Старая Италия, Лукка, 1807 г

Сегодня необычный день. Никколо прекрасно знал это, — сегодня в Лукку должен приехать сам император Франции, Наполеон Бонапарт. Ну, что ж, придворный капельмейстер приготовил ему замечательный подарок. Совсем недавно Паганини закончил сонату, посвященную императору Франции. Интересно, как он воспримет игру Никколо.

Да, вот уже два года, как великий скрипач служит при дворе Эльзы Бачокки, сестры Наполеона, который на месте крохотных итальянских республик учредил монархии, одарив свою родственницу титулом принцессы. Именно Эльза и пригласила Паганини ко двору, ей нравилась не только музыка, но и сам Никколо. Нравился, как мужчина. И этот музыкант получил довольно теплое место, — должность камер-музыканта и капельмейстера. Первая скрипка во всех квартетах неизменно принадлежала ему, Никколо Паганини. Да и не только в квартетах, но и в дуэтах тоже, — спальня блистательной Эльзы всегда была открыта для молодого гения. А быть любовником принцессы и сестры императора весьма лестно.

В последнее время имя великого скрипача обросло такими невероятными слухами, что Никколо уже начал сам подыгрывать людям, неумеющим как следует обращаться с чудесным струнным инструментом. На каждом углу Паганини вещает, что за деками чудесной скрипки итальянского мастера таится князь мира сего, сам сатана, который и помогает музыканту играть так красиво и так завораживающе. Скрипка Гварнери дель Джезу действительно безупречна и скрипач почти не расстается с ней. Лишь иногда, когда возникает желание поиграть на гитаре, Паганини откладывает замечательный инструмент в сторону, однако, никому не передоверяя свою любимицу. Мало того, кроме загадочной скрипки, в арсенале Никколо находится еще немало музыкальных приемов, чтобы привлечь внимание к своей незаурядной персоне. Каждое публичное выступление артиста превращается в своего рода импровизированное шоу, безумные итальянские панталонады выводят из себя многих французских музыкантов, которые также находятся при дворе Бачокки. Гений издевается над публикой, как только может, зная, что за прекрасную игру ему простятся любые шалости. Иногда Паганини извлекает из своей скрипки звуки, подражающие ослу, собаке, петуху и другим животным. Вспоминая эпизод из далекого детства, Никколо в начале игры специально рвет одну струну, продолжая выступление на оставшихся трех. Его великолепные арпеджио, двойные ноты и пиццикато сводят людей с ума, заставляя платить бешеные деньги за удовольствие послушать замечательную музыку. Все эти приемы Паганини доводит до совершенства, соединяет вместе и устраивает настоящий фурор на каждом своем концерте. Но сегодня необычный день…

Концерт начался. Великолепный квартет под руководством придворного капельмейстера приступил к игре. Зажглись свечи на золотых канделябрах, освещая бархатные занавески и праздничное убранство зала. Прекрасные дамы замерли, опустив разноцветные веера, завораживающе слушая музыку. Прислуга застыла с подносами в руках, забыв предложить высоким гостям напитки и сладости. Паганини взмахнул смычком, ему ответили три других скрипки, и музыка полилась полноводной рекой, окутывая своим волшебным флером все вокруг.

Среди гостей выделялась маленькая, но грозная фигурка императора Франции — Наполеона. От этого человека исходило энергетическое давление, в нем чувствовалась могучая сила. Вероятно, император Бонапарт, человек сравнительно небольшого роста, но огромных амбиций, пришел в наш мир с одной целью — доказать, что французы, — великая нация. Да, пройдет время. Тирания Бонапарта отправится на свалку истории вслед за якобинской республикой, но Франция, маленькая упрямая Франция, восстанет из пепла. Французы начнут колониальные войны за передел мира, за экономическое влияние, продолжив ненасытную экспансию. Войны будут удачными отчасти благодаря исторической памяти, памяти о великом императоре…

Паганини остановился, настало время показать скрипичное соло. Капельмейстер знаком показал другим музыкантам, что продолжение игры за ним. Никколо поднял голову и устремил усталый, но гордый взгляд на самого императора. Наполеон казался грозным, но скрипач не испытывал страха к этому человеку. Он знал, властители приходят и уходят, а искусство остается. Музыка вечна.

Капельмейстер уверенным движением левой руки порвал струну. Зал замер, люди привыкли к подобным выходкам музыканта. Игра началась. Скрипка пела в руках великого человека, но Никколо не успокоился на этом. Он хотел доказать невозможное, переиграть самого себя. И вот, вторую струну постигла участь первой. Кровь тонкой струйкой потекла по шершавой, натруженной ладони скрипача. Теперь Паганини играл на двух струнах, извлекая феерические звуки, исполняя сонату, которую он не мог назвать иначе, чем «Наполеон».

Музыка лилась лучистым водопадом, показывая все величие и всю бренность человеческой жизни. Апогеем выступления стала последняя панталонада Паганини. Да, он сделал это. Скрипач порвал третью струну, но никто из присутствующих не заметил этого на слух, так как в руках мастера скрипка звучала так, как будто играет не один инструмент, а целый скрипичный квартет. Музыка уводила людей в глубины космического рая, даря свободу мысли и творческому воображению. Можно было закрыть глаза и представить все, — жизнь, смерть, любовь и ненависть, славу и падение…