Ирвин Уэлш «Безумный художник», глава 34

Партнёр по танцам — 6

Стояла влажная летняя ночь. Ветер поменял направление, и приятный тихоокеанский бриз сменился раскаленным воздухом пустыни, накрывающим Сиера-Невада. Участок был залит ярким светом, и Мэлани подключила свой Айфон к стерео-системе. Мелодия сальсы вытесняла посторонний шум, и Джим откинулся в комфортном раскладном кресле, стоящем на огромном деревянном настиле их заднего двора с видом на садик. Мэлани упрашивала его встать и потанцевать с ней, пока Хуан и Ральф слаженно двигались под музыку.

Джим отнекивался сперва, объясняя, что так и не выпил, и показывал на пустые бутылки из-под вина на столе. Отказаться от алкоголя оказалось проще, чем он думал. Пара стаканов были бесполезны для него: сначала он ощущал слабый гул, затем чувствовал себя жалким и усталым. Он всегда говорил, что ему нужно много выпивки, но в этом случае он терял контроль над собой, а это всегда плохо кончалось для него и окружающих, так стоило ли вообще начинать? Но при взгляде на этих троих, радостно выпивающих, игривых, им овладевали хандра и сожаление о том, что некоторые люди способны овладеть искусством вовремя остановиться. Мэлани чувствовала его зависть, и оба знали, что ему этот навык не обрести никогда.

Наконец уступив жене, настойчиво тянущей его за руку, Джим встал, и как раз в этот момент Ральф начал падать. Его глаза захлопнулись, он схватил Хуана за руку, оседая на покрытие. Это было словно какая-то шутка, и Мэлани не могла понять, что происходит, но выражение ужаса на лице Хуана отметало всякую мысль о розыгрыше, к которым Ральф обычно был расположен. Ральф, подергиваясь, лежал на полу, его муж кричал, и ни он, ни Мэлани не знали, что делать. Тогда Джим вытащил свой телефон и бросил его жене.

- Звони 911, вызови скорую, скажи им, это сердечный приступ, и дай им адрес, - сказал он, наклоняясь к Ральфу.

К этому моменту Ральф уже впал в беспамятство и, казалось, не дышал. Пока Мэлани говорила с оператором, до нее доносились рыдания Хуана, смесь английского и испанского, который она никогда не слышала от него прежде. Она была поражена, что ее муж явно знал, что именно нужно делать.

Джим понял, что у Ральфа началась остановка сердца, поэтому он не стал терять драгоценное время, прощупывая его пульс. Вместо этого он немедленно начал сердечно-легочную реанимацию, положив одну руку на грудь Ральфа прямо под нижнюю частью грудины и начал ритмично надавливать другой рукой.

- Он умирает! - закричал Хуан.

- Да нихуя! Пиздюк помрет, когда я, блять, скажу, что он помрет, - огрызнулся Джим настолько жестко, что Мэлани и Хуан обменялись короткими изумленными взглядами. На прямых руках он надавливал на грудь Ральфа всем своим весом: - Раз, два, три...

После тридцати ударов, он открыл рот Ральфа, запрокинул ему голову, поднял подбородок и крикнул Мэлани:

- Зажми ему ноздри!

Мэлани опустилась рядом и сделала, как он просил. Джим сделал глубокий вдох и накрыл рот Ральфа своим. С каждым его выдохом, грудь Ральфа поднималась. Он начал надавливать снова:

- Раз, два, три... Давай, Ральфи, сынок, дыши, блять!

- Боже мой! - завопил Хуан. - Да где же они?

Мэлани сжала его ладонь свободной рукой. Джим снова вернулся ко рту Ральфа, который он месяц назад назвал «отсосавшим тысячу членов», и Мэлани вспомнилось это пьяное, скандальное утверждение, пока она смотрела в глаза не Джима, но Фрэнка Бегби, бандита, который, казалось, задавался вопросом «Что я здесь делаю? Почему я здесь...?» А затем начались конвульсии, похожие на мини-вспышки, когда Ральф снова начал дышать. Сначала слабо, но постепенно все более размеренно. И Мэлани смогла нащупать пульс на его шее.

- Он вернулся! Вернулся!

Хуан перекрестился и пробормотал:

- Спасибо тебе, спасибо тебе... о, спасибо...

Ральф был все еще без сознания, и Джим осторожно повернул его на бок в безопасную позицию. Слизь и рвота потекли из его рта прямо на пол. Джим попросил Мэлани принести плед, и она принесла один и укрыла их больного гостя. Крики и суета разбудили Грейс, и она вышла к ним. Джим спокойно объяснил дочери, что дядя Ральф заболел, но скоро поправится, и отвел ее обратно в постель.

Когда Джим вернулся, Ральф как раз пришел в сознание, но был совершенно сбит с толку. Мэлани рассказывала ему о том, как у него случился приступ, но Хуан был рядом, и скорая уже в пути. Когда врачи приехали, Джим сказал, что останется с детьми, если Мэлани хочет отправиться на скорой вместе с перепуганным Хуаном, чтобы приглядеть за ним. Ральфа тут же отвезли в Сердечно-сосудистый центр рядом с небольшой больницей. Его дыхание было ровным, когда Мэлани и Хуан пришли навестить его сорок минут спустя.

