Интерьер. Коридор в больнице. Вечер.

Милиционеры слышат доносящиеся из палаты громкие вскрики Кирилла и смотрят друг на друга сочувственно.

Милиционер-блондин: Как мучается, бедняга.

Милиционер-брюнет: Болезненная, видать, процедура. Жаль мужика.

К милиционерам в коридоре больницы подходит растрепанная, заплаканная Кларисса в своем зеленом концертном платье.

Кларисса: Здесь лежит мой Кирилл?

Милиционер-блондин: А что?

Кларисса протягивает милиционеру бумажку.

Кларисса: Читайте. Это разрешение вашего начальства на свидание в вашем присутствии с Кириллом Варфаломеевичем. А еще я должна его опознать.

Милиционер читает бумажку, кивая головой, и подозрительно смотрит на Клариссу.

Милиционер-блондин: Вы здесь пока посидите. Все равно в палате сейчас идет процедура, а я все-таки сбегаю перезвоню товарищу майору.

Милиционер-блондин (милиционеру-шатену): А ты здесь смотри! Жди меня.

Милиционер-блондин уходит с бумажкой, а Кларисса присаживается напротив милиционера-шатена.

Из палаты доносится стон мужчины.

Кларисса: Кто это вскрикнул? Мой Кирилл?

Милиционер-шатен: Нет. Не волнуйтесь. Там у него сосед лежит. Живого места на теле не осталось. На снегоходе разбился.

Кларисса (удивленно): Как на снегоходе? Летом?

Милиционер-шатен: Летом. Выкатил он свой снегоход сегодня утром из гаража, чтобы посмотреть его, смазать, подготовить к зиме в общем. Сел на него. Стал заводить, а шоссе после вчерашнего ливня какой-то слизью покрылось. Вот один водитель на грузовике и не справился с управлением. Занесло его, пошел юзом, прямехонько и въехал в снегоход с седоком на ем. И расплющил их обоих о кирпичный гараж. Такие вот дела. (Из палаты слышны стоны) Слышите, вот теперь он лежит и стонет, бедняга.

Возвращается милиционер-блондин с бумажкой.

Милиционер-блондин: Все в порядке. Разрешили. Сестра из палаты еще не вышла?

В этот момент из палаты раздаются страстные женские возгласы. Потом все стихает. Милиционеры и Кларисса сидят в недоумении и молчат.

Кларисса: Я пройду к своему…

Милиционер-блондин берет ее за руку и усаживает обратно на стул.

Милиционер-блондин: Сейчас нельзя. Там медсестра процедуру делает. Вот когда выйдет, тогда и мы пойдем. Вместе.

103. ИНТЕРЬЕР. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА. ВЕЧЕР.

В палате медсестра стоит перед кроватью Кирилла и натягивает под халатиком на себя трусики, поправляет бретельки лифчика. Она наклоняется, целует Кирилла в губы, подтягивает к поясу Кириллу его невидимые трусы и брюки, но оставляет их не до конца надетыми и застегнутыми.

Медсестра: Жди меня, призрак! Я к тебе еще вернусь. Ночью. После отбоя.

Голос Кирилла за кадром: Жду!

Сестра поворачивается к сидящему на койке соседу Кирилла по палате.

Медсестра (укоризненно): Вот видали, как надо болеть? Учитесь! Всем бы быть такими больными!

Медсестра машет рукой Кириллу. Достает из кармана маленькое зеркальце. Прихорашивается. Берет поднос с лекарствами и выходит из палаты. Видит Клариссу, комкающую сырой платок в руках.

Кларисса: Н, как там мой Кирюшенька? Поправляется? К нему можно?

Медсестра (мимоходом): Еще как поправляется. Уже можно. Идите.

Кларисса с милиционерами тихо входит в палату. Больной в бинтах лежит не двигаясь. Кларисса видит кого-то лежащего справа под простыней.

Кирилл (не открывая глаз, томно тянет): Полечи меня еще разок, сестричка.

Он не видит стоящей над ним со страдальческим выражением лица Клариссы, которая откидывает простыню и… видит появляющееся изображение Кирилла, улыбающегося, потного, раскрасневшегося, в белом костюме, в растерзанной рубашке, со скомканным галстуком, в расстегнутом пиджаке с приспущенными брюками и трусами, пристегнутого наручниками к кровати.

Кларисса все понимает. Кирилл открывает глаза и видит перед собой звереющую на глазах Клариссу, а за ее спиной двух чумных милиционеров. Больной в бинтах силится привстать на койке, тычет рукой в сторону Кирилла, бормочет что-то нечленораздельное.

Кларисса в страшном гневе закатывает Кириллу здоровенную оплеуху, потом еще и еще.

Кларисса: Вот тебе за все, мутант! Это – за мою поруганную любовь. А это от твоих коллег по работе за срыв миллионного контракта.

Кирилл ерзает по койке, прикрываясь одной рукой от ударов. Кларисса продолжает его хлестать по рукам, по груди, по трусам.

Кларисса: Вот тебе за твое лечение! Вот тебе за мое мучение!

Кларисса, всхлипывая, выбегает из палаты. Оторопевшие было милиционеры устремляются за ней. Милиционер-блондин догоняет Клариссу в коридоре и останавливает ее.

Милиционер-блондин: Гражданочка, гражданочка, постойте… Вы…

Кларисса: Что вам надо от несчастной звезды шоу-бизнеса?

