать «короб», «ящик» и «судно». И еще надо отметить, что слово ṭubbû – такое же редкое в вавилонских клинописных текстах, как и tēvāh в древнееврейских текстах; собственно, до сих пор оно было обнаружено лишь в двух местах на одной и той же процитированной выше табличке, и больше пока нигде[83].

Каждая из этих версий может служить объяснением появления в библейском тексте редкого слова для обозначения Ковчега: либо иудеи встретили на какой-то табличке слово ṭubbû в смысле «ковчег» и гебраизировали его, превратив в tēvāh; либо они назвали Ковчег словом tēvāh потому, что в их представлении он походил на некий древний тип судна, называвшийся по-древнееврейски tevah, а на вавилонском аккадском ṭubbû.

Но вернемся к вопросу о форме.

Среди традиционных типов иракских речных судов когда-то встречались суда, по форме и пропорциям весьма напоминающие описание Ковчега в Книге Бытия. Подполковник Чесни в своем отчете для британского правительства пишет, что в 1850-е годы он сам видел, как строились и использовались такие суда [76]:

 

Удивительные суда строят в Тикрите и в маршах Ламлума, но более всего близ битумных источников Хита. В этих местах изготовление судов – каждодневное и чрезвычайно простое дело. Самоучки-корабелы, конечно, лишены преимуществ удобного дока и даже стапелей, и тем не менее они могут за очень короткое время построить судно, работая только топорами и пилами; кроме того, они пользуются широким металлическим ковшом, из которого льют расплавленный битум, и деревянным катком для его выравнивания. На первом этапе этого примитивного судостроения выбирается ровный участок земли подходящего размера, расположенный достаточно близко от берега. На нем прочерчивают периметр дна будущего судна, без математической точности, но все же пользуясь веревкой и следуя некоторой системе. Основание или днище будущего судна – это первое, что будет сделано.

 

Описанная здесь процедура в точности соответствует уже знакомой нам инструкции в Табличке Ковчега, когда Энки объясняет Атрахасису, как вычертить план этого судна. Вернемся к отчету Чесни:

 

На очерченную таким образом поверхность выкладываются неошкуренные ветки, параллельными линиями на расстоянии примерно фута[84] друг от друга; другие ветки выкладываются поперек них с тем же шагом и переплетаются с ними. Промежутки заполняются плетением из тростника и соломы. В результате образуется грубо сработанная платформа, через которую из конца в конец для большей прочности протягиваются более крепкие ветки, на расстоянии от восьми до двенадцати дюймов друг от друга. Когда днище сплетено, начинают изготавливать борта; для этого в край днища втыкают вертикальные колышки нужной высоты, а затем заполняют их таким же плетением, как описано выше. Вся конструкция дополнительно укрепляется грубыми деревянными брусьями, которые выкладываются от планширя до планширя[85] на расстоянии примерно четырех футов друг от друга.

 

Описав в деталях конструкцию строящегося судна, Чесни переходит затем к последнему этапу, тоже знакомому нам по Табличке Ковчега, – гидроизоляции:

 

Все части судна затем покрываются горячим битумом, который плавят в яме рядом с местом работ и добавляют в него песок и глину для достижения нужной консистенции. Полученный таким образом «битумный цемент» распределяется по всем плетеным поверхностям и тщательно разглаживается деревянным катком как с внутренней, так и с внешней стороны. После недолгого остывания получается прочная и долговечная водонепроницаемая конструкция, хорошо приспособленная для речного плавания. Большинство судов этого типа по форме похожи на гроб, на одном конце более широкий и закругленный; но встречаются и экземпляры более отточенной формы. Такое судно длиной 44 фута, шириной 11 футов 6 дюймов и высотой бортов 4 фута[86], с осадкой 1 фут 10 дюймов при полном грузе и всего 6 дюймов порожнем, может быть сооружено в Хите всего за один день…

 