На следующий день, она и Джим отправились в госпиталь навестить его. Ральф улыбался ее мужу.

- Эй, Джим, Хуан и Мэл сказали мне, что ты отлично целовался. Жаль, я все пропустил.

- Тебе повезло, что поцелуй сработал, - серьезно ответил Джим. - Ты даже не представляешь, что я собирался делать дальше.

Затем они с Мэлани отправились на Голета Пойнт, полюбоваться на море, где он и рассказал о курсах неотложной помощи в Телфордском колледже, куда его отправили годы назад. Это было связано с работой на фабрике по производству коробок, на которую его устроил его надзиратель. Это было то еще дерьмо, и он согласился на курсы только потому, что это означало восемь понедельников в колледже вместо однообразия сборочной линии. - Спасибо, блядь, шотландской исправительной системе, - смеялся он.

Ральф пережил серьезный сердечный приступ из-за необнаруженного врожденного дефекта, но это можно было исправить с помощью процедур. Джим определенно спас ему жизнь, и теперь его шансы на излечение были высоки.

- Скоро он вновь сможет танцевать сальсу, - улыбнулась Мэлани.

- Это хорошо, - ответил Джим, поднимая выброшенного на берег огромного краба. Он поставил его на песок и наблюдал, как тот поспешно убегает в сторону моря.

- О чем ты думал, когда оказывал первую помощь и спасал Ральфу жизнь? - спросила Мэлани.

- Я думал, - начал Джим, - с лейтским акцентом, звучащим в моей голове: вот до чего, блядь, доводит сальса!

И их смех эхом разлетелся по пляжу и утесам.

Музыка, играющая в лимузине была не сальсой, а ненавязчивым легким роком. Какая-то пошлая баллада под названием «Вот бы ты меня хотела», и Мэлани никак не могла вспомнить исполнителя. Высокий мужчина, сидящий рядом с ней на водительском кресле, казалось, знал слова и шепотом бормотал их себе под нос. Дэвид Тайрон Сила представился другом ее мужа. Он рассказал Мэлани, что волновался за Франко, потому что ему позвонил их с Элспет общий знакомый. Они не застали Мэлани, но слышали, что она собирается пройтись по Лейту и поискать Франко, как Дэвид и сам собирался поступить.

- Я как раз двигался по улицам Уолк и Джанкшн.

Сила объяснил, что его ребята как раз прочесывают улицы и пригласил ее зайти к нему домой. Он сказал, что велика вероятность, что Франко отправится туда, так как он дал ему ключи. Мэлани согласилась, она была наслышана и о Силе, и о том, что они с Франко давние приятели. Да и на кого еще ей было положиться?

Баллада перетекла в следующую, «Когда ты влюблен в красивую женщину». И снова имя исполнителя было ей незнакомо, хотя Дэвид Сила вновь начал с энтузиазмом подпевать. Мэлани спросила его, знает ли он, где живет Ларри Вайл.

- К сожалению, нет. Но они «gey» колоритная парочка... - ухмыльнулся Тайрон. - Это старое шотландское слово «gey» означает «очень». Франко использовал его при вас?

- Нет.

Тайрон казался разочарованным, но быстро сменил тему.

-Так, я думаю, если они пошли выпить вместе, мы не можем исключать того, что они могли попасть в переделку.

Мэлани сжала зубы, решительно покачав головой:

- Фрэнк перестал употреблять алкоголь годы назад.

- Ну и хорошо. Вот только у него сильный стресс, и он встретился с ребятами из своей старой компании... так что никогда не знаешь... Он столкнулся с Нелли на днях. Старый друг, который заверил меня, - Дэвид Сила ухмыльнулся ей: - Что Франко все также остер на язык, как и раньше.

Мэлани размышляла об этом всю дорогу к дому Силы. Эту огромную виллу из красного песчаника можно было скорее назвать хоромами. И если она показалась Мэлани впечатляющей снаружи, то когда она вошла внутрь, в глаза ей бросилось огромное богатство при полном отсутствии вкуса. Это напомнило ей отель в Вегасе. Словно Сила съездил в Париж и Венецию и сказал дизайнеру: сделай также. Казалось, у него страсть ко всему самому дорогому, а как это все будет сочетаться по стилю его совершенно не волновало.

Он попытался показать Мэлани развешанные по стенам картины:

- Не интересуетесь прерафаэлитами?

- Все, чем я интересуюсь в данный момент, мистер Сила, это Фрэнк.

- Конечно, конечно, - воскликнул Сила. - И зовите меня Дэвид. Я пытался помочь ему, Мэлани. Ничего, если я буду звать вас Мэлани?

- Конечно, - кивнула она. - Как вы думаете, где он может быть?

