Глава VII. Скрытое значение.

Мои легкие бунтуют от такого, даже не воздуха, а сплошного дыма. Руки застыли, держа меня за какие-то выступы на обшивке. В ухе, не умолкая, говорят, кричат, плачут, разные люди и те, кто меня вытащили. Я сама чуть не плачу, но не могу себе этого позволить, ведь я пообещала моим спасителям и отцу. Паника огромной волной накатывает, пытается меня сломать, но я еще держусь и отчаянно высматриваю выживших.

Я стою практически на самом краю, мыски ботинок в паре сантиметров от него. А под мной огонь, море, океан огня. Город, полыхающий в ночи и окруженный облаками пепла, закрывшими солнечный свет. Взрывы раздаются с разных сторон, но уже гораздо реже, чем в первые часы. Шторм из огня отчаянно пытается коснуться нас, но двигатели сбивают эти потоки. Я отчаянно всматриваюсь в этот ад, надеясь увидеть не мертвого человека, но кругом только они, горящие, дымящиеся, только что упавшие, задохнувшись. 

В наушнике голос первого пилота. Он говорит, что они собираются взять курс на северо-восток к их базе. Я знала, что она находится где-то около Загорска, но ни разу там еще не была, даже не была на флагмане нашей группы Полякове. Пилот повторил, что заканчиваем, и корабль стал разворачиваться. Следующие слова отозвались из гарнитуры и с бортового громкоговорителя: «Внимание, мы заканчиваем поисковую операцию и уходим, больше мы сюда не вернемся, если вы живы, подайте знак о своем местонахождении. Если у вас есть любые радиопередатчики, то подайте сигнал, мы сканируем все частоты и обязательно вас услышим, если вы можете выйти на улицу подайте визуальный сигнал, мы наблюдаем за землей. Через пять минут мы улетаем. Повторяю…»

Я стала еще пристальней вглядываться в море огня и света, но ничего не находила. Было очень трудно, потому что вокруг колыхался огонь и отвлекал внимание. Никого не было видно. Громкоговоритель ожил, произнес «Все, мы уходим, простите нас, кто сможет!» В наушниках послышался приказ взять курс на комплекс базирования проекта «Граврон».

Мои глаза забегали, осматривая все вокруг в последний раз. На горизонте виднелись еще два горящих города. Я отвела глаза и посмотрела вниз, там среди полыхающих зданий к нам бежали трое: мужчина средних лет и парень с девушкой. Они махали руками и наверное звали, но слышен был только вой двигателей. Обрадовавшись, я закричала:

-Давай, разворачивай, выжившие, прямо за нами трое!

-Где?! – отозвался второй пилот.

-Бегут по улице, снижайся они прямо к нам подбегут, давай!

-Точно добегут?

-Да, вон смотри чуть правей во дворе, сажай!

-Понял, сейчас сядем, Петр закладывай. Смотри, что б не затянуло, а то тут и останемся! – закричал первый пилот, тут же Вороной покачнулся и накренился в право, идя по дуге к тому двору.

Выжившие бежали к нам, они все поняли и сменили маршрут, двигаясь напрямую ко двору. Кораблик наш завис над свободной парковкой. Троице оставалось пробежать метров сто до нас. Я стала торопить пилотов, что говорила, уже не помню, до земли оставалось метров восемь, выжившим метров восемдесят. Вороной стал снижаться вертекально, будто не замечая бокового ветра.

Я не обращала внимания на реплики, которыми перебрасывались пилоты, управляя машиной, но точно вижу, что до земли остается не больше двух метров и опоры вот-вот коснуться горячего асфальта. Мои руки уже нащупали карабин, и я отстегнула его. Прыжок для ребенка, я вскочила и побежала им навстречу, в ухе отозвался матерок Константина. До них оставалось не больше пятнадцати или семнадцати метров, когда припаркованная с каким-то паршивым сараем машина взорвалась, удивительно, почему это не случилось раньше, и жаль, что не минутой позже.

Вспышка и темнота, вот что я успела запомнить, а еще огонь, охватывающий тех троих, будто мягким пухом обволокло и поглотило, бесследно. Я очнулась через секунду, там где были выжившие больше никого не было. В ухе кто-то кричал, наверное, звали меня, не помню. Присев, я оглянулась и увидела Константина, подбегающего ко мне с каким-то красным чемоданом. Мне показалось, что я сейчас опять упаду в беспамятство, но нет, обошлось.

Глаза у него были чумные, напуганные, чего же он так испугался. Упав на колени, он схватил меня за плечи и начал трести. Меня это не отрезвило, но я побормотала:

-Не надо, со мной все в порядке. Где они? Они уже на корабле?

-Алиса, что же ты? Куда тебя черт дернул, су… - он оборвал сам себя, будто я зык свой в горло затолкал.

-Что с ними, где они, ответь!

-Их… Они там… им помогут!

Я стала оглядываться, сознание ко мне полностью вернулось. Я искала их взглядом, после чего постаралась встать и вскрикнула от боли в левой руке. Из нее торчал кусок металла. Запястье было пронзено насквозь, и по нему стекала темная кровь. Константин увидел и тут его пробило. Речь состояла только из матерных слов, но я ее не замечала, слыхала я такие слова и не раз, не замечала и кусок железа, торчащего из руки, я искала троих, тех за кем мы сюда прилетели.

Красный чемодан, конечно же, оказался аптечкой, из нее Константин достал бинты, что-то в пузырьке. Он стал осматривать руку, осторожно поворачивая ее, впрочем, он мог и не столь осторожничать, боли не было вовсе. Голова моя напоминала погремушку, которую трясет неутомимый малыш. Я все хотела высмотреть, где же они. Константин принял решение по поводу моей руки, и то-то начал говорить, но его слова моих ушей не достигли.

К нам подбежали еще двое с носилками. Они начали о чем-то разговаривать с Константином, а тот объяснять в ответ. Боль вспышкой ударила в затылок, я посмотрела на руку, чего-то не хватало, и я испугалась, что нет руки, но вскоре поняла, что они вытащили железку, а рука на месте. Один из носильщиков стал бинтовать запястье. Мои попытки встать были остановлены сразу всеми тремя.

Повязка заняла свое положенное место на запястье, и я снова попробовала встать, но Константин меня остановил и попросил лечь на носилки, сказал, что нам пора. Спорить я с ним не стала, не знаю почему, мне очень хотелось, найти ту троицу, но подчиниться я не захотела. Он схватил меня в охапку и потащил.

До Вороного меня донесли быстро, после положили на лавку по левому борту и стали пристегивать ремнями. Я услышала в правом ухе голос первого пилота, он сказал, что мы улетаем отсюда. Попытки закрыть аппарель не удались, что-то заклинило в гидравлике. После доклада в рубку об этой неисправности, Вороной поднялся и полетел. Мне был виден полыхающий город, в котором все еще умирали люди, я вспомнила, как отец рассказывал мне про город Помпеи, про его жителей, что погибли от вулкана, и решила, что тут страшнее.

На горизонте виднелись другие города и села, Вороной поднялся уже высоко. Здесь было гораздо жарче. Аппарель шевельнулась и стала закрываться, будто отрезая от меня и этот город, отрезая его навсегда. В глаза бросился ремень, что удерживал меня от падения вниз, который теперь бесцельно болтался под порывами ветра. Глухой звук касания, стихающий рев, лязг запоров, вот что я запомнила последнее. В следующее мгновение провалилась.