VIII. Обвинения в Адрес ордена

 

Порой, говоря об ордене Храма, мы сталкиваемся с вопросами, на которые сложно ответить. Эти вопросы связаны с печально известным процессом тамплиеров и теми обвинениями, которые им были там предъявлены.

На этом процессе нужно было любой ценой доказать виновность тамплиеров.

Трудно было обвинять орден целиком, ведь речь шла об организации, которая возникла с благословения папы и соблюдала все необходимые формальности, и потому было решено направить все обвинения против конкретных людей.

Среди множества других типичным было обвинение в ереси, попытка представить, что тамплиеры отвергали христианский идеал или даже никогда не поддерживали его, и мало того, имели чересчур дружественные связи с мусульманами на Востоке. Иначе говоря, их обвиняли в приверженности к Востоку, в чрезмерной снисходительности к язычникам, к последователям иных религий, и делали на этом основании вывод, что все это отдаляло тамплиеров от христианства.

Если мы примем во внимание, что многие из этих тем возникали лишь на основании заявлений, полученных в ходе судебного разбирательства, заявлений, которые не всегда достоверны (в каждом случае нужно разбираться, от кого они исходят и при каких обстоятельствах были сделаны), мы поймем, что многое из того, что звучало в этих обвинениях, в некоторой части соответствовало действительности, но при этом злонамеренно искажалось.

Возьмем, к примеру, утверждение, что во многих обычаях тамплиеров чувствовалось восточное влияние. Но это же совершенно естественно – они провели на Востоке много лет, им волей‑неволей приходилось каждый день встречаться и общаться с людьми, а когда долгое время живешь бок о бок с кем‑то, происходит взаимопроникновение обычаев, традиций, образа жизни. В этом нет никакой ереси, это просто нормальный результат долгого сосуществования. Тамплиеры переняли немало восточных традиций и обычаев, а многие местные переняли немало обычаев и традиций, принесенных тамплиерами с Запада.

Многие мусульмане вступили в орден Храма? Да, но это не означает, что орден Храма стал мусульманским. Так как после укрепления ордена на Востоке прошло уже более десяти лет, вполне возможно, что многих мусульман привлекла идеология ордена и им захотелось вступить в него, но это ничуть не означает, что орден превратился в мусульманский. Не означает это также, что принять в орден мусульманина – это ересь.

Тот факт, что в ордене появляется целый ряд разных любопытных элементов отнюдь не западного происхождения, понять не сложно. Вспомним лишь, что в те времена, в начале деятельности тамплиеров, Ближний Восток представляет собой настоящий перекресток культур, перекресток религий, обычаев и традиций, где совершенно естественным образом живут вместе и делятся друг с другом своими знаниями и образом действия разные типы людей. Здесь встречаются и христиане, и суфии, и философы‑гностики, и философы‑иудеи. И это самое нормальное, что только может происходить в мире, – люди делятся опытом, делятся знаниями, и прежде всего это касается людей большой мудрости. Дело не в том, что кто‑то кого‑то обращает в свою веру, речь идет о передаче знаний и опыта высочайшей ценности.

Есть одна вещь, которую не просто понять, но которую нужно обязательно принять во внимание: когда встречаются два человека разных взглядов на мир, разных религиозных конфессий или разных политических воззрений и спорят до хрипоты, позволяя оскорбительные выпады в адрес друг друга, это говорит лишь об одном – что они сами недалеко продвинулись в политике, религии или собственных познаниях. Что же до настоящих мудрецов, то чем выше в своих познаниях они поднимаются, тем проще им разделять другие точки зрения, легче сосуществовать, общаться и обмениваться идеями с другими мудрецами, которые хоть и являются представителями иной системы мышления, но показывают, что достигли подобного же уровня.

