Глава 7(57). Пропасть. Nc.bme

— Этих в подземелья, — Том махнул рукой куда-то в сторону. Он по-прежнему стоял за спиной у Гарри и прижимал его к себе за пояс. — Я займусь ими сам, но позже. Остальных, если кто ещё жив, Обливиэйт и домой. Каталина, возвращайся в Хогвартс и делай все, что хочешь, но исчезновение Гарри не должны заметить до завтрашнего вечера.

— Но ведь завтра Рождество!

— Я сказал, до завтрашнего вечера! Всё, свободна.

Поттер осторожно скосил глаза вправо, попытавшись выглянуть из-за плеча Тома и при этом не сдвинуться ни на дюйм. Гонт и так был заметно напряжен и рассержен, чтобы злить его ещё больше.

В лесу, на снегу среди высоких голых деревьев, была представлена типичная картина только что закончившейся битвы: навзничь, а иногда и с открытыми глазами, лежали убитые волшебники; рядом, едва подёргиваясь и тихо постанывая от боли, согнулись ещё живые; те, что стояли на ногах (судя по всему, они все были из Сопротивления), на месте помогали товарищам или же спешно отбывали, прихватив с собой кого-то из раненых.
И все, все вокруг были залито кровью, так хорошо заметной в зимнем лесу. Как и ошмётки плоти.

Гарри пришлось взять свои мысли о чрезмерной жестокости Тома назад — его Авады были куда милосердней.

Трёх магов, на которых Гонт обратил своё особое внимание, тем временем весьма грубо вздернули на ноги и, сплетя Инкарцеро, притянули к себе, тут же исчезнув в вихре аппарации. Дальше все пространство вокруг расчертили несколько лучей заклинания забвения, а Гарри почувствовал, как шевельнулись губы Тома и следом сработал портал.
Честно говоря, гриффиндорец ожидал, что именно после их приземления все недовольство Гонта и польётся на него, так что зажмурился заранее: воспринимать откровенное разочарование или гнев Тома было легче, не видя его лицо.

И тем удивительней ему было ощутить, как тот отстранился, едва они перевели дыхание после перемещения.

Повисло тяжёлое молчание.

Том (Поттер открыл глаза, как только перестал чувствовать спиной его тело) отошёл к широкому дубовому столу, на котором были аккуратно разложены какие-то книги и свитки. Нервно провёл пальцами по столешнице, а потом развернулся к Гарри, взглянув прямо в глаза.

— Ничего не хочешь мне сказать? — ледяное спокойствие сдерживало за собой лавину чувств.

Гарри неопределенно пожал плечами и отступил к стене. С одной стороны, его появление в лесу Дин действительно могло испортить соратникам все сражение, да и Том по-прежнему считал (и вполне справедливо), что Поттеру пока не место в реальных сражениях. Но, если посмотреть с другой, то из Хогвартса Гарри ведь Каталина перенесла! Да и он ведь только помог!
На этой мысли на гриффиндорца запоздало накатили все те воспоминания и ощущения, что охватывали его при каждом луче проклятия, а перед глазами как наяву встали падающие в снег маги. Некоторые из них были едва-едва старше самого Гарри, некоторые носили маски, явно заслужив статус куда более опытных бойцов, но при этом абсолютно все — теперь, в тишине и спокойствии, парень мог оценить объективно — не сражались с ним в полную силу, будто отдавая эту честь Темному Лорду на будущее.

Но почему?

Поттер сполз по стене, закрыв лицо ладонями: он давно знал за собой особенность бояться и анализировать все уже постфактум, и сегодня накатившая волна запоздалого сожаления, сомнений и страха была особенно сильна.

Гонт тут же оказался рядом, поднял лицо Гарри за подборок, отвёл руки.

— Страшно? — прошипел он, все-таки не удержав безэмоциональное выражение лица. — Подумал наконец?!

Поттер кивнул. Том наклонился, поднял его на ноги и прислонил спиной к стене. Провёл рукой — почти нежно — по волосам, по скуле, опустил её на шею, а потом впился в с готовностью приоткрытые губы жёстким, жалящим поцелуем. Честно говоря, Гонт больше кусался, чем целовал, и ни единым движением не позволял вырваться или ответить. Больно сжимал рукой плечо, а другой зафиксировал затылок.
Но Гарри, несмотря на все сопутствующие обстоятельства, легко расслабился в сильных родных руках и позволил Тому в очередной раз взять над всем контроль.

