Отсутствие в комнату, где стоял портрет, кто-нибудь не забрался, несмотря на

Надежные засовы, сделанные по его распоряжению.

Впрочем, Дориан был вполне уверен, что если кто и увидит портрет, то ни

О чем не догадается. Правда, несмотря на отталкивающие следы пороков,

Портрет сохранил явственное сходство с ним, но что же из этого? Дориан

Высмеял бы всякого, кто попытался бы его шантажировать. Не он писал портрет,

-- так кто же станет винить его в этом постыдном безобразии? Да если бы он и

Рассказал людям правду, -- разве кто поверит?

И всетаки он боялся. Порой, когда он в своем большом доме на

Ноттингемшайре принимал гостей, светскую молодежь своего круга, среди

Которой у него было много приятелей, и развлекал их, поражая все графство

Расточительной роскошью и великолепием этих празднеств, он внезапно, в

Разгаре веселья, покидал гостей и мчался в Лондон, чтобы проверить, не

Взломана ли дверь классной, на месте ли портрет. Что, если его уже украли?

Самая мысль об этом леденила кровь Дориана. Ведь тогда свет узнает его

тайну! Быть может, люди уже и так коечто подозревают?

Да, он очаровывал многих, но немало было и таких, которые относились к

Нему с недоверием. Его чуть не забаллотировали в одном вестэндском клубе,

Хотя по своему рождению и положению в обществе он имел полное право стать

Членом этого клуба. Рассказывали также, что когда кто-то из приятелей

Дориана привел его в курительную комнату Черчиллклуба, герцог Бервикский, а

За ним и другой джентльмен встали и демонстративно вышли. Темные слухи стали

Ходить о нем, когда ему было уже лет двадцать пять. Говорили, что его кто-то

Видел в одном из грязных притонов отдаленного квартала Уайтчепла, где у него

Вышла стычка с иностранными матросами, что он водится с ворами и

Фальшивомонетчиками и посвящен в тайны их ремесла. Об его странных отлучках

Знали уже многие, и, когда он после них снова появлялся в обществе, мужчины

Шептались по углам, а проходя мимо него, презрительно усмехались или

Устремляли на него холодные, испытующие взгляды, словно желая узнать наконец

Правду о нем.

Дориан, разумеется, не обращал внимания на такие дерзости и знаки

Пренебрежения, а для большинства людей его открытое добродушие л

Приветливость, обаятельная, почти детская улыбка, невыразимое очарование его

Прекрасной неувядающей молодости были достаточным опровержением возводимой

На него клеветы -- так эти люди называли слухи, ходившие о Дориане.

Однако же в свете было замечено, что люди, которые раньше считались

Близкими друзьями Дориана, стали его избегать. Женщины, безумно влюбленные в

Него, для него пренебрегшие приличиями и бросившие вызов общественному

Мнению, теперь бледнели от стыда и ужаса, когда Дориан Грей входил в

Комнату.

Впрочем, темные слухи о Дориане только придавали ему в глазах многих

Еще больше очарования, странного и опасного. Притом и его богатство до

Некоторой степени обеспечивало ему безопасность. Общество -- по крайней

Мере, цивилизованное общество -- не очень-то склонно верить тому, что

Дискредитирует людей богатых и приятных. Оно инстинктивно понимает, что

Хорошие манеры важнее добродетели, и самого почтенного человека ценит

Гораздо меньше, чем того, кто имеет хорошего повара. И, в сущности, это

Правильно: когда вас в каком-нибудь доме угостили плохим обедом или скверным

Вином, то вас очень мало утешает сознание, что хозяин дома в личной жизни

Человек безупречно нравственный. Как сказал однажды лорд Генри, когда

Обсуждался этот вопрос, -- самые высокие добродетели не искупают вины

Человека, в доме которого вам подают недостаточно горячие кушанья. И в

Защиту такого мнения можно сказать многое. Ибо в хорошем обществе царят --

Или должны бы царить -- те же законы, что в искусстве: форма здесь играет

Существенную роль. Ей должна быть придана внушительная торжественность и

Театральность церемонии, она должна сочетать в себе неискренность

Романтической пьесы с остроумием и блеском, так пленяющими нас в этих

Пьесах. Разве притворство -- такой уж великий грех? Вряд ли. Оно -- только

Способ придать многообразие человеческой личности.

Так, по крайней мере, думал Дориан Грей. Его поражала ограниченность

тех, кто представляет себе наше "я" как нечто простое, неизменное, надежное

И однородное в своей сущности. Дориан видел в человеке существо с мириадом