Иначе говоря, на вершине пирамиды, благодаря максимальному сближению всех ее граней, намного проще разделять иные идеи, чем находясь у основания пирамиды. У основания мы больше конфликтуем, у вершины мы куда больше чувствуем себя братьями. И нас не удивляет, что мудрецы из тамплиеров, имея на Востоке возможность встречаться и обмениваться опытом с другими мудрецами, пользовались этой возможностью, и обмен этот был в высшей степени интересен как для одних, так и для других.

Когда мы рассматриваем архитектурные сооружения тамплиеров, то бросаются в глаза гностические символы, и вполне логично, что они принесли эти символы с собой с Востока. Или с Запада, где тоже оставались гностики, хотя, конечно, в то время их деятельность там была куда более скрытой, чем на Востоке, но это не означает, что их там не было вовсе. Порой полезно обратиться к жизни и к чудесам подобных тайных организаций Средневековья, чтобы осознать, что на Западе они действовали с такой же интенсивностью, что и на Востоке, с одним лишь отличием: на Западе их деятельность была скрытой (потому‑то их и называют тайными обществами), а на Востоке – гораздо более открытой.

Откуда были принесены символы?

Говорят, что многие тамплиеры посвящали себя занятиям алхимией, что, скорее всего, они учились ей на Востоке, где среди персов были мудрецы и мистики первой величины, где суфии занимались ею на самом высоком уровне. Говорят также, что персы, в свою очередь, переняли эти знания у древних египтян, а египтяне, по крайней мере до момента сожжения Александрийской библиотеки, обладали огромным собранием книг, рукописей и других материалов по алхимии.

Да, именно так могло быть на самом деле, но столь же очевидно, что с древних времен и у самих христиан был доступ к собраниям Александрийской библиотеки, и вовсе не обязательно, что алхимические знания пришли на Запад от персов. Вполне возможно, что через христиан‑исследователей ранних эпох и посредством религиозных орденов, которые появились на Западе и занимались сбором всех древних знаний, были переданы и алхимические формулы тоже.

Среди историков, изучающих подобные темы, бытует мнение, что, когда уничтожают одну из подобных больших библиотек или когда исчезают из употребления запрещенные книги, неизвестно, где они объявятся потом. И когда кто‑то приказывает: «Сжечь!», это не означает, что на всякий случай он не оставляет что‑то себе – чтобы все‑таки понять, как же дьявол повлиял на эту работу и как защититься самому и других защитить от тех знаний, которые в ней заключены. Многие могли сделать вид, что алхимические тексты исчезли, но при этом оставить какие‑то из них себе, сохранить их, поместить в безопасное место и продолжать пользоваться ими, но уже скрытно, потихоньку.

Если пойти еще дальше, то некоторые авторы говорят, что тамплиеры действовали в пользу мусульман – не слишком явно, но более или менее заметно, и даже противопоставляли себя крестоносцам, заявляя, что миссия последних на Востоке была полностью провалена. И действовали тамплиеры так потому, что их тайная миссия выходила за рамки интересов христиан или интересов мусульман и что для достижения своей цели в тот момент они были куда более заинтересованы в хороших отношениях с представителями Востока, нежели с представителями Запада. Но это нам кажется большим преувеличением, тем более если мы вспомним, как много тамплиеров погибло от рук мусульман, являя собой образец мужества, и с каким достоинством они несли на протяжении двухсот лет знамя христианской веры.

Одно дело, что они пытались наладить гармоничное сосуществование с мусульманами на Востоке, и совсем другое – что они пытались воспрепятствовать замыслам крестоносцев. Кроме того, нет никаких доказательств, которые бы убедительно подтверждали эту версию.

Да, тамплиеры действительно благоволили мусульманам, и более того, это естественно согласуется с великой мечтой тамплиеров создать мировое правительство, всемирное братство, где люди Востока и Запада сосуществовали бы как равные, пусть и не покидая привычных мест проживания, имели бы равные условия для развития. На Востоке они бы придерживались своих религий и традиций, на Западе – своих, но за всеми этими различиями, совершенно естественными, почти теллурическими, связанными с местом, где человек живет, тамплиеры видели идею всеобщего братства, единения людей на основе человечности. Братства на основе человеческого духа, который, проистекая от духа божественного, остается неизменным. И не подчеркивает различия, свойственные тому или иному времени, той или иной форме культуры, а, наоборот, главный акцент ставит на том сущностном сходстве, которое делает всех людей равными перед Богом.