Милиционер-блондин: Я все понимаю…

Кларисса (плача): Что вы понимаете. Что вы понимаете…

Милиционер-блондин: Но… вы опознали в этом человеке Кирилла?

Кларисса: Опознала. Это он. Стервец! Подлец! Бабник! Сволочь! Мутант! Вот!!!

Милиционер-блондин: Спасибо. Этого нам достаточно. (Задумчиво) Так… значит это не шпион, а жаль…

Кларисса: Это хуже.

Милициоенр-блондин (вслед уходящей Клариссе): Хотя… и среди шпионов подлецов, сволочей и бабников хватает.

Милиционер-блондин возвращается к своему напарнику.

Милиционер-шатен: Во баба дала! Как она его!

Милиционер-блондин: А как он ее!

Милиционер-шатен: Да-а (чешет за ухом). Ну его хоть опознала?

Милиционер-блондин: Опознала.

104. ИНТЕРЬЕР. ПОСТ ДЕЖУРНОЙ В КОРИДОРЕ. ВЕЧЕР.

Кларисса проходит мимо столика дежурной по отделению. Рядом с дежурной стоит медсестра, которая была с Кириллом. Медсестра свысока смотрит на Клариссу.

Кларисса (медсестре): А вам! Вам! Как вы можете?! У певиц женихов отбивать!

Медсестра: Певица! Подумать только! А чем я тебя хуже?

Кларисса: Ваше беспардонное остроумие здесь неуместно!..

Кларисса уходит.

 

ЭКСТЕРЬЕР. ДВОРИК. ВЕЧЕР.

Вечером. Дама выгуливает на спортивной площадке свою белую болонку с бантиком, которую держит на вытяжном, с ручкой, поводке. Дама обмахивается веткой от комаров, и, задумавшись, забывает о своей собачке. А собачка стоит как вкопанная, не шелохнется. Но вот собачка взвизгнула. Дама встрепенулась, трогается с места и тянет собачку за собой, но та не идет. Дама смотрит на свою болонку с удивлением.

Дама с собачкой: Ты чего не идешь, Масюся?

В этот момент появляется изображение Беса. Он становится видимым, когда пристроился сзади к болонке…

Хозяйка рывком вытаскивает за поводок свою Масюсю из-под Беса. И давай хлестать Беса веткой. Бес улепетывает, повизгивая.

Дама с собачкой: Вот паскудник! Вот говнюк! Откуда он только здесь взялся? А ты чего смотришь? И довольна! Ишь, уши растопырила. Срам-ни-ца! Ай-яй-яй! Как тебе только не стыдно! Только я отвернулась. Нельзя тебя и на минуту одну оставить! Как нехорошо. Шлюшка ты у меня, бесстыдница! Ох, ты мое горе!

Бес стоит на улице, глазеет по сторонам и рычит на прохожих от обиды и злости, что его отхлестали веткой и лишили удовольствия.

 

ЭКСТЕРЬЕР. УЛИЦА. ВЕЧЕР.

По темной улице бежит Бес. Он видит, что из-за угла дома высовывается аппетитный свиной окорок. Это – приманка. Пес устремляется к окороку-приманке из папье-маше, поворачивает за угол и… голова Беса попадает в петлю-капкан из толстой проволоки, пропущенной сквозь длинную полую металлическую палку, которую держит в руке ловец бродячих собак. Мужик в зеленой спецовке затягивает туже петлю на шее Беса, который вырывается, пища, визжа, хрипя, извиваясь всем телом и упираясь. Мужик подтягивает Беса за палку к грузовику, на борту которого надпись: «Муниципальная служба стерилизации бродячих животных».

Второй мужик в спецовке подхватывает Беса под брюхо, и ловцы собак вдвоем заталкивают Беса в кузов с металлической клеткой внутри.

Первый мужик в спецовке: Попался, который… кусался. Да не бойся, ты, не бойся. Ничего тебе не сделают. Только отстерилизуют… И отпустят…

Второй мужик (первому): Ничего себе утешеньице. Тебя бы так…

Первый мужик стыдливо опускает голову.

 

107. ЭКСТЕРЬЕР. ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД КИНОТЕАТРОМ. НОЧЬ.

В городе наступает ночь. На улицах тихо. Прохожих уже нет. Машины редки. Во дворах домов темно. В окнах домов, в одном за другим, гаснет свет. Город тихо засыпает. Пустынно и на площади Дружбы народа и знати. Двухстворчатая металлическая дверь. Она вдруг распахивается изнутри билетершей и на улицу вываливает шумная, разгоряченная, веселая, взбудораженная толпа. Это из кинотеатра «Юность» выходят кинозрители. Они, жестикулируя, бурно обсуждают только что просмотренный на последнем сеансе фильм.

Средних лет, полный, мужчина, показывая рукой в сторону афиши фильма «Призраки в городе», обращается к даме своего сердца его же возраста, которая держит мужчину двумя руками под руку и смотрит на своего кавалера влюбленными глазами.

Кинозритель: Вот все говорят: фильм для дураков, для умственно отсталых… А мне понравился! По-моему очень даже ничего!

Женщина тянется к мужчине сочными губами.

 Дама: И мне тоже, дорогой.

Мужчина смачно и о - очень громко чмокает даму своего сердца в ее сладкую, блестящую, манящую розовую розочку бархатных губ.

К О Н Е Ц