- Вероятно, в одном из его старых добрых местечек, - ответил Сила, приглашая Мэлани присесть на диван, а сам рухнул в кресло напротив. - Примерно, где мы и были: Лейтский бульвар, Дюк стрит, Истер роуд, возможно, Аббейхилл. Но мои люди как раз там его и разыскивают, и мы найдем его. - решительно воскликнул Сила. - Надеюсь, он уже на пути сюда. Его телефон переведен на голосовую почту, но он вечно его отключает.

Мэлани согласно кивнула. Он и правда хорошо знал Фрэнка.

- Я пытался помочь ему, Мэлани. - обратился к ней Сила, разведя своими большими руками. - Этот город сильно изменился с его деньков, и в округе появилось несколько сомнительных личностей.

- Я думаю, возможно, они всегда тут были, - ответила Мэлани тихим и твердым голосом, глядя ему прямо в глаза.

- Верно подмечено, - улыбнулся Тайрон. - Но нельзя просто наезжать на таких людей и не ожидать ответной реакции, а Франко, не пойми меня неправильно, он, конечно соль земли, и мы через многое прошли, но он бывает чуточку твердолобым.

С этим Мэлани поспорить не могла.

- Вы упомянули сомнительных личностей... Этот Ларри...

- О, Ларри Вайли был мерзким типом в былые дни, но сейчас он безобиден. Немного болен, как я слышал. Я скорее думаю на одного молодого парня по имени Антон Миллер. Я пока не могу этого доказать, - Тайрон ударил кулаком по ладони, - но я почти уверен, что юный Шон обворовывал его... деньги от наркоты... так что Миллер решил сделать из него пример. Шон вел себя, типо «Я сын Франко Бегби, так что я неприкасаемый»... прискорбная самонадеянность юности... Так что я думаю, этот Антон Миллер хотел сделать заявление.

- И Фрэнк...

- Что ж, вполне понятно, - продолжил мысль Тайрон. - Я думаю более, чем вероятно, что Франко пропал после того, как Миллер решил с ним поговорить.

- Фрэнк изменился... - убежденно сказала Мэлани. - Он не сделает ничего, что бы...

Тайрон смерил ее пристальным взглядом:

- Как бы он ни любил вас и ваших дочек, его сын был убит. - он медленно наклонил голову. - Это может кого угодно свести с ума, - под его пристальным взглядом Мэлани заполняла паника. - Я знаю, они не были особо близки, но он все же его первенец.

- О боже, мы должны позвонить в по... - пока слово «полиция» крутилось у нее на языке, Мэлани подумала о Гарри и немедленно оборвала себя.

- Я не думаю, что полиция станет помогать, - пожал плечами Тайрон. - Они не... скажем так, у нас есть определенная репутация в этом городе, у Франко и меня, и полиция никогда не была особенно расположена к нам.

Мэлани нахмурилась, скрипя зубами.

- Я просто хочу найти его и вернуть домой.

- Конечно, хотите. И, как я уже говорил, мы уже ищем его, и найдем, если только... - тон Тайрона стал глубоким и мрачным, - что ж, мы должны признать, что Миллер может найти его первым.

- Я не могу просто сидеть здесь, - шумно выдохнула Мэлани. - Меня тошнит от волнения.

- Тогда возвращайтесь в свой отель, если хотите, а я позвоню вам, как только появятся новости. Я гарантирую, что стану первым, кто узнает, - сказал он самоуверенным тоном, - И вы будете следующей, секунду спустя.

- В таком случае, я лучше задержусь подольше.

- Несомненно. - телефон Тайрона завибрировал. - Извините меня. - Он поднялся, пересек комнату, очевидно не узнавая номер звонившего. Она наблюдала, как его шея сзади запылала красным.

- Это был Франко?

- Нет, просто семейные дела, - сказал Тайрон, убирая телефон в карман. Он направился к мраморному бару и налил бокал красного вина, предлагая его Мэлани, которая несмотря на искушение, отказалась.

- Вы знаете, я думал, Франко преуспел в мире искусства, но теперь я вижу, что в действительности он сорвал джекпот, заполучив себе такую потрясающе умную и красивую молодую женщину.

Его ухмылка заставила ее пожалеть, что она все-таки не уехала в отель.

Ирвин Уэлш «Безумный художник», глава 35

Ссаньё

Его сын Майкл стоит над ним с обнажённым пенисом и ссыт ему в лицо. Франко так измотан, что готов разжать пальцы и упасть вниз, заняв своё место рядом со всё ещё тлеющим телом Антона. Он едва может повернуть голову; вонючая струя отскакивает от его черепа, и моча поливает спину и плечи. Как будто теплый душ может быть ссучими вратами в ад.

- Майкл, что за хрень...

- Заткнись, мудила, - усмехается Майкл, медленно отряхивая член от капель и засовывая его в штаны. Франко вспоминает, где он видел эту кривую, хитрую улыбку раньше. Юность его сына скрыла тот факт, что мальчик — копия дедушки Джока. В этот момент Франко совершенно убежден, что все кончено, но Майкл наклоняется вперед и протягивает ему ладонь.

- Да, блядь, ты того, держи руку-то.