Очевидно, что с таким подходом, с таким представлением о братстве государств они вполне могли хорошо относиться к мусульманам. Мы видим, например, что тамплиеры не были сторонниками войны против мусульман на Востоке, но в Испании помогали выступать против тех, кто не желал подчиниться власти испанских королей. Иначе говоря, на Востоке все оставались на своих землях, со своими обычаями и со своими народами, а на Западе нужно было, чтобы все оставалось в руках людей Запада. Но, подчеркнем, при этом тамплиеры были и оставались христианами, и, более того, они всегда это демонстрировали.

В эпоху Средневековья, когда инквизиция стала набирать силу, простым способом погубить кого‑то было обвинить его в ЕРЕСИ, и ересью можно было назвать многое.

Тамплиеров было очень легко обвинить в ереси, поскольку они всегда так явно показывали широту духа, великодушие, необычайный эклектизм, что их легко можно было поймать. Любое слово, позволяющее понять его двояко, можно было использовать как предлог, зацепку для обвинений.

Однако напомним, что тамплиеры были христианами и ничего не предпринимали без одобрения папы римского. Хотели иметь туники разных цветов – спрашивали разрешения у папы. Хотели поместить на свои плащи крест – должны были получить одобрение папы. И также нелишне будет вспомнить, что, за исключением последнего папы, во времена которого и проходил судебный процесс, у всех остальных тамплиеры пользовались полной поддержкой и имели преимущества, которых не имел практически ни один другой орден. Вспомним, например, что тамплиеры не были включены ни в какую церковную иерархию, а подчинялись напрямую только папе. Такого права не было ни у какого другого ордена, и трудно поверить, что папа согласился бы на дарование столь широких полномочий тамплиерам, если бы не имел очевидных гарантий христианской направленности ордена.

Ну что же, если не удается обвинить тамплиеров в отсутствии христианского духа, начинаются новые разговоры – о наличии двух понтификатов, двух церквей, двух направлений. Речь идет о противопоставлении двух церквей – Святого Иоанна и Святого Петра.

Церковь Святого Петра представляла римскую церковь с ее порядком и иерархией.

А когда говорится о церкви Святого Иоанна, имеется в виду внутренняя церковь, церковь духовного плана.

Однако подобное противопоставление является ложным, надуманным. Утверждение, что существует две церкви, – это выраженное в словах представление о двойственности, которой подвержены все мы. Когда мы говорим о человеке, что он состоит из материи и духа, когда мы вспоминаем, что еще во времена Платона греки полагали, что человек состоит «из того и из другого», мы должны признать, что даже в нас, в этой тени божественного, сопрягаются, работают вместе две силы, два разных проявления: наша материальная составляющая и наша духовная составляющая. Да, конечно, бывает, что они противостоят друг другу, но если они пребывают в согласии, нет никакой необходимости их искусственно сталкивать.

Используем теперь тот же подход по отношению к так называемой двойной церкви. Церковь Петра охватывает весь формальный аспект, то есть порядок, иерархию, способность поддерживать веру, дисциплину, власть, объединяющую весь христианский мир, способность поддерживать духовность в ее обычном понимании среди всех людей и следить, чтобы все это воплощалось через законы, общие для всех. Таким представляется формальный аспект.

И есть духовный аспект, который является более глубоким, где вся эта форма является лишь ступенькой, чтобы устремиться к финальной цели, к окончательному и бесповоротному завоеванию царства духа.