Стыдно уже давно не было, возбуждение пришло сразу и Поттер простонал что-то бессвязное от удовольствия.
Им обоим очень нужно было это, просто необходимо сейчас. Чтобы успокоиться, чтобы снять напряжение, чтобы забыть обо всех ненужных тяжелых размышлениях и побыть вдвоём в целом мире.
Том не сразу, но довольно скоро перестал терзать его губы, ласки стали чуть нежнее, чуть спокойнее. А потом волна магии смела все со стола и Гарри подозрительно быстро оказался усажен на него. Впрочем, он совсем не был против, обхватив ногами бёдра, а руками шею любовника и открывшись ему весь, полностью.

Гонт не стал сдерживать себя дольше необходимого. Он одним движением стянул с партнера брюки и белье и после долгого поглощающего поцелуя сдернул на пол, заставив повернуться и опереться о столешницу, разведя в стороны ноги.

Гарри не знал, сколько времени он потом, опустив голову на сложённые руки и постанывая от контрастных ощущений, сотрясался под мощными, сильными, глубокими и не прекращающимися толчками Тома. Да это и не было важно.

Следующим, что смог адекватно (ну, почти адекватно) воспринимать Гарри, было то, как после оргазма Том благодарно выцеловывал его взмокшую шею, отведя растрепавшиеся волосы, а потом как мог аккуратно выскользнул из растянутой дырочки.
Капельки спермы потекли по внутренней стороне бёдер, Гарри зажался, но был тут же приподнят над полом и втянут в вихрь перемещения.

Открыв инстинктивно закрытые глаза, он обнаружил себя верхом на сытом, довольном, но явно ещё не полностью удовлетворённом Томе, который лежал посреди широкой кровати и лукаво смотрел на Гарри.

Второй раз за этот вечер был гораздо более долог и нежен. Гонт, будто выплеснув из себя все негативные эмоции, стал вдруг слишком ласков и буквально искупал Поттера в непередаваемом блаженстве. Гарри острожно гладили, поворачивали, выцеловывали, чуть покусывали соски, мяли ягодицы, ненавязчиво раскрывая для себя все шире, дразнили подрагивающую дырочку, поглаживая, водя вокруг пальцами, проникали внутрь ими, хорошо смазанными, и ласкали очень аккуратно.

А потом с Гарри занимались любовью...

Очередной глубокий, невыразимо приятный поцелуй прервал нагло ввалившийся в спальню призрачный кошак.

— Мистер Гонт, они совсем плохи, — передал он юношеским голосом. — Ещё пару часов и будут бесполезны.

— Уже иду, — ответил коту Том и с сожалением поднялся с постели. — Располагайся тут, ты никуда не спешишь, — добавил он уже Гарри и, подарив севшему на кровати следом за ним Поттеру еще пару многообещающих поцелуев, вышел.

Гарри не заметил, как уснул после ухода Тома, хотя действительно собирался осмотреться вокруг и, может быть, даже попробовать выйти за дверь. Было очень интересно, что тут и как, ведь, судя по всему, он находился в той самой загадочной штаб-квартире в Уэльсе, а на данный момент сумел осмотреть и оценить исключительно стол Тома и его же кровать.

Но увы, сон сморил его слишком быстро и проснулся гриффиндорец уже в кольце рук Тома. И сразу же поспешил выпутать из тёплого одеяла хотя бы ноги. Здесь было гораздо теплее, чем в подземельях Хогвартса, а сейчас так и вообще жарковато.
А пытаться вырваться от Гонта целиком и при этом его не потревожить все равно было практически бесполезно.

***
Том проснулся от громкого вскрика Гарри и последовавшего за ним грохота от удара чего-то тяжелого о каменный пол. По правде говоря, именно проснулся он уже давно — с первыми же движениями сонного Поттера, который сначала скинул с себя часть одеяла, потом пару минут посопел в его руках и наконец, не добившись никакой реакции от обычно очень чуткого во сне партнера, осторожно выскользнул на свободу.
Но вот вставать Гонту совсем не хотелось ни сейчас, ни тогда: вчера он вернулся глубокой ночью и рассчитывал отхватить пару часов сна у нового дня.

