Сосредоточение 7-й Германской армии

 

Как уже говорилось, 5 сентября Мольтке принял решение все-таки перебросить 7-ю армию на север. Что характерно, это решение оправдывалось не столько кризисом в армиях правого крыла, сколько мифической угрозой английского десанта в Антверпене. Как бы то ни было, штаб Геерингена и 15-й корпус 7-й армии были направлены в Бельгию. Кроме 15-го армейского корпуса, в состав новой армии должны были войти 3-й и 9-й резервные корпуса, осаждающие Антверпен, а также 7-й резервный корпус, штурмующий Мобеж.

Восьмого сентября Гееринген получил приказ срочно направить 7-й и 9-й резервные корпуса к Сен-Кантену, туда же направлялся и 15-й армейский корпус, который в тот момент частью грузился в железнодорожные составы, частью выгружался из них.

Здесь неожиданно обострилась ситуация возле Антверпена, где бельгийцы предприняли вылазку, в результате чего 9-й резервный корпус пришлось задержать. Зато 7-й резервный корпус генерала Цвеля неожиданно быстро справился с Мобежем. В награду за подвиг немецким пехотинцам достались форсированные марши – корпус срочно был нужен армиям правого крыла.

В принципе и Мольтке, и тем паче умный и активный Фанкельгайн рассматривали 7-ю армию как маневренный резерв, который следует сосредоточить правее 1-й армии, чтобы смять войска Монури и вновь перейти в наступление.

Действительность быстро зачеркнула эту идею: во-первых, 1-я армия была решительно не в состоянии наступать, во-вторых, в районе Краона сложилась трагическая обстановка: 5-я французская армия, утвердившись на Краонских высотах, разрывала боевые порядки немецких армий и вынуждала отход Клюка сразу к Ла-Феру, причем не было никакой гарантии, что удастся задержаться хотя бы там.

В ночь на 13 сентября 15-й корпус шел от Сен-Кантена к Ла-Феру, 9-й резервный, наконец, развязавшийся с Антверпеном, подходил к Ле-Като, а 7-й резервный следовал через Лаон. Другими словами, перед 7-й армией встала задача «заткнуть дыру» в расположении германского войска.

 

Сентября: день и вечер

 

К шести часам утра дивизии 7-го резервного корпуса достигли юго-восточных окрестностей Лаона. За три дня пехота прошла 140 километров, и войска смертельно устали: число отставших превысило 20 % наличных сил.[82] Об отдыхе не могло быть и речи, в 11 утра корпус начинает движение к югу. Уже к полудню начинаются бои за Краонское плато: войска Цвеля, поддержанные кавалерией и 13-й дивизией 2-й армии, сталкиваются с 18-м французским корпусом и группой резервных дивизий Валябрега. Буквально на глазах противника 28-я бригада 14-й резервной дивизии развертывается по высотам вдоль дороги Шмен-де-Дам. Начинается встречный бой, в результате которого левый фланг 7-го корпуса с трудом удерживается на позициях.

К ночи корпус растянут на 14 километров, причем его фланги находятся под сильным давлением. Но на следующий день должен подойти 15-й корпус.

 

Оперативная обстановка на утро 14 сентября

 

 

Сентября

 

Решающий день боев на реке Эна. На фронте 6-й армии не происходит ничего значительного: французы полагаются на свое наступление западнее Уазы, но оно развертывается медленно, 4-й корпус разрывается между задачами охвата противника слева и помощи 7-му корпусу, наступающему на Отреш, резервные дивизии ведут вялые бои за Кюфи.

Зато англичане перешли в решительное наступление. Оно, однако, сразу не заладилось: атаки 3-го корпуса были отражены германской артиллерией, 2-й корпус продвинулся на север от Вайи, но попал под фланговый удар и в беспорядке отступил к Эне.

Первый английский корпус, действующий в относительно свободном пространстве, завязал бои за Шмен-де-Дам, поставив 14-ю резервную дивизию в очень тяжелое положение. Цвель бросил в бой все, что мог собрать, включая маршевые роты, пару батальонов, прибывших из Мобежа, едва живую 25-ю ландверную бригаду, но англичане все же удержали часть гребня.