Всё, что Фрэнк Бегби может сделать, это поднять руку вверх. Его жизнь во всех смыслах в руках Майкла, и он удивляется, когда сын обхватывает его за запястье, помогая выбраться на твердую поверхность. Франко стоит, согнувшись и изо всех сил пытаясь отдышаться. Искалеченная нога так болит, что ему кажется, что он сломал её заново.

- Почему... зачем ты нассал на меня? Нахуй, если после помог?

- Я нассал на тя, потому что ты, блядь, вконец охуевший старый мудак... А помог, потому как ты ещё и мой грёбанный отец. Ну и... ты прикончил этих двоих уродов? - он смотрит на дно сухого дока, на выгоревший склад, а потом переводит обвиняющий взгляд на отца.

- Ну, хоть за второе спасибо, - говорит Фрэнк Бегби, переводя дыхание. Он пытается перенести вес с больной ноги и разглядывает тёмную от мочи футболку, на которой теперь с трудом можно различить принт калифорнийского медведя.

- Стал-быть, ты смываешься, типа того, - произносит Майкл утвердительно. - Знаешь, я рад, что ты заставил поплатиться Антона и Ларри. Кто-то должен был это сделать.

Бесстрастный взгляд Франко ничего не выражает. Майкл может расценивать его как одобрение. Это могло бы сделать их отношения хоть чуточку теплее.

- По крайней мере, я узнал, кто убил Шона, как и хотел, - он указывает на склад.

Майкл громко смеется, качая головой:

- Ларри сказал, что это он? Ты же не поверил в это дерьмо? Или да?

Франко только сейчас понимает, что его обманули. Он дрожит от холода. Стемнело, и мокрая от мочи футболка заставляет его мёрзнуть ещё больше.

Сын смотрит на Франко Бегби как на дурака.

Возможно, я такой и есть, - думает Франко Бегби, измученный, разбитый, хромой и пропахший мочой.

- Он просто разозлить тя хотел. Ты, я знаю, собирался валить, соскучился небось по своим дочам, - Майкл хмурится, но затем его губы растягиваются в холодной улыбке: - Теперь, значит, я старший из раздражающих тебя бесполезных ублюдков.

Франко на миг пронзает ярость, но затем он чувствует себя опустошённым настолько, что с трудом удерживается на ногах. Он смотрит на Майкла и понимает, что язык отказывается его слушаться. Он с трудом выдавливает из себя судорожное:

- Как?.. Ты, блядь, порешил брата?

Зловещий смех Майкла звенит в его ушах.

- Вникаешь, в какое затруднительное положение я попал, когда обнаружил, что этот гавнюк был там в то же время? - говорит он с вызовом. - Дошло?

Франко молчит. Он ощущает жгучую злобу сына, но на этот раз ему нечего ответить. Он ничего не чувствует кроме опустошённости. Он концентрируется на своем дыхании.

- Ты зацепился за эту ниточку с Фрэнсис. Видел, как ты с ней на похоронах базарил, - говорит Майкл обвиняюще: - Она слушалась Шона как собачонка, всюду за ним таскалась. А этот торчок одалживал её Ларри, этому пятидесятилетнему старому пердуну, и Антон тож её трахал. Все, кроме меня, - стонет Майкл, не скрывая ревности, - Разве я бы я, блядь, так с ней обращался? Я бы позаботился о том, чтобы держать её подальше от сторчавшихся мудаков и старых извращенцев, которые обращались с ней как с дерьмом, фоткали её на свои дурацкие телефоны. И всё это из-за грёбанной дури!

Франко по-прежнему сосредоточен на своём дыхании. С каждым вдохом он ощущает вонь мочи, пропитавшей его футболку и волосы, с каждым выдохом понемногу успокаивается. Икры и руки всё ещё ноют после долгого подъёма, но нога болит уже не так сильно.

- Когда Шон переехал в эту квартиру в Горги, Арби попросил меня сделать копию ключей. Скажем, я думал, что этот тупой мудак будет там хранить товар и деньги Антона Миллера, так что я и себе сделал дубликат в том месте, в центре Сент-Джеймс. Заодно я зашёл на Трафальгарскую площадь, к своему бывшему боссу и застал там Фрэнсис. Выглядела она паршиво, но жаловалась, что этот педик совсем её не трахает. Что ты на это скажешь? — спрашивает Майкл с вызовом.

- Спустя примерно неделю я поехал в квартиру на Горги, чтобы посмотреть можно ли там что-нибудь спиздить. Может быть, немного травки или бабла, или что ещё может быть у такого ёбанного педика как этот гавнюк Антон. - Майкл злобно улыбается. - Я постучал в дверь, никто не ответил. Но когда я зашёл, я увидел Шона там. Он развалился в кресле. Фрэнсис была там же, но толку от неё было мало. Они оба были обдолбаны. Я попытался привести её в чувство, но ни хрена у меня не вышло. А вот тот мудак, которого мне приходилось считать своим братом, твой бесполезный сын, - усмехается Майкл, - очнулся. Только он открыл глаза, я харкнул на него так смачно, как только мог, прямо в его грязный, говённый рот, который никогда, блядь, не затыкался, когда просили. Он посмотрел на Фрэнсис и отключился. Так что у тебя есть шанс посмотреть в лицо убийце Шона! В моё лицо! Грёбанный старый гавнюк!