— Том! — зазвенел тем временем перепуганный голос Гарри, и Гонт, отринув все ленивые мысли, мгновенно слетел с постели.

Что в кабинете могло так испугать Поттера, он не мог себе даже представить, но на всякий случай призвал палочку.

Гарри, босой и закутавшийся лишь в свою лёгкую рубашку для тренировок, стоял почти у самой стены с камином. Под его ногами на полу были хорошо видны крупные осколки керамики — Гонт не без труда узнал в них бывшую статуэтку по виду могущественного мага, которую ему однажды подарила Кассандра. А прямо напротив, на спинке кресла, — Поттер как раз не отрывал взгляда от этого места, — лежала его светло-серая мантия. Вся в крови.

— Миффи!!

Домовик мгновенно появилась рядом и опасливо прижала уши, комкая в руках грязную тряпку.

— Что это? — Гонт еле сдерживался, чтобы её не прибить. — Помниться, не далее чем несколько часов назад я просил все вычистить.

— Миффи просит прощения, — голос эльфийки дрожал. — Она помогала другим домовикам убираться в подземельях, а потом два часа сидела рядом с леди Принц. Арчи отправился к профессору Снейпу в Хогвартс.

— Немедленно убрать.

— Да, хозяин.

Когда домовик исчезла, Том подошёл к замершему Гарри и слегка коснулся его плеча. К удивлению, тот не отшатнулся — хотя вряд ли помнил об осколках за спиной, — а потянулся к Тому и вскоре оказался в его осторожных объятиях. Гонт чуть приподнял Гарри и увлёк обратно в спальню.
Судя по всему, им надо было поговорить.

— Гарри, — Том присел на край простыни, когда парень отстранился от него и пошёл с преувеличенным усердием заправлять постель.

— Не надо. Я... я все понимаю, так было нужно. Они были, наверное, ужасными людьми. Ты их убил?

— Да, — спокойно ответил Том, уже не считая нужным скрывать этот факт. — После того, как они предоставили всю необходимую информацию: Северус и так страшно рискует собой, — добавил он и притянул нерешительно подошедшего Гарри к себе, усадив рядом. — А что до того, насколько они ужасны... Те трое в рядах Пожирателей были известны как самые сумасшедшие любители пыток: они не жалели и самых маленьких детей. В то время, как даже Беллатрикс ни разу не тронула ребёнка.

Гарри тяжело вздохнул и прижался к боку Тома ещё ближе.

— Неужели нельзя по-другому? — вопрос явно был риторическим, но Поттер посчитал нужным все-таки озвучить его.

Том промолчал.

В дальнейшем так невесело начавшееся утро Рождества, как это ни странно, все-таки смогло приобрести яркие краски, и Гарри даже порадовался своей внезапной вылазке в реальный мир.
Он с интересом осматривал штаб-квартиру, под которую выделили целое поместье, перезнакомился со многими магами, поболтал с Драко и Беллой, что гостили тут же, посидел с Томом сначала за ланчем, а потом и на очередном собрании какой-то из боевых групп. Вслушиваться Гарри не вслушивался — все равно их планы никоим образом к нему не относились, — но своё впечатление о магах составил. Как и об их отношениях с Гонтом.

Это было странным, но Поттер отчётливо чувствовал, что все маги — абсолютно все, которых Гарри встретил сегодня: за столом, на пути следования, на собрании или просто зашедшие на несколько минут в кабинет — безоговорочно воспринимали Гонта лидером. Уважали, прислушивались и признавали его власть.
Хотя большинство было гораздо старше.

После собрания Гарри и Том уединились на пару часов до возвращения в Хогвартс, пока вдруг последнему не прислали Патронус с очень необычным сообщением: будто шифром.
Гонт его явно разгадал, быстро собрался и привёл в чувство разомлевшего Гарри, командным тоном повелев отправляться за собой.

В центре небольшой комнаты дальше по коридору, куда они вместе зашли через несколько минут, стоял невысокий постамент, на котором в приглушённом свете белел матовый шар.
Сбоку метнулась тень кого-то из магов Сопротивления: Том никак на неё не отреагировал.

— Что это? — Гарри заворожённо смотрел на едва заметные вихри внутри необычного предмета.

— Причина смерти твоих родителей. Ну и особого внимания к тебе Темного Лорда, конечно же.

Примечание к части

Сессия уже близко; чую её зловещее приближение.

Бечено.