В районе Краона д’Эспери решил расширить брешь между германскими армиями, отдав 18-му корпусу приказ атаковать линию Шмен-де-Дам в направлении на север-северо-запад, в то время как кавалерия, поддерживаемая резервными дивизиями, должна была наступать на восток, отбрасывая фланг 2-й германской армии.

С утра 18-му корпусу удалось захватить почти всю линию дороги, но к часу дня в промежуток между 7-м резервным корпусом и 2-й армией вошел 15-й корпус, что восстановило равновесие сил. Восточнее Бюлов ввел в действие 12-й корпус, переданный ему из 3-й армии.[83] В результате все три дивизии кавалерийского корпуса Конно потерпели поражение и были отведены на южный берег реки Эн.

На следующий день Жоффр разобрался в обстановке, понял, что на реке Эна идет сражение, а вовсе не борьба с арьергардами противника, и надо отдать ему должное, упорствовать в прямых атаках на сильно укрепленные позиции противника не стал.

 

Оперативная обстановка на утро 15 сентября

 

День 15 сентября на фронте английской армии прошел спокойно, 6-я французская армия создала некоторые угрозы, впрочем, далеко не чрезмерные, 9-му корпусу, а 5-я французская армия не смогла удержать захваченные позиции на Краонском плато. К вечеру стороны переходят к обороне.[84]

Первое  из сражений на реке Эн закончилось.

Немцы остановили наступление противника и заткнули брешь между 1-й и 2-й армиями. Но цена этому была высока: 7-я армия, мобильный резерв, предназначенный для возобновления наступления, но использованный в сугубо оборонительных целях.

Инициатива осталась в руках союзников, и в этой связи наличие их войск на правом берегу Уазы приобретало большое значение.[85]

 

 

«Бег к морю»

 

Разумеется, все содержание битвы на Эне можно было уместить в один абзац. Я рассказал о нем столь подробно отчасти потому, что Эна стала продолжением и завершением Марны, а решающее сражение Первой мировой войны заслуживает самого обстоятельного изложения, отчасти из восхищения действиями корпуса Цвеля, за неделю успевшего взять Мобеж и выиграть сражение за Краонское плато и Шмен-де-Дам.

Бои на реке Эна выявили два важных обстоятельства. Обострился и стал оказывать серьезное влияние на ход боевых действий кризис военного снаряжения, первые признаки которого обнаружились на Марне и при штурме Мобежа. Резко упали боевые возможности войск. К середине сентября армии мирного времени еще не были выбиты до конца, но уже были очень велики потери в лучших, наиболее квалифицированных кадрах, в военных специалистах. Немецкие источники именно с этим связывают ухудшение качества артиллерийской стрельбы, впервые отмеченное как раз в битве на Эне. Кроме того, люди устали и физически, и психологически, война окончательно утратила для них свое мрачное очарование, пропало желание сделать больше, чем этого требует приказ и воинский долг.

В таких условиях трудно ожидать от войск «наступления до конца» и «решительного натиска, невзирая на потери». На первый план встает задача обеспечения безопасности частей и соединений: важнее не проиграть, чем выиграть. И, встречая серьезное сопротивление, войска останавливаются. В середине сентября тактическая подвижность падает до нуля – ни немцам, ни французам не удается продвинуться почти нигде. Останавливается наступление 9-й армии Фоша в Аргонах. Герцог Альберт не может продвинуться вперед в районе Витри-ле-Франсуа, в свою очередь французам не удается сбить 4-ю германскую армию с сильных позиций у Сюипа. Не принесло успеха сосредоточение 280 тяжелых орудий против укреплений Нанси. Лишь кронпринцу Вильгельму удалось к концу месяца захватить Сен-Миель, образовав весьма неприятный для противника выступ к югу от Вердена. Развить этот успех, достигнутый в основном за счет несогласованности действий французов, оказалось невозможно.

Паралич наступательных возможностей армий привел к серии операций, получивших в военно-исторической литературе название «Бег к морю». Операции эти сложны, сюжетны, изобилуют активными перемещениями войск, но в целом совершенно бессодержательны.