Чесни сразу увидел, что по форме и пропорциям эти суда сильно напоминают библейское описание Ковчега, и привел достаточно убедительные доводы в пользу того, что Ной вполне мог построить судно того же типа:

 

Ковчег, как мы все хорошо знаем, был длиной в триста локтей, шириной в пятьдесят локтей и высотой борта в тридцать локтей. При самой маленькой длине локтя это дает длину в 450 футов, ширину в 75 футов и высоту борта в 45 футов[87]. Грузоподъемность этой огромной конструкции, учитывая допуск на бимсы[88], которыми она была скреплена, и на опоры, более 40 000 тонн. Из приведенного выше описания процесса постройки судов в Хите можно заключить, что ничто не препятствовало жителям города или окрестной страны построить это огромное судно; просто для набора корпуса нужны были более крупные элементы. Нижний отсек, предназначенный для четвероногих, надо было, конечно, разделить на клети перегородками, и эти перегородки могли служить опорой второму ярусу, предназначенному для людей. Аналогично, перегородки второго яруса поддерживали верхний ярус, предназначенный для птиц. Вся конструкция была трехъярусной и имела крышу, а внутренние перегородки и опоры придавали ей необходимую жесткость. Таким образом опровергаются утверждения о якобы чрезмерной сложности такой работы, в особенности если помнить, что ковчег предназначался не для перемещений, а для того, чтобы оставаться на воде примерно в одном и том же месте.

 

До нас, к счастью, дошли несколько фотографий, которые сделал в 1888 году археолог Джон Паннетт Питерс (John Punnett Peters). На них видны несколько судов описываемого типа, одни в процессе постройки, другие уже в использовании. Глядя на эти суда, Питерс тоже вспомнил о Ноевом ковчеге.

 

Вторая из серии фотографий, сделанных Дж. П. Питерсом; он назвал ее «Корабельный док Ноя в Хите на Евфрате»

 

Итак, у нас имеется реальная и вполне функциональная кандидатура на роль Ковчега; она отличается и от длинных и узких судов шумерского типа, и от круглого судна Атрахасиса, и от квадратной модели Утнапишти, но удивительно точно следует описанию продолговатого судна, данному в Книге Бытия. Разумно будет предположить, что описание в еврейской Библии соответствовало именно такому типу продолговатых судов, имевших наряду с кораклами широкое распространение в древней Месопотамии, где их и увидели еврейские авторы. К сожалению, ни Чесни, ни Питерс не сообщили нам, как по-арабски в XIX веке назывались эти суда, но из всего вышеизложенного можно предположить, что именно такие суда назывались по-аккадски ṭubbû, а по-древнееврейски tēvāh…

Вполне возможно, что в то время как в Ниневии авторы истории об Утнапишти переделали круглый Ковчег в кубоид, авторы другой, неизвестной нам клинописной версии истории о Потопе, убежденные, что кубоидная форма никуда не годится, заменили ее продолговатой – тем более что такие продолговатые суда ṭubbû они могли видеть каждый день, выйдя на берег реки. Длина и ширина судна были при этом выбраны округленно, с сохранением между ними нужной пропорции, и чтобы при этом площадь днища оставалась примерно такой же (в одном случае 15 000 кв. локтей, в другом 14 400).

Значительность и краткость библейского описания Ноева ковчега вызвала острый интерес к этим нескольким строкам многих поколений исследователей, как религиозных, так и светских. В раввинистических текстах содержится много деталей, расширяющих основной библейский рассказ.