Франко чувствует себя ветхим и беззащитным. Как будто его выпотрошили, оставив только тошноту, заполнившую его целиком, распространяющуюся, словно болиголов.

- Как так, что ты наделал?..

Майкл выкрикивает ему в лицо:

- НЕ ПОНИМАЕШЬ, ГДЕ Я НАБРАЛСЯ ЭТОГО ДЕРЬМА?! ТЫ МЕНЯ НАУЧИЛ! ТЫ!!! Ты сказал мне как поступать, как отделывать больных чокнутых извращенцев!

И Франко вспоминает тёплый летний день. Он взял мальчиков, и по дороге в кинотеатр они увидели двух молодых людей сидевших на открытой веранде одного из баров на Верхнем Бульваре и державшихся за руки. Ему стало противно, что мужчины так ведут себя на глазах у его маленьких сыновей. Его наполнила ненависть. Пока он сидел в тюрьме, кто-то присылал ему посылки с гейским порно. Это злило Франко, и его злость требовала выхода. Он считал всех гомосексуалистов извращенцами и педофилами, и излил свою желчь на ту парочку, наорав на них при всём честном народе. Напугавшись, мужчины скрылись в баре. Он помнит, что мальчики тоже были напуганы. Точнее, Майкл был.

Зачем? Почему он это сделал? В чём был источник той ненависти? Почему то, что делали незнакомцы, так много для него значило? Сейчас в Калифорнии у него и Мэлани есть коллеги-геи и соседи, а есть Ральф и Хуан, которые стали их близкими друзьями. Они приходят на ужин, шутят, общаются, танцуют, играют с детьми, шутят с ним и Мэлани; он просто больше не видит в этом проблемы. Смешно. Безумие, что он нуждался тогда в подобных вещах, в любой бессмыслице, бывшей громоотводом для его злости, обращающей его гнев во вне.

- Ну, я был не прав, - Франко может чувствовать, как его слова лопаются на его губах. Его знобит, он насквозь промок, ему нужно домой. В Калифорнию. К Мэлани.

- А я следовал всем тем вещам, которые ты теперь называешь неправильными, - рычит Майкл, и внезапно его глаза широко распахиваются: - Помнишь, помнишь, что ты мне ещё говорил? Когда этот придурок разрезал мне шею проволокой, натянув её между дверей?

Франко снова видит в лице сына черты деда, и ему кажется, что старик вершит здесь, в доках, свою мрачную призрачную месть. При слабом свете фонаря Майкл кажется приведением, и Фрэнк Бегби настолько ошеломлен, что не может выдавить из себя не звука.

- Ты рассказал, как избил сволочь, травившую тебя, половинкой кирпича, и как ты проучил старого дядю Джо, я уж не помню как, - Майкл смеётся, вглядываясь в обескураженное лицо отца, - Но я использовал бейсбольную биту... Да что ты так смотришь на меня, что не так с моим лицом? - Майкл разражается сухим, невесёлым хихиканьем.

Франко вспоминает тот день и свой разговор с напуганным окровавленным мальчиком. Майкл был тогда милым хрупким малышом, а Шон терроризировал его. Шон издевался над младшим братом, так же как Джо в детстве издевался над ним, и Франко дал Майклу традиционный совет Бегби. Но то, как далеко зашёл Майкл, следуя ему, поднимало возмездие на новый уровень. Фрэнсис Бегби втягивает воздух в легкие, рассматривая свое творение:

- И что мы будем делать дальше?

- Ну, ты отправишься туда, откуда ты, блядь, вылез, - рычит Майкл. - Если я тебя тут снова увижу, то нахуй убью. И мачеху тоже. Я бы порезал тебя и твою грёбанную жену прямо после похорон, если бы ты не порешил этих двух мудаков. Ты этим мне дорогу расчистил. Особенно Антоном. Так что вали. - Майкл наставляет на него указательные пальцы: - Но если ты когда-нибудь вернёшься, если ещё попадёшься мне, - повторяет он.

- Меня это устраивает, - говорит Франко, понимая, что худшее, что он может сделать с Майклом, это просто оставить его наедине с бременем, которое рано или поздно само его раздавит. Он будет вести себя как отморозок, причинять боль другим, а затем умрет или проведет большую часть своей жизни в тюрьме. Яблоко от яблоньки не далеко падает, и Франко должен признать, что во многом это его вина. Хотя было бы неплохо, если бы Майкл принёс страдания тем людям, которые их заслужили. Или человеку.

Он идет к фургону Ларри. Майкл угрюмо смотрит на него и делает шаг вперёд, но видит, что Франко только берет сумку.

- Ладно. Я ухожу, - затем он кивает сыну. - Я знаю, что никогда не был хорошим отцом, но я не должен был позволять Мориссону говорить все те вещи.