 

 

«Бег к морю»: связность и законы геометрии

Прежде всего отметим, что операции «Бега к морю» были для противников обязательными. Подобно тому, как капля жидкости стремится принять форму с наименьшей поверхностью, фронт, находящийся в равновесии, стремится к состоянию с наименьшей собственной энергией, что подразумевает отсутствие разрывов во фронте и обязательное прикрытие флангов.[86]

Таким образом, вытягивание линии фронта от Уазы к морю являет собой неизбежный процесс, скорее, физический, чем стратегический: избежать соответствующих действий не представляется возможным. Причем вполне понятно, что всякий раз все свободные войска инстинктивно будут перемещаться к ближайшему открытому флангу, поэтому попытка создать «крупную маневренную массу» и сосредоточить ее не вблизи фронта, а подальше – в пустом пространстве, заведомо обречена на провал. Просто не будет ни запасенного времени, ни этих свободных войск: их поглотит открытый фланг.

А потому рисунок боевых действий с неизбежностью включал в себя сначала бои на Уазе, затем на реке Скарпе, потом на реке Лисе и в завершение – во Фландрии у самого побережья.

 

Другой вопрос, что все эти бои носили формальный характер. Поскольку единственным содержанием операций было прикрытие фланга путем удлинения фронта, ничего сверх этого не происходило и не могло происходить. М. Галактионов справедливо иронизирует в отношении высших штабов: «направив в охват фланга пару корпусов, они мечтали о лаврах Ганнибала в отношении фронта, простиравшегося на несколько сот километров».

 

Оперативная обстановка на 15 сентября и ТВД «Бега к морю»

 

 

Правда, может показаться, что некоторая интрига в «беге к морю» все-таки была: начертание линии фронта от слияния Эны и Уазы могло пойти на запад: от Суассона к Гавру через Компьен, Бове и Руан, а могло пойти к северу – к Брюгге через Сен-Кантен, Дуэ и Лилль. Первый вариант был выгоден немцам (он даже давал им какие-то шансы на конечную победу на Западном фронте), второй, который практически реализовался в Текущей Реальности, полностью устраивал союзников.

Однако окончательная линия фронта не имела или почти не имела отношения ни к оперативным решениям сторон, ни к героизму войск. Она определялась исключительно геометрией театра военных действий.

 

Фронт установился по изохроне: линии, вдоль которой стороны могут перемещать войска за одинаковое время.

 

 

Поскольку дорожная сеть Франции ориентирована на Париж, который оставался в руках Антанты, прямые перемещения союзных корпусов через Париж проходили быстрее, чем кружные переброски немецких соединений через Трир, Аахен, Льеж и Брюссель – этим и только этим объясняется выгодное для союзников начертание фронта по завершении «бега к морю».

 

 

 

Конечно, и в этих условиях кто-то мог действовать лучше (или быстрее), кто-то хуже и медленнее, и линия фронта могла сместиться на несколько километров в ту или другую сторону. Однако в конечном итоге эти достижения оказывались невыгодными для стороны, добившейся успеха, если только ей не удавалось при этом установить контроль над значимым транспортным узлом, то есть изменить связность фронта, хотя бы локальную.

Так что нет никакой необходимости подробно анализировать отдельные сражения «Бега к морю», как не было нужды до предела напрягать силы людей в ходе этих сражений.

 

 

Бои на Уазе и Сомме

 

М. Галактионов определенно ошибается, утверждая, что союзники растратили на Эне темпы, которые выиграли на Марне. В действительности выигрыш темпа сохранился и был реализован через развертывание конного корпуса Бриду, 37-й пехотной дивизии и 13-го корпуса на правом берегу Уазы. Немцы могли противопоставить этим силам только 9-й резервный корпус.

В ходе сражения у Нуайона  немцы, однако, смогли остановить французское наступление, направленное против фланга 1-й армии. После этого 6-я французская армия перешла к обороне, а задача обхода неприятельского фланга была возложена на 2-ю армию Кастельно в составе 14-го и 20-го корпусов (армии также были подчинены 13-й и 4-й корпуса 6-й армии, последний на позициях у Троси сменила 62-я резервная дивизия).

