Дориана и его друзей у входа, сиял и ухмылялся до ушей приторной,

Заискивающей улыбкой. Он проводил их в ложу весьма торжественно и

Подобострастно, жестикулируя пухлыми руками в перстнях и разглагольствуя во

Весь голос. Дориан наблюдал за ним с еще большим отвращением, чем всегда,

Испытывая чувства влюбленного, который пришел за Мирандой, а наткнулся на

Калибана. Зато лорду Генри еврей, видимо, понравился. Так он, во всяком

Случае, объявил и непременно захотел пожать ему руку, уверив его, что

Гордится знакомством с человеком, который открыл подлинный талант и

Разорился изза любви к поэту. Холлуорд рассматривал публику партера. Жара

Стояла удушающая, и большая люстра пылала, как гигантский георгин с

Огненными лепестками. На галерке молодые люди, сняв пиджаки и жилеты,

Развесили их на барьере. Они переговаривались через весь зал и угощали

Апельсинами безвкусно разодетых девиц, сидевших с ними рядом. В партере

Громко хохотали какие-то женщины. Их визгливые голоса резали слух. Из буфета

Доносилось щелканье пробок.

-- Ив таком месте вы нашли свое божество! -- сказал лорд Генри.

-- Да, -- отозвался Дориан Грей.-- Здесь я нашел ее, богиню среди

Простых смертных. Когда она играет, забываешь все на свете. Это неотесанное

Простонародье, люди с грубыми лицами и вульгарными манерами, совершенно

Преображаются, когда она на сцене. Они сидят, затаив дыхание, и смотрят на

Нее. Они плачут и смеются по ее воле. Она делает их чуткими, как скрипка,

Она их одухотворяет, и тогда я чувствую -- это люди из той же плоти и крови,

Что и я.

-- Из той же плоти и крови? Ну, надеюсь, что нет! -- воскликнул лорд

Генри, разглядывавший в бинокль публику на галерке.

-- Не слушайте его, Дориан, -- сказал художник.-- Я понимаю, что вы

Хотите сказать, и верю в эту девушку. Если вы ее полюбили, значит, она

Хороша. И, конечно, девушка, которая так влияет на людей, обладает  душой

Прекрасной и возвышенной. Облагораживать свое поколение -- это немалая

Заслуга. Если ваша избранница способна вдохнуть душу в тех, кто до сих пор

Существовал без души, если она будит любовь к прекрасному в людях, чья жизнь

Грязна и безобразна, заставляет их отрешиться от эгоизма и проливать слезы

Сострадания к чужому горю, -- она достойна вашей любви, и мир должен

Преклоняться перед ней. Хорошо, что вы женитесь на ней. Я раньше был другого

Мнения, но теперь вижу, что это хорошо. Сибилу Вэйн боги создали для вас.

Без нее жизнь ваша была бы неполна.

-- Спасибо, Бэзил, -- сказал Дориан Грей, пожимая ему руку.-- Я знал,

что вы меня поймете. А Гарри просто в ужас меня приводит своим цинизмом...

Ага, вот и оркестр! Он прескверный, но играет только каких-нибудь пять

Минут. Потом поднимется занавес, и вы увидите ту, которой я отдам всю жизнь,

Которой я уже отдал лучшее, что есть во мне.

Через четверть часа на сцену под гром рукоплесканий вышла Сибила Вэйн.

Ею и в самом деле можно было залюбоваться, и даже лорд Генри сказал себе,

Что никогда еще не видывал девушки очаровательнее. В ее застенчивой грации и

Робком выражении глаз было чтото, напоминавшее молодую лань. Когда она

Увидела переполнявшую зал восторженную толпу, на щеках ее вспыхнул легкий

Румянец, как тень розы в серебряном зеркале. Она отступила на несколько

Шагов, и губы ее дрогнули. Бэзил Холлуорд вскочил и стал аплодировать.

Дориан сидел неподвижно, как во сне, и не сводил с нее глаз. А лорд Генри

все смотрел в бинокль и бормотал: "Прелесть! Прелесть!"

Сцена представляла зал в доме Капулетти. Вошел Ромео в одежде монаха, с

Ним Меркуцио и еще несколько приятелей. Снова заиграл скверный оркестр, и

Начались танцы. В толпе неуклюжих и убого одетых актеров Сибила Вэйн

Казалась существом из другого, высшего мира. Когда она танцевала, стан ее

Покачивался, как тростник над водой. Шея изгибом напоминала белоснежную

Лилию, а руки были словно выточены из слоновой кости.

   Однако она оставалась до странности безучастной. Лицо ее не выразило

никакой радости, когда она увидела Ромео. И первые слова Джульетты:

Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно

К своей руке: лишь благочестье в ней.

Есть руки у святых: их может, верно,

Коснуться пилигрим рукой своей

как и последовавшие за ними реплики во время короткого диалога,

Прозвучали фальшиво. Голос был дивный, но интонации совершенно неверные. И

Этот неверно взятый тон делал стихи неживыми, выраженное в них чувство --

Неискренним.

Дориан Грей смотрел, слушал -- и лицо его становилось все бледнее. Он