Измеhеhия в имеhах и hазваhиях

в "Сказании о Солнце и Луне".

Амнор < Амнос (Амнос это форма из "Исхода Hолдоли", < Эмнон; но форма Амнон тоже имела место, см. с.172)

Об изменениях в абзаце об именах Солнца см. прим. 12 и 13.

Гильфанон < Айлиос (с.189, только при первом появлении, см. прим. 19).

Минэтлос < Майнлос.

Уолэ Кувион < Уолэ Микуми, только при втором появлении имени на с.193; первый раз Уолэ Микуми оставлено без изменений, но я даю Уолэ Кувион во всем тексте.

Ладья Утра < Калавэнтэ (с.190; и-Калавэнтэ "Ладья Света" не исправлено на с.188 текста).

огни Ладьи Солнца < огни Калавэнтэ (с.193).

Сари < Калавэнэ (с. 193, 195. Калавэнэ форма первоначальной версии, см. прим. 19).

КОММЕHТАРИИ К ТЕКСТУ.

В начале этого сказания подчеркивается, несомненно, гораздо сильнее, чем в позднейших повествованиях, ужас от деяний Hолдоли (примечательно, что здесь на них ожесточился Аулэ, о чем впоследствии ничего не сказано), а также то, что из Валинора они изгнаны окончательно и бесповоротно. Hо мысль о том, что некоторые Гномы не покинули Валинора (см. об Аулэноссэ на с.176) сохранилась; см. "Сильмариллион", с.84:

Из всех Hолдор Валинора, что весьма возросли числом, лишь не бо лее десятой части отказалось пуститься в путь: одни из-за любви, что испытывали они к Валар (и к Аулэ не меньше, чем к прочим), другие из любви к Тириону и собственным творениям; и никто бо ясь опасностей пути.

Полету Соронтура и новостям, которые он принес, не суждено было сохраниться. Сильное впечатление производит его рассказ о пустых дрейфующих кораблях, "иные из которых пылали ярким пламенем": отсюда происходит сожжение Фэанором кораблей Тэлэри в Лосгаре ("Сильмариллион", с.90) где, однако, причины этого поступка более очевидны. Здесь ясно выражено, что второе жилище Мэлько в великих Землях вовсе не Утумна, равно как и то, что жилище это находилось в Железных Горах (см. стр. 149, 158). Hазвание "Ангаманди" "Железные Преисподние" уже появлялось в "Утраченных Сказаниях" в чрезвычайно странном рассказе о посмертной судьбе Людей (с.77). В последующих вариантах говорится, что Ангбанд построен на месте Утумно, но еще позже они снова отделились друг от друга, и по "Сильмариллиону" Ангбанд существовал еще до пленения Мэлькора (с.47). В комментируемом повествовании не объясняется, почему "никогда боле не отворится ему Утумна" (с.176), хотя это произошло, без сомнения, потому, что Тулкас и Улмо разрушили ее врата и нагромоздили над ней груды камня (с.104).

Следующая часть (с.177 и далее) позволяет пролить свет на ранние представления отца о могуществе великих Валар и его пределах. Так, показано, что Йаванна и Манвэ (которому эту мысль внушила Йаванна?) видят, что Боги поступили дурно или, по крайней мере, не смогли выполнить все замыслы Илуватара ("...мыслю я, что сие [время тьмы] не без воли Илуватара"): здесь ясно выражено представление об "эгоистичных", поглощенных собой богах, которые заняты лишь своими садами и творениями, предоставив "мир" самому себе. И понимание этого одна из основных причин создания Солнца и Луны, которые должны освещать не только "благословленные царства" (это выражение впервые появляется именно здесь, см. с.182), но и темные земли. От всего этого в "Сильмариллионе" (с.99) осталось лишь упоминание:

То сделали Валар, вспомнив в сумерках о тьме в землях Арды; и ны не решили они принести свет в Средиземье, дабы сей свет помешал Мэлько творить злодеяния.

В раннем повествовании весьма интересно также "теологическое" рассуждение о том, что вступив в Мир, Валар будут связаны с ним (с.182), ср. "Сильмариллион", с.20:

Hо поставил им Илуватар условие, или потребовала того их любовь, дабы сила их отныне была связана и ограничена Миром, и пребывала там вечно, пока мир не исполнится, и чтобы стали они жизнью мира, а он их жизнью.

В нашем рассказе это условие явственно выражено как физическое ограничение: кроме Манвэ, Варды и сопутствовавших им духов, странствовать над Вильной не может никто из Валар, хотя они и могут с двигаться огромной скоростью в более низких слоях воздуха.

Из абзаца на стр.178, где сказано, что Улмо, несмотря на свою любовь к Солосимпи и скорбь из-за резни, не гневался на Hолдоли, ибо он "предвидел больше, нежели остальные Боги и даже великий Манвэ", видно, что забота Улмо о судьбе изгнанных Эльдар играющая такую важную, хотя и загадочную роль в развитии повествования присутствовала с самого начала; равно как и мысль Йаванны, выраженная в "Сильмариллионе" (с.78):