Пока продолжались эти бои, кавалерийский корпус Бриду «много и полезно перемещался по полю»: вел разведку в районе Перрона, Сен-Кантена, Руа, Камбре, тщательно избегая встречи с противником. К пустому Сен-Кантену, в котором важнейшую немецкую коммуникационную линию едва ли прикрывало хотя бы несколько батальонов, корпус подходил то с юга, то с запада, то с востока, ни разу даже не попытавшись занять этот важнейший пункт. В ходе этих странствий командир корпуса нарвался на шальную пулю, его сменил генерал Бюйсон, который сразу же горько пожаловался Монури на изнурение своих дивизий. После этого Жоффр переформировал кавалерийские корпуса, собрав на северном фланге четыре кавалерийских дивизии (из 1-го и 2-го кав. корпусов).

 

Сражение у Нуайона и начало развертывания 2-й французской армии (16–18 сентября)

 

Немцы, в свою очередь, приняли решение сосредоточить у Сен-Кантена 6-ю армию. Кавалерия, высвободившаяся после ввода в боевую линию 7-й армии, собралась на правом фланге, прикрывая развертывание 18-го и 21-го армейских корпусов.

От Валансьона и Ле-Катле подходили части 1-го и 2-го Баварских корпусов, 24 сентября их присутствие уже ощущалось на левом фланге 2-й французской армии, германская пехота овладела Перронном.

 

Развертывание 2-й французской и 6-й германской армий (19–23 сентября)

 

Далее Жоффр перебросил в район Амьена 11-й корпус (из состава 9-й армии) и 25 числа начал формировать вокруг него 10-ю армию под командованием Модюи. Фанкельхайн ускорил наступление 1-го и 2-го Баварских корпусов, снял с фронта у Реймса и перебросил на правый фланг гвардейскую кавалерийскую дивизию, которая вместе с 4-й кав.д. образовала корпус Рихтгофена.

 

Развертывание 2-й французской и 6-й германской армий (24–25 сентября)

 

 

Бои на Скарпе

 

Далее боевые действия перемещаются в междуречье Соммы и Скарпы.

Вторая французская армия полностью принуждена к обороне, ситуация на ее левом фланге развивается не в ее пользу: немцы, как это ни странно, упредили французов с развертыванием. На фронт между Соммой и Скарпой выходят пять корпусов Рупрехта Баварского, Модюи может противопоставить им два корпуса и несколько отдельных дивизий сомнительной боевой ценности. Это вызывает кризис в районе Арраса, где 77-я дивизия с трудом сдерживает атаки 4-го германского корпуса, неблагоприятно для французов складывается обстановка на участке от Альбера до Круазиля. К тому же на фронте 2-й армии противник атакует Руа, и приходится ввести в бой последний резерв – 62-ю резервную дивизию.

 

Развертывание 10-й французской армии (26–30 сентября)

 

Жоффр объединяет 2-ю и 10-ю армию под общим командованием Ф. Фоша (иногда в литературе для этой группы используется название «Северный фронт»). Фош ранним утром 5 октября успевает переговорить и с Кастельно, и с Модюи: «Не уступайте врагу ни одной пяди родной земли! – требовал он от обоих командующих армиями. – Атакуйте! Сопротивляйтесь! Ничего, кроме атаки!..» Фош, несомненно, вдохнул энергию в свои армии, но на геометрию операции это никак не повлияло – как между Уазой и Соммой, так и между Соммой и Скарпой линия фронта проходила западнее  изохронны.

В следующие дни бои охватывают участок от Скарпы до Лиса. Германское командование с утра 9 октября передает войска к югу от Скарпы под руководство фон Бюлова (теперь это новая 2-я армия, ее оставшиеся восточнее реки Вель войска подчинены 7-й армии), Рупрехт координирует действия немецких войск к северу от Скарпы. Немецкая кавалерия завязывает бои вокруг Лилля.

 

Бои между Соммой и Скарпой (1–6 октября)

 

Бои между Скарпой и Лисом (7–9 октября)

 

 

Падение Антверпена

 

Бельгийская армия отошла к Антверпену 20 августа, еще до завершения Пограничного сражения. В последующие дни эта крепость успешно исполняла роль удаленной фланговой позиции, действуя на нервы Мольтке: «отсюда идет опасность!» В ходе преследования, Марнской и Энской битв немцам было не до Антверпена, а союзники могли помочь ему лишь небольшими английскими подкреплениями.