Майкл смотрит на него с открытым ртом:

- О чём ты говоришь? Что сказал этот уродец на похоронах?

- В основном о Шонни. О том, что парень был тупым бандюком... и что ты такой же.

- Что?!

- Я могу сказать тебе такое, ты можешь сказать это мне. Но я не должен позволять другим говорить так о тебе. Это и есть семья, - Франко качает головой: - Мы можем даже ненавидеть друг друга, но другие не смеют лезть в это и оскорблять нас.

- Я НЕ ГРЁБАННЫЙ ТОРЧОК! - ревёт Майкл, задыхаясь. - Чо те сказал этот поганый шут Мориссон?

- Что ты такой же бесполезный, как Шон, и что оба вы «тупые бандюки-хуесосы» - так он выразился, - спокойно говорит Франко своему мрачнеющему сыну. - Что ты из того же теста, что и твой брат, - он смотрит на Майкла, который, кажется, готов взорваться от ярости. - Но предоставь это мне. Это наше с ним дело. Давняя история. Я разберусь с ним.

- РАЗБЕРЁШЬСЯ-ЗАЕБЁШЬСЯ! - выкрикивает Майкл, а затем снижает голос почти до шёпота: - Предоставь это мне. Я с ним поговорю. Всё что требуется от тебя, съебать отсюда и больше не показываться мне на глаза, - шипит он. - ПШЁЛ ВОН ОТСЮДА!

Франко вешает сумку себе на плечо, кивает и хромая уходит прочь от сухого дока, склада и фургона Ларри. У ворот он останавливается и оглядывается, чтобы увидеть силуэт своего второго сына, стоящего под фонарём.

«Настало время прощаться, и это всё, о чём мне следует волноваться», - думает он, выходя из ворот верфи, и боль в ноге снова усиливается из-за ходьбы. Он идёт вдоль набережной, на улицу Конституции, и поднимается по Лейтскому Бульвару. Его охватывает чувство дежавю, когда Франко осознаёт, что его преследует машина. Он поворачивается и видит чёрный лимузин, что медленно движется по обочине. Лимузин тормозит. Это должно быть Тайрон. Франко готовится к драке, и, вероятно, это будет его последний бой здесь, в Лейте. Дыхательные упражнения не помогут ему сейчас. Джим Фрэнсис не поможет ему сейчас. Пульс Фрэнка Бегби учащается, и красный туман застилает глаза. Он опускает сумку на тротуар, раскидывает руки и кричит на автомобиль:

- ЧЕГО ТЕБЕ НАДО, ЖИРНЫЙ ВРАЛЬ!

И тут дверь открывается и наружу выходит Мэлани.

Ирвин Уэлш «Безумный художник», глава 36

36. ХУДОЖНИК В РЕЗИДЕНЦИИ

Фрэнк Бегби еле удерживается от того, чтобы обнять жену.

- Мэлани, - его дыхание срывается, и он выставляет перед собой руки, отодвигая её от себя: - Не прикасайся ко мне, дорогая...

Судорожность его жеста и волна запаха застойной мочи останавливают Мэлани, и она замирает.

- Я весь обоссан.

- Какого черта, Джим! - Нос Мэлани морщится, и она даже делает шаг назад. - Что случилось? - спрашивает она неожиданно визгливо.

Он изо всех сил пытается подавить поднявшееся в нём раздражение. Какого хрена она вообще здесь делает?

- Это длинная история, - начинает он и зло щурится при виде Дэвида «Тайрона» Силы, выходящего из машины.

Сила, наполовину освещенный уличным фонарем, глядит на него с отеческим презрением. Он достаёт из салона автомобиля пакет с влажными салфетками для рук и кладёт его на капот лимузина перед Фрэнком Бегби.

- Сделай с этим что-нибудь.

Бегби кивает и начинает вытирать руки, лицо и волосы. Наконец он чувствует себя достаточно чистым, чтобы поцеловать жену и сжать её руку.

- Один отморозок затеял со мной небольшую потасовку в туалете паба, и мы оба упали в переполненный унитаз. - Он глухо смеется. Затем он спрашивает Мэлани, не сводя глаз с Дэвида Силы: - Ты в порядке?

- Я в порядке, - говорит она успокаивающе, понимая его скрытность. Присутствие Тайрона не способствует откровенности. - Как насчет тебя?

- Я в порядке. Я расстроился из-за того, что случилось с Шоном. Когда я вернулся сюда, первое время я действительно был не в себе, - на этот раз он говорит правду.

Мэлани осторожно касается предплечья Фрэнка. Они садятся на задние сиденья лимузина. Когда Сила занимает место на водительском сиденье и трогает с места, Мэлани смотрит на его массивную бритую голову и толстую шею. Несмотря на то, что он помог ей найти мужа, Мэлани испытывает к нему неприязнь, природу которой сама не понимает.