Например, говорится, что за 120 лет до Потопа Ной посадил кедровые деревья, надеясь не только на то, что они успеют вырасти достаточно высокими, но и что народ за это время сможет отвратиться от своих грехов. В Ковчеге было, по мнению одних комментаторов, триста шестьдесят клетей или комнат размером десять на десять ярдов[89], а по мнению других – девятьсот комнат размером шесть на шесть ярдов. Некоторые авторитетные толкователи отводили верхний ярус для нечистых животных, средний для людей и чистых животных, а нижний для всяких отбросов; другие предпочитали обратное расположение, с люком для спуска отбросов в море. В очередной раз чистя гальюны, Атрахасис, вероятно, с раздражением вспоминал эту внешне юмористическую аккадскую поговорку:

 

Слон говорил сам с собой и сказал: «Нет среди тварей Шаккана того, кто мог бы столько испражняться, как я». Птица-сипидикар ответила ему: «Для своего размера я испражняюсь не меньше тебя»[90].

 

Поскольку для обитателей Ковчега небеса были запечатаны, днем и ночью должна была оставаться темнота; но по раввинистическим объяснениям Ной развесил всюду драгоценные камни, которые сияли, как солнце в полдень. Собрать зверей, а также корм для них Ною помогала целая толпа ангелов, и эти поштучно отобранные животные вели себя образцово и даже не пытались производить на борту Ковчега действия, ведущие к размножению. Ной ни разу не заснул в Ковчеге, потому что он все время был занят тем, что задавал своим подопечным корм. И еще одна деталь: при погрузке в Ковчег львам было велено сторожить трап, чтобы всякая нечисть не пробралась в Ковчег незамеченной. Это напоминает мне львов на дверях заднего входа в Британский музей – эти, впрочем, должны следить, чтобы посетители не вышли из музея тайком.

 

Ковчег Беросса

 

Беросс, как мы видели в главе 5, не приводит никаких деталей конструкции судна, кроме его размеров:

 

Он (Ксисутр) не переставал работать до тех пор, пока судно не было построено. Его длина была пять стадий, а ширина – два.

 

Р. Патаи (R. Patai) пишет [77], что длина Ковчега была «пять стадий или фарлонгов[91], т. е. около 1000 ярдов, а его ширина – два стадия, т. е. около 400 ярдов». В армянской версии «Хроники» Евсевия[92] длина Ковчега – 15 фарлонгов, т. е. около двух миль[93].

 

Ковчег в Коране

 

В Коране спасательное судно Нуха (Ноя) не имеет собственного имени, но называется сафина [94], т. е. просто судно. В Суре 54, айат 3, об этом судне говорится просто как о какой-то вещи, сделанной из досок и гвоздей. Коран не дает никаких сведений ни о строительстве Ковчега, ни о его внешнем виде; заметим, однако, что Абдаллах ибн Аббас[95], современник Мухаммада, пишет, что когда Ной раздумывал, какую форму придать будущему Ковчегу, Аллах открыл ему, что по форме он должен быть как птичья грудка, а сделать его надо из тикового дерева. В более позднее время среди мусульманских богословов тоже возникли обсуждения и споры вокруг истории о Потопе. Абдаллах ибн Умар ал-Байдави[96], писавший в XIII веке, объясняет, что первый ярус Ковчега предназначался для диких зверей и домашних животных, второй для людей, а третий для птиц. На каждой доске было написано имя одного из пророков. При этом не хватило трех досок, соответственно именам трех пророков, и их принес из Египта Ог, сын Анака, единственный из великанов, которому было позволено пережить Потоп[97]. В Ковчег были также внесены останки Адама; они были положены посередине, чтобы отделить мужчин от женщин. По одному из традиционных толкований Ной должен был воскликнуть «Во имя Аллаха!», когда он хотел, чтобы Ковчег тронулся с места, и то же самое – когда надо было его остановить.

Перед нами большое разнообразие форм и размеров. Но вернемся к первоначальной модели и попробуем построить наш коракл.

 

Фотография 1880-х годов: прогулка в коракле. Английские дамы несколько напряжены

 

 

Строим наш Ковчег

 

– Поверь мне, мой юный друг, что нету дела, которым и вполовину стоило бы заниматься, как попросту – попросту – повозиться с лодкой, ну просто повозиться, ну просто…

Кеннет Грэм [98]