 

«К началу осады германцами Антверпен имел следующий вид. На правом берегу р. Шельды, в 2 км от города, охватывая его с севера, востока и юга, шла старая непрерывная ограда, состоявшая из 12 фронтов полигонального начертания; у северной оконечности этой ограды на берегу реки стояла старая цитадель. (…) Затем в 3–4 км от непрерывной ограды находилась сооруженная в промежуток времени между 1859 и 1870 годами линия внутренних (старых) фортов: от № 1 до № 8 и форт Мерксем; к этой системе внутренних укреплений относятся также и другие старые форты: на правом берегу, непосредственно у реки (к северо-западу от города), – С.-Филипп и Лилло, а на левом берегу – Крюибек, Цвиндрехт, Тэт-де-Фландр, С.-Мари, Ла-Перль, Лифкеншек и Дэль. Всего внутренних устаревших фортов было 18.

 

Далее в 10–12 км от них шла начатая постройкой лишь в 1906 году следующая линия обороны, линия новых наружных фортов, расположенная почти вся на правом берегу Шельды, на левом берегу находилось лишь 2 форта: Рюпельмонд (или Стэндорп), при впадении р. Рюпель в Шельду, и далее к северу – Хесдонк, оба связанные между собой редутами Лауверсхэк и Ландмолен. На правом берегу Шельды линия обороны состояла из следующих укреплений: начиная от места слияния Шельды и Рюпеля, вверх по последнему – форты Борнем, Лицеле и Брендонк, с редутами Пюэр и Летерхейд между ними; затем вдоль р. Неты – форты Вэльхейм, Вавр—С.-Катерин, Кёнинтсхойкт, Льер, Кессель и Брэхем, редуты – железнодорожный, Дюфель, Грэнстрет, Дорпфельд, Бошбэк и Талер. На остальной окружности внешней оборонительной линии находилось 6 фортов: Элегем, Гравенвезель, Шоотен, Брасхэт, Эртбранд и Стабрек, промежутки между которыми были заняты менее значительными укреплениями (редутами, люнетами, батареями): Масенхевен, Шильде, Одрэн, Дрижхэк, Капелен, Ордерен, Смутокэр, Берендрех и Дуденейк. Всего новых фортов – 17. Все они были построены с широким использованием бетона и в большинстве снабжены броневыми вращающимися башнями для орудий; однако сопротивляемость их была рассчитана на бомбардировку артиллерией не свыше 21-см калибра.

 

Форты первого класса были вооружены четырьмя пушками 15-см и двумя 12-см калибра, форты второго класса – двумя пушками 15-см и двумя 12-см; кроме того, для обороны промежутков первые имели шесть, а вторые – четыре 75-мм скорострельные пушки, а в каждом редуте находилась одна такая пушка. Все эти орудия стояли в куполах. Общий обвод крепости имел протяжение около 130 км и подразделялся на 6 оборонительных секторов (…). Оборонительная сила южного и восточного фронтов наружного фортового пояса усиливалась болотистыми долинами рек Рюпеля и Неты. Западный фронт был прикрыт с востока труднопроходимой преградой р. Шельды, а северный по характеру местности (сухой, покрытый рощами) был более доступен для атаки, чем остальные, но близость к нему голландской границы сильно стесняла здесь свободу действий осаждающего. Местность к северо-западу от города на обоих берегах р. Шельды была подвержена наводнениям на 5–6 км к востоку и западу от реки, что в известной мере сокращало линию обороны северного и западного фронтов. Как эти особенности местности, так и большая окружность внешних укреплении чрезвычайно затрудняли полное обложение Антверпена» (В. Новицкий).

 

Создается впечатление, что немцы были не слишком заинтересованы в скорейшем падении Антверпена. Намюр пал 25 августа, но тяжелая артиллерия была доставлена к Антверпену лишь к середине сентября и установлена на позиции лишь к концу месяца. До этого бельгийцы развлекались вылазками, а 3-й резервный корпус – их отражением.

Ситуация изменилась, когда начались бои в районе Арраса, и стало понятно, что «Бег к морю» с неизбежностью ведет к сражению во Фландрии. Возникли крайне неприятные для немцев варианты, когда полевые войска союзников начинают взаимодействовать с гарнизоном Антверпена и, может быть, даже пытаться его деблокировать. Теперь крепость нужно было брать как можно быстрее.