- Мы искали везде и всюду, не так ли, Мэлани? - лукаво заключает Тайрон, словно затеял всё это только для того, чтобы помочь ей в поисках. Он включает музыку и лимузин едет по тёмному пустынному Лейтскому бульвару под звуки «California Dreamin» от «Mamas&Papas». - Это для калифорнийских мамы и папы сзади, которые будут мечтать о том, как обнять своих милых малюток, - он поворачивается, чтобы продемонстрировать широкую натянутую улыбку. - Три года и пять лет, так Мэлани сказала, верно, Фрэнк?

- Верно, - соглашается Бегби осторожно. - Как случилось, что вы двое объединились?

- Я искала тебя, - начинает Мэлани и осекается перехватив взгляд мужа, который снова указывает на то, что эту историю лучше рассказать, когда они будут наедине.

- Как и я, - подхватывает Тайрон. - Ну и если молодая красивая американка бродит по такой дыре как Лейт, ей точно не удастся надолго ускользнуть от моего внимания. Таким образом, мы объединили наши усилия, - заключает он, и смех сотрясает его крепкие плечи.

Фрэнк и Мэлани держаться за руки и напряжённо молчат. Несмотря на все его попытки очиститься, в тёплом салоне лимузина остатки мочи Майкла высыхают у него на волосах и футболке, распространяя вокруг себя резкий запах. Сила даже пару раз зажимает нос от отвращения, но не удерживается и нарушает тишину лирическим замечанием об опустевших под вечер дорогах:

- Хотелось бы, чтобы всегда было так, как сейчас. Тогда вождение стало бы удовольствием.

Они сворачивают на усыпанную гравием дорожку и подъезжают к особняку из красного песчаника. Когда они входят в дом, Сила объявляет:

- Я приготовлю ромашкового чая для нас с Мэлани. А ты, Фрэнк, не пойми меня неправильно, но чтобы без обиняков: ты ужасно воняешь, - Тайрон потягивает Бегби шёлковый халат. - Так что предлагаю тебе спуститься на цокольный этаж и воспользоваться моей прачечной. Душ тоже там есть.

Фрэнку Бегби крайне не хотелось выпускать Мелани из виду. Но она убедила его уйти, и он рассудил, что бы если Сила намеревался причинить ей вред, у него было много возможностей сделать это раньше. Так что он кивает и спускается вниз, по пути слушая, как Дэвид Сила помпезно превозносит достоинства Мурдо Мэтисона Тейта.

Цокольный этаж представляет собой огромное хаотически организованное пространство. Здесь почти нет стен, за исключением перегородок отделяющих душевые и прачечную. Большую часть занимает большой тренажёрный зал и находящаяся в задней части дома мастерская. Фрэнк Бегби снимает с себя одежду и отправляет джинсы, футболку и носки в стиральную машину. Отложив в сторону трусы, он вливает в отсек для порошка жидкий гель с ароматом лайма и устанавливает режим стирки. Затем он идёт в душ, включает краны на полную мощность и вымывает из волос остатки мочи сына. Он думает о Майкле, избавляясь от следов его присутствия с помощью геля-скарба с персиковым ароматом. Наблюдать за вспышкой гнева сына было всё равно, что смотреть 3D-фильм о собственном прошлом. История повторилась. Мантра «не делай то, что я делал» оказалась бесполезной. Лучший способ удостовериться, что ваши дети не вырастут мудаками - это не быть мудаком самому, ну или хотя бы не показывать им свои тёмные стороны. Для популярного художника в Санта-Барбаре это легче, чем для алкаша-зека из Лейта.

Выйдя из душа и высушившись, Фрэнк Бегби натягивает трусы и шёлковый халат Тайрона. Он так ужасно висит на нём, что Бегби не может удержаться от смеха. Затем он поворачивается, чтобы осмотреть остальную часть огромного подвала.

Тренажерный зал указывает на то, что Тайрон, очевидно, тягает железо, и калории, которые он потребляет в неимоверном количестве, откладываются не только в виде жира, но и мышц, скрывающихся под его толстым слоем на груди, плечах и руках. В своё время этот громоздкий человек был известным уличным бойцом, и он до сих пор прибегает к грубой физической силе, пусть и редко, чаще оставляя грязную работу своим подчинённым.

Тем не менее, мастерская раскрывает темную сторону характера Силы. Большая её часть занята двумя скамьями полными всевозможных станков и ручных инструментов. Плоскогубцы, щипцы, отвёртки, но больше всего здесь ножей, в том числе набор метательных в коробке. Франко никогда не принимал Дэвида Силу за любителя постолярничать на досуге, и увиденное заставляет Франко утвердиться в решении как можно скорее вывести Мэлани из этого дома.

Хотя до конца стирки осталось сорок минут, Фрэнк спешит вернуться к ней. Он поднимается по лестнице, чувствуя себя нелепым и неловким в огромном шелковом кимоно, и раздумывает, не было ли это злым умыслом со стороны Тайрона: сделать его уязвимым. Подойдя к Мэлани и Дэвиду Силе, он слушает их болтовню о мертвых художниках. Затем он обнимает её по-настоящему: теперь, смыв с себя ядовитую вонь, он с благодарностью впитывает в себя родной запах жены. Сила смотрит на них лукаво и почти враждебно, и Франко, развернув Мэлани к себе лицом, говорит максимально убедительно:

- Послушай, у нас с Дэвидом есть пара вещей, которые нам нужно прояснить. Иди в гостиницу, собирай вещи. Я подъеду, как только моя одежда высохнет.