Да, с этой точки зрения тамплиеры были последователями церкви Святого Иоанна, и поэтому можно было бы говорить об иоаннитстве тамплиеров. Но это не означает, что тамплиеры противопоставляли себя римской церкви, совсем наоборот – в своей клятве при вступлении в орден они обещали послушание. И на протяжении всей своей истории они это послушание проявляли.

Это было СОЕДИНЕНИЕ. Идеал тамплиеров, идеал гармоничного мира, мира без войн, где все люди могли бы понимать друг друга с помощью этой духовной константы, – этот идеал, возможно, был обязан своим появлением той глубине, той мистике, которую мы встретим в Евангелии от Иоанна. С другой стороны, в формальном аспекте, в плане дисциплины тамплиеры прекрасно подчинялись нормам, установленным римской церковью.

Не следует винить тамплиеров в снисходительности к тем ошибкам формальной церкви, которых они не могли не замечать. Да, существовали люди, которые не всегда оставались верны христианским принципам, чье поведение не всегда являло собой проявление христианского духа, и естественно, что по отношению к ним тамплиеры старались вести себя жестко. Они не поднимали восстаний, но собственным примером, своей теплотой, своим обетом бедности, своим смирением, своим гостеприимством, готовностью приютить каждого показывали, что вовсе не обязательны чрезмерные усилия, чтобы оставаться в лоне церкви. То, что они отвергали злоупотребления, отвергали коррупцию, нам кажется совершенно нормальным. Но это не означало противопоставлять себя церкви, это значило всеми силами стоять на ее защите.

Говорят, что среди тамплиеров принято было утверждать, что в какой‑то момент царство Сына Божьего падет, чтобы наступило царство Духа Святого, и что тем самым полностью разрушалась доктрина Троицы.

Но тот факт, что тамплиеры говорили о Духе Святом, который правит миром, вовсе не означает, что они забывали о присутствии в иерархии Отца и Сына. Речь просто шла о великом вселенском духе, что правит абсолютно всем, не разрушая принципа Троицы, не исключая ни троичности этого принципа, ни его единства.

Здесь, как часто бывает, просто вырывают несколько слов из контекста, анализируют отдельные части целого и придают им другое или даже совершенно противоположное значение. Придают именно то значение, которое хотят показать «аналитики», ведь одни и те же вещи можно интерпретировать по‑разному.

Да, у тамплиеров действительно сложился особый культ почитания Святого Иоанна, и не только Святого Иоанна Евангелиста, но и Святого Иоанна Крестителя. Да, много объединений и гильдий находились под покровительством Святого Иоанна, потому что видели в этом учителе пример, образец, который помогал им действовать в мире и работать как можно лучше. И поскольку тамплиеры в то время руководили всеми этими сообществами, то естественно, что они и прививали мастерам то особое уважение и почитание, которое и сами испытывали по отношению к Святому Иоанну.

 

Вид на Храмовую гору

Иерусалим

 

Если говорить об иоаннитстве тамплиеров, то в любом случае мы должны ограничиться здесь определенным числом монахов, непростых монахов, мудрецов, которые способны были увидеть в доктрине Святого Иоанна древнюю мудрость, те древнейшие принципы, что во все времена отражали единство Человека и Бога, пусть даже слова для этого использовались разные.

При таком подходе слова «Иерусалим», «Святая Земля» имели для тамплиеров двойное значение. Был Иерусалим земной, и был Иерусалим небесный. И тот, что на земле, был лишь отражением того, что на небе. Была Святая Земля как Великая Родина, где все люди завершали дни свои в соприкосновении с божественным. И была Святая Земля географическая, существующая на нашей планете, где лишь отражались те высшие принципы. И тамплиеры считали себя защитниками не только исторической Святой Земли и Иерусалима земного, но и защитниками других, небесных архетипов, что заключали в себе высший Закон.

Испытание заключалось в том, что когда в результате военных действий тамплиеры теряли святые места, это не означало, что они переставали говорить о Иерусалиме небесном и о его высших принципах.