При численности осадного корпуса в 50 000 человек (притом что в Антверпене находилось около 60 000 бельгийцев, которым могли оказать помощь до 30 000 англичан и французов) говорить о плотном обложении 130-км периметра крепости не приходится.[87] Бельгийцы сохранили связь с Брюгге, Остенде, Дюнкерком и даже могли пользоваться железной дорогой.

Двадцать восьмого сентября немцы нанесли главный удар на наиболее защищенном и наиболее вероятном направлении – практически по директрисе Брюссель – Антверпен. Атака была выполнена по образцу штурмов Льежа и Намюра – артиллерия разрушает форты, пехота их занимает.

Понятно, что такая атака требует времени. Лишь 6 октября осаждающие подошли к линии внутренних фортов, и только 8 числа приступили к обстрелу города. На следующий день бургомистр Антверпена сдал немцам город и крепость.

Но войск в Антверпене уже не было. Пользуясь отсутствием сплошного кольца окружения, бельгийское правительство и армия покинули крепость и начали движение на запад – навстречу частям союзников, которые в этот момент развертывались к западу от Лилля, чтобы наступать на Куртнэ.

 

Бои на реке Лис

 

Еще 29 сентября Френч предложил Жоффру перебросить английскую армию в район побережья. Ряд аналитиков и, в частности, Новицкий критикует этот шаг, но не совсем понятно на каком основании. Мне представляется, что в данном случае Френч был совершенно прав.

Во-первых, на реку Лис так или иначе было необходимо перебрасывать крупные силы. Во-вторых, перемещение британских экспедиционных сил к портам Ла-Манша сокращало длину коммуникационной линии английских войск, что резко упрощало снабжение и снижало нагрузку на французские транспортные инфраструктуры.

Жоффр ответил уклончиво, он разрешил отправить лишь «некоторые части, не занимающие укрепленных позиций». Френч согласился, полагая, что события на свободном фланге с неизбежностью приведут к сосредоточению там всей британской армии.

К 10 сентября 2-й английский корпус развернулся между Бетюном и Эром, а английская кавалерия, сосредоточенная под руководством генерала Алленби, начала движение вдоль реки Лис к Армантьеру.

На этот момент Жоффр предполагал, что он достиг превосходства в долине Лиса и намечал решительное наступление: три английских корпуса при поддержке сильной кавалерии должны были выйти на линию Лилль – Куртнэ, охватывая 6-ю германскую армию.

В действительности немцы уже наступали к Лиллю силами 7-го и 19-го корпусов.[88] На следующий день город был охвачен 19-м корпусом, и 12 октября его гарнизон (усиленная бригада) после непродолжительного сопротивления сложил оружие. Постигла неудача и 21-й французский корпус, который отошел к западу, открывая фланг 2-го английского корпуса.

Это резко замедлило наступление союзников на южном берегу Лиса, зато на северном английская кавалерия подошла к Ипру,[89] а 3-й корпус успешно наступал к Варистону (севернее Армантьера).

В районе Ипра постепенно сосредотачивались британские войска, опоздавшие к Антверпену – 3-я кавалерийская дивизия, 7-я дивизия, позднее прибыла из Англии 8-я дивизия (составили 4-й корпус). Туда же перевозился 1-й британский корпус и 17-я дивизия 9-го французского корпуса (из состава 9-й армии).

Со своей стороны немцы ускорили движение 13-го корпуса (переброшен из 5-й армии через Валансьон). Шестая армия перешла к обороне. Для возобновления стратегического наступления в районе между рекой Лис и побережьем началось формирование новой 4-й армии под командованием Альберта Вюртембергского.

«Бег к морю» вступил в свою завершающую фазу.

 

Сражение у Лилля было последней операцией на Западном фронте, в которой использовались большие конные массы: 10 союзных и 8 германских пехотных дивизий, сведенных с каждой стороны в три корпуса, развернулись на сорокакилометровом фронте по обе стороны реки Лис. Французская конница, как и ранее, не стяжала особых лавров, в то время как действия корпуса Алленби привели к захвату значительного пространства на северном берегу реки. Это облегчило развертывание британских корпусов в районе Ипра, что позволило союзникам выиграть оперативное время.

