Роль первичной идентификации

Термин «первичная идентификация» используется в литературе редко. Он принадлежит к одной из моделей психоаналитической теории, описывающей недифференци­рованное состояние (см. главу III, п. 3), в котором еще не произошло разграничение внутри самого ребенка, и он не способен различать внутреннее и внешнее, Я и не-Я. Вероят­но, лучше всего описать это состояние можно, сказав, что в нем отсутствует не только психическая структура, но также психические и соматические границы. Термин «идентифика­ция» в этом контексте появился в силу практических сообра­жений, поскольку таким образом можно указать на аспект инкорпорации, связанный с отсутствием границ, но без учета других аспектов недифференцированного состояния.

Идея детского всемогущества легко укладывается в эту картину. Когда какая-либо потребность заставляет младен­ца кричать или извиваться, то рано или поздно его требова­ние исполняется. Ему не дано понять, что это не является результатом его действий, что пища, которая его успокаива­ет, не является продуктом его ажитации.

Таким образом, первичная идентификация заключается в том, что ребенок воспринимает все то в окружающей сре­де, что служит удовлетворению потребности (удовлетворе­нию влечения), как часть собственной личности и собствен­ного тела, за пределами которых не существует ничего. Гловер (1930), по-видимому, имел в виду то же самое: «Для примитивного сознания все окрашенные удовольствием со­стояния имеют тенденцию вызывать идентификацию с объек­тами, которые ассоциируются с этими состояниями».

Соответственно, те тревожные матери, которые лиша­ют своих детей удовлетворения потребности в прикоснове­нии, отказывая детям в тактильных ощущениях¹, затрудня-

' См. в главе IV обсуждение гипотезы Монтегю (1950, 1953) о зна­чении перцептивного тактильного опыта для выживания и адаптации новорожденных.

ют первичную идентификацию, резко ограничивая ее воз­можности. Но чтобы ребенок дифференцировался от мате­ри, он обязательно должен столкнуться, отделить и преодо­леть подобные первичные идентификации, тактильные и прочие. Сначала направленная на действие подвижность, а позднее локомоция — основные способности младенца, служащие преодолению первичной идентификации и дости­жению дифференциации. Когда завершается дифференциа­ция от матери, ребенок может далее формировать вторич­ные идентификации, прокладывающие путь к автономии и независимости.

В таком случае, развивая концепцию Малер (1957,1960) «процесса индивидуации—сепарации», мы могли бы сказать, что путь к индивидуации лежит через вторичные идентифика­ции, поскольку, прежде чем ребенок сможет отделиться от матери и стать независимым индивидом, он должен воспринять материнские усилия, которые она прилагает, заботясь о нем (а это он может сделать только путем идентификации). Я полагаю, что процесс индивидуации-сепарации, который Малер отно­сит к периоду начиная с восемнадцатого месяца жизни, имеет две предварительные стадии. Первую из этих стадий я бы назвал процессом первичной индивидуации, в котором ребенок пре­одолевает первичные идентификации. Вторая стадия — это стадия вторичной идентификации, которая начинается во вто­рой половине первого года жизни. На этой стадии ребенок приобретает средства и способы, которые позволят ему дос­тичь независимости от матери (Spitz,1957).

Эта относительная независимость появляется примерно к восемнадцатому месяцу жизни, с того периода, к которо­му Пиаже относит достижение ребенком представления об обратимости, а также освоение формального языка, на ко­тором говорят взрослые. С этого момента может начаться описанный Малер процесс индивидуации-сепарации.

В противоположность первичной идентификации (кото­рая представляет собой состояние), вторичная идентифика­ция является механизмом. Это бессознательный процесс, результатом которого станет изменение Я. Следовательно, вторичная идентификация предполагает, что уже имеется, по крайней мере, рудиментарное Я, отделившееся от недиф­ференцированного целого, которое функционировало в пе­риод первичной идентификации.

Из этого следует, что в случае, когда мать затрудняет первичную идентификацию, отказывая ребенку в тактиль-

213

ных ощущениях, она препятствует двум важным этапам развития — формированию Я и вторичной идентификации Spitz,1957).

Психодинамические процессы

При нормальном развитии либидинозные и агрессивные влечения разряжаются в рамках физического взаимодействия между матерью и ребенком. В основе этих диадических вза­имодействий лежат динамические процессы, включающие катектические замещения. Помимо прочего, эти процессы ведут также и к вторичным идентификациям. Подобное возрастное преобразование либидинозных и агрессивных влечений гораздо менее доступно для ребенка, страдающего экземой, поскольку, как мы видели, его мать не предоставила ему достаточно возможностей для подобной разрядки. Мы можем задать вопрос, не является ли младенческая экзема аутопластическим симптомом, который заменяет недостижимый процесс развития через аллопластическую разрядку к аутопластической идентификации!. На основе наших данных мы сумели выделить два фактора в этиологии

'То, что проявления заболевания обнаруживаются в той же области, где недоставало жизненно важной стимуляции, следует оценивать с психоаналитических позиций. С теоретической точки зрения произош­ло закупоривание энергии влечения, которому было отказано в разряд­ке. Соответственно, проявления заболевания попадают в категорию, которую в динамической психиатрии и психоанализе довольно расплыв­чато называют «соматизацией». Мы намеренно воздерживаемся от ис­пользования этого термина в концептуальных рамках нашей работы, поскольку, за одним только исключением, ни динамика психологическо­го процесса, ни способ его преобразования в соматические проявления не были выяснены. Однако последние работы Макса Шура (1955, 1958) в данной области во многом способствовали прояснению проблемы в целом. В двух книгах он провел разграничение между явлениями «десо-матизации» и «ресоматизации». Первое из них является процессом раз­вития, в ходе которого психические энергии все более начинают управ­ляться психическими, а не соматическими органами. В случае регрес­сии происходит «ресоматизация», которая представляет собой обрат­ный процесс. Соответственно, десоматизация означает возрастающее использование регуляции в рамках вторичного процесса, тогда как ре­соматизация связана с возвращением к первично-процессуальной регу­ляции. В рамках данной книги я не могу воздать должное этому чрезвы­чайно ценному и творческому вкладу в теорию психоанализа. Однако для моих вышеописанных наблюдений особенно важно то, что Шур (1955) подробно обсуждает случай атонического дерматита (экземы) в качестве примера ресоматизации.

экземы: 1) наследственный фактор детской рефлекторной кожной раздражимости и 2) внешнесредовой фактор — инфантильную тревожность матери. Тем не менее это объяс­нение не является вполне удовлетворительным с динамичес­кой и экономической точек зрения.