- Ни за что. Я больше с тобой не расстанусь!

- Мне действительно нужно извиниться перед моим старым товарищем, - говорит Фрэнк умоляюще, заметив как надулся Тайрон. - Иди и собирайся. Позвони своей маме. Узнай, как дела у Грейс и Евы.

Мелани смягчается при упоминании дочек и проверяет время на экране мобильного:

- С тобой без меня ничего не случится?

- Ну, - Фрэнк Бегби смеется, - если я не появлюсь в гостинице в течение девяноста минут, на этот раз у тебя есть мое специальное разрешение позвонить в полицию.

Дэвид "Тайрон" Сила выглядит обиженным, реагируя на сказанное кислой миной.

Это не проходит мимо Бегби.

- Послушай, - обращается он к Мэлани, - нам со старым приятелем надо наверстать упущенное, и я уже сказал, что мне стоит принести извинения. Когда я последний раз наслаждался его гостеприимством, я был немного груб, - признаётся он и оборачивается к Тайрону: - Как там раньше у нас говорили? Приходите в гости, пока целы кости?

Сила улыбается, и Мэлани смотрит на них с презрением. Джим редко так выражается, но всякий раз, когда она слышит подобное, она чувствует холод и отчуждение. Она отодвигается от мужа на несколько дюймов. От Фрэнка, как все здесь его называют.

- Знаешь, я действительно пойду и оставлю здесь вас и ваши дерьмовые бандитские хохмы.

- Извини, детка, - Франко приподнимает брови, раздражённо поджимает губы. - Можно твой телефон?

Мелани отстранённо вручает ему трубку и садится на диван, сосредотачивая всё своё внимание на развешанных по стенам картинах. Франко звонит Терри и заказывает такси.

Тайрон начинает говорить об одной из картин Мердо Мэтисона Тейта, Фрэнк Бегби молча ждёт звонка от Терри, и через пятнадцать минут тот перезванивает. К особняку подъезжает такси, и Мэлани поднимается с места.

- Я скоро к тебе присоединюсь, - заверяет её Франко.

- Ладно, - соглашается она прежде, чем уйти. Франко наблюдает из окна, как она садится в такси Терри.

- Она недовольна, - замечает Тайрон.

- Это пройдёт, - Франко поворачивается к нему. - Я больше беспокоюсь о водителе, которому придётся терпеть её всю дорогу!

- Ты серьёзно?

- Помнишь Джуса Терри?

- Партнёр по бизнесу Биррелла? Поставщик красоток?

- Да.

Тайрон кратко улыбается, затем выражение его лица меняется:

- Нам, блядь, нужно поговорить. Этот разговор должен был состояться ещё несколько дней назад, - произносит он отрывисто и указывает Франко на пустое место на диване напротив.

Фрэнк Бегби поднимает руки в знак капитуляции и садится:

- Когда я был тут последний раз, меня сильно колбасило, - говорит он печально качая головой. - Ну, эта штука с Шоном, это задело меня сильнее, чем я думал... Кстати, что там с Нелли? Как он?

- Все еще в лазарете, - говорит Тайрон. - Ты пробил ему печень. Он был на грани жизни и смерти какое-то время, но сейчас пошёл на поправку.

Франко чувствует, как его отпускает беспокойство.

- Итак, я решил, что ты помиришься со мной, если я позабочусь о твоей маленькой проблеме, - замечает он, наблюдая, как сумрачное лицо Тайрона озаряется, словно из-за туч показалось солнце.

Затем Сила в недоумении морщит лицо и глубокие борозды на его лбу заставляют Франко вспомнить о Чанге, китайском шарпее, его соседей в Санта-Барбаре.

- О чём ты говоришь, Фрэнк?

- Антона больше нет, - сообщает Фрэнсис Бегби нарочито пренебрежительно, наслаждаясь тем, как ошеломляюще действует на Силу эта информация. - Да, бедный Ларри тоже пострадал, но что уж теперь, - Франко сопровождает свои слова улыбкой и лёгким пожатием плеч.

- Ты прикончил его? Миллера? Он мёртв? Ты шутишь!

- Отправь своих парней в доки. В старом сухом доке у заброшенного завода вы найдёте Антона, а Ларри поблизости, в здании заброшенного склада. Его машина должна быть припаркована там.

- Как ты... что случилось?

- Давай сойдёмся на том, что они играли с огнем и обожглись.

Тайрон в волнении требует подробностей, и Франко в общих чертах обрисовывает происшедшее, опуская только то, что касается Майкла. Он не хочет вмешивать своего сына, и если уж Майкл когда-нибудь столкнётся с его бывшим босом, в этом не будет его вины. Слушая рассказ Франко, Тайрон не может сдержать счастливой улыбки, которая то и дело появляется на его лице:

- Молодец, Франко, сынок! Я знал, что т<