 

Развертывание английской армии во Фландрии (10–14 октября)

 

Альтернатива: «разгром бельгийской армии»  

Бельгийцы отошли за Изер не без приключений, но, в общем, вполне благополучно (частью даже по железной дороге), прикрываемые британскими войсками (7-я пехотная, 3 кавалерийская дивизия), французской морской пехотой и бельгийской конницей. В этой связи неизбежно встает вопрос: была ли у немцев возможность блокировать бельгийскую армию в крепости или же перехватить ее по дороге? Командующий осадным корпусом генерал Безелер предлагал главному командованию дополнить атаку юго-восточных фортов крепости атакой с запада, перерезав линии сообщения Антверпена. Фанкельхайн отверг это предложение: не хватало сил и еще больше не хватало времени. Слишком поздно немцы решили заняться крепостью всерьез![90]

Немцы успокоили себя соображениями, что крепость слишком важна для бельгийцев и что они никогда ее не покинут. Поэтому, когда Антверпен пал, преследовать отходящего противника оказалось физически нечем.

Здесь нужно отметить, что, если бы немцы все-таки блокировали крепость с запада (что, конечно, было вполне возможно), англичане постарались бы эвакуировать бельгийские части из Антверпена морем. Опыт Дюнкерка (Вторая мировая война) показал, что даже при господстве противника в воздухе такая эвакуация не представляет серьезных затруднений. Теоретически немцы могли ей помешать, развернув вблизи устья Шельды Флот Открытого Моря, но на практике на организацию такой операции не было времени.[91]

 

А вот перехватить бельгийскую армию во время марша было вполне возможно. Бельгийцы не могли разрушить железнодорожную сеть восточной Фландрии – она была нужна им самим. А это давало немцам возможность провести «маневр Людендорфа»: быстро сосредоточить против отходящей армии свой 13-й корпус, используя бельгийские коммуникации. К этой операции следовало привлечь кавалерийские корпуса, для чего следовало заблаговременно перебросить их на северный берег реки Лис.

 

Операция, конечно, запредельно рискованная, но ведь и приз велик!

 

 

Альтернатива: разгром бельгийской армии и 4-го английского корпуса

 

 

С другой стороны, никаких стратегических последствий эта германская победа уже  не имела бы, хотя, конечно, она с большой вероятностью привела бы к выигрышу немцами Фландрской битвы и загибанию северного фланга стратегического фронта к западу.

 

 

Фландрская битва

 

Восходящие операции, наконец, дошли до моря! Борьба за фланг достигла максимальной остроты и – согласимся с М. Галактионовым – выродилась в пустую схему. Но, пока между побережьем и рекой Лис не было создано эшелонированной долговременной обороны, оставалась возможность развернуть на этом направлении крупные силы, способные добиться по крайней мере тактического успеха.

Речь шла именно о тактике. Фанкельгайн провозгласил лозунг «На Кале!», но даже достижение новой[92] немецкой 4-й армией этого пункта лишь создавало некоторые трудности в снабжении британских экспедиционных сил – не более.

С 15 по 20 октября завершаются перевозки английских войск (1-й корпус) и обустройство бельгийской армии на Изере. Немцы без особого фанатизма атакуют бельгийские позиции у Ньюпора, успеха не имеют. Англичане столь же безрезультатно наступают к Шельде южнее Лилля (во взаимодействии с 10-й французской армией). Четвертый английский корпус, находясь в пустом пространстве к северо-востоку от Ипра, не может определиться, следует ли ему двигаться к юго-востоку (на Куртнэ) или к северо-востоку между Гентом и Брюгге, и остается на месте.

Немцы быстро и уверенно развернули 4-ю армию и перегруппировали соединения 6-й армии.

К 20 октября во Фландрии собрались следующие силы:

Бельгийская армия короля Альберта в составе шести с половиной пехотных и одной кавалерийской дивизий занимали линию Изера.

В центре между Изером и Ипром находились 2 территориальные дивизии генерала Бидона и 5 кавалерийских дивизий Митри. Фош, по-прежнему координирующий действия союзных войск к северу от Уазы, предполагал перевести сюда 42-ю и 17-ю дивизии 9-й армии. В конечном счете был собран весь 9-й французский корпус (17-я, 18-я дивизии), а все французские войска в этом районе были объединены в 8-ю армию д’Юрбаля.[93]

Далее к югу располагалась английская армия фельдмаршала Френча, усиленная французским кавалерийским корпусом (7 пехотных и 2 кавалерийских дивизии).

В районе Ланса еще продолжались бои, но, в общем, далее к югу 10-я французская и 6-я германская армии уже образовали позиционный фронт.

Против 15,5 пехотной и 11 кавалерийских союзных дивизий немцы сосредоточили равномерно по фронту 17 пехотных дивизий, конница в составе 8 дивизий оставалась в ближнем тылу.

 

Развертывание 4-й германской армии во Фландрии (15–20 октября)

 

Двадцатого октября начинается сражение на Изере. К 24-му числу немцам удалось форсировать реку, и перед бельгийцами встала задача закрепиться хотя бы на последнем клочке национальной территории. Это удалось решить способом весьма нетривиальным и, скорее, характерным для практики ролевых игр: 25 октября король Альберт приказал открыть шлюзы на Изере и затопить территорию к востоку от Изера.[94] К сожалению, важнейший шлюз уже находился в руках германцев, но охранялся он плохо, и в ночь на 27-е бельгийские саперы сумели его открыть. Наводнение распространилось до Диксмюнде, глубина разлива составила более метра, ширина – 5 километров. Первого ноября 3-й германский резервный корпус отошел за Изер. Впрочем, к 12 ноября 22-й резервный корпус овладел полностью разрушенным Диксмюнде.

Сражение южнее, под Ипром, было даже более напряженным. Б. Такман пишет: «Не Монс или Марна, а Ипр стал символом доблести и могилой англичан. Здесь полегло четыре пятых всего экспедиционного корпуса». Встречные бои в этом районе продолжались до 15 ноября, и местами немцы были очень близки к прорыву.

Впрочем, использовать этот прорыв было практически невозможно: слишком мало свободного пространства осталось в распоряжении герцога Альберта для того, чтобы можно было всерьез рассчитывать на превращение тактического прорыва в оперативный.

Во втором и последнем периоде этой борьбы немцы, впервые на Западном фронте, создали позиционную ударную группу. Под руководством командира 13-го корпуса Фабека собрались 2-й баварский корпус (из 2-й армии), 15-й корпус (из 7-й армии), 26-я дивизия 13-го корпуса, 6-я баварская резервная дивизия, 3-я дивизия, 1-й кавалерийский корпус, 11-я ландверная бригада, 70 гаубичных и мортирных батарей калибра до 12 дюймов.

Конечно, в первый же день наступления эта колоссальная масса прорвала линию английской пехоты, лишь ночь помешала Фабеку захватить Ипр. В этой ситуации союзники ввели в бой последний резерв: энергия и уверенность Фоша убедила фельдмаршала Френча, что тот сможет восстановить положение с помощью одной лишь французской резервной бригады (из состава 32-й дивизии 16-го корпуса). На следующий день Модюи, командующий 10-й армией, по собственной инициативе отправил Френчу еще одну бригаду, и прорыв удалось закрыть. В последующие дни Фабек предпринял еще несколько попыток, усилив свои части, добиться какого-то результата, но это уже, скорее, было формальным выполнением приказа: «пошли дожди; стояли густые туманы; почва, и без того сильно насыщенная влагой, превратилась в сплошное болото, по которому трудно было передвигаться, а еще труднее – рыть в нем окопы; в довершение всех затруднений от климатических и боевых невзгод сильно возросла болезненность в войсках обоих противников. Вся эта неприглядная и тяжелая обстановка, в которой приходилось изо дня в день вести бои и совершать передвижения вдоль фронта, естественно, не располагала войска к проявлению активности и маневренности и все более и более склоняла обе стороны к решению прочно закрепиться в своем расположении и оборудовать занимаемые позиции для пребывания на них до наступления весны» (В. Новицкий).

«Бег к морю» закончился. От Вогезских перевалов до Фландрии установился прочный и неподвижный фронт.

Пришла зима.

 

Общая схема «Бега к морю»

 

Позиционный фронт

 

Невооруженным глазом видно, что немцы добились многого в восходящих сражениях к северу от Уазы: почти на всем протяжении фронт стабилизировался западнее изохроны. И тем не менее от Суассона он шел на север, и ни одной принципиально важной точки позиции, ни одного узла связности союзники не потеряли. В этом отношении «Бег к морю» тактически выигран немцами, а стратегически союзниками.